Более чем из тысячи произведений Бах смог напечатать лишь два десятка, его сын Карл Филипп Эммануил был более знаменит. В Бахе видели скорее виртуозного органиста, да и он сам, кажется, смотрел на себя, как на мастерового от музыки. Похоже, он не догадывался, что через него с людьми говорит вселенная и сам Бог. А может, и догадывался, но держал этот секрет при себе. 31 марта исполнилось 340 лет со дня рождения Иоганна Себастьяна Баха.
Много Бахов не бывает
Бетховен как-то сказал, что Бах – это не ручей (по-немецки Bach – ручей), а целое море. Это определение подходит и к роду Бахов, давшему миру множество музыкантов и несколько композиторов.
Предки Баха были немцами из Тюрингии, которые пробовали осесть в Венгрии, но в начале XVII века из-за гонений на протестантов вернулись в родные края. Прадед Иоганна Себастьяна очень недурно играл на волынке. Но это было хобби, которому он предавался в свободное от работы в семейной пекарне время. А вот его сын и внук к музыке относились куда серьезней – так династия пекарей превратилась в династию музыкантов. Отец Баха Иоганн Амброзиус был уважаемым профессионалом в Эйзенахе, столице герцогства Саксен-Эйзенах. Он играл в церкви на органе, руководил музыкальной частью на придворных торжествах, крестинах, свадьбах, похоронах и, когда требовалось, с вершины городской ратуши оглашал окрестности звуком трубы.
То была эпоха барокко в европейском искусстве, особенно благотворно повлиявшая на эволюцию музыки. До конца XVI века музыка Европы существовала по большей части либо в виде церковного, либо народного творчества, тогда как живопись, скульптура и литература со времен Ренессанса обрели третий, светский путь. Барочная музыка стала догонять эти виды искусства, когда у знати вошло в моду держать придворных музыкантов, а такие композиторы, как итальянец Монтеверди, от сочинения мадригалов перешли к операм.
Сам термин «барокко» означал нечто сложное, вычурное, пышное. Баху было суждено стать одним из главных композиторов эпохи, создав свое, баховское барокко. В нем ясность сочетается со сложностью, а глубокие чувства – с космическим бесстрастием.
Отрок в музыкальной вселенной
Иоганн Амброзиус вводил в мир музыки и своих сыновей, но младшего, Иоганна Себастьяна, доучить не успел, скончавшись за два дня до 50-летия. А за полгода до этого он похоронил жену – так в девять лет Бах остался сиротой.
Иоганн Себастьян Бах копирует ноты при лунном свете
Его взял к себе старший брат Иоганн Кристоф, служивший органистом в соседнем городе Ордруфе, и продолжил его музыкальное образование. Заставлять отрока не требовалось – наоборот, Иоганн Кристоф ругал младшего брата за чрезмерное рвение. Баху так хотелось разобраться во всех тонкостях композиторского мастерства, что он ночами переписывал ноты знаменитых сочинителей: Иоганна Якоба Фробергера, Иоганна Кристофа Пахельбеля и других. Когда старший брат обнаружил это, то даже рассердился, считая, что Пахельбель еще слишком сложен для такой мелюзги. Иногда пишут, что это ночное при лунном свете копирование нот через много лет аукнулось Баху проблемами со зрением.
Желание исследовать и разбираться во всем, что касается музыки, не оставляло Баха до конца жизни. Он внимательно штудировал музыкальные трактаты; ему было не лень отправиться пешком в другой город, чтобы послушать органиста, у которого можно было чему-нибудь научиться. Он методично и с ненасытным энтузиазмом исследовал вселенную музыки, и порой кажется, что его великие произведения были скорее частью этих исследований, чем их следствием. Бах считал себя музыкантом не столько одаренным, сколько умелым. Когда кто-то восхищался его исполнительским или композиторским мастерством, он просто говорил: «Это потому, что я много занимался. Любой, кто будет столько заниматься, достигнет того же».
