Всё было продумано до мелочей: от механических замков до автоматических систем закрытия. Даже сегодня, спустя десятилетия, этот объект поражает своей масштабностью.

Ядерное оружие требовало бережного обращения. Ракеты регулярно проходили регламентные работы, чтобы поддерживать их в боевой готовности. Те, кто работал в «Портале», получали повышенную зарплату за секретность, но даже между собой они избегали разговоров о своей службе.

На стене — огромное панно с флагами Советской Армии, ВМФ СССР и ВВС СССР. Это символы советской ядерной триады. Они напоминали: если враг нападёт — ответ будет с земли, из-под воды и с неба.

Покинутое наследие.

В 1986 году, после подписания Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД) между СССР и США, начался процесс вывода ядерных боеголовок из Гудыма. Это был переломный момент. Город, который десятилетиями жил в состоянии полной боевой готовности, начал терять своё значение.

К 1989-му из Гудыма вывезли все ядерные боеголовки. Ракеты сняли с дежурства. Секретная часть потеряла свою боевую значимость.

Но так просто военный объект не бросают. На место ракетчиков заступила мотострелковая дивизия. Она охраняла пустующие склады, ангары и сам «Портал» ещё почти 15 лет. До конца 1990-х военная часть существовала как дежурная — без миссии, но с охраной.

Расформирование базы началось в 1992 году и завершилось к 1998 году. Последние солдаты покинули Гудым в 2002 году, оставив город на милость природы.

Патроны, мины и снаряды, срок годности которых подходил к концу, утилизировали прямо на месте. Сжигали в бочках, стреляли по сопкам, взрывали в скальных нишах. До сих пор тундра вокруг Гудыма усыпана гильзами и пустыми ящиками от боеприпасов.

Местные старожилы говорят, что прям в тундру отстреливали снаряды из ГРАДов, гранатометов, стрелкового оружия.

Население военного городка, включая семьи военнослужащих, было переселено в города на "материке". Пустые казармы, бетонные ангары и пусковые площадки начали разрушаться под арктическими ветрами.

В конце 2017 года территория бывшей базы была рекультивирована военными инженерными подразделениями. Капитальные строения снесли взрывами, а деревянные разобрали с помощью спецтехники. От некогда грозного города остались лишь руины с кучей бетона, металла и мусора.

Последние солдаты покинули городок почти 25 лет назад. Теперь здесь царит глухая, звенящая тишина. Природа медленно, но уверенно отвоёвывает бетон у человека. С потолков свисают провода. Под ногами хрустит ледяная крошка.

Объект «Портал» — всё ещё на месте. Тоннели, выдолбленные в скале, сохранились почти полностью. Толстые двери ржавеют, но не обрушились. Внутри всё темно, только свет фонарей выхватывает массивные балки, лифты, пустые площадки, где когда-то стояли ракеты.

Сейчас сюда иногда привозят туристов. Показать былую мощь СССР. А показывать есть что...

Когда стоишь у одного из залов “Портала” и видишь этот панцирь, которым защищали ядерные боеголовки, возникает странное ощущение. Никакой пафосной гордости. Скорее — холодная дрожь.

Потому что это место не про славу. Это — про цену.

Гудым — это место, где СССР хранил свой “кузькин ядерный арсенал” для демонстрации силы. Но если бы его однажды применили — сегодня не было бы ни Гудыма, ни Анадыря, ни многих других городов на карте мира.

Источник.

Я в третий раз на Чукотке, но впервые — летом. И всё никак не удавалось попасть в Гудым. Точнее туда, что от него осталось. Много лет слышал про этот некогда секретный город, спрятанный в холмах в 20 километрах от Анадыря. Именно из-за него Чукотка до распада СССР была самым закрытым регионом страны - обычному человеку просто так на Чукотку путь был "заказан".

Оказаться здесь можно было либо по "путевке" от Минобороны. Ну или приехать работать в один из многочисленных посёлков по добыче золота, олова, вольфрама.

Но было у Гудыма и другое название - “Анадырь-1” и "Магадан - 11". На секретных же картах, да и в советских документах, он не значился никак. Не было такого населённого пункта.

