Флора и фауна

Он не умеет читать анализы и понятия не имеет, что такое диагноз. Не говорит ни слова, не задаёт глупых вопросов вроде «что случилось?». Просто тихонько приходит и ложится на самое больное место. Мы называем это — любовь. Учёные говорят — инстинкт. А истина, как всегда, где-то между. Давайте попробуем разобраться: действительно ли животные врачуют наши болезни, или же мы просто отчаянно хотим в это верить?

Животные, особенно коты и собаки, что спят с нами под одеялком, едят из наших тарелок и провожают по утрам, чувствуют нас порой лучше, чем мы сами. Пока человек эволюционировал вперёд к технологиям, искусственному интеллекту и бесконечной ленте из постов и видосов, звери остались верны древнейшему искусству выживания. Да, сейчас они охотятся только на открытую дверь холодильника и страшную руку, но их инстинкты ничуть не притупились. Они с удивительной точностью замечают мельчайшие изменения в нашем организме. Запах тела стал чуточку другим, дыхание — чуть тяжелее, походка — медленнее и осторожнее. Мама родная так хорошо вас не знает, как пушистый член вашей семьи.

Учёные говорят, что у человека примерно 10 млн обонятельных рецепторов. С их помощью мы можем различить около 1 триллиона разных запахов — кажется очень много, да? Среднестатистическая кошка разбирается в запахах в 14 (!) раз лучше нас — у неё целых 200 млн обонятельных рецепторов. Но даже она не сравнится с собакой. У них этих рецепторов целых 300 млн! К тому же 33% мозга собак заняты сбором и обработкой обонятельных данных. А у человека на эти цели задействовано только 5%. Так что, внимание, бобики разбираются в запахах в 30 раз лучше, чем человек!

Благодаря этому учёные давно используют собачье обоняние для ранней диагностики различных заболеваний человека. Например, звери по запаху прекрасно определяют пациентов даже с начальной стадией рака лёгких, груди, яичников, кишечника. Также они с лёгкостью различают диабет, эпилепсию, туберкулёз и другие болезни.

Для этого собак обучают отличать конкретный запаховый маркер — обычно это тряпочка с запахом больного человека. А затем, когда зверь обучен, ему предоставляют выбрать из нескольких вариантов образцов искомый запах — и включают в выборку образец конкретного человека, которого нужно проверить. Точность такой диагностики составляет 97%! В теории кошки тоже так могут, просто их куда сложнее дрессировать.

Если животное способно почувствовать изменения в запахе абсолютно чужого человека на молекулярном уровне, то изменения в запахе своего хозяина зверь считает на раз-два. Больные люди не только пахнут «странно», но и ведут себя не так, как обычно.

Болезнь заставляет нас двигаться медленнее, чаще и тяжелее дышать, больше лежать. Этого зверю больше, чем достаточно, чтобы понять, что с нами что-то не так. К тому же во время недуга часто повышается температура — только на больном участке или в целом. Так что да: собаки и кошки прекрасно чувствуют, что нам плохо. Без специального обучения выявить конкретную болезнь они не могут, но понимают, что у хозяина какой-то недуг.

И главный вопрос: они приходят в это время к нам чтобы полечить или просто потому, что им хочется полежать на тёпленьком? Ответ: «да» и «да». Когда питомец понимает, что с нами что-то не так, ему становится тревожно и непонятно. Кот или пёс интуитивно старается быть рядом. Градусника и таблеток у них нет, вот и делают звери всё что могут — просто лежат рядом и сопереживают.

Полежать на тёплом питомцы тоже рады. Но не от того, что уютных мест в доме больше нет. Больной человек лежит тихо, не суетится — и зверь считывает это как приглашение прилечь и расслабиться. Потому что вдвоём лучше.

И кстати, что бы ни было причиной такого поведения, больному человеку оно реально может помочь. Тёплый шерстяной бок рядом снижает стресс, тревожность, убирает чувство одиночества. А кошачье мурчание даже по научным исследованиям помогает справиться с болью и скорее восстановиться.

А вы замечали, что питомцы приходят к вам во время болезни?

Источник.

Заповедник Мала Мала, ЮАР.

Фотограф Fransje Van Riel.

Представьте ситуацию: южноамериканский лесоруб натыкается на дерево, с которым никак не совладать. Топоры его не берут, пилы крошатся... Так дерево получило название «квебрахо» – в переводе как раз «сломай топор». С упрямым деревом, конечно, в итоге справились: его древесина действительно оказалась очень плотной (даже тонет в воде), а еще очень красивой и прочной. Почти не гниет, годится и для строительства, и для столярных работ.

Квебрахо (или квебрачо) – народное название для обозначения нескольких видов растений, порой даже не родственных. К красному квебрахо, например, относятся виды рода Схинопсис семейства Сумаховые. Их древесина как раз тонет в воде, а также содержит много дубильных веществ, полезных в кожевенном производстве. Всякое щепьё после столярных или плотницких работ измельчают и кипятят в чанах, чтобы получить красно-коричневый экстракт для дубления и окраски кожи, которая еще и приобретает дополнительную прочность. Также экстракт красного квебрахо входит в состав бурового раствора для вымывания шлама – смеси мелких частиц, которые мешают процессу бурения: дубильная кислота мешает частицам шлама сбиваться в хлопья и оседать на дно.

