Лига Поттероманов

Когда Фарли ушла, Гарри пребывал весь вечер в расстроенных чувствах. Не хотелось ни заниматься магией, ни делать что-либо ещё. Он просто лежал на кровати и смотрел в потолок. Никакие усилия, ничто не могло уничтожить дневник. Всё тщетно. Ещё и Волан-де-Морт снова чуть не поработил Фарли. Эта штука чересчур опасна. Уж больно сильно на неё влияет. Как вообще можно было не заметить этого? Притащила дневник к себе домой, таскала голыми руками, держала в своей спальне. И это с учётом всех его предупреждений! Она явно зазналась, переоценивая свои силы. Хотя… Гарри задумался. Его вина тоже в этом была. Слишком уж он хотел уничтожить эту вещь.

А сегодня, после его слов, что Блэк как-то может чувствовать дневник — Волан-де-Морта через Чёрную Метку, Фарли умчалась к себе и через час принесла специально зачарованную шкатулку для того, чтобы Гарри поместил его туда. Она должна была как-то экранировать магию Волан-де-Морта, чтобы Блэк его не нашёл. Но у Поттера не было желания выкапывать эту чёртову штуку из земли. Ещё Джемма предлагала передать дневник мракоборцам, но Гарри отказался. По его мнению, крайне сложно будет объяснить им всё без самого Реддла, который вряд ли выйдет из своего убежища, чтобы подтвердить их историю. Никаких заметок в дневнике нет, магии внутри тоже, а подпись «Том Реддл» вряд ли им что-то скажет. Их слова могут не принять всерьёз или, наоборот, повесить все обвинения на Гарри, памятуя ходящие в Хогвартсе слухи. Шуму поднимется очень много. Тем более не факт, что за это время дневник не перехватит кто-то из Пожирателей, работающих в Министерстве. Из-за этого Фарли с Гарри поругались. Шкатулка так и осталась на столе, где девушка оставила её, когда ушла.

Это поражение… Он думал, что дело в том, что ему не хватает магических сил, чтобы суметь творить высшие тёмные чары, а у Фарли, которая закончила Хогвартс, уж сил точно должно хватить с лихвой. Но он ошибался. Почему у неё всё же не вышло? Хотя проклятие «Сияние» вроде как получилось, но даже оно не смогло сжечь дневник.

«Адский огонь». У Гарри мурашки шли по спине только от одного названия. Фарли испугалась и не стала использовать это заклинание. Неужели у неё не хватит контроля, чтобы обуздать живой огонь? Или она просто боится? За эти тёмные чары безапелляционно сажают в Азкабан! На пару лет уж точно, хотя Фарли не помнила, какой именно срок выносит за это Визенгамот. Вроде бы, по её словам, это зависит от многих факторов. Удивительно, но если используешь Непростительные чары — Круциатус, Империус или Авада Кедавра — не на людях, а, к примеру, на манекенах или животных, то максимум что светит — штраф. А в случае сотворения этого Пламени Ада посадят в Азкабан, даже если ты тренировался и никто не пострадал. Хорошо, что он додумался не пытаться его сотворить, хотя ему не хватает сил даже на более слабые проклятия. Или злости? Крайне важна именно эмоциональная составляющая. А он недостаточно ненавидит дневник, Волан-де-Морта внутри него, так выходит? Значит, ему надо стать более злым, и никакого другого выхода нет?

Ещё непонятно, почему Авада Кедавра не сработала на дневнике. Это ведь убивающие чары, так почему они не убили Волан-де-Морта? Как Гарри понял, это заклинание волшебники специально создали для убийства себе подобных. Конечно, для магов прошлого оказалось приятным дополнением, что заклятие Смерти ещё действует на других существах, а не только на людях. Вроде бы — Гарри не помнил точно — Авада Кедавра как-то действует на душу. Просто выбивает её из тела? В книгах были так заумно прописаны эти моменты, автор часто пускался в философские рассуждения и ставил вопросы морали, но когда Гарри читал про эти чары, то его больше интересовало, как сотворить их, а не то, что происходит, когда зелёный луч покинет его палочку, или то, что людей убивать нехорошо. Точный процесс, происходящий от действия заклинания, у него тогда не вызвал любопытства, так как Гарри не собирался применять эти чары. Убивает и убивает. Но кажется, что Авада Кедавра действует не на все живые существа. Например, призраков им убить нельзя. Поттер нахмурился. Хотя призраки явно не живые существа. Но и Волан-де-Морт потом стал кем-то вроде призрака, когда его засасывало в дневник. Поэтому и Фарли не смогла его убить?

Гарри лениво поднял руку и потёр свой знаменитый шрам на лбу. На него тоже заклятие Смерти не подействовало, когда ему был год. Это потому что он особенный? Как Волан-де-Морт?

Яркий луч лунного света проник в комнату, озаряя её. Все предметы в ней приняли загадочные формы, бросая тень. Но мысли Поттера были заняты другим.

На кого ещё не действует Авада Кедавра? Какие ещё существа? Драконы? Вроде у этого здорового огнедышащего монстра мощная магическая шкура, и убить его нельзя. Хотя маги как-то раньше убивали драконов, то ли применяя несколько Авада Кедавра сразу, то ли как-то ещё. Гарри не вдавался в подробности, ему они были не нужны. Где это он встретит дракона? Ну, если только Хагрид ещё одного заведёт. Его мысли вернулись к беседе, которая состоялась с Джеммой.

Произошедший между ним и Фарли разговор вызвал у него тогда чувство опустошения. Но сейчас он немного пришёл в себя. А чего он ожидал? Того, что она начнёт беспокоиться о судьбах других, о маглах или маглорождённых? Остальные слизеринцы такие же, если не хуже. И как их отвернуть от идей Волан-де-Морта? Не то чтобы Гарри беспокоили судьбы маглов, но вот существование идей Тёмного Лорда — его врага и убийцы родителей — заставляло к этим идеям относиться крайне категорично. Ведь даже после мнимой смерти этого Реддла эти идеи остались живы и весьма популярны. Может ли Гарри, используя свою славу как Наследника Слизерина и победителя Сам-Знаешь-Кого, возглавить свой факультет? Не сейчас, но хотя бы через несколько лет. Или на нём навечно клеймо полукровки, мага второго сорта, которое не даст ему раскрыться полностью, будет подрезать крылья? Возможно, он сможет занять пост старосты, и это даст ему в руки власть на факультете.

Нет…

Снейп его точно не допустит, это просто невозможно.

Должность старосты Гарри Поттеру точно не светит, скорее всего, её займёт Малфой… Но Драко боится Гарри, может, в таком случае он сможет им управлять, и через него всё получится? А если сможет, то что ему это даст?

Вот если бы их декана как-то сместить с должности, убрать…

Теперь, когда Гарри узнал, почему Снейп его ненавидит, то чувствовал презрение к своему декану. Он же не виноват в том, что происходило десятки лет назад между его отцом и мерзким профессором. К презрению ещё добавилось отвращение из-за того, что Снейп самым подлым образом копался в его мыслях. Их декан — мерзкий человек, даже если отринуть мысли о его отношении к самому Поттеру, то как он относится к студентам других факультетов? Часто откровенно унижает, отнимает баллы, всеми силами старается, чтобы именно Слизерин победил в борьбе факультетов. Если подумать, то ни от какого другого профессора такого поведения Гарри не видел. Неудивительно, что именно их факультет всегда побеждает, при такой-то грязной игре. Причём Снейп всё это делает исподтишка, стараясь, чтобы другие профессора на это внимание особо не обращали. Он старался остаться в рамках правил. Что сложного всегда спрашивать самых умных слизеринцев, которые точно ответят на его вопрос, а у гриффиндорцев вызывать отвечать бестолочей вроде того же Долгопупса?