Думается, что и невероятная продуктивность Баха основывалась на том, что ему было в первую очередь интересно работать над музыкой, независимо от того, имеет она успех или нет. Если бы им двигало тщеславие, то Бах написал бы гораздо меньше, а с возрастом, может быть, и вовсе перестал сочинять, как это бывает с композиторами, не получившими славы, на которую рассчитывали. Но Бах работал независимо от того, ругают его или хвалят, замечают или игнорируют.
А первые произведения для органа он написал в 14 лет. Ноты трех десятков этих хоральных прелюдий Баха обнаружили только в конце ХХ века. Поэтому в каталоге баховских работ, обозначаемом как BWV (Bach-Werke-Verzeichnis), номера этих ранних работ стоят в конце списка – с 1090 по 1120.
Орган на прокачку
В 15 лет он отправился пешком в Люнебург – прошел 350 км ради того, чтобы поступить в школу при бывшем бенедиктинском монастыре Святого Михаила, где бедные дети могли учиться бесплатно. Он выделялся среди ровесников: в юном возрасте уже уверенно играл на органе и его нередко просили играть во время богослужений вместо взрослых профессионалов. Бах познакомился с известнейшими органистами своего времени – Георгом Бёмом и Иоганном Адамсом Рейнкеном; чтобы увидеть второго, он отправился в Гамбург, также пешком. Бём среди прочего познакомил одаренного школьника с особенностями французской школы органного искусства, которая оказала немалое влияние на его стиль.
В школе Бах учился не только музыке, но и богословию, истории, географии, языкам. Окончив ее, по протекции дяди он устроился придворным музыкантом к Иоганну Эрнсту, герцогу Саксонско-Веймарскому. В документах должность Баха значилась как «лакей», и это не могло не уязвлять молодого человека. Поэтому, когда полгода спустя брат Иоганн Кристоф, имевший большой авторитет в музыкальной среде, рекомендовал его как подходящего специалиста для проверки только что построенного органа в Новой церкви Арнштадта, Бах с готовностью взялся за это дело.
Впоследствии ему не раз приходилось тестировать церковные органы и, как человек веселый и решительный, он всегда делал это таким образом, что находившиеся рядом бледнели от ужаса. Включив все регистры, он начинал играть настолько интенсивно и громко, что слушателям казалось, что инструмент вот-вот взорвется, а вместе с ним и весь собор. Но Бах хорошо знал, что делал, и, хитро улыбаясь, потом объяснял потрясенной публике: «Мне же нужно проверить, насколько мощны его легкие». По воспоминаниям сына Баха, многие присутствовавшие при таком «техосмотре» органисты поражались, насколько лучше инструмент начинал звучать после баховской «прокачки».
Власти Арнштадта были настолько впечатлены, что предложили 18-летнему Баху должность органиста в этом соборе с окладом намного большим, чем у его опытного предшественника.
В обязанности Баха на новом месте входило музыкальное сопровождение богослужений и уход за инструментом. В свободное время он сочинял, в арнштадтский период им была написана масса органных произведений, в частности одно из самых известных – токката и фуга ре минор (BWV 565), которую так любят использовать в телепередачах о космосе, а также фантазия до мажор для органа (BWV 570).
Драки и «самоволка»
В Арнштадте Бах познакомился со своей троюродной сестрой Марией Барбарой, через несколько лет ставшей его женой. В целом репутация в этом городе у него сложилась довольно скандальная. Молодой музыкант жаловался на плохой хор, а хористы жаловались, что Бах ругает их последними словами. На него писали доносы, мол, органист во время проповеди отлучается в трактир. Прихожане сетовали, что он порой играет так странно, что они сбиваются и не могут нормально петь.
Однажды на рыночной площади он чуть было не заколол шпагой напавшего на него с дубиной детину. Нападавшим оказался ученик Баха, которого маэстро накануне обругал за скверную игру на фаготе.
Еще больше местные власти возмутились, когда Бах, уехав в отпуск, самовольно продлил его на два месяца, причем в самое напряженное рождественское время. У музыканта была на то своего рода уважительная причина: он был в Любеке, где «повышал квалификацию», общаясь еще с одним великим органистом Дитрихом Букстехуде.