Его даже не числилось в списках. Люди, служившие здесь, не писали адреса — просто “почтовый ящик”. Дети офицеров даже не знали, где находятся.

Но это было место, откуда СССР был готов и вполне мог уничтожить половину США...

Как родился секретный город?

Конец 1950-х.

СССР и США стоят на грани нервного срыва. Разгар холодной войны.

Никита Хрущёв летит в Америку и по дороге обещает показать «Кузькину мать» - так советская пропаганда называла ядерный удар, от которого «останется только пепел».

Гонка вооружений. Америка размещает ракеты в Европе, а СССР — отвечает ассиметрично.

В 1961-м в воздухе взрывается самая мощная в истории человечества бомба — АН602, она же «Царь-бомба».

Но кроме показухи, в Советском Союзе уже идёт реализация стратегии ядерного сдерживания.

Ставка — на баллистические ракеты средней дальности.

Так Чукотка становится стратегическим трамплином. Это ближайшая точка к США. От Анадыря до Аляски — чуть больше 700 км. Именно отсюда ракеты могли за считанные минуты долететь до американских баз и городов.

В 1958 году в глухой чукотской тундре, рядом с посёлком Анадырь, начинается строительство сверхсекретной базы Анадырь-1 или просто Объект.

Проект курировал полковник с фамилией Гудым, которого позже в шутку называли «самым секретным строителем СССР». Под его руководством в условиях вечной мерзлоты вырубались тоннели, прокладывались коммуникации, и за несколько лет вырос не просто посёлок, а целый подземный город, где могли жить, работать и дежурить сотни военнослужащих.

Строительство объекта было завершено в рекордные сроки. Уже в 1961 году база заступила на боевое дежурство. Подчинялась она 12-му Главному управлению Министерства обороны СССР, отвечающему за ядерное вооружение. Информация о базе была засекречена настолько, что даже местные жители не знали её настоящего имени. Здесь жили те, кто управлял ядерными ракетами, способными изменить ход истории.

В долине, окружённой сопками, под вечной мерзлотой и суровыми ветрами, вырос форпост, который стал символом советской мощи.

Что за оружие тут было.

Забегая сразу вперёд стоит отметить, что вопреки мифу, на Чукотке никогда не базировались комплексы РСД-10 «Пионер». Это была гораздо более поздняя разработка из начала 1970-х годов...

Главным ударным элементом стали ракеты Р-14 (по классификации НАТО — SS-5 Skean).

Советские жидкостные баллистические ракеты средней дальности, созданные в 1960 году — монстры длиной 24 метра и массой под 90 тонн. Радиус действия — до 4500 км. Запустить такую можно было либо из шахты, либо с наземной пусковой установки и она долетела бы до мегаполисов Америки за 20–25 минут.

Для своего времени — абсолютное оружие.

Сколько ракет?

По разным данным, в Гудыме успели развернуть всего четыре пусковых установки Р-14 - обычный дивизион даже не полк. Но даже они наводили страх на Америку.

Ракеты были наземного базирования и запуск предполагался с территории, расположенной в нескольких километрах от подземного Портала.

После подачи команд с командного пункта, ракета заправлялась, устанавливалась на старт с ядерной боеголовкой и уходила в небо за считаные минуты.

Цели — авиабазы, радарные станции, командные пункты США на Аляске, в Калифорнии, на Гуаме. Радиус действия позволял достичь Лос-Анджелеса, Сиэтла, даже Хьюстона — в зависимости от модификации ракеты и траектории.

Что стояло на поверхности.

Над землёй Гудым выглядел почти как обычный гарнизон, где размещались более пяти тысяч человек. Военные, офицеры, семьи, инженеры, обслуживающий персонал.

Вокруг были типовые пятиэтажки, школа, котельная, склады, ангары, дизельные электростанции, дом офицеров, штаб, плац, дом торговли, госпиталь и клуб.

Местное население — только военные и их семьи. Попасть сюда можно было только по пропуску Министерства обороны. Контрольно-пропускные пункты, несколько контуров охраны. У детей военных в аттестатах стоял город Москва вместо Анадыря.