Но это не самое главное. Блэк сбежал… Вроде для того, чтобы убить его… Или сначала последователь Тёмного Лорда будет пытать Гарри за то, что его хозяин развоплотился? Совсем так, как Волан-де-Морт месяц назад. И лишь потом прикончит его, Гарри Поттера? Лучше уж смерть, чем снова пройти через это. Его бросало в дрожь, когда он вспоминал эти ужасные пытки. Теперь он понимал страх Пэнси из-за этого маньяка. Девушка даже боится выходить из дома. Хотя Гарри вроде как сейчас в безопасности. Вряд ли кто-то, кроме Фарли и руководства школы, знает, что он живёт в Литтл Уингинге. И лишь одна Джемма в курсе, что он теперь переехал в другое место. Даже если Блэк явится в Литтл Уингинг, то его там не найдёт. Он отогнал беспокойство о Дурслях, которые остались там. С чего ему вообще переживать о проклятых маглах? За всё время жизни у них он ни одного доброго слова не услышал, получая лишь презрение и унижение, а потом, когда стал волшебником, то к этим чувствам добавился ещё и страх. Так что им он ничего не должен. Наверное, ему даже стоило бы порадоваться, если Блэк нападёт на них, но вместо этого сердце у мальчика было не на месте, а в душе царили беспокойство и какая-то опустошённость.

«Трус! Я просто жалкий трус, — думал Гарри. — Хочешь, чтобы ещё и Дурслей убили, как девочку Уизли? Неужели тебе станет легче, когда ты посмотришь на их мёртвые лица? Увидишь их могилы? — спрашивал он сам себя. — Тётя Петунья же единственная моя родня. Что бы сказала мама? Хотя, может, Дурсли заслужили такое?»

Вскочив с кровати, он несколько раз прошёлся по комнате, а затем подошёл к окну, уставившись на звёздное небо. Луна полностью скрылась за облаками, поэтому снаружи царил мрак, в котором вдалеке терялся лес.

«Дурсли ведь не бедствовали, имели огромный дом и кучу комнат. Они могли хорошо обеспечивать меня, а не заставлять одеваться в обноски. Да даже комнату мне отдали лишь после того, как поняли, что волшебники скоро нагрянут. А до этого использовали её, как склад вещей Дадли».

Гарри знал, что многие необеспеченные семьи живут вместе, даже спят в одной комнате и чулан тоже используют так же, как спальную комнату. Но Дурсли-то как раз были обеспеченные! А племянника поселили в тёмную кладовку! С пауками! Пыль, спёртый запах. Да и ещё постоянный топот по лестнице, когда маглы спускались или поднимались по ней. Гарри отказывали в просмотре телепередач, лишали отдыха или не давали вкусную еду, подсовывая обгоревшие остатки, которые было противно есть. И им ещё хватало наглости постоянно попрекать тем, что он живёт на их шее. Мерзкие лжецы, вот кто они! Врали, что его родители были никудышными людьми и разбились на машине. А эпопея с письмами? Дурсли из кожи вон лезли, лишь бы он не получил письмо.

Лицо Поттера исказила усмешка. Он вспомнил, как дядя Вернон, пытаясь не дать ему получить письмо, лёг спать в коридоре, а Гарри рано утром пытался прокрасться к почтовому ящику и… наступил прямо ему на лицо своей ступнёй. Мальчик не выдержал и громко расхохотался, вспоминая об этом. Бедняга дядя, как же он тогда кричал! Да, были и хорошие моменты…

Улыбку Гарри стёрло следующее воспоминание, как магл рвёт при нём письма, предназначавшиеся ему. А сколько раз его запирали в чулане? Бывало, что он, когда его наказывали, целую неделю сидел там, выходя только в туалет или поесть. Десять лет его использовали как прислугу! Да и Дадли постоянно преследовал, не давая жизни ни в школе, ни дома.

Так что, если маглам будет плохо, то Гарри ничего не имел против. Они заслужили это. Но вот если их найдёт Блэк… Он же будет их пытать, стремясь выяснить, где Гарри… Пытать так же, как Волан-де-Морт пытал его самого. Такое он бы никому не пожелал. Никому и никогда. Мысли о том, что к Дадли применят Круциатус и тот завизжит от боли, были отвратительны, ужасны, но… немного притягательны. Где-то в глубине души какая-то частичка Гарри хотела, чтобы кузен, который никогда не упускал шанса сделать пакость ему, почувствовал боль. Мимолётная мысль об этом отдавала каким-то нездоровым возбуждением, будто мальчик на мгновение представил, что он держит палочку, которая карает Дадли. Ощущает под пальцами шероховатую поверхность своей палочки… Ощущает власть над маглом, который столько выпил у него крови… Гарри подавил эту мысль, распахнул окно, запуская в спальню свежий воздух. Тот сильно обдул лицо, выметая плохие мысли. Пахло лесом. Глубоко несколько раз вздохнув, он опять лёг в кровать, устраиваясь спать…

Но сон не шёл. Если Блэк примется за маглов, то он может дознаться у них про Фарли, которая забрала его оттуда. Пожиратель Смерти может выбить из Дурслей пытками правду, разрушив наложенный на них Конфундус. Не говоря уже о том, что смерть Дурслей привлечёт внимание к самому Гарри и к тому, что он от них откровенно сбежал. Но что ему делать? Перевезти Дурслей сюда? Немыслимо! Тогда зачем всё это было? Зачем было затевать переезд?

Наверное, Фарли могла наложить на них новый Конфундус и доставить сюда маглов. Гарри затошнило при одной мысли об этом. Почему ему нельзя жить спокойно одному, без этих маглов?! Но с другой стороны, может, он зря беспокоится? Блэк вряд ли найдёт его бывший дом, тем более зачем ему Дурсли? Даже если он, пусть и такое вроде как невозможно, всё же прибудет в Литтл Уингинг, то, не найдя Гарри, быстро покинет город. Его же по всей стране разыскивают! Мальчик вспомнил снимок из газеты. Колдун напоминал безумца. И ни капли не походил на импозантного парня, обнимающего за плечи отца Гарри. Как так получилось, что они с Джеймсом Поттером разошлись по разные стороны баррикад? Почему Блэк встал на сторону Волан-де-Морта? Неужели заповеди чистокровных оказались сильнее дружбы, и Блэк возненавидел его отца из-за того, что тот выбрал в жены маму Гарри — маглорождённую Лили Эванс, — а не девушку из их круга?

Гарри вспомнил всё то, что читал и слышал про семью бывшего друга своего отца. Отец Блэка учился вместе с Волан-де-Мортом. Поэтому Сириус Блэк и выбрал его сторону? Такой монстр вряд ли бы вступил в Пожиратели из-за того, что испугался за свою жизнь, как многие другие слабые и никчёмные волшебники. Тогда бы он не стал тем, кого все боятся. Наверное, он очень могущественный колдун, не чета Гарри Поттеру.