Устав препираться с арнштадтцами, 22-летний Бах уволился и нашел себе работу в церкви святого Власия крупного северогерманского города Мюльхаузена. Ему снова удалось вытребовать себе повышенный оклад.
Получив к тому же наследство от дяди, Бах почувствовал, что достаточно окреп для создания семьи, и женился на Марии Барбаре. Они счастливо прожили 13 лет, пока внезапная смерть супруги не разлучила их. В этом браке у Баха родились семеро детей, трое из которых умерли во младенчестве, а двое из выживших, Вильгельм Фридеман и Карл Филипп Эммануил, стали композиторами. Для различения их называли Халльским Бахом и Берлинским (иногда Гамбургским) Бахом соответственно. Берлинский Бах стал также первым биографом своего великого отца.
По случаю свадьбы Иоганн Себастьян написал шуточную песню – таких для своей семьи он сочинил немало. Но еще больше в Мюльхаузене он сочинил кантат, используя всякие формальные события вроде перевыборов в магистрат, чтобы сделать свой вклад в духовную музыку. Кантата «Господь, владыка мой» (BWV 71) так понравилась городским властям, что они напечатали ее на бумаге – дорогостоящее для той эпохи дело, поэтому за всю жизнь Баху удалось опубликовать лишь два десятка своих сочинений.
Несостоявшаяся дуэль
В Мюльхаузене энергичный и своенравный Бах тоже не прижился: спорил с местным священником, недовольным его экспериментами в музыке, требовал реконструкции потрепанного органа, но денег на это у магистрата не было из-за крупного пожара в городе. Так что музыкант и отец семейства недолго думал, когда его снова позвали работать на веймарских герцогов – и слово «лакей» там уже никто не употреблял. Бах стал официальным органистом и камер-музыкантом с хорошим окладом и бонусом в виде натуральных продуктов: 30 ежегодных бочек пива, дров и тому подобного.
Такова была жизнь профессионального музыканта в Европе той эпохи: нужно было найти тех, кто платил бы тебе за работу, будь то знатный человек, городской совет или церковная община, и желательно на постоянной основе. Частые переезды Баха – жизненная необходимость, учитывая его регулярно пополнявшееся семейство. Другое дело, что Бахом двигала не только материальная нужда, но и желание найти работодателя, который позволял бы ему максимальную творческую свободу, а с этим композитору везло далеко не всегда.
В Веймаре Бах провел девять лет, и, пока отношения с герцогом Вильгельмом не начали портиться, успел многое. Став придворным капельмейстером, он был обязан сочинять каждый месяц по новой кантате для придворной церкви, что он и выполнял, но все же композиторский дар Баха не вызывал такого отклика, как его виртуозная исполнительская техника. Молва о 30-летнем органисте из Веймара была столь громкой, что, когда курфюрст Саксонии Август II выписал себе в Дрезден из Франции Луи Маршана, считавшегося лучшим клавесинистом в мире, завистники француза, чтобы сорвать контракт, пригласили в Дрезден и Баха с предложением устроить концерт-соревнование. Послушав, как Иоганн Себастьян разминается за клавесином, Маршан тихо собрал вещи и отбыл восвояси, а Бах с успехом выступил один. Но приглашения работать в Дрездене, на которое рассчитывал, он не получил.
Тюрьма и похороны
Предприимчивость Иоганна Себастьяна в поисках выгодного контракта однажды довела его до тюрьмы. Уже было собравшись переезжать в Кётен, чтобы поступить на службу к тамошнему князю Леопольду, он явился к Вильгельму Веймарскому с просьбой об увольнении, а тот отправил его под арест: не хотел отпускать. В застенках Бах провел четыре недели и, чтобы не скучать, начал работу над «Хорошо темперированным клавиром», одним из своих главных произведений. В итоге «перебежчика» все-таки отпустили.