Помимо ракет, база была оснащена серьёзной военной техникой: более 100 многоцелевых тягачей МТ-ЛБ, 122-миллиметровые гаубицы, танки Т-55 с противорадиационной защитой, грузовики ЗИЛ и Урал с системами залпового огня.

В разных местах на сопках были бетонные укрепления, бункеры, вышки с пулемётами. База была окружена несколькими охранными периметрами из колючей проволоки и минными полями.

Подземный город с ядерными зубами.

Самая загадочная часть Гудыма — объект «Портал», подземный комплекс, вырубленный в скальной породе сопки. Это был настоящий город под землёй, спроектированный для хранения и регламентного обслуживания ядерных ракет, способный выдержать ядерный удар.

Тоннель длиной в километр, напоминающий метро, вёл к массивным хранилищам, где находились ракеты. Тоннели специально шли зигзагами — чтобы гасить ударную волну. Вход охранялся КПП, а доступ имели только те, кто работал с «изделиями» — так на военном жаргоне называли ядерное оружие.

Объект охранялся строжайше. Даже те, кто служил поблизости, не знали, что именно там находится. Попасть туда могли только допущенные, с уровнем допуска и молчанием, за нарушение которого можно было поплатиться не только службой.

Внутри находились кубрики для солдат, учебные классы, технические помещения и гигантские хранилища. Ракеты, весившие десятки тонн, поднимали кранами и перевозили на электровагонетках.

Продолжение следует.

Источник: https://t.me/zabroshennyy_mir/411

Советский город-призрак Гудым — ядерная крепость за 200 км от США, о которой мало кто слышал даже сейчас.

Среди всего многообразия брошенных военных городков на постсоветском пространстве секретная база Анадырь-1, она же Гудым, пожалуй, самая крутая. Во-первых, база была расположена наиболее близко к идеологическому врагу — Соединённым Штатам Америки.

Самое грозное оружие, базировавшееся в Гудыме — передвижные ракетные комплексы РСД-10 «Пионер», по классификации НАТО SS-20 Saber. Дальность стрельбы составляла до 5000 км.

Именно ради его уничтожения здесь находились на постоянном боевом дежурстве ракеты, полностью покрывавшие Аляску, штат Вашингтон, Калифорнию и даже частично Южную Дакоту.

Общественный транспорт до Гудыма, как вы понимаете, не ходит. Нужно искать колёса. Ни про какую аренду машин на Чукотке не знают, да и какой прокат, если дорог вокруг просто нет? Мы нашли УАЗ Буханку за 5 тысяч рублей в день, но узнав, куда мы собираемся, водитель отказался. Согласился другой, уже за семь тысяч, зато гарантировавший нам попадание в секретный город. Утром, когда мы увидели наше “такси”, поняли, что не прогадали. «Прокачанный” УАЗ с колёсами 22 размера: шашечки на дверях и крыше смотрятся как прикол. Но нет, всё всерьёз, такие уж на Чукотке такси, суровые.

Подземный объект «С» №955 – «Магадан-11» был возведён внутри горы в 1958 году, и в 1961 году заступил на боевое дежурство.

С 1986 года в соответствии с техническим заданием о РСМД с подземного хранилища было вывезено весь ядерный арсенал, а возведённые подземные помещения стали применять как базу хранения военного гарнизона Чукотки.

Рассказывают, что “Объект С” был ядром, окружённым несколькими кольцами охраны. Ведь именно здесь хранились боеголовки для ракет, способных уничтожить множество самых разных объектов на западе США. Вокруг ракетных частей стоял авиаполк, прикрывавший ракетчиков, город Анадырь и морской порт. Аэродромы на земле прикрывал танковый батальон, а кроме них, земля и воздух были под защитой зенитчиков и артиллеристов. Ну и ещё пехота, связисты, инженеры и строители. Моряки со своими кораблями и подлодками, плюс пограничники. И на всякий случай, войска РХБЗ: тут ведь и ядерное топливо весьма ядовито, и если Анадырь был бы атакован, пришлось бы кому-то ликвидировать последствия. В общем, вокруг Анадыря было сосредоточено такое количество военных, целый букет из всех родов войск.