Что же делать? Фарли предположила, что, возможно, маги из Министерства появятся у дома маглов, поставят охрану на случай визита Блэка.

— В прошлый раз я наложила на Дурслей Конфундус, — сообщила ему девушка перед уходом, — для того, чтобы они думали, что ты никуда не уезжал, а всё время мирно сидел в своей комнате, изредка выходя вниз. Маглы получили приказ не беспокоить тебя.

Поэтому она отправилась к Дурслям для того, чтобы наложить на них новый Конфундус, чтобы если кто-то из этих волшебников к ним зайдёт, то маглы бы сказали, что Гарри сейчас не дома, а ушёл гулять. Она придумала многоступенчатую ложь. Поттер нахмурился. Ему всё же надо было трансгрессировать к Дурслям вместе с Фарли. Сходить, посмотреть, как там они. Своими глазами всё увидеть. Да, зря он не пошёл.

Ему не понравилось, что Фарли сама решила этот вопрос, не спросив его. Но, с другой стороны, она всё сделала правильно, обдумав ситуацию со всех ракурсов и подложив соломинку, а он лишь злорадствовал, что маглы пугаются резких звуков при трансгрессии Фарли в его бывшую комнату. А ситуация оказалась совсем другой. Они и не подозревали, что Поттер уехал от них. Гарри это не очень нравилось. Будто бы он всё ещё не окончательно уехал от Дурслей, раз они не знали об этом, будто бы ещё сохранилась между ними какая-то связь. И он ведь сам разрешил Фарли не церемониться с ними пару недель назад. Но он думал, что она просто припугнёт их в случае чего, а не будет менять им сознание чарами. Хотя что ещё было ожидать от чистокровной волшебницы? Уж точно не трепетного отношения к маглам. А теперь она снова отправилась к ним, ещё раз наложить Конфундус. Вроде бы эти чары безвредны. Вроде бы.

А что если привезти Дурслей сюда, в его дом, то всё не так плохо будет? Ведь это не их дом, а ЕГО! Здесь он может применять магию, и маглы заплатят за прошедшие десять лет в чулане, он может их заставить на своей шкуре всё прочувствовать… Мальчик забылся тревожным сном.

Последующие дни не принесли никаких новостей. По словам Фарли, несмотря на все уверения Фаджа, что Блэка вот-вот поймают, след преступника словно растворился в воздухе. Зато известие о побеге Пожирателя Смерти прибавило рвения Поттеру и Фарли на занятиях по Защите от Тёмных Искусств. Девушка теперь стала более мрачной и уже не шутила, как раньше, а сосредоточилась на том, чтобы Гарри отрабатывал каждое заклятие и контрзаклятие, с которым она его знакомила.

Назначили дату ЖАБА. Девушка упорно готовилась. И, опасаясь за жизнь Гарри, перетащила все свои учебники в его дом и теперь занималась подготовкой к экзаменам уже здесь, не трансгрессируя к себе сразу после их учебных дуэлей. Домой к родителям она отправлялась теперь под вечер, а не до обеда. Наверное, она с ужасом представляла, что однажды придёт сюда утром, а Гарри лежит мёртвый, и над домом горит Чёрная Метка, как в тех газетных вырезках про времена Волан-де-Мортовского террора. А раз она не смогла защитить его, то Непреложный обет убьёт и её. Или она умрёт в момент смерти Гарри, в один миг с ним? По мнению Поттера, это был нерациональный страх, ведь никто не знает, где находился этот дом. Но это сделало девушку нервной и раздражительной.

Всё это заставило Фарли в один из дней всё же собрать все свои вещи и переехать жить к Гарри, заняв второй этаж. Страх за жизнь Поттера и, собственно, за свою жизнь заставил её отринуть нормы приличия и поселиться в магловский дом с мальчиком, даже не поинтересовавшись его мнением насчёт этого. Гарри не решился возражать, помня её просто неоценимую помощь по приобретению этого коттеджа, который стал ему родным домом. Да и особняк был огромным, места ей точно хватит, ну и девушка не будет его притеснять или обижать, как это делали проклятые Дурсли. И если так нужно для её спокойствия, то почему бы нет? Со слов Джеммы, защититься против Блэка даже вдвоем у них вряд ли получится, зато защитные чары вокруг дома дадут им время, чтобы удрать. Она сможет трансгрессировать их обоих в безопасное место. И теперь они несколько раз отрабатывали парную трансгрессию прямо из дома в какие-то незнакомые места, где раньше была девушка.

Жизнь под одной крышей с девушкой имела свои плюсы и минусы. Фарли сразу же взяла всю готовку на себя, отказываясь есть магловскую пищу. Готовила она необычайно вкусно и всякий раз разные блюда. Зато мытьё грязной посуды, которой стало в разы больше, чем когда он жил один, она оставила на Гарри, благо он привык к этому в доме маглов, а при помощи палочки это было делать куда проще. И хотя Поттер не был грязнулей и иногда убирался в комнатах, но именно с приездом Фарли дом преобразился. Исчезла пыль с углов, со шкафов и подоконников, окна стали кристально чистыми и прозрачными. Многие магловские вещи девушка со временем испарила Эванеско, заменив волшебными. Буквально в каждой комнате что-то поменялось. Например, это были: красивые занавески на окнах, в цветах Слизерина, которые сами протирали стёкла или закрывались при ярком свете, или тёплые ковры, которые по щелчку пальцев приползали к ногам, словно собачки; говорящее зеркало, куча всяких растений. Про крема, которые десятками появились в ванне, Гарри даже не заикался. Зато старый шампунь, оставшийся от прошлого хозяина дома и которым пользовался мальчик до её переезда, она выбросила из-за того, что он был изготовлен маглами, заменив на волшебный с разноцветными пузырями и постоянно меняющимся ароматом, подписав его «Для Гарри», наверняка для того, чтобы он не пользовался её многочисленными шампунями. Девушка ходила в домашней мантии весьма строгого пошива, а когда задумывалась, то что-то напевала себе под нос, пританцовывая. Гарри представил, что если его родители были бы живы, то он жил бы как-то вот так. Мама бы готовила ему кушать, следила бы за ним и помогала, любяще обнимала, ласково что-то говоря и крепко прижимая к себе. А отец бы занимался с ним чарами или устраивал дуэли. Возможно, они бы играли в квиддич. Это было бы похоже на семью? Фарли временами напоминала, вернее, представлялась ему немного похожей на старшую сестру или мать. От этого чувства у сироты щемило сердце.

В новых выпусках «Пророка» обсуждали все новости по кругу. Многим странам, которые относились к Статуту секретности куда суровее, не понравилось то, что Фадж сообщил о побеге Блэка главе маглов. Хотя, по словам Фарли, тут была замешана политика, так как всем плевать на маглов, а вот побег Пожирателя Смерти из тюрьмы, которую все называли абсолютно надёжной, вызвал злость и страх не только в Англии, но и в других странах. Тем более, что некоторые государства отправляли своих заключённых в Азкабан, не имея собственных тюрем. Магов слишком мало, чтобы из-за нескольких преступников строить сооружение для заключения и охранять их. Министру Фаджу пришлось оправдываться. Но в основном в газетах обсуждали события того дня, по-всякому смакуя, как Пожиратель Блэк одним проклятием умертвил сразу тринадцать человек, и строя предположения, куда он подался.

