Флора и фауна

*****

И Яр ее надежды оправдал. Вел себя спокойно, бабу Машу слушался. Золото, а не пес.

Так было до тех пор, пока баба Маша не взяла его с собой в магазин. Вот там-то и случился казус...

Яр как увидел продавщицу Зинаиду, так и слетел с катушек. Шерсть на загривке встала дыбом, зубы обнажились в утробном рыке.

А потом он залаял, разбрасывая слюну. Да так залаял, что баба Маша ухватила пса за ошейник и поволокла прочь из магазина.

— Ты чего же это творишь, зверюга?! — набросилась она на Яра. — Почто Зинку сожрать решил? Не ангел она, конечно, но уж точно не ведьма!

— А ты в этом уверена, Маша? — послышалось сзади.

Баба Маша оглянулась: Петрович! Стоит за спиной, ухмыляется. Его только и не хватало. Правда, Яр сразу успокоился, хвостом замахал, словно и не пытался минуту назад слопать местную продавщицу.

— Не знаю, чем она ему так не угодила, — вздохнула баба Маша. — Ушлая, конечно, баба. Почитай, половину мужиков своим самогоном споила.

Но, сам посуди, какая из Зинки ведьма? Большую часть жизни в городе прожила, сюда переехала, только потому что дом ей прабабка оставила. Сам же знаешь...

Да еще охламона этого, Серегу, с собой притащила. Несчастная она даже где-то...

— Тоже мне, несчастную нашла, — поморщился Петрович. — Змея! Серега ее самогон не пойми из какой дряни гонит. Он же и пахнет так, что аж с души воротит. А наши мужики пьют его да за добавкой возвращаются. Явно без колдовства не обошлось.

— Да какое колдовство? Пьянство обычное, бытовое.

— Ну не скажи... Бабы наши уже чего только не перепробовали. Даже к этой шарлатанке Изольде ходили, чтобы она их мужей от зеленого змия спасла. Не помогает...

И ведь пьют даже те, кто раньше и понюхать гнушался! Нечисто здесь дело. И Яр этому подтверждение.

— Может, у него бывший хозяин алкашом был. Вот пес до сих пор запах и не выносит. А у Зинки весь магазин ее самогонкой небось пропах. Мы-то не чуем, а у пса нос другой. Вот и беснуется.

— А вот посмотришь! — не стал спорить Петрович, полагая, что жизнь все расставит по местам.

И она расставила...

*****

Зинка и правда раньше была городской. Только вот в городе ее жизнь била нещадно.

Один раз замуж сходила – неудачно. Детей родить не получилось. Второй раз – тоже не очень. Муж оказался под стать самой Зинаиде. Лентяй, да еще и голодранец в придачу. Даже жилплощади своей нет.

Совсем плохо стало, когда Зинку в очередной раз с работы поперли за опоздания. Денег нет, Серегиных грошей едва на еду хватает. На съем жилплощади уже не остается.

Не к матери же жить идти, хоть и прописана там Зинаида. Но с мамой жить – врагу не пожелаешь. Живьем Зину съест и Серегой закусит.

В итоге влезли в долги. А отдавать-то и нечем... Тут как раз и померла в деревне прабабка Зинина – Люба. Тогда мать сказала Зинаиде:

— Оформляй-ка ты, Зинуля, свою часть квартиры на меня. Тогда я с долгами твоими разберусь. А ты шуруй в деревню.

Дом есть, работу, захочешь – найдешь. А не захочешь – сама виновата. Пора уже за ум браться, как-никак третий десяток перешагнула. Я тебя тащить не собираюсь...

Не очень-то хотелось Зинаиде в деревню. Но деваться некуда. Кроме матери, никто ей не поможет с долгами. На нынешнего мужа, Серегу, надежды никакой. Зинка его и терпит только потому, что одной быть совсем уж тошно.

Серега, кстати, переезд в деревню одобрил:

— Чего нам тут терять? А там воздух, грибы, ягоды. Я, может, шабашку какую найду. Да и тебя пристроим. В деревне и жизнь дешевле. Поехали, чего уж там.

Кстати, по приезде в деревню Серега быстро нашел себе работу по душе. Купил по дешевке у какого-то дачника самогонный аппарат. И занялся «делом». Из какой дряни только пойло свое не гнал.