Есть белое квебрахо – аспидосперма белая. Древесина у нее однотонная, светло-желтая. Дубильных веществ примерно столько же, сколько у «краснокожего брата», но плотность поменьше. Зато отлично обрабатывается, шлифуется и полируется. Белое квебрахо используется для плотницких (но придется фунгицидами обработать как следует), столярных работ и, если хорошенько пропитать креозотом, для изготовления шпал. В принципе, и в качестве топлива можно использовать – горит ровно, без искр, выделяет много тепла.

И красное, и белое квебрахо отлично приспособлены к засушливому климату: имеют небольшие жесткие листья с короткими междоузлиями. Часто они повернуты к солнечному свету ребром, чтобы уменьшить площадь испарения. Могут достигать высоты 25 метров, а крона – до метра в диаметре. Конечно, кора часто используется в народной медицине, а то и в гомеопатии, но мы являемся сторонницей доказательной медицины и рекомендует с любым недомоганием обращаться в ближайшую поликлинику. Многие виды, относящиеся к квебрахо, становятся национальными символами тех стран, где они распространены.

Источник.

Те, кто хоть раз летом гулял по лугу, наверняка не раз видел колоски скромной травы, покачивающейся на ветру. Очень часто это представители рода Poa, в просторечии — мятлики. Но есть и мятлики необычные: такие, что не боятся ни песчаных бурь, ни палящего солнца. Сегодня мы расскажем об одном из самых живучих представителей злаков — спинифексе.

Трава, которая живёт вопреки.

Род Spinifex включает всего пять видов, но несмотря на скромное видовое разнообразие, эти растения умеют многое. Их излюбленная среда — засушливые прибрежные пески, дюны и полупустыни. Больше всего спинифексов растёт в Австралии, где они буквально выживают там, где остальным растениям уже не до роста: в условиях постоянного ветра, жары и скудной почвы. Также они встречаются в Юго-Восточной Азии, Африке и на берегах некоторых морей.

Дикобраз среди трав.

Внешность спинифекса сложно назвать привлекательной: его округлые кустики, усыпанные острыми листьями, напоминают свёрнувшегося в клубок дикобраза. Листья у него жёсткие, острые и крайне непригодные для поедания. Большинство травоядных животных, включая местный скот, обходят его стороной. А вот термиты — единственные, кто оценил траву по достоинству: они умело используют её как строительный материал для термитников, предварительно измельчив листья и переработав их в клейкую массу.

Шарики на взводе.

Настоящее волшебство начинается в период плодоношения. Созревшие семена заключены в пушистые шарики, снабжённые множеством вытянутых отростков. Как только поднимается ветер, такие шары отрываются от растения и пускаются в путешествие по пустыне. Они скачут, крутятся, разлетаются и, попутно высыпая семена, захватывают всё новые территории. Их строение напоминает классический перекати-поле, но в данном случае речь идёт о настоящей биологической стратегии захвата пространства.

Кроме ветра, у некоторых видов спинифекса есть и второй транспортный маршрут — водный. Семена прибрежных видов отлично держатся на плаву и могут преодолевать солёные воды, пока не прибьются к новому берегу. Там они и прорастают, укрепляя почвы и создавая естественный барьер против эрозии.

На страже побережий и не только.

Несмотря на скромный внешний вид, спинифекс активно исследуется учёными. Уже известно, что его экстракты обладают антибактериальным и противовоспалительным действием. Возможно, в будущем они найдут применение в медицине или фармацевтике, но пока — это дело будущего. А в настоящем этот мятлик продолжает укреплять берега, расширять свои владения и напоминать нам, что даже у самого неприметного растения может быть великая сила выживания.

Источник.

Здравствуйте, уважаемые читатели! Многие из вас наверняка хотя бы раз становились участниками нешуточных баталий в овощном отделе, где толпы сражаются не за акции и скидки, а за королька, шарон и просто «вот ту мягкую хурму, которая не вяжет». Некоторые считают, что всё это — одно и то же. Другие уверены, что каждая — особый сорт или даже отдельный вид. А кто-то, с видом знатока, бубнит про гибрид с яблоком. Пора навести порядок в этом сочном хаосе — и именно этим мы займёмся сегодня.

Семейные дела рода Хурма.

В природе известно более 700 видов хурмы, которые встречаются в тропиках и субтропиках, особенно в Азии. У одних вечнозелёные листья, у других — листопадные. Одни выращивают ради вкусных плодов, другие — ради плотной и тяжёлой древесины, особенно если это хурма эбеновая. Именно она даёт знаменитое чёрное эбеновое дерево, за которое готовы продать половину мастерской любой уважающий себя скрипичный мастер.

Но сегодня нас интересует всего один представитель рода — хурма восточная (Diospyros kaki), родом из Китая. Именно её плоды и носят в магазине имена хурма, королёк и шарон. Причём всё это — не разные растения, а, как ни странно, вариации одного и того же вида.

Кто кого опылил, тот тому и хурма.