Фарли полностью сконцентрировалась на подготовке к экзаменам, почти весь день читая книги и свои конспекты. Гарри старался ей не мешать, а когда та отправилась на сдачу первого из экзаменов, то пожелал:

— Ни пуха ни пера!

Это так удивило колдунью, что та уточнила значение этого выражения. А когда Поттер объяснил эту магловскую пословицу, то, криво усмехнувшись, пояснила:

— Правильно говорить: «Ни приворота, ни проклятия».

Вечером она приходила очень уставшая, сразу ложилась спать, чтобы с утра снова готовиться к следующему тесту. Её экзамены растянулись на несколько недель. А когда Фарли всё же успешно сдала ЖАБА, то они устроили весёлый пир, а потом она отправилась к родителям, праздновать уже у них. Она вернулась лишь на следующий день, и Гарри напросился с ней в Косой Переулок. Девушка, несмотря на все предосторожности, о которых она каждый раз вещала, ему не отказала. Взявшись за руки, они трансгрессировали.

За прошедшие дни волшебная аллея немного изменилась. Везде появились портреты Блэка с надписью «разыскивается» или «видели ли вы этого волшебника?» Многие маги стали более суетливыми, испуганными, стремились быстрее покинуть Косой Переулок или, наоборот, собирались группами и обсуждали Блэка. Но Гарри всё так же, следуя уже устоявшейся традиции, заглянул вместе с Фарли в кафе-мороженое, где девушка подробно в который раз рассказывала, что и как отвечала на экзаменах. Поттер многого не понимал из материалов старшего курса, хотя Защита от Тёмных Искусств у него вызвала неподдельный интерес.

— Самое сложное — это теоретический экзамен, — рассказывала Фарли, с наслаждением поедая шоколадное мороженое. — Слишком много материала надо знать, целая куча вопросов на различные темы. Всё это запомнить невозможно. Практическая часть оказалась намного проще. Думаю, что получу «Выше Ожидаемого». «Превосходно» мне точно не видать. Так что, — рассмеялась она, салфеткой аккуратно вытирая губы от шоколада, — не сделать тебе из меня мракоборца.

— А когда будут известны результаты? — спросил Гарри, поедая трюфельное мороженое. От идеи сделать Фарли мракоборцем он давно отказался. Она и без этого куда сильнее его, так что ему сначала надо бы догнать её уровень. Хотя, может, став мракоборцем, Фарли узнала бы, как уничтожить этот дневник, не рассказывая всем, из-за чего умерла Уизли.

— Где-то через неделю, — беспечно махнула рукой девушка.

После этого они вместе прогуливались по Косому Переулку. У «Флориш и Блоттс» Гарри замер как вкопанный. На него смотрел огромный портрет их профессора по Защите от Тёмных Искусств и улыбался в тридцать два зуба. Надпись гласила, что Златопуст Локонс издал книгу. «Чудовище Слизерина из Тайной комнаты» — было выведено на обложке у витрины. Какие-то волшебницы у витрины восторженно щебетали о том, как великий герой пытался спасти Уизли, но не успел, но зато уничтожил монстра и запечатал Тайную комнату. Гарри в шоке рассматривал улыбающийся и подмигивающий ему портрет. Множество голосов раздавались внутри магазина: там было полно народу. Поттер почувствовал, как его обуял гнев. Он шагнул было к входу, но тут ему на плечо легла тонкая рука.

— Гарри, не надо, — сказала Фарли, глядя ему в глаза, когда он обернулся. — Это того не стоит.

Мальчик замер, пытаясь справиться со своим гневом, и согласно кивнул.

«Обманщик! Этот Локонс…» — праведная злоба душила его.

Они пошли дальше. Через несколько минут Поттер окончательно успокоился, когда увидел в магазине «Всё для квиддича» новость о новой метле. Магазин был переполнен, и Гарри стало интересно, как-никак он был игроком в квиддич и должен следить за новинками в волшебном спорте. Протиснувшись внутрь и с трудом пробравшись вперёд, они увидели витрину, а в ней метлу невиданной красоты.

— Ирландская международная ассоциация только что заказала семь таких красавиц! — вещал хозяин магазина. — А они фавориты Кубка мира!

Гарри с нетерпением начал читать описание к ней.

«МОЛНИЯ»

«Новейшая гоночная спортивная метла.Кленовая рукоятка обтекаемой формы отполирована алмазной крошкой.Каждая метла имеет собственный номер, выгравированный вручную.Каждый из берёзовых прутьев был тщательно отобран и идеально подогнал,что придаёт метле совершенные аэродинамические свойства,а также непревзойдённое равновесие и точность.«Молния» развивает скорость до 240 километров в час за 10 секунд!В метлу встроен неломающийся волшебный тормоз.Цену спрашивайте у продавца».

И подумать страшно, сколько золотых галлеонов надо выложить за эту «Молнию»! За «Нимбус-2001» Гарри отдал 180 галлеонов, хитро выбив скидку при покупке. Но эта новая модель выглядела просто божественно. Но и на своей метле он выиграл матч по квиддичу. Так какой прок ухлопать все деньги из хранилища Гринготтс, когда у него уже есть отличная метла? Но, возможно, через год, если она подешевеет, то он купит её. Может, ему стоит попросить знакомую продавщицу полетать на ней? Интересно, насколько она лучше «Нимбус-2001»? Он хотел бы знать точно, может, это рекламный трюк, а отличия минимальны. Хотя, разглядывая шедевр, что расположился на витрине, в такое не верилось.

Гарри огляделся, но в такой толпе за головами других людей не разглядел продавщицу. Как её зовут? Поттер уже подзабыл за год. Элис? Казалось, что с того дня, как он летал на метле над двориком в Косом переулке, прошло уйма времени, чуть ли не десятилетие. Он вернулся взглядом к витрине. Интересно, а Драко уже знает про «Молнию»? Надо ему сегодня же, как вернётся домой, написать насчёт этого, узнать его мнение. И отправить ещё Буклю к Блейзу и к Тео. И если последний может и знать об этой новинке, то уж Забини точно не в курсе.

Фарли с неясной улыбкой смотрела, как мальчик прилип к витрине, но глаза её оставались серьёзными. Вскоре Гарри надоело стоять в огромной толпе людей, которые хотели разглядеть «Молнию», и, купив набор за уходом за метлой, они покинули магазин, направившись домой.