Зинка тем временем в магазин местный устроилась. Повезло. Бывшая продавщица замуж вышла, да в город рванула.

Вот в этом самом магазине и стала Зинаида продавать из-под полы мужнину отраву. Думала, брать не будут. Но ведь брали. Да еще как! На ура.

Может, некапризные были местные забулдыги. А может быть, дело в ее заговоре...

Заговор она для мужниной самогонки придумала. Шутливый, конечно. Когда закрывала бутылки, нашептывала: «Вам отрава, деньги мне».

Хотя, конечно, всерьез не верила. Ну какая из нее, Зинки, колдунья?

*****

После того, как ее облаял черный пес бабы Маши, Зинка стояла за прилавком, пытаясь унять пляшущее от страха сердце – боялась она собак с детства.

Тут в магазин вошел Иван Петрович, старик желчный и недобрый. Так считала Зина.

— Ну что, ведьма? Вывел тебя пес на чистую воду?

— Вы брать что-нибудь будете? — мрачно спросила Зинка.

Ругаться со стариком не хотелось. Яду в нем больше, чем в любой гадюке.

— Буду. Не на тебя же посмотреть пришел, — проворчал старик. — А ты готовься, ведьма... Скоро конец твоей сытой жизни придет. Пес-то, он все чует. И как изгонять ведьм, знает. Ярчук он самый настоящий!

Зинаида мало что поняла из слов Ивана Петровича. Но почему-то испугалась: «Может, я и правда ведьма?»

А что, все может быть. У прабабки Любы дома столько странных вещей. И травки сушеные, и склянки разные, и даже книги старинные на непонятном языке.

Явно что-то мутила старушка. Только вот что? Узнать бы у кого...

А узнать и правда было сложно. Не сплетничали деревенские с Зиной. Знала она только, что жила баба Люба тихо, дружбы ни с кем не водила. Так и померла одна.

Заметили это местные не сразу. Через неделю только поняли, что давно старушку-затворницу никто не видел. Вот и пошли к ней домой.

Бабе Любе помочь уже ничем не смогли. Зато нашли записную книжку с адресами. Так на ее родню и вышли.

Вредный дед Петрович наверняка что-то знал. Может, оттого и невзлюбил Зинаиду. Ведьмой все время называл. Зина думала, что это просто ругательство такое у старика. Но, похоже, что-то большее он в это слово вкладывал...

*****

С этой печалью решила Зинаида наведаться к своей единственной приятельнице – гадалке Изольде.

Та тоже в прошлом городская, деловая. Вот и сложилось у них некое подобие дружбы. Деревенские-то бабы Зинку терпеть не могли. Еще бы – мужиков спаивает.

— Слушай, я, конечно, во всю эту чепуху не очень верю, — начала Зина, устроившись за столом Изольды и нервно поглаживая ее стеклянный шар, стоявший посередине. — Но сегодня, такое случилось...

Сначала меня пес бабы Маши облаял. Да так, что я чуть не поседела от ужаса. Потом мерзкий старикан Иван Петрович ведьмой обозвал...

Ты же у нас вроде со всякой мистикой дружишь? Вот и скажи мне, ведьма я или нет?

— Ты рабочий инструмент-то не лапай! — нахмурилась Изольда.

Зина поспешно убрала руки.

— Здесь и смотреть нечего: никакая ты не ведьма. Вот я – другое дело. У меня же и бабка колдунья, и прабабка ясновидящая, и прапрабабка – травница.

А ты – торговка самогоном. Вот и все. Собаки многие запах спиртного не переносят, а ты наверняка парами от Серегиного аппарата насквозь пропахла!

Зина немного обиделась, но от сердца отлегло. Не было у нее причин не доверять Изольде. Ведь недаром к ней все местные бабы ходят.

Гадает она им, травки всякие дает, зелья. Кому для здоровья, кому для любви. А в последнее время новое поветрие – лечат все местные бабы своих мужиков от алкоголизма.

Деньги к Изольде в карман рекой текут. И заслуга в этом, между прочим, Зинкина.

— Иди давай, Серега твой звонил уже. Потерял благоверную, — велела Изольда. — И дурью не майся.

Зинка облегченно выдохнула, встала из-за стола и домой поспешила. От переживаний у нее даже вопроса не возникло: чего это ее Сергей Изольде названивает…

*****

Когда Зинаида ушла, Изольда занервничала: «Пришла беда, откуда не ждали. А вдруг этот самый пес и в самом деле ярчук?»

