Всем привет! Я Лена Мовшина, и год назад я узнала, что у меня РАС и СДВГ. До этого мне диагностировали тревожно-депрессивное расстройство, я была в терапии. Но что-то все время было не так. Это сказывалось и на моей работе. Хотя формально я делала успехи и достигала результатов, мне было очень тяжело. Я находилась в состоянии выгорания почти все время. Чувствовала себя самозванкой, а достижения и навыки — фейком.
Когда я получила правильные диагнозы, все встало на свои места. Я поняла, почему выгорала, чувствовала себя самозванкой и не получала удовольствия от работы и достижений. В течение года я изучала свои особенности и потребности в контексте работы и нашла такую конфигурацию, в которой могу зарабатывать деньги на жизнь. И одновременно делать то, что мне интересно, меньше уставать и получать удовольствие от работы и жизни с учетом своих диагнозов.
В этой статье я расскажу, как сделала свою работу более подходящей для РАС и СВДГ особенностей.
В начале вы узнаете немного обо мне и моем рабочем треке, потом — что мне не подходило в обычной работе, а затем — как я переделала работу под себя. Надеюсь, что мой опыт сможет помочь вам, если вы сталкиваетесь с похожими трудностями. Приятного чтения!
Эта статья написана по мотивам выступления на конференции. Если вам удобнее посмотреть видео — приходите сюда.
Как было и к чему пришла
Мой рабочий трек с точки зрения нагрузки выглядел так: до февраля 2022 года я работала парт-тайм, училась, и всё было более-менее нормально. Потом мне сильно стала нужна фултайм зарплата, пришлось совмещать учёбу в вышке и фултайм работу.
К ноябрю 2023 года я обнаружила себя в мощнейшем аутистическом выгорании — оно просто усиливалось и усиливалось. Я просыпалась, вспоминала о работе и меня как будто придавливало каменной плитой. Я не могла ничего делать, когнитивные ресурсы и навыки просто не работали. Я чувствовала много стыда, от того, что не могла справляться со своей работой. Да и не хотела — изначально она была мне не очень интересна.
У меня появилась возможность уйти с фултайма благодаря поддержке партнёра. Плюс я узнала, что у меня РАС и СДВГ, а не просто тревожно-депрессивное расстройство, как диагностировали раньше.
Последние 9 месяцев я занимаюсь обустраиванием работы и жизни с учётом нового знания о себе — у меня действительно есть РАС и СДВГ, и это не самовнушение из ТикТока.
Сейчас я работаю как продюсерка, дизайнерка и проектировщица образовательного опыта. Ещё я немного художница и нейроотличная консультантка. Я веду группу поддержки и самоисследования для нейроотличных людей. Исследую тему карьеры у нейроотличных людей и пишу об этом в своем канале.
Что мне не подходило в «обычной» работе?
Одинаковый темп работы в течение года
У меня сильно выражен годовой цикл, и я не могу гарантировать работодателю, что буду в ноябре такой же эффективной, как в июле. Из-за этого я чувствовала много стыда и тревоги. Я не могла справляться с такими требованиями, как бы не пыталась себя заставить.
Договоренности о фиксированной зарплате
Мне было некомфортно по дефолту продавать себя на 160 часов, которые я должна отработать. А я воспринимаю обязательства фултайм работы именно так. Возможно, я воспринимаю их слишком буквально из-за РАС. И я знаю, что нейротипичные люди на фултайме могут не работать по 8 часов в день. И кому-то так окей. Но мне — нет.
Привязка к одной компании
Было тяжело принадлежать одному работодателю и не делать свои проекты. У меня есть сильная потребность делать свои штуки — я называю это «СДВГ-предприимчивостью». Я постоянно что-то придумываю, и мне нужны время и пространство для реализации. А поскольку энергии у меня не так много, тратить ее всю на фултайм работу было грустно и тяжело.
Мне было очень некомфортно притворяться другим человеком, представляться на работе не своей личностью, а какой-то нормализованной, упрощённой, замаскированной версией себя. Я не чувствовала себя свободно и расслабленно в общем чате, не ходила на неформальные встречи со всеми. При этом с некоторыми коллегами 1 на 1 у меня получалось строить хорошие отношения. Потом оказалось, что многие из них тоже были нейроотличными!
Привязка к одной профессии
На последней работе в студии продуктового дизайна я называлась руководительницей отдела маркетинга, но это не описывало весь мой опыт и навыки. Чтобы выбрать какое-то название профессии, мне нужно было откинуть часть своего опыта. Это казалось мне нечестным и непонятным. Я чувствовала, что не заслуживаю роли, в которой нахожусь. Но при этом не знала, и как себя называться на самом деле. Это создавало сильное ощущение самозванства и повышало тревожность.
Вот что я сделала за последние 9 месяцев:
Вместо одинаковой работы в течение года я сейчас работаю на запусках онлайн-курсов: есть три-четыре активных периода в год, а между ними — длинные промежутки, когда я могу спокойно отвалиться на месяц и восстановить силы.
Вместо фиксированной оплаты за фултайм я выставляю счёт по фактически отработанным часам или получаю долю от выручки в проектах, где я соавторка. Это кажется мне честным: сколько сил было поработать — столько денег получила. Я не обманываю работодателя и не чувствую вины за то, что должна была работать, но не смогла.
Я не принадлежу никакому работодателю — работаю на фрилансе с разными проектами, не только как наёмная сотрудница, но и как соавторка. И делаю свои проекты, как всегда и хотела.
Я больше не называюсь одной профессией. На разных проектах у меня разные роли, в зависимости от того, какую часть своих навыков я использую: где-то я арт-директорка, где-то — дизайнерка образовательного опыта. В своих проектах делаю вообще всё. Это отлично закрывает потребность использовать все мои разнообразные опыты и умения. А какие-то навыки я использую, но не продаю за деньги, если мне это некомфортно.
Что касается ощущения «нормальности» — самое важное было узнать о своих диагнозах и понять потребности. Сейчас я говорю о них на работе в формате конкретных просьб. Я не говорю: «у меня РАС, поэтому я не могу это и это». Я привожу конкретные кейсы, которые я про себя уже поняла. Например, прошу не задавать мне общие вопросы для смолтока в начале встречи — если переключусь, потом будет сложно вернуться к теме разговора. Я просто объясняю, как это работает у меня, и прошу задавать вопросы позже или делать их конкретными, если хочется меня как-то включить в отвлеченный разговор. На таких маленьких конкретных просьбах удалось построить комфортную и безопасную рабочую среду.
Итого, чтобы сделать свою работу более РАСДВГ-френдли, я:
одновременно работаю с разными проектами;
предпочитаю оплату по часам;
делаю свои проекты помимо работы в найме;
выступаю соавторкой в проектах, чтобы поддерживать необходимый уровень автономности;
открыто говорю о своих потребностях, связанных с РАС и СДВГ;
прошу о помощи, когда нужно замедлиться;
работаю в разных ролях, реализуя разнообразные интересы.
Обо всём этом я рассказываю в своём Telegram-канале «Инсайты Лены Мовшиной». Там про мой подход к карьере, навыки для успешной жизни и работы с РАС и СДВГ, свои проекты и группу самоисследования для нейроотличных людей. Если для вас эти темы актуальны, буду рада видеть вас в канале!