Из группы GeekPriyut

Ещё больше работ от нейросетей в телеграм канале: Пабло Нейрассо

ПЕРВАЯ ГЛАВА

С тех пор, как Гарри прочёл статью про семейство Уизли в «Пророке», прошло несколько дней. Он всё так же продолжал тренироваться с Фарли по утрам (если тяжёлые, изматывающие и чрезвычайно динамичные сражения можно было так назвать), и самостоятельно заниматься магией по вечерам, изучая разнообразные книги в поисках нужных заклинаний, отрабатывая их затем на улице, пытаясь таким образом подготовиться к следующему дню. Жалко, очень жалко, что всё не может быть настолько же просто, как тогда, на дуэлях с Крэббом и Гойлом… Но Фарли куда быстрее и… опаснее…

Место под дуэли Гарри с Фарли огородили защитными чарами, а то летящие в разные стороны заклятия уже повредили металлический забор, далеко разбросав его искорёженные куски, и сожгли несколько деревьев. И если железную ограду восстановили простым «Репаро», то растительность таким способом спасти оказалось невозможно. Особенно было жаль яблоню, которая только начала цвести. После одной из дуэлей её ствол почернел, а на следующий день сломался и упал, похоронив под листвой и ветвями своих мелких собратьев, лишь остов не более метра высотой остался в земле, напоминая о произошедшем. И это было странно, так как и Гарри, и Джемма слишком мощные проклятия не использовали, только те чары, ранение от которых можно было вылечить за несколько минут (хотя побочные эффекты иногда могли сохраняться и до вечера). На этот случай девушка принесла с собой целый запас лечебных зелий из дома: некоторые из которых надо было принимать до дуэли, чтобы снизить эффект от проклятий, другие после, чтобы помочь организму восстановиться.

Фарли после их долгой утренней тренировки обычно отправлялась сразу к себе домой, принимать водные процедуры, смывая усталость и пот, а после обеда сосредотачивалась на предстоящих ей экзаменах ЖАБА. Гарри интересовался всеми её делами, таким образом компенсируя свой недостаток в общении. Мальчик за прошедший год привык быть в центре внимания среди слизеринцев, и невольное затворничество у Дурслей, когда даже с Буклей нельзя было поговорить, нагоняло на него депрессию.

Фарли рассказала, что её планы пойти работать в Министерство Магии обрели твёрдую основу. Тем более сейчас это стало куда проще, когда на фоне происшествия в Хогвартсе и смерти Уизли можно было половить рыбку в мутной воде начавшейся подковёрной возни. А то, что практически все те выпускники Хогвартса, которые могли претендовать на тёплое место в Министерство Магии, собираются на долгое время уехать в традиционное путешествие по магическому миру, критически снижало число конкурентов. Но без бумаги с отметками ЖАБА даже Фарли не взяли бы, несмотря на все её связи, поэтому она хотела сдать экзамены как можно лучше, чтобы не было ни малейшего повода в ней усомниться.

Девушка волей-неволей многое рассказывала о себе. Её друзья сильно обиделись, потому что она отказалась в самый последний момент от кругосветного путешествия с ними. А Фарли не привыкла быть в одиночестве: ей нужно, чтобы её слушали, ловили каждое слово. В этом они с Гарри были похожи. И благодарный слушатель в виде Гарри Поттера, который недостаточно хорошо разбирался во многих сферах жизни волшебного мира, был весьма кстати.

В основном это Гарри расспрашивал девушку, а не наоборот. Он затронул тему о том, где она научилась так хорошо сражаться. Как оказалось, Фарли, когда та была чуть старше Гарри, сначала обучал отец, но так как он был больше бизнесмен, чем боец, и основательно заплыл жиром, то нанял мракоборца за немалые деньги, который и поставил ей «удар» где-то между пятым и шестым курсом. Но боевая трансгрессия ей тогда была недоступна. Она законно считала себя элитой чистокровного мира среди выпускников Хогвартса. Девушка на своём курсе была лидером, хотя, скорей всего, уступала тем, кто собирался стать мракоборцем и упорно занимался. Но таких было очень мало. Хотя девушка и так обыгрывала Гарри легко: пользуясь своим превосходством в знаниях, она могла использовать, помимо обширного арсенала боевых заклинаний, различные чары и трансфигурацию.

За эти дни Гарри пришло несколько писем от одноклассников, которые Фарли, словно какой-то магловский почтальон, доставляла ему из дома Дурслей. Это злило её, но ничего с этим она поделать не могла. Со слов девушки, обычно совы отдавали свой груз сразу, достаточно было упомянуть его имя, хотя некоторые — более наглые или нетерпеливые — не дожидаясь того, как адресат придёт и заберёт письмо, бросали свою посылку на стол и улетали прочь. Представив лица Дурслей, которые временами слышали громкие непонятные хлопки из его бывшей комнаты, когда девушка трансгрессировала внутрь, но попасть внутрь не могли из-за наложенных ею чар, Гарри не сдержал улыбку. Джемма мимоходом отметила, что трансгрессировать прямо в дом — это даже не дурной тон, а чрезвычайно отвратительное и недопустимое поведение, но ради Гарри она поступается своими принципами. Более того, это относится скорее к домам волшебников, а магловскую дыру в расчёт можно было не принимать, как и желания существ, там обитающих.

Эмилия прислала только короткую записочку, в двух словах рассказывая о начале своего лета и новостях, однако составила её весьма доходчиво и Гарри словно увидел всё своими глазами. Её мама пропадала на работе, так что девочка в основном сидела дома вместе с отцом. Маленькая волшебница жила в магловском районе, и теперь, после года учёбы в Хогвартсе, ей не было интересно общаться с приземлёнными и недалёкими детьми простецов. И всё, в конце текста даже не было подписи «Эмилия». Стоун не интересовалась, как у него дела, не проявила обычное вежливое внимание, спросив, как он проводит лето, поэтому у Поттера не возникло желания написать ей в ответ. От Дафны, к удивлению Гарри, не пришло ничего, хотя и Нотт, и Малфой, и Забини, и Дэвис прислали по письму, в которых они интересовались, как у него дела, какие у него планы на лето. Открывая письмо Драко, мальчик вдруг вспомнил, что забыл поздравить того с днём рождения, которое было пару недель назад. С другой стороны, он сам до сих пор не знал точно, отправлял ли Малфой аналогичное поздравление ему в прошлом году, как это сделали Гринграсс, Забини и Дэвис, или нет? Возможно, что оно тоже было утеряно, но Поттеру больше импонировала идея, что самовлюблённый Павлин просто не подумал ему написать. А от Пэнси за начало июня пришло аж три послания, в которых та, как бы между строк, приглашала его в гости. Что-то подобное было и в других письмах. Но Гарри, в свете живого Тёмного Лорда, опасался приезжать в семьи тех, кто его поддерживал. Малфой-старший... Нотт-старший... Их фамилии были упомянуты в старых газетных вырезках, как подозреваемые в деятельности Пожирателей Смерти. Правда, их почти сразу оправдали, как находившихся под Империусом, но… Ему было откровенно страшно: непонятно, кому можно доверять, а кому нет. Теперь он куда лучше понимал волшебников во время террора Волан-де-Морта, когда все подозревали друг друга и боялись за свою жизнь. Ладно семья Паркинсон или Забини, про них он ничего компрометирующего не слышал, а вот другие? Вдруг Люциус Малфой или отец Нотта каким-то образом узнали о том, что их хозяин жив и теперь находится у Гарри?

Всё же Поттер пришёл к выводу, что отец Драко связан с Волан-де-Мортом, возможно, в курсе насчёт дневника или даже сам пронёс его в Хогвартс. Может, даже подозревает, что чудовище, которое там спрятано, теперь у Гарри. Насколько был удивлён Люциус Малфой, когда Волан-де-Морт не вернулся к нему? Ведь такой был у него план: сместить Дамблдора и возродить своего лидера? Может, Драко как раз и звал Гарри в гости по просьбе своего отца? Из-за этого мальчик и не испытывал ни малейшего желания к ним ехать и гостить у Малфоев. Стараясь отогнать мысль о том, что если бы он послушал год назад, что же ему хочет поведать эльф Добби, то, может быть, Джинни была бы жива — что за глупая мысль о глупой девчонке вечно приходит ему в голову? — он обычно подхватывал свой «Нимбус-2001» и устремлялся в небо.