Нашептала одна посетительница Изольде про Зинкину бабку. Говорила, будто колдовала старуха помаленьку. Может, этот пес и разглядел в Зинаиде ведьминскую кровь?

А ежели в ней разглядел, то и в Изольде разглядит! Например то, что она обычная шарлатанка! Лучше ему на глаза не попадаться...

Но не вышло. Пес в сопровождении бабы Маши сам явился к ней на порог:

— Изольдушка, ты мне тут сбор успокоительный давала. Очень уж душевная вещь. Только вот кончился. Я еще бы купила. Поможешь? — попросила баба Маша.

Пес тихо сидел у ее ног на крылечке и равнодушно изучал окрестности.

— Сейчас принесу, здесь пока со зверем своим подождите, — велела Изольда и только взялась за ручку двери, как за забором появился Иван Петрович.

Остановился, помахал рукой бабе Маше, а потом ухмыльнулся и сказал:

— Еще одну на чистую воду вывел. Молодец, Яр! Шарлатанка ты, Изольда, я всегда так и думал. Ярчук у тебя на крыльце сидит и в ус не дует.

Была бы ты настоящей ведьмой, лай бы уже на всю округу стоял. Эх ты, мошенница!

Старик сплюнул под ноги и поковылял дальше. А Изольда, пунцовая от стыда и злости, так и осталась стоять на крыльце. Напрочь позабыв о бабе Маше...

*****

Зинаида, пока шла до дому, много чего передумала. И устроила своему Сереге разнос, едва переступила порог:

— Не буду я больше твое пойло в магазине продавать. Хочешь, сам торгуй. Меня и так вся деревня уже ненавидит.

А сегодня еще собака облаяла. Наверное, оттого, что я насквозь твоей отравой пропахла. Ты же обещал, что работу найдешь. Шабашить будешь. А вместо этого людей травишь!

— Ишь, как ты заговорила, — глаза Сереги недобро сузились. — Подумаешь, собака ее облаяла. Подумаешь, местные с ней не дружат...

Да и не сдалась их дружба никому! Зато мой самогон деньги приносит. Раньше тратила – не брезговала. А тут чистенькой быть решила!

Ну и сиди тогда одна — упивайся своей праведностью. А я ухожу!

— Куда это? — опешила Зина.

— А ты думаешь, от тебя какая-то большая радость? Есть женщины и покрасивше. Да и не такие щепетильные. Изольда вон, например. Она у нас не такая идейная.

Деньги хорошие зарабатывает, да еще и самогон мой будет продавать заодно. Назовет каким-нибудь эликсиром здоровья и вперед!

— Проваливай! — Зина метнула в Серегу тарелку, но не попала.

Упав на табуретку, она закрыла лицо руками и разрыдалась.

— Ненормальная! — объявил Серега, хлопнул дверью и ушел.

Отплакавшись, Зинаида хотела было от обиды разнести его аппарат, да побоялась. Серега же его «кормильцем» называл, холил и лелеял больше самой Зинаиды.

Еще руки со злости за порчу имущества переломает. Пусть уж забирает свою чертову машину и живет с поганкой Изольдой, как хочет.

А она, Зина, честно жить попробует. Авось получится...

*****

Сперва Изольда обрадовалась, что Сергей наконец-то бросил свою малахольную Зинаиду и переехал к ней. Только вот радость была недолгой.

Дед Иван Петрович крепко напакостил: раззвонил по всей деревне, что никакая Изольда не колдунья. Мол, ярчук на нее даже ухом не повел.

«Ну ничего, — успокаивала себя Изольда. — Улягутся сплетни, а там у одной что-нибудь заболит, у другой муж на сторону глянет...

И прибегут, как миленькие: спаси, помоги! А пока Серегину самогонку продавать будем, проживем!»

Только вот с продажей самогонки тоже ничего не вышло. Первый же покупатель, решил тут же опробовать продукт, не отходя от кассы, и хлебнул на пороге прямо из бутылки. Хлебнул, перекосился весь и тут же сплюнул:

— Что за отрава у тебя, Серый? Раньше хороший же был! Не буду такую дрянь брать! Гони назад деньги!

Серега, во избежание скандала, деньги вернул, посетовал, что первый раз такого капризного забулдыгу видит, и стал ждать следующего покупателя.