Давайте разберёмся с терминами. Если цветки хурмы не были опылены, то вы получите ту самую классическую хурму — крупную, оранжевую, красивую... и вяжущую так, будто вы лизнули шерстяной свитер. Опыления не было — нет и семян, а вместе с ними не вырабатываются вещества, нейтрализующие танины. Но стоит вмешаться пчёлам и мухам, как внутри плода появляются косточки, а вяжущие вещества исчезают. Это и есть королёк — сладкий, мягкий, с коричневатой мякотью и вкусом, способным отвлечь от новогоднего салата.

С шароном ещё интереснее. Нет, это не гибрид хурмы с яблоком (несмотря на все маркетинговые мифы), а просто сорт хурмы под названием «Триумф», выращиваемый в Израиле в долине Шарон. Климат там подходящий, вкус получается стабильный, косточек нет, вяжущего эффекта тоже. Внешне он немного приплюснутый и похож на аккуратный помидор, а внутри — будто сварен из солнечного мёда и терпения.

В чём тут подвох?

Кажется, всё просто. Но садоводы с юга могут подтвердить: одно дерево в саду даёт и обычную хурму, и королёк, другое — только хурму, а третье — исключительно королька. Почему так? Всё дело в сортах. Они делятся на две большие группы: варьирующие и константные.

Варьирующие сорта — те, что меняют вкус и структуру плода в зависимости от того, было ли опыление. Именно с ними происходят превращения: не опылили — хурма, опылили — королёк. А вот константные сорта плодов дают всегда одинаковых. Они, в свою очередь, делятся на таннидные (вяжущие) и безтаннидные (не вяжущие). Таннидные нужно выдержать в тепле или морозе — тогда можно есть. Безтаннидные (тот же шарон) — ешь прямо с ветки.

Не все корольки поют.

А если вас сбивает с толку слово «королёк», помните: это не только хурма, но и певчая птичка, и персонаж турецкого сериала. Так что будьте внимательны, когда просите на рынке «того самого королька». Вдруг вместо сладкой ягоды вам продадут роман с картинками.

Вывод.

Вот так всё и устроено. Нет трёх разных хурм. Есть один вид, одно растение — и множество сюжетных поворотов, от которых бы позавидовала любая теленовелла. Будьте внимательны, ешьте спелое, и не ругайтесь в супермаркете. Всё это — один сочный и полезный плод, просто в разных обличиях.

Источник.

Влажные леса Западной Африки скрывают немало ботанических чудес, и сегодня мы знакомим вас с растением, которое одновременно напоминает лиану, лабораторию по синтезу клея и… голодную охотницу. Знакомьтесь: Triphyophyllum peltatum, единственный в своём роде представитель семейства Дионкофилловые, загадка для учёных и бедствие для насекомых.

Не всё мясо, что липнет.

Когда говорят о хищных растениях, первыми вспоминаются венерина мухоловка или росянка, но Triphyophyllum peltatum — совсем другая история. Это растение с тремя типами листьев и двумя лицами: мирного фотосинтезатора и плотоядного охотника.

Первый тип листьев ничем не отличается от обычной листвы — они зелёные, широкие, служат делу фотосинтеза и ничем не выдают стремлений к каннибализму. Второй тип — это тонкие крючковатые листочки, с помощью которых растение цепляется за всё, что можно, и карабкается к солнцу. А вот третий тип появляется только в особых условиях. Эти листья не просто декоративные — они вооружены капсулами с липким секретом, способным моментально схватить насекомое.

Почему лиана охотится?

Казалось бы, зачем растению ловить насекомых, если у него есть зелёные листья и фотосинтез работает исправно? Учёные много лет пытались разгадать этот вопрос. Германский исследователь Трод Винкельман и его команда долго экспериментировали: меняли температуру, создавали стрессовые условия, добавляли фитогормоны… и наконец обнаружили, что всё дело в дефиците фосфора. Оказалось, что в сезон тропических дождей полезные вещества буквально вымываются из почвы, и тогда лиана решает компенсировать потери — за счёт белка, добытого у пролетающих мимо жучков и мошек.

Таким образом, охота у трифиофиллума — вовсе не постоянное занятие, а вынужденная мера выживания. Вроде как диета с добавлением насекомых в плохие времена.

Малярия, берегись!

Но это ещё не всё. Уникальные вещества, содержащиеся в Triphyophyllum peltatum, могут быть использованы в борьбе с малярией. Учёные уже начали тестировать вытяжки из лианы на предмет антималярийной активности, и результаты пока многообещающие. Кто бы мог подумать, что этот вьюн с капсулами клея на листьях не только защищается от голода, но и может помочь человечеству победить одну из самых древних болезней?

Редкость и охрана.

Стоит отметить, что Triphyophyllum peltatum крайне редок и встречается лишь в ограниченных районах Сьерра-Леоне, Либерии и Кот-д’Ивуара. Массовое уничтожение влажных лесов угрожает существованию этой уникальной лианы, и потому она включена в списки охраняемых растений. Возможно, однажды она займёт своё место в садах и лабораториях, но сейчас остаётся таинственным чудом дикой природы.

Источник.