В Кётене жилось неплохо: князь так любил музыку, что часто и сам музицировал с придворными. Было лишь одно неудобство: отсутствовал любимый баховский инструмент – орган. Князь Леопольд был кальвинистом, а у них органная духовная музыка не в чести. Поэтому в тот период Бах сочинял концерты для скрипки с оркестром, сюиты для виолончели и тому подобное.
Он работал со всеми известными ему формами, за исключением оперы. Ее Бах как-то не полюбил с молодости. Возможно, опера казалась ему бездуховной, а религиозный тон для Баха был всегда важен. Пиши он оперы, скорее всего, при жизни был бы не менее знаменит как композитор, чем его друг Телеман, а, вероятно, и больше. Но при своей многогранности и даже универсальности Бах был все-таки цельным человеком и работать в чуждом ему жанре не мог.
Зато в Кётене он написал цикл «Бранденбургские концерты», не просто так, а с довольно корыстной целью – завоевать симпатии маркграфа Бранденбургского Кристиана Людвига и получить от него предложение о работе. Но маркграф проигнорировал адресованное ему сочинение, впоследствии ставшее одним из самых знаменитых у Баха.
В 1720 году скоропостижно умерла его жена Барбара. Бах в это время был в деловой поездке и приехал даже не к похоронам, а лишь к свежей могиле, не успев проститься с любимой. Это было огромное потрясение для 35-летнего музыканта. Тоскуя, Бах написал знаменитую «Чакону», инструментальную пьесу на основе танца, вошедшую в Партиту №2 для скрипки соль минор.
Смерть никогда не давала Баху забыть о себе. Начиная с детских лет ему приходилось хоронить близких: только детей от двух браков у него умерло 10. Эти потери, как и смерть любимого брата Иоганна Кристофа, Бах переносил тяжело, и переживания питали его музыку. Но в этой музыке не было отчаяния и надрыва, глубокая вера и талант позволяли ему переводить все личное в высший надмирный регистр.
И вместе с тем Бах был весел и жизнерадостен. В его доме пели, смеялись, пировали, так что упомянутые выше 50 ежегодных бочек пива не остались неосушенными. Это, впрочем, не отменяло строгого немецкого порядка в его жизни, обеспечившего поразительную работоспособность. Бах тщательно изучал сочинения других композиторов, организовывал и играл тысячи концертов, руководил музыкой церковных служб, и при этом ему хватало времени писать гениальные произведения в невероятном количестве. Надо еще учесть, что далеко не все они дошли до потомков.
Суровый город
Погоревав о супруге, через полтора года Бах женился во второй раз на молодой певице Анне Магдалене Вильке, певшей при дворе герцога (ему было 36, ей 20). Анна Магдалена родила музыканту еще 13 детей, семеро из которых умерли в детстве. Итого у Баха от двух жен было 20 детей и выжили из них ровно половина.
Иоганн Себастьян Бах в кругу семьи
Анна Магдалена стала его музыкальной помощницей, переписчицей нот и первой исполнительницей многих сочинений.
Расставание с Кётеном было самым мирным из всех переездов Баха. Новая жена князя не любила музыку, и концерты при дворе скоро сошли на нет. Бах нашел себе место в Лейпциге, и на этом его перемещения по городам закончились. Но не потому, что в Лейпциге ему было хорошо, наоборот, из всех мест, где успел пожить Бах, здесь его ценили меньше всего, платили меньше всего, и почти вся его лейпцигская жизнь была трудна и отягощена препирательствами с местными властями. И тем не менее Бах провел здесь четверть века, почти всю вторую половину своей жизни. Он не раз порывался бежать, но бежать было некуда.
Со стороны могло показаться, что Бах в Лейпциге неплохо устроился: он был кантором церкви Святого Фомы, учителем школы при этой церкви, а затем музыкальным руководителем всех церквей этого богатого торгового города. Но Лейпциг был сколь богат, столь и скуп: Баху приходилось сражаться за каждый дополнительный грош, потраченный на содержание учеников пансиона, которые ходили в рваных обносках и часто голодали. Эти же забитые подростки были теперь единственными музыкантами Баха: после изысканных профи при дворах герцогов ему приходилось работать с тем что есть. Лишь через семь-восемь лет лейпцигской жизни Бах смог отвести душу, играя с «Музыкальной коллегией» – сообществом музыкантов высокого уровня.