Но и второй, и третий, и пятый брать у Серого самогон не стали. Плевались, ругались, возмущались: мол, раньше был хороший продукт, а этот невозможно ни пить, ни нюхать!

Приуныл Серега. Решил, что погорячился, уйдя от Зинаиды. Да чего уж теперь...

Промыкались они с Изольдой ровно полгода. Пока денежный ручеек окончательно не иссяк. А потом продали дом и уехали в неизвестном направлении.

А Зинаида осталась. Лучше ей стало жить без непутевого мужа. Да и с местными потихоньку подружилась. Почти со всеми. Один только Яр так и не принял Зинаиду до конца. Сожрать больше не пытался, но порыкивал.

— Эх, Зина, ты на ярчука не обижайся, — любил говорить дед Иван Петрович. — Хоть и приличной ты бабой стала, но есть в тебе ведьминская кровь.

Вот он ее и чувствует, тревожится. В любом случае все ведь хорошо сложилось. Мошенницу на чистую воду вывели, от мужика паршивого тебя избавили.

— Да я и не обижаюсь, — отвечала Зинаида. — Только все равно в ведьм всяких не верю. Наверное, еще просто запах Серегиной отравы до конца не выветрился.

Баба Маша согласно кивала, Иван Петрович хитро улыбался. А сама Зина ловила себя на мысли, что, может, стоит все-таки разобраться в непонятных книгах прабабки Любы.

А вдруг она, и правда, сумеет творить чудеса. Яр же что-то в ней разглядел...

Автор - Алёна Слюсаренко. Источник.

Но с некоторых пор это стремление стало особенно сильным. Дело в том, что он заметил кое-что на противоположной стороне улицы...

Там тоже были частные домики, тянувшиеся вдоль зелёной улицы. И стеклянные двери, а иногда и стены, были ему очень хорошо видны.

И вот там...

А там несколько дней назад появился один кот. Большой и грязно-белый. Он каждое утро подходил к стеклянным дверям разных домов и смотрел на котов и кошек, живших внутри.

Они, заметив кота, подбегали и через стекло пытались сказать тому что-то. В глазах грязного и голодного кота была вселенская грусть и обреченность...

Видимо, когда-то он тоже был домашним, но по определённым обстоятельствам оказался на улице. И теперь, подходя к стеклянным дверям и наблюдая сытую жизнь домашних котиков, он тихонько и жалобно мяукал, а иногда...

Иногда просто беззвучно плакал.

Когда выходили люди, он отбегал в сторону. Некоторые оставляли ему поесть. Он ел, но не уходил.

Эта жизнь, там, за стёклами, внутри дома, притягивала его сильнее еды. Он не завидовал жившим там котам и кошкам, нет. Он понимал, что ему это не светит, но ему так хотелось...

Так хотелось хоть на пару минут представить себя там, за этими стёклами, дома. Дома!

Плюша наблюдал за ним и жалобно повизгивал, а хозяин, однажды заметив это, решил, что его Плюша такой грустный оттого, что прохожие его не гладят.

А Плюша кричал всем прохожим:

— Посмотрите! Посмотрите на этого несчастного кота! Повернитесь же в ту сторону! Ну почему вы смотрите на меня? Подойдите к этому грустному коту и погладьте его!!! Вон туда! Туда!!!

И Плюша изо всех своих собачьих сил пытался указать проходившим мимо людям на несчастное существо на той стороне улицы, но они...

Они не понимали простого собачьего языка. Они шарахались от повизгивающего из-за забора питбуля.

Тогда мужчина, который весь выходной день наблюдая за грустными глазами своего Плюши, написал объявление и повесил на заборе, так, чтобы прохожие могли прочесть его:

“Плюша очень добрый пёс. Он такой грустный от того, что вы проходите мимо, не погладив его. Остановитесь, пожалуйста, и скажите ему пару слов!“

И тут началось самое настоящее мучение.

Множество людей, проходивших ранее мимо, подходили к Плюше, гладили его по голове, говорили много ласковых слов…

И он, конечно, благодарно вилял хвостом, радостно повизгивал и облизывал им руки, но... Он ведь хотел совсем другого!

Грязно-белый кот иногда поворачивался в его сторону и, увидев глаза, полные боли, безнадёги и обречённости, Плюша издавал такой отчаянный звук, что к нему сбегались прохожие и гладили его уже в несколько рук, а он...