Весь сыр-бор был из-за трёх-четырёх ядерных ракет РСД-10 “Пионер”. Другое дело, эти ракеты могли уничтожить половину континента. Располагались они не в шахтах, а на базе шестиосных автомобилей МАЗ-547, способных доставить баллистическую ракету по любой дороге и обеспечить пуск. Можно было произвести запуск прямо из гаража с раздвижной крышей, или с обычной бетонной площадки подходящего размера. Площадки такие как раз и были во взорваном “втором городке”. Ещё говорят, но это на уровне слухов, что в “норе” хранились захваченные архивы нацистской организации Аненербе.

Подземный объект тоже пребывает далеко не в лучшем состоянии, из-за постоянной сырости стены покрылись грибком и плесенью, на полу лёд.

Затем, как из подгорного хранилища увезли ядерное оружие, важность стоящих рядом военных частей уменьшилась. А потом и, разрушился Советский Союз. После гибели СССР объект использовался еще пару лет. Начиная с 1990 по 1998 гг., шло расформирование военных частей, а в начале 2000-х весь военный городок был окончательно оставлен военнослужащими.

Вход на oбъекте №955 Гудыма сильно похож как на oбъекте №820 в Балаклаве, где также хранился ядерный арсенал для подводных лодок.

Спасибо за внимание!

Гудым, Чукотский автономный округ.

Сегодня Гудым (он же Магадан-11 и Анадырь-1) — излюбленное место туристов, диггеров и любителей страйкбола. Когда-то это была грозная военная база с секретным объектом, о котором даже местные жители боялись говорить вслух.

Подземная база длиною 996 метров с железной дорогой и автономной инфраструктурой — Сердце Гудыма — была построена в 1958 году, в самый разгар холодной войны. Три года спустя объект заступил на боевое дежурство, его главной целью было обслуживание ядерных ракет, нацеленных на Западное побережье США.

Гудым

Фотогалерея Чукотки

Гудым выполнял свою функцию по ядерному сдерживанию до 1986 года: тогда ракеты были вывезены и некогда сверхсекретный объект стал использоваться как обычная база хранения Анадырского гарнизона. Однако на жизнь самого военного городка изменение не сильно повлияло, вся инфраструктура, созданная для поддержания жизни объекта, продолжала функционировать в полной мере: у жителей была возможность заниматься спортом, ходить в баню, покупать дефицитные продукты в двухэтажном торговом центре, слушать музыку или смотреть фильмы, для детей работали детские сады, обычная и музыкальная школы. Но с 1992 года началось постепенное расформирование городка, население Гудыма стало сокращаться, инфраструктура рушиться, за десять лет городок был полностью оставлен военными.

Юлия Корнелиссен (Дудчик)

— Я помню, что когда мы шли куда-нибудь за ягодами и грибами, то всегда выбирали другую часть городка — верхнюю. Про сам объект мы ничего не знали, все говорили, что он секретный и там всё строго охраняется, мы слышали это наставление и не искали приключений, нам казалось, что там какое-то грозное место, где творятся непонятные вещи.

Когда мы только переехали в Гудым, это было в конце 1990 года, мы ещё немного застали его лучшие времена. Тогда работал второй этаж торгового центра, всегда была свежая сметана и молоко, а с машин на улицах можно было купить свежие овощи и фрукты. Но продлилось это недолго, до 1992 года, свежие овощи и фрукты мы теперь почти не видели, их завозили по очень высоким ценам и довольно редко, а из-за больших задержек по зарплате часто доходило до того, что нечего было есть, и тогда выручали домашние заготовки ягод и грибов, а папа приносил продукты, которые были у него в пайке. В конце девяностых городок потихоньку вымирал, очень много деревянных домов находилось в аварийном состоянии, там было опасно жить, и люди уезжали.

Гудым делали люди, его жители, а не здания и дороги, людей там больше нет, поэтому смотреть на снимки мёртвого городка мне неприятно, и я стараюсь этого не делать. Конечно, я испытываю ностальгию, воссоздаю в памяти те моменты, которые были связаны с той жизнью. Это огромный опыт, огромная глава моей жизни, которая с ним связана. Там я увидела то, что многие никогда не видели и не увидят: северное сияние, тундру, сопки, чукчей, оленьи упряжки, чукотские чумы; там я услышала горловое пение чукчей, узнала их культуру и сказки, отведала оленину, я выросла на красной икре и красной рыбе, пережила сугробы до уровня второго этажа, белые ночи и сорокоградусные морозы.