Прилетела Букля. Причём именно к нему в дом, а не к Дурслям. Гарри очень обрадовался этому и сразу бросился кормить свою питомицу, которая с интересом осматривала его дом, ставшим и её новым жилищем. Теперь не было никакой надобности держать её в клетке, а лес рядом обеспечивал ей возможность ночной охоты. Гарри запоздало сообразил, что сова задыхалась в магловском городе, и радость от переезда снова обуяла его, но уже вызванная тем, что будет хорошо его пернатому другу. Букля с благодарным клёкотом принялась за угощения. Мальчик потом долго хвалил её за то, что та вернулась к нему, ласково гладя белоснежные перья. Сова довольно жмурилась, почти как кот, наверное, соскучилась одна в совятне. Гарри лишь порадовался, что его необъяснимая связь с Буклей оказалась сильнее, чем защитные чары на доме. И куда веселее стало жить в коттедже вдвоём. Даже не так скучно было изучать толстые тома по разным разделам магии. Теперь их можно было читать вслух, словно объясняя Букле, которая внимательно всё слушала. Иногда Гарри казалось, что умная птица хоть что-то да понимает. А когда у него уставали глаза, то можно было перевести взгляд на Буклю или подойди погладить её. Теперь рядом билось ещё одно сердце, разгоняя по вечерам одиночество своим дружелюбным уханьем или шуршанием крыла.

Но всё же Гарри переживал — больше, чем о своих подозрениях насчёт семьи Малфоев и всего остального — о том, почему нет ни строчки от Гринграсс. Даже на его сову с письмом она не ответила. Это так его расстроило, особенно после третьей совы Пэнси, что он не находил себе места в доме. Пытаясь выбросить из головы мысли о странном поведении Дафны, Гарри вытащил метлу и взмыл в воздух, летая в своё удовольствие перед домом. Это сразу освежило его, и мрачных мыслей как не бывало. Поднявшись высоко в воздух, он увидел, что конца леса и не видно: он скрывался за горизонтом, расплываясь из-за огромного расстояния. Разогнавшись до сумасшедшей скорости, Гарри летал над верхушками деревьев, которые с шумом рассекал поток воздуха и заставлял качаться. А потом выписывал петли, резко планировал в пике или просто медленно парил. Это дарило умиротворение и одновременно заряжало бодростью, поэтому такой способ отдохнуть стал регулярным. Особенно чувство свободы во время полёта помогало восстановить пошатнувшуюся гордость после очередного поражения на дуэли.

Помимо поединков, он вместе с Фарли изучал те чары, которые она наложила на его новый дом. А после этого, уже вечером, когда стемнело, он пускал фейерверки, которым его научила девушка. Глядя на чёрное небо, на котором расцветали разнообразные узоры, начерченные его магией, он был счастлив. Тогда ему пришла в голову мысль, что это лето проходит куда веселее и продуктивнее, чем прошлое, после первого курса. В том году его беспокоило, заключит ли Дурсль контракт на свои дрели, вернее, когда магл прекратит каждый раз брюзжать об этом, глупый домовик, и куда уехать, когда Дурсли собрались на отдых в Испанию. Сейчас эти проблемы казались смехотворными. У него теперь есть свой дом, и он чувствовал себя как никогда хорошо. Особенно когда занятия окклюменцией начали приносить пользу, и кошмары окончательно оставили мальчика.

Прошлым летом Гарри прожил очень много времени в Косом переулке, после того как Дурсли «попросили» его на улицу. Почему бы не развеяться и не посетить его снова? Вспомнить, как всё было тогда, в безоблачное время, когда он и мысли не допускал про Волан-де-Морта. Хотя профессора Хогвартса ещё не прислали список учебников, которые надо будет купить к третьему курсу, можно же просто погулять по волшебной улице, вдыхая чуть забытый запах нагретого мощёного камня и рассматривая магазинчики по бокам. От Фарли никаких возражений не последовало, и та трансгрессировала его прямо в Косой переулок.

Преодолев неприятное чувство от магического перемещения, Гарри отпустил руку девушки. По этому случаю ему пришлось надеть мантию, чтобы не выглядеть по-магловски.

— Давай зайдём в магазин Фортескью, — предложила Фарли, критически оглядывая мальчика, которого ещё немного шатало после трансгрессии. — Тебе надо прийти в себя.

Они заглянули в уютную кафешку, где радушный хозяин ему так сильно обрадовался, что мальчику стало даже немного неудобно. Устроившись за столом, Гарри сразу заказал себе любимые сорта и блюда. Фарли вела себя куда скромнее. Через час, съев не одну порцию мороженого, Гарри поднялся из-за стола. Мистер Фортескью наотрез отказался брать деньги не только с Гарри, но и с «его подруги». Они покинули магазин.

— Иногда неплохо быть героем, — заметила Фарли.

Объевшийся Гарри осоловело кивнул.

— Ну что ж, — протянула девушка, поглядывая на свои часики. В отличие от Гарри, который расстегнул одежду, пока сидел в кафе, она была одета подчёркнуто строго, в тёмную мантию в слизеринских цветах. — Мне надо в Министерство. Хочешь со мной?

— Нет, пожалуй. Я прогуляюсь, — ответил Гарри. Мысль о новой трансгрессии на полный желудок привела его в ужас.

Договорившись встретиться на этом же месте через три часа, они разошлись каждый по своим делам.

Гарри не торопясь прогуливался по Косому переулку. За прошедший год здесь ничего не изменилось. Редкие волшебники брели по своим делам. Дойдя до белоснежного здания волшебного банка, Гарри зашёл в книжный магазин, который был через несколько домов от него. Внутри царила тишина. Одна волшебница — Гарри припомнил, что видел её на Гриффиндоре — что-то сосредоточенно выбирала, стоя рядом с прилавком. Поттер прошёл вглубь магазина. Проходя между книжными рядами, он читал названия, размышлял, что ему может пригодиться в дальнейшем. С одной стороны, у него и так была целая библиотека, которую, дай Мерлин, за год бы освоить, и сейчас он одновременно изучал и читал шесть-семь книг, а с другой — было приятно бродить в спокойной обстановке, вдыхая запах страниц, которым пропах магазин, и разглядывая различные фолианты, с удовольствием гадая, какие же знания в них заключены. Вряд ли здесь есть книга «Как уничтожить Волан-де-Морта без шума и пыли. Руководство для начинающих», хотя было бы неплохо. Поступив в Хогвартс, Гарри полюбил книги: сначала они заменяли ему друзей, а потом, когда у него всё же появились друзья среди однокурсников, то стали верными спутниками, кладезями знаний и помощниками, которые давали силу. Задумавшись, он чуть опоздал на встречу с Фарли, которая дружески его пожурила и, взяв за руку, трансгрессировала их обоих обратно к дому.