Он кричал им:

— Да обернитесь вы уже! Обернитесь! Это ему, ему, а не мне, нужны ласка и внимание!!!

Но люди не замечали кота. Он был для них просто чем-то неприметным под ногами. Да мало ли, сколько бездомных котов вокруг?

И Плюша грустнел день ото дня. А мужчина и его жена не понимали причины этой грусти.

Он даже похудел. Ему казалось, что это неправильно – наедаться от пуза, когда вон там, через дорогу, голодный и грязный кот смотрит через стеклянные двери грустным взглядом...

Всё закончилось в эти выходные.

Люди в этом спальном пригороде по выходным ходят друг к другу в гости и устраивают пикники. Так было и в этот воскресный день.

Плюша прыгал возле забора, а прохожие гладили его. Мужчина с женой собирались в гости. Их дочка убежала к подружке ещё с самого утра.

К противоположной стороне улицы подъехала машина. Из неё вышел человек и, посмотрев в телефон, стал искать необходимый ему дом. Видимо, его туда пригласили.

Он подошел к одному и стал заглядывать за густое дерево, закрывавшее номер дома.

Грязный белый кот не заметил его. Он пристально разглядывал очень красивую британскую кошечку за стеклянными дверями.

Человек споткнулся об кота и, выругавшись, с размаху пнул животное ногой. Несчастный кот жалобно вскрикнул и, отлетев на пару метров, свернулся калачиком, ожидая повторного удара...

Каковой и последовал бы, потому что мужчина, ударивший кота, прокричал какое-то ругательство и направился к тому с явным намерением повторить...

Но в этот момент Плюша, никогда до этого в своей жизни не лаявший и не рычавший, издал такой рык и лай, что люди в радиусе ста метров остановились, оглянулись и присели от испуга.

Плюша сам не понимал, как он перелетел заборчик, за который никогда не выходил. Он просто не заметил этого.

Приземлившись впереди, метрах в пяти, он за два прыжка преодолел расстояние, разделявшее его и происшествие.

Вы помните, дамы и господа, что я писал раньше – Плюша просто не знал, для чего ему клыки, и не умел кусаться, а поэтому...

Поэтому он, как большой таран, ударил мужчину в грудь. В полёте! А вес его был двадцать пять кило.

Мужик, уже занесший ногу, чтобы второй раз ударить кота, кубарем отлетел и, вскочив, заорал благим матом от боли, страха, унижения…

Возле него стояло страшное оскаленное существо, словно сам дьявол во плоти. Тут и смельчак испугается.

Мгновенно сбежались прохожие и соседи, которые стали кричать, отгонять Плюшу и вытаскивать телефоны, чтобы позвонить в полицию.

И совершенно неизвестно, чем закончилось бы дело, если бы через толпу не протолкнулась женщина с телефоном в руке:

— А, ну! Тихо все!!! — крикнула она так, что все замолчали. — Я видела то, что сделал этот мерзавец! — сказала она и показала пальцем на мужика, пнувшего кота.

Тот закричал в ответ:

— Я ничего не делал! На меня внезапно напала эта бешеная собака! Её надо усыпить. Она опасна!

— Я живу в этом доме, — сказала женщина с телефоном и добавила: — У меня вон там установлена камера наблюдения. И всё сразу передаётся на телефон. Я вам сейчас покажу...

Мужик, ударивший кота, попытался протестовать, но его уже не слушали. Женщина включила запись с камеры и подняла руку с телефоном вверх.

Вздох возмущения пронёсся по кругу столпившихся людей. Они стали оглядываться в поиске того самого мерзавца, ударившего кота, но...

Он улизнул и уже завёл свою машину – колёса взвизгнули и он исчез за поворотом.

Вы, наверное, спросите, а что же Плюша и кот?

А я отвечу: Плюше было наплевать на людские разборки, он подошёл к свернувшемуся клубочком коту, который тихонько плакал в ожидании удара ногой, взял его за шкирку своими страшными клыками и понёс к своему дому.

Там Плюша совершенно спокойно перепрыгнул маленький заборчик, положил пушистика на траву и стал облизывать, повизгивая от удовольствия.

Хозяин и его жена стояли на пороге и наблюдали эту картину. Жена почему-то всхлипывала и вытирала глаза.