Кадыкчан, Магаданская область

Кинотеатр «Шахтёр» в Кадыкчане

Фото из личных архивов

В 1990-х для Какдыкчана настали трудные времена, начались задолженности по зарплате, люди стали уезжать, но посёлок продолжал жить. В 1996 году случился взрыв на одной из шахт, погибло шесть человек. После этой аварии шахты решили закрыть, а людей выселить, выделив им средства на переселение.

Марина Кузьмина-Руднева:

- У нас была очень развитая инфраструктура, посёлок постоянно рос и развивался, постоянно строились новые пятиэтажки. В начале 70-х построили большой каток, у нас была даже прекрасная хоккейная команда, вратарь которой как-то был признан лучшим в Магаданской области. Был в Кадыкчане спорткомплекс, где проходили местные и районные соревнования, клуб, куда частенько приезжали разные артисты с гастролями и где проводились дискотеки, был обалденный кинотеатр и довольно большой ресторан.

Когда произошёл взрыв, сама шахта уже дышала на ладан и ходили разговоры о её закрытии, авария просто ускорила этот процесс. Но это был ужас, это был настоящий шок для нас. До этого тоже случались аварии, но если и погибали люди, то один-два человека. Помню, на похороны пришёл почти весь посёлок.

После 1996 года Кадыкчан потихоньку пустел. В 2002 году, когда я уезжала, город ещё не был таким, каким мы его видим сейчас на фотографиях, но уже был полупустым. Оставались лишь дома на улице Строителей и Ленина, а также один дом на Школьной. Почту привозили только раз в неделю, магазинов осталось всего два, больницу закрыли, в вымершую часть посёлка было страшно ходить, туда даже собаки не бегали.

Валькумей, Чукотский автономный округ

Когда-то в Валькумее жило почти четыре тысячи человек, на его территории действовал крупный горно-обогатительный комбинат (ГОК), а его инфраструктура включала в себя все необходимое для обеспечения жизни крупного посёлка городского типа: детские сады, школу, магазины, поликлинику и даже профилакторий, который летом превращался в детский оздоровительный лагерь.

«Нижний посёлок» Валькумея

Фотогалерея Чукотки

Расцвет Валькумея и всего Чаунского района пришёлся на 80-е, поселение активно строилось, в него вкладывались большие деньги, ГОК работал в полную силу и привлекал молодых специалистов из разных частей России, а в местный ДК приезжали с гастролями звёзды советской эстрады. В следующем же десятилетии посёлок ждала участь многих других отдалённых поселений Дальнего Востока — разработка месторождений была признана нерентабельной, люди постепенно покидали посёлки, жизнь в которых становилась всё труднее. К 1997 году все горняцкие поселения Чаунского района обезлюдели, Валькумей превратился в город-призрак.

Елена Порубай:

— Я родилась в Валькумее и прожила там до 1993 года. Только в полтора года меня пришлось отправить на пару лет к родственникам на Урал, так как не было нормальных условий для проживания. Мы тогда жили в бараках, построенных ещё зеками. По утрам в углу комнаты можно было всегда увидеть снег, а спать меня укладывали в теплой шубке.

Валькумей тогда только начинал строиться, мы жили в «нижнем посёлке». Сам городок был построен на сопке, с одной улицы на другую можно было попасть по лестницам — со стороны Валькумей был похож на расставленные полки. Помню, за школой, на верхней улице строили какой-то огромный спортивный комплекс. Не знаю сколько денег на него потратили, но явно были большие планы.

Мы трижды переезжали с места на место, и каждый раз условия жизни становились всё лучше. Последний наш дом был совсем близко расположен к берегу, из наших окон открывался прекрасный вид на море, на маяк, а вдалеке виднелся остров Айон.

Это удивительный край, мой отец туда вовсе не за деньгами приехал, он хорошо зарабатывал и в Перми. Более того, вместо того чтобы поехать на Чукотку, он мог отправиться по программе обмена опытом то ли в Швецию, то ли в Швейцарию, но его всегда тянуло на дикую природу, и в свои двадцать пять лет он, бросив всё, отправился на Чукотку.