Творческая свобода Баха тоже оказалась под вопросом. Зная любовь композитора к нововведениям, магистрат Лейпцига внес в контракт специальные пункты, касающиеся сочинений для церкви: они не должны были быть слишком длинными или напоминать оперное пение. Но Бах не был бы Бахом, если б не игнорировал эти требования. Один из самых крупных скандалов разразился после первого исполнения оратории «Страсти по Матфею» в Великую пятницу 1727 года. Произведение масштабное: два хора, два оркестра, больше трех часов музыки, и, конечно же, она показалась членам магистрата похожей на оперу, приведя их в негодование. В результате город отказался платить нанятым Бахом профессиональным музыкантам, а ему самому срезал жалование, и без того скромное.
Чтобы прокормить большую семью, Бах подрабатывал, играя на свадьбах и похоронах, и сетовал в письме другу, что в Лейпциге слишком полезный воздух, из-за которого его жители живут слишком долго и не спешат умирать, лишая его дохода.
После неудачи со «Страстями по Матфею» (нет нужды говорить, что теперь эта оратория считается шедевром) Бах впал в отчаяние и снова начал искать работу, были даже планы поехать в Россию. Бах пробовал встретиться с Фридрихом Генделем, который нашел службу в Лондоне, чтобы, видимо, расспросить его об этом, но другой великий композитор барокко этой встречи всячески избегал.
В результате Бах так и остался в Лейпциге. Придирки и унижения со стороны властей ослабли после того, как, приложив немало усилий, Бах получил от прусского короля Фридриха II почетный статус придворного композитора.
Бал при дворе Фридриха II Великого. Потсдам, 1747
Утраченный язык
За всеми этими бытовыми перипетиями шла вторая, обращенная к вечности жизнь Баха – его сочинительство, в котором было столько же немецкой методичности и разумности, сколько превосходящей разум высшей гармонии. Он никогда не мнил себя гением, большим художником. Словно алхимик, Бах брал человеческие эмоции, очищал их и переплавлял в совершенные структуры. Баха отличало чувство меры – не самая очевидная добродетель эпохи барокко.
Несмотря на популярность и статус классики, его творчество сегодня выглядит эзотеричным, требующим особых знаний для полного понимания. Отчасти из-за того, что современный слушатель уже не понимает символического языка музыки барокко, где каждая деталь имела свой смысл, начиная с выбранной композитором тональности и заканчивая отдельными музыкальными фигурами. Тем более сегодня не считываются числовые загадки Баха в его партитурах, где он играл с сакральными значениями чисел: 3 – Святая Троица, 4 – число Евангелий и сторон света, 12 – число апостолов и так далее.
Композитор Иоганн Христиан Бах, младший сын Иоганна Себастьяна Баха
Да и само христианское содержание музыки Баха сегодня уже становится почти эзотеричным. Композитор, наверное, сильно удивился бы, узнав, что потомки будут восхищаться его произведениями, при этом зачастую игнорируя их религиозную суть.
Бах умер на 66-м году жизни, скорее всего от осложнений после двух неудачных операций на глазах. Он очень хотел вернуть угасшее зрение: если собственные сочинения он еще мог фиксировать, диктуя ноты зятю, то невозможность изучать партитуры других композиторов стала для него, неутомимого исследователя, огромной потерей.
Похоронили Баха скромно: денег на полноценное надгробие не хватило. И хотя некоторые немецкие композиторы последующих поколений – Моцарт, Бетховен – знали произведения Баха и восхищались ими, по большому счету его музыка была забыта. Человеком, воскресившим ее, стал Феликс Мендельсон, который, не ограничившись восторгами в узком кругу ценителей, организовал исполнение «Страстей по Матфею» в 1829-м в Берлине и затем стал большим пропагандистом баховской музыки. Посетивший тот концерт философ Гегель назвал Баха гением – и ему уже никто не возражал.