Люди, стоявшие кругом, все переместились к их дому и тоже молча смотрели на то, как огромный и страшный пёс, только что снёсший обидчика, как куклу, нежнейшим образом ухаживает за грязно-белым котом.

Тишина прервалась аплодисментами, свистом, криками.

Кот вскочил и тут же был облизан в самый нос. Присев, он мяукнул и закрыл глаза. Слишком много происшествий выпало на его долю в этот день...

Теперь большой и роскошно-красивый кот по имени Белик носится каждый день по двору с Плюшей.

Он то убегает, то догоняет, но неизменно нападает и хватает своими зубами несчастного пса за ухо или шею. Плюша падает на землю и пускает слюни от удовольствия, сучит лапами и повизгивает.

— Белик! — кричит ему из дома мужчина, — Не тирань мне собаку!!!

Белик делает вид, что испугался, и вся забава начинается сначала. А соседи и прохожие останавливаются и с удовольствием наблюдают за происходящим.

Белик теперь дома, он совершенно счастлив. Плюша спас его...

И это – хороший конец для моего рассказа о том, что животные лучше людей. Ведь, если бы не Плюша…

Если бы не он...

Продолжите сами.

Автор - Олег Бондаренко. Источник.

— Это прекрасная новость, — отозвалась Анфиса, продолжая своё занятие.

— Ох, прости, Анфиса Котофеевна, я не хотела задеть твои материнские чувства, — Фрося наигранно тяжело вздохнула, прищурив глаза.

— Ефросинья Тамерлановна, ты, как всегда, сама любезность! — донесся до подруг мелодичный голос. — Излишняя гордость может выйти боком…

— Марья Барсиковна, собственной персоной! — воскликнула Фрося, окинув недовольным взглядом белоснежную Машу, любимицу хозяйской подруги, жившей в начале улицы. — Прогуливаешься?

— Решила навестить Анфису Котофеевну, но, как вижу, ты снова хвастаешься, — Маша яростно задергала хвостом, едва вынося высокомерие Фроси.

— Есть повод, — отозвалась Фрося, изящно потянувшись всем телом.

— И какой же? Родила троих котят? — Маша пронзила подругу взглядом голубых глаз. — Велико достижение…

— Кошечки, не ругайтесь! — миролюбивым голосом попросила Анфиса. — Марья Барсиковна, лучше расскажи, как твоя поездка в город?

— Ничего особенного, — Маша снова взмахнула пушистым хвостом, так, что даже Фрося с завистью оценила его красоту. — Пыльно, грязно и нечем дышать!

— Эх, побывать бы там, — мечтательным голосом проговорила Фрося. — Мой папенька был из городских благородных котов, и как же матушка страдала, когда он больше не приехал.

— Таких, как твоя матушка, у него было, что мышей в каждой подворотне! — Маша едва заметно улыбнулась.

— Марья Барсиковна, но как же шикарен твой хвост! — меняя тему разговора, воскликнула Анфиса, с восторгом глядя на белоснежный пушистый хвост, который Маша носила строго вертикально. — Клянусь почтенными усами моего деда, это самый прекрасный хвост в нашем селе!

— И что-то вы знаете, сельские кумушки! — возразила Фрося. – Вот у моего папеньки был хвост…

— Ефросинья Тамерлановна, сколько можно уже?! — Маша с неприязнью посмотрела на серую красавицу. — Папенька то, папенька это…

— Кошечки, что это? — спросила Анфиса, замерев на заборе и глядя поверх изящных спинок подруг на дорогу.

Кошки, как по команде, повернули головки и забыли, о чем спорили.

— Что это такое? — Фрося прищурилась, стараясь разглядеть лучше существо, идущее по дороге.

— Крупная крыса? — предположила Анфиса.

— Клянусь моим хвостом, это кошка, но без шерсти! — Маша пригнулась к забору.

— Но кошки не бывают с такими большими ушами! — Фрося посмотрела на подруг. — Говорю вам, это крупная крыса!

— Посмотрите на её хвост, в точности, как у крысы, — согласилась Анфиса, продолжая следить взглядом за существом непонятного происхождения.

— Это кот! — воскликнула Маша, когда существо проходило мимо них.

— Здравия, сельские кумушки! — поздоровался Ниро, сфинкс черного окраса, приехавший на лето в деревню из города.

— Вы чьих будете? — спросила любопытная Фрося.