Зимой отец мог до двух недель находиться где-то на замёрзшем море, куда отправлялся рыбачить на самодельном снегоходе, а после привозил домой корюшку, вкуснейшую рыбку, сырая она пахнет свежим огурцом. Иногда он уезжал общаться с чукчами на Айоне, а потом и они приезжали к нему в гости на буране, закутанные в свои оленьи шкуры. А летом, когда море освобождалось ото льда, мы с отцом по две-три недели жили прямо на берегу, в маленькой рыбацкой избушке, она стояла под скалами в пятнадцати метрах от моря.

Иультин, Чукотский автономный округ

Иультинское местророждение.

Вид на горняцкий посёлок Иультин

Игорь Вайнштейн / ТАСС

Екатерина Абакумова:

— Иультин был очень развитым поселением, в нём было три детсада, школа, спорткомплекс с тренажёрами и различными секциями; ресторан, где все справляли праздники, дни рождения, свадьбы, юбилеи; клуб, где проводились дискотеки и показывали фильмы, стадион и каток, поликлиника, роддом, быткомбинат. В общем, в Иультине было всё, кроме послешкольного образования. Ближайший к нам техникум находился в Анадыре, а институт — в Магадане. Понятно, что студентов в поселении не было, но и пенсионеров тоже было очень мало, так как тяжёлые климатические условия вынуждали многих уезжать на «материк».

Было достаточно магазинов, но в дефиците были свежие продукты, которые завозили только два раза в году — в мае и в августе — пароходом из Находки или Магадана. С одеждой тоже были проблемы, она завозилась не в готовом виде, а линейками, а отшивал уже наш быткомбинат, поэтому всё у всех было одинаковое и по возможности люди закупались в отпусках, которые были раз в два года, но зато длились по шесть месяцев. То же самое касается техники. У нас её нельзя было купить, так что видеомагнитофоны, камеры, телевизоры мы покупали на «материке», а кассеты с фильмами иногда присылали родственники по почте.

В годы перестройки наша жизнь изменилась, начались задержки зарплат, руководство ГОКа ввело даже свои талоны. Проблем с питанием не было, но очень изменился ассортимент, снабжение стало идти из Китая и Анкориджа, появились импортные товары: кенгурятина, мясо страуса и яка, даже хот-доги.

В общем, жизнь продолжалась, пока не перестал работать ГОК — это случилось в 1995 году. Сразу позакрывали всё подряд: детские сады, школу, магазины. Я уехала в августе того же года, чтобы в сентябре пойти в новую школу в Кузбассе, а моим родителям пришлось остаться, чтобы собрать контейнеры с вещами и вывезти их в следующую навигацию. Вместе с ними осталось примерно 150 человек, в основном мужчины.

Зимой выживать было сложно, тогда уже ничего не работало, родители рассказывали, что они установили печку буржуйку, которая до этого стояла в гараже, вывели дымоход в форточку — так у них получалось отапливать три комнаты. Топили всем, что попадалось под руку, разбирали старые бараки, ломали оставленную кем-то мебель, в ход шли даже оконные рамы и карликовые берёзы. Воды в домах тоже не было, её привозила водовозка, а за продуктами приходилось ездить в Эгвекинот на грузовом Урале. Всю зиму питались консервами, сухарями, лапшой быстрого приготовления. А весной открыли морскую навигацию и Иультин покинули последние жители.

Колендо, Сахалинская область

Когда-то Колендо был самым северным посёлком Сахалина, насчитывал более двух тысяч жителей и жил за счёт нефтедобычи. Сейчас — это лабиринт из заросших улиц и домов с выбитыми ставнями да ухоженное кладбище, которое периодически навещают родственники усопших.

Поселение было основано в 1963 году одновременно с промышленной разработкой нефтяных месторождений залива Колендо. Постепенно посёлок обзаводился собственной инфраструктурой: школой, домом быта, амбулаторией и домом культуры. В конце 70-х поселение достигло своего расцвета, но уже десятилетие спустя люди начали покидать Колендо.