Сейчас Гарри куда лучше понимал как девушку, так и стиль поведения, который она использовала при общении с ним. Теперь они были в одной лодке, поэтому она старалась помогать и вела себя дружелюбно по отношению к Гарри, хотя и выпускала злость во время их дуэлей и иногда была очень язвительной и жёсткой в беседе. Ну а то, что девушка не поднимала тему произошедшего в Хогвартсе, вполне устраивало Гарри. Ему нужен был кто-то — хотя он в этом и сам себе не признался бы — с кем можно открыто обсудить происходящее, рассказать, чем он занимался, или посоветоваться. В глубине души ему всегда хотелось иметь хоть кого-то наподобие родителей — взрослого волшебника, у которого можно было бы спросить совета, не боясь при этом выглядеть идиотом, кого-то, кто поддержал бы его. Хотя обычно в Хогвартсе он близко общался с Дафной и даже ей доверял намного больше, чем Трейси или Блейзу, но летом, вне замка, такого человека не было. Кроме Джеммы Фарли. Гринграсс ему не писала, несмотря на то, что Гарри первым делом отправил Буклю с письмом ей, а не другим, но даже тогда он не получил ответа. А вот совы от однокурсников приходили регулярно. Мысль об этом в очередной раз его расстроила. Уж можно было коротко что-то написать ему, ведь так? Хотя бы ответить на его письмо, в котором он пожелал хорошо провести лето, спрашивал, как у неё дела, и интересовался, могут ли они встретиться в Косом Переулке? Гарри ощущал обиду. Но, может, её письмо ещё не пришло, может, оно в пути? Или её сова запуталась из-за защитных чар, не найдя нужного дома? Ведь Букля вернулась с пустыми лапами, не принеся ответа. Куда более отзывчивые Трейси или Пэнси не вызывали у него такого интереса. Их внимание он воспринимал, как само собой разумеющееся. Было понятно, что Трейси без него было бы сложно на факультете, так как из-за статуса полукровки её с трудом подпускали даже на вторые роли, вот она и ходила своеобразным хвостиком за Гарри с Блейзом. И похоже, что ей очень не хватало общения летом, поэтому девочка тут же отвечала на письма, без промедления отправляя в конверте листочки, исписанные торопливым почерком, с помощью его же Букли. А Пэнси — просто болтушка. Дафна Гринграсс была на их фоне куда более сложной личностью, умной, цельной и даже немного загадочной.

Фарли предположила, что Гринграссы могли уехать отдыхать за рубеж, вот и писем нет, а отвечать сразу, впопыхах, пересылая той же совой — это дурной тон.

— До начала учебного года уже точно встретитесь, всяко лучше, чем романтические письма слать, — заметила она. Это Гарри успокоило, хоть и вогнало в краску. Никакие романтические письма он не писал!

А пока Джемма в истинно слизеринской манере во всём искала выгоду, стараясь обратить ситуацию себе на пользу. Начиная с того, что она брала некоторые редкие книги у Гарри, чтобы почитать их на досуге, заканчивая использованием своей дружбы с героем Британии ради повышения своего авторитета и влияния. И одними снимками Поттера для Дерека — мага, кумиром которого был Волан-де-Морт и всё, что с ним связано, — которые всё же девушка сделала ради получения от того информации, дело не ограничилось. По её словам, крайне важно показать многим её знакомым, что она на короткой ноге с Гарри Поттером, это поможет ей как в налаживании связей, так и в поисках информации про Сам-Знаешь-Кого. Двойная выгода для них обоих. Тем более если она остаётся в Британии, то неплохо бы ей занять подходящую её умениям и уму должность в Министерстве, а Гарри неплохо поможет ей нацелиться на более высокий пост, чем она хотела до этого.

Такие перспективы окрыляли девушку. Что в этом было: то ли жажда золота, что обеспечивал пост, то ли удовлетворение своего честолюбия, Гарри не знал. Причём девушка быстро поняла, что ему не нравится, когда его используют в тёмную, и начала посвящать его в перипетии отношений внутри Министерства, а также знакомить в неприметном кафе в Косом Переулке с разными людьми, с которыми приходилось вести разговоры ни о чём. Что тоже не вызывало восторга у мальчика. Джемма мастерски использовала разные грани славы Гарри Поттера, кого-то запугивая мрачной славой Наследника Слизерина, а кому-то показывая героя и победителя Сам-Знаешь-Кого и обещая его поддержку.

Ещё Фарли снова заинтересовалась магической защитой дневника. Ей претила мысль, что ей что-то не даётся, а Волан-де-Морт теперь, после десятка обсуждений вместе с Гарри и упоминаний мальчиком его имени без всяких плохих последствий, уже не казался таким страшным, раз он заперт в дневнике и не может выбраться. По обмолвкам в разговоре с ней, Гарри выяснил, что, попутно готовясь к ЖАБА и ища ещё какие-нибудь упоминания о Реддле, Фарли в Запретной секции библиотеки Хогвартса разыскивала что-нибудь, что может пролить свет на то, чем является дневник Тёмного Лорда и как его уничтожить. А со стороны профессоров или мадам Пинс, если бы они начали наблюдать за ней, такой интерес девушки к Запретной секции в рамках подготовки к ЖАБА по Защите от Тёмных искусств не выглядел подозрительным. Более того, многие старшекурсники узнали о предстоящих экзаменах и о возможности подготовки в Хогвартсе и нехотя потянулись в школу, так что теперь она не сидела одна в библиотеке, как белая ворона, у всех на виду. Правда, теперь несколько мракоборцев всегда ошивались рядом в коридоре или провожали учеников, следуя за ними, когда те приходили и уходили из неё. Суровые маги в алой форме то ли охраняли студентов в попытках уберечь от опасности, то ли искали что-нибудь подозрительное.

Гарри знал, что он может заставить Фарли делать что угодно, но его честь противилась таким мыслям. Зачем обижать единственного человека, который помог ему: увёз от Дурслей, нашёл новый дом и теперь занимается его проблемами? Да, не по своей воле, но таков мир. А сложившиеся партнёрские отношения или даже связь ученик-учитель его вполне устраивали. Ему не хотелось нарушать их, превращая в откровенно враждебные. Теперь, когда Фарли узнала про Волан-де-Морта, Гарри был готов рассказать ей всё, ну, вернее, почти всё, про случившееся тогда, когда умерла Уизли, если она попросит. Мальчик в сомнении нахмурился… Ну, если хорошо попросит… Гарри ещё сам не знал, что ему делать, поступи от неё такая просьба, но теперь у него не было какого-то внутреннего запрета и желания скрывать эту тайну. По крайней мере про его дуэль с самим Волан-де-Мортом уж точно он мог рассказать. Наверное, она скорее всего до многого уже сама додумалась, голова у неё работает очень быстро.

После многих часов, проведённых за разговорами, Гарри теперь многое знал о ней. Например, что она единственная дочь в семье, живёт с родителями, которые были весьма обеспеченными людьми. Её отец занимался производством и продажей алхимических зелий, а иногда и зачарованными амулетами и разными ритуальными принадлежностями. Ещё она, благодаря новым перспективам, нацелилась ни много ни мало на должность самой Боунс, а ещё на место в Визенгамоте. С её слов, это самая тёплая позиция: знай себе сиди на редких заседаниях, а приличное жалование судьи капает. Правда, это были планы далёкого будущего. Также у неё были на примете два молодых человека, за одного из которых она планировала в отдалённом будущем выйти замуж. Ещё она мечтала купить себе жильё. По непонятной причине Гарри стал для неё отдушиной, которой она многое рассказывала. А ведь тот сначала ошибочно полагал, что она всё ещё хочет попросить отправиться в путешествие, более того, если он вернётся в Хогвартс и они уже не смогут видеться, то зачем ей оставаться в Англии? Но мечты девушки изменились.