Но Ниро сделал вид, что не расслышал её вопроса. Меньше всего ему хотелось заводить знакомство с местными шерстяными сельскими кумушками.

— Дожили! — зашипела с недовольством Фрося. — Без шерсти, с огромными ушами, а нос задирает!

— Не только тебе позволительно нос задирать, — Маша улыбнулась, не упуская случая поддеть Фросю, для которой происхождение играло первостепенную роль.

— Он посмел игнорировать меня, словно я Муська! — продолжала шипеть Фрося. — Наглец!

— А мне его жалко, — проговорила сострадательная Анфиса. — Должно быть, он болен, раз потерял всю шерсть…

— Ты вспомнила о Муське… — пробормотала Маша, чувствуя вину за то, что не помогла осиротевшей кошке.

— Так приблудилась она к моему порогу, — Фрося недовольно фыркнула. — Пустили в сарай на зиму, на лето выгнали.

— Ой, кошечки, неправильно это как-то… — Анфиса посмотрела в сторону вышеупомянутого сарая. — Зимы холодные, а в сарае…

— Солома есть! — отрезала Фрося. — Замухрышка и попрошайка эта твоя Муська!

— Но ведь от беды никто не застрахован, каждого может коснуться… — наставительно подметила Маша.

— Только не меня! – важно заявила Фрося. – У меня шикарное происхождение!

*****

Муся с тоской во взгляде смотрела на окна пустого дома, некогда её дома...

Три прекрасных года она прожила в любви и заботе с замечательной хозяйкой. Она любила хозяйку всем своим маленьким сердечком, думая, что вся её жизнь пройдет так.

Но в один из зимних дней её хозяйка упала, схватившись руками за грудь, и Муся осиротела, оказавшись на улице, никому не нужной.

Она слышала, как соседки, запершие дом на замок, говорили, что у хозяйки есть родственник, но его не могут найти. Мусю к себе забирать никто не хотел.

Кошечка тосковала по хозяйке, но мороз не щадил её. Нужно было искать укрытие на зиму, так она оказалась во владениях высокомерной Фроси.

Хозяева Ефросиньи Тамерлановны сжалились над худенькой полосатой кошечкой и пустили её на зиму в сарай, но, как только наступило лето, доступ в сарай ей был закрыт. И Муся вернулась на чердак родного дома, с милыми сердцу запахами.

Летом было проще прокормиться, и она старалась не думать о том, как ей пережить следующую зиму.

— Муся!

Она обернулась, увидев Ниро. Странная внешность кота вызывала жалость у добросердечной кошечки, что не помешало ей подружиться с обаятельным дачником.

— Уважаемый Ниро! — Муся чуть склонила головку, приветствуя сфинкса. — Как твои дела?

— Привет! — Ниро забрался к Мусе за забор. — Я ищу тебя везде, а ты, оказывается, обитаешь возле этого заброшенного дома.

— Это был дом моей хозяйки… — голос кошечки дрогнул, и она отвернулась от кота, чтобы он не увидел тоску в её зеленых глазах.

— А где сейчас твоя хозяйка? — с интересом спросил Ниро.

— Там… — Муся подняла глаза к небу.

— О, сочувствую… — Ниро помолчал.

— Зачем ты искал меня?

— Хотел поделиться с тобой, — Ниро поднялся, потянувшись всем телом. — Идем, человеки у меня добрые, накормят тебя.

— Но… — попыталась возразить Муся.

— Возражения не принимаются! — Ниро прищурил один глаз. — Ты единственная адекватная кошка на этой улице, не то, что те сельские кумушки, перемывающие всем кости…

*****

Лето плавно перетекало в осень. Стоял конец августа, и дни стали значительно короче, а к вечеру и холоднее.

Муся много времени проводила с Ниро, но вскоре он возвращался обратно в город. Снова ее ждало одиночество и насмешки сельских кумушек…

Кошечка тяжело вздохнула и спрыгнула с забора, приблизившись к дому Ефросиньи Тамерлановны. Её не покидала надежда, что хозяева Фроси снова разрешат ей поселиться в сарае.

На лужайке возле дома гуляли подросшие тройняшки Фроси, но самой мамы не было видно поблизости. Муся осмотрелась по сторонам:

— Негоже вот так без присмотра оставлять малышей…

Кошечка подошла ближе и с умилением стала наблюдать за проделками котят. Трое сереньких пушистых комочков выглядели трогательно и очаровательно.