1970-е годы

Фото из личных архивов

В 1995 году в Нефтегорске произошло землетрясение, похоронившее целый город, погибло 2000 человек. Жители Колендо не пострадали, но посёлок, находившийся в сейсмоопасной зоне, решили расселить.

Иван Гуськов:

Я родился в Колендо и прожил там двенадцать лет. В поселении было всё как в районном центре, жизнь кипела, было много работы, промысла. Колендо находился в самом тонком месте Сахалина, где-то пять километров всего от одного берега до другого. Там все были рыбаками и охотниками, а мы с друзьями с детства исследовали всю близлежащую местность, природа вокруг была очень разнообразна, можно было увидеть китов, медведей, белохвостых орланов, а реки были переполнены рыбой, в любой можно было поймать мальму, кунджу, гольцов разных, а в бухте даже корюшку с камбалой.

После развала СССР условия жизни в Колендо и на Сахалине в целом резко ухудшились: начались проблемы с завозом продуктов, безработица, разруха, закрывались производства, люди уезжали с полуострова, о самом дальнем крае России забыли, и нам пришлось переехать поближе к столице, к родственникам. В 1993 году, когда мы покидали родные места, то думали, что обязательно вернёмся, но потом произошла трагедия в Нефтегорске и стало ясно, что возврата нет. Это было чудовищно, это был шок. И до сих пор Колендо для нас, словно Атлантида, рай на земле, которого больше нет.

Корф, Камчатский край

Корф сложно назвать классическим городом-призраком: в отличие от других поселений, он продолжает своё существование, на его территории есть действующий аэропорт, магазин, котельная и несколько жилых домов. Но из некогда процветающего городка, с развитой инфраструктурой и населением в три тысячи человек, Корф превратился в настоящие декорации для фильма ужасов, а его судьба полностью зависит от работы местного аэропорта.

1990-е годы

Фото из личных архивов

После землетрясения большинство жителей города эвакуировали, а посёлок признали опасным для жизни. Корф находится в цунами- и сейсмоопасной зоне. Буквально за пару лет население Корфа сократилось до 150−200 человек.

Иван Галдин:

Я очень хорошо помню тот момент. Эти ощущения очень сложно передать словами, но казалось, будто земля начинает уходить из-под ног и тебя непроизвольно кидает в разные стороны, сначала всё идет плавно, но потом амплитуда резко усиливается и ты испытываешь страх. Жертв не было, ни одно здание не было разрушено землетрясением, но люди ещё долгое время боялись и многие даже не заходили домой, какое-то время им приходилось жить в машинах и теплицах.

В конце августа 2006-го мы вернулись в Корф. Посёлок, конечно, изменился. Стал более потрёпанным и обшарпанным. Первое сентября я уже встречал в другом здании школы, старое оказалось непригодным для эксплуатации. Рыбзавод, с которого и началась история посёлка, закрылся, так как большая часть оборудования была разрушена. Аэропорт работал только на приём вертолётов и Ан-28, от взлётно-посадочной полосы оставили 500 метров. Всё, что можно было восстановить, восстановили, но всем было понятно, что это ненадолго и Корф закроют. Я рос, взрослел и видел, как Корф проживает свои последние годы.

В конце 2010 года мы переехали в Тиличики (районный центр в 9 км от Корфа — Ф. В.-А.), где я жил, пока не окончил школу. После переезда я приезжал в Корф несколько раз. В 2013 году он ещё не сильно изменился, разве что днём выглядел непривычно пустым. Тогда ещё сохранялись былые очертания, большинство домов стояли целые, и когда я зашёл в свою старую квартиру, то даже нашёл свои старые поделки для школьной выставки. Второй раз я был в Корфе зимой 2015 года, показывал его своим одноклассникам, и его было не узнать. Большинство зданий было разрушено, я, конечно, помнил, что и где находилось, я мог мысленно дорисовать снесённые дома, но ощущение пустоты не оставляло меня. Было очень грустно видеть, как стирается с лица земли твоё детство. Дом, в котором я жил, был сожжён, всё вокруг изменилось, а на улице я так и не встретил ни одного жителя.

https://dv.land/territory/lyudei-tam-bolshe-net

(с.) Сайт Дальний Восток