Гарри тоже не сидел без дела. Он не мог, как Фарли, копаться в Запретной секции, но у него была своя библиотека, может и уступающая школьной, но всё равно весьма большая и с редкими книгами, в том числе с фолиантом, который ему подарила пару лет назад староста Мальсибер на Рождество. Поттер листал их и выписывал все мощные заклинания, которые он только мог найти, в отдельную тетрадь. Сначала Гарри хотел применять их в бою против Фарли, но быстро понял, что они чересчур опасны и он может сильно покалечить девушку. Это натолкнуло его начать изучать лечебные чары, чтобы в случае чего суметь помочь, если в дуэли она пострадает. Волшебница уже несколько раз исцеляла его не особо серьёзные раны, явно хорошо зная эту сферу магии, но могло получиться так, что она сама будет ранена и не сможет оказать помощь себе. Поставив такую цель перед собой, он старательно записал в список задач, под который он выделил другую тетрадь. Там уже значилось: «уничтожить Волан-де-Морта», «разузнать побольше про Волан-де-Морта и Реддла», «научиться защитным чарам», «хоть раз победить Фарли».

Пока с уничтожением Волан-де-Морта, а точнее дневника, в который он был заключён, никак не ладилось. Поэтому Гарри переключился с поисков заклятий, которыми можно одолеть Фарли, на то, чем можно разрушить дневник. Всякие разновидности костедробящих проклятий, чары гниения или кислоты мало подходили для этого, уж Фарли наверняка их знала, но мальчик всё равно записал их. На всякий случай. Он уже не задумывался, плохие они или хорошие, просто ему это знание было нужно, поэтому и изучал тёмные книги. Нашёл Гарри и другие чары, куда более опасные. «Дуновение тьмы», которое обволакивает волшебника тёмным облаком и уничтожает настолько основательно, что после рассеивания облака не остаётся вообще ничего. Название пошло от странного ощущения, которое возникает во время применения заклинания, словно веет чем-то нехорошим и очень злым, будто самой тьмой. Гарри не смог точно разобраться в этом, учебник был весьма стар, и язык автора был запутан.

В другой книге Гарри нашёл ещё одно мощнейшее заклятие под названием «Адский огонь». Волшебник вызывал пламя, которое буквально, судя по написанному тексту, оживало и питало само себя, пожирая всё вокруг. Но больше всего оно «любило» людские души. Как оказалось, его несколько раз применяли для уничтожения дементоров, которых не брали другие чары. Однако «Адский огонь» слишком часто выходил из-под контроля и пожирал самого мага, который создал его. От использования таких чар Гарри решил благоразумно отказаться, слишком уж напугало его прочитанное.

А вот найденное другое заклинание с названием «Сгусток Тьмы» выглядело не настолько опасным. Да, оно впивалось в тело волшебника и начинало безостановочно поглощать его, словно губка воду, но по крайней мере не было таким бешеным и своевольным, как «Адский огонь». Накладывая его, можно было не бояться, что оно вместо этого перекинется на тебя самого.

«Авада Кедавра» — убивающее заклятие. Гарри покрутил в руках ручку. Именно им убили его родителей, может, оно сможет уничтожить их убийцу?

«Сияние» — сгусток фиолетового света, внутри которого происходили странные вспышки. Как и остальные, оно уничтожало всё, до чего добиралось.

Но, к разочарованию Гарри, ни одно из этих заклятий у него не получилось, когда он пробовал колдовать на заднем дворе, подальше от дома. Пробовал все, кроме «Адского огня». Он пытался снова и снова, перечитывал старые манускрипты, но палочка лишь недовольно искрила, а на него накатывала усталость. Как он понял, чтобы применить эти заклинания, нужно обладать огромной магической мощью и — что не менее важно — иметь очень хороший внутренний настрой на эти чары, эмоционально соответствовать им. Для «Авады Кедавры» надо иметь желание убивать, чтобы вызвать «Адское пламя», волшебник должен испытывать ярость и желание сжечь всё вокруг дотла, для «Дуновения Тьмы» надо «чувствовать тьму внутри себя, её дыхание»… что бы это ни значило. У остальных заклинаний тоже были свои условия. Ничего из этого Гарри не чувствовал.

Поэтому он попросил Фарли после очередной изматывающей дуэли, в которой она опять гоняла его по всему полю, принести на следующий день дневник. Может, у куда более сильной колдуньи, чем он, получатся эти чары, и она уничтожит его? Думая об этом, Гарри весь был на взводе, и даже вечерний полёт на метле не принёс привычного успокоения.

Фарли прибыла на следующий день, вся встревоженная. И понять её можно было, когда Гарри взглянул на «Ежедневный Пророк», который она протянула ему:

— Из Азкабана сбежал Сириус Блэк!

На первой полосе был большой снимок, занимая больше половины страницы. Человек с фотографии прищурился, глядя на Гарри. Усталое, с длинными спутанными волосами, лицо, худое и бледное. Поттер принялся за чтение.

«Первый побег из Азкабана! Правая рука Сами-Знаете-Кого сбежал! Убийца Блэк на свободе!

Опаснейший преступник за всю историю тюрьмы Азкабан вырвался на свободу. В ходе беседы с репортерами у себя в кабинете министр магии Корнелиус Фадж подтвердил, что вчера из камеры строгого содержания совершил побег Сириус Блэк, о чём, ввиду особой опасности беглеца, он уже проинформировал премьер-министра маглов.

«Я прибыл только что из Азкабана и с сожалением вынужден вам сообщить, что Сириус Блэк сумел, несмотря на все усилия охраны, сбежать. Мы прилагаем все силы к задержанию преступника и просим всё волшебное сообщество проявлять бдительность и осторожность. Ни в коем случае нельзя приближаться к нему», — сказал усталый и расстроенный министр окружившим его репортёрам».

«Сириус Блэк, — гласила подпись под фотографией этого волшебника с длинной бледной искривлённой физиономией, уже насмешливо смотревшего на Гарри. — Осужден за убийство Питера Петтигрю и двенадцати маглов».

«Альбус Дамблдор, недавно восстановленный в должности директора Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс», пока никак не прокомментировал произошедшее. Руфус Скримджер — глава мракоборческого отдела — заявил, что направит все усилия для поимки Блэка. Уже отозваны из отпусков все мракоборцы.

Читайте дальше:

«Чёрный путь правой руки Сами-Знаете-Кого» — страницы со второй по третью,

«Кто виноват, что убийца сбежал?» — страница четыре,

«Кровавая трагедия одиннадцать лет назад» — страницы с пятой по седьмую,

«Где сейчас Блэк?» — страница восьмая,

«Кто помогал ему в побеге?» — страница девять,

«Последний из тёмного рода. Какие ужасы нас ждут?» — страница десять».