До слуха кошечки донесся яростный лай собаки. Котята испуганно вздрогнули и торопливо побежали к крыльцу, чтобы спрятаться в доме от страшного голоса. Из-за угла дома выбежал пёс и, увидев котят, бросился к ним!

Сердце Муси пропустило удар, когда она поняла, что грозный зверь бежит к беззащитным котятам. Двое малышей благополучно преодолели высокие ступени крыльца и скрылись за приоткрытой входной дверью.

Третий котенок пытался забраться на нижнюю ступеньку, но она никак не поддавалась ему. Пёс был уже близко…

Миниатюрная полосатая кошечка с огромным любящим сердцем бросилась наперерез рычащей угрозе и закрыла собой котенка. Муся почувствовала, как зубы прокусили её бок.

— Не бойся, все будет хорошо! — мужественно проговорила Муся, пытаясь успокоить голосящего котенка.

— Тарзан! Ко мне! — из-за угла дома выбежал Тимофей, хозяин сорвавшегося с цепи пса.

— Матвей, давно тебя не видели! – во двор вошла Татьяна, супруга Тимофея, в сопровождении молодого человека. – Прими мои соболезнования в связи с кончиной твоей бабушки…

— Я был на задании, и когда вернулся в часть, то узнал, что случилось с бабушкой, — Матвей печально улыбнулся. — Баба Дуся отдала мне ключ от дома, но она ничего не знает о кошке.

— Тарзан, нельзя! — Тимофей оттащил пса от искусанной кошечки, под которой надрывался в плаче котенок.

— Что случилось? — глаза Татьяны расширились от ужаса.

— Тарзан сорвался с цепи, а здесь гуляли котята…

— Боже мой! — Татьяна перевела взгляд с мужа на кошечку.

— Это же Муся, кошка бабушки… — воскликнул Матвей, отодвинув плечом в сторону Татьяну, и опускаясь перед храброй защитницей на колени.

— Но откуда она здесь появилась? — удивленно спросила женщина, беря на руки котенка, выползшего из-под Муси.

Осторожно Матвей взял на руки израненное тело полосатой кошечки. Он помнил, как сильно была привязана к ней бабушка, и какой лаской отвечала Муся на любовь хозяйки. Он не успел приехать к бабушке, но сделает всё, чтобы спасти Мусю.

— Моя девочка, ты будешь жить и обязательно поправишься, — прошептал Матвей, прижимая к себе кошечку.

В окно смотрела Фрося, прижимая к себе двоих котят. В этот момент она отчетливо поняла, что неважно, какое происхождение, если нет доброты в сердце…

*****

Спустя год

— Привет, — на лавочку запрыгнул Ниро. — Мы с человеками давно приехали, но тебя не было видно. Где зиму провела?

— Новый хозяин забрал меня в город, — Муся потянулась. — Я помню его, он приезжал к хозяйке.

— И как тебе он? — с любопытством спросил Ниро.

— Добрый и заботливый, он вылечил меня и подарил дом, — Муся улыбнулась. — Скоро у нас появится в доме хозяйка.

— Я рад, что у тебя все хорошо, — Ниро посмотрел на трех кошек, идущих в их сторону. — Я переживал…

— Спасибо, уважаемый Ниро! — с чувством поблагодарила Муся.

— О, сельские кумушки пожаловали! — торжественным голосом возвестил сфинкс.

Обменявшись церемонными приветствиями, кошки нерешительно замерли на месте.

— Я хочу поблагодарить тебя за спасение моего котенка, — Фрося покаянно опустила голову. — Мы все были неправы и ошибались на твой счет…

— Я не держу на вас зла, — Муся улыбнулась каждой кошке. — Внешность не главное…

— Да, но… — попыталась возразить Фрося.

— Муся, идем пить молочко! — позвал кошечку Матвей.

Муся не заставила себя долго ждать. Она никогда не забудет ласковые руки Матвея, когда, страдая от боли, очнулась у него в руках.

Каждый день она благодарила за любящего хозяина, и желала только одного – провести с ним всю оставшуюся жизнь.

— Идемте пить молоко! — пригласила Муся кумушек и Ниро.

Никакая яркая внешность не заменит доброту сердца…

Автор - Илона Швайдер. Источник.