25. Серьезный разговор
В то же самое время, когда ошарашенный Антошка переживал свое необыкновенное приключение в кабинете Терентия Ильича, Елочка и его хрупкая спутница сидели на подоконнике в старой давно заброшенной кухне, забитой потерянными чайными ложечками и сковородниками, отчаянно скучавшими по горячей плите и шумной хозяйке, и вглядывались в заоконную даль.
В Питере воцарилась осень. Дождь моросил, опавшие листья начинали уже устилать асфальт, а дворничиха Фирюза грустно вздыхала, предчувствуя грязь и гололеды. Но в той точке, куда были устремлены глаза влюбленных, осени совсем не было. Там бушевало начало июня. Благоухала белая сирень и пышно цвели пионы. В густом кустарнике какая-то певчая птица начала песню о любви, но ее тут же перекрыл гомон воробьев и синиц, каждый из которых так же стремился заявить о своих чувствах, хотя и не таким сладким голосом.
- Красота, - мечтательно сказала Покахонтас и положила голову носку на плечо.
- Здорово, - согласился тот, едва двигая пересохшим ртом.
- Ничего здорового! – раздался сзади голос старого черта. – Вы, двое, а ну, пошли со мной. Дело есть.
По дороге Терентий Ильич нарочито ворчал, так что к тому моменту, как вошли в кабинет, влюбленные были твердо убеждены, что они виноваты и их ждут самые грозные кары.
Впрочем, хозяин гостиницы для забытых вещей неожиданно смягчился и сказал отеческим тоном:
- Ну, вот что вы делаете, а, позвольте вас спросить? Вот куда вас понесло? Вроде солидные, понимающие предметы, а что вы натворили?
- А что мы натворили? – недоуменно повторил Елочка.
- Вот именно! Что вы натворили! – настаивал черт. – Разве вы не знаете, неразумные вы существа, что у вещей тоже есть душа?
- Конечно, знаем! – кивнул носок.
- Кто же не знает? – встряла Покахонтас.
- Есть-то она есть. Да маленькая она очень, не вместительная. Ничего сильнее привязанности к своему хозяину и верности своему предназначению в ней поместиться не может! А вы вздумали влюбиться! И что теперь!
- И что? – пискнул Елочка в волнении.
- А то, бамбуковый ты носок, что теперь ваши крохотные душонки раздувает слишком большая для них любовь! И скоро они совсем лопнут и погибнут навсегда, а с ними погибнете и вы! Конец вам придет, обоим!
Покахонтас ойкнула и заплакала.
- Ну, не плачь, не плачь, малышка, - ласково утешил ее Терентий Ильич. – Выход есть. Выход всегда есть, как ни быть. Я, хоть и черт, а тоже понимание имею. Вам всего-то и надо, что добровольно согласится на обмен. Вы мне отдадите свои гипертрофированные души, а я вам вручу суррогаты. Совсем как настоящие. Вы и не заметите замены!
Закладка вздрогнула и посмотрела на Елочку. Елочка недоуменно пожал плечами.
- Ну, если ничего не заметим, - сказал он.
- Ничего не заметите! – уверил его хозяин кабинета. – Вам даже теплее станет, удобней и комфортней!
- Тогда согласимся? – спросил носок Покахонтас.
- Боязно, - ответила закладка, - а вдруг врет?
- Ну, - широко улыбнулся Терентий Ильич, - когда ж я вам врал, друзья мои!
- Да завсегда, - раздался из коридора чей-то звонкий голос, двери распахнулись, и в кабинет ворвалась…
26. Те же и пустышки
И в кабинет ворвалась ватага взлохмаченных пустышек.
- Не верьте ему, ребзя! – возбужденно орал Лиловый, - врет он все! Не отдавайте ему свои души!
Терентий Ильич потер переносицу средним пальцем левой руки и ласково спросил:
- Это почему ж не отдавайте?
- А потому что вместе с душами вы отдадите и любовь! – продолжал орать пустышка, - а это, это, ребзя, это…
- Это единственное настоящее сокровище в мире, - прозвенел, словно серебряный колокольчик, чей-то негромкий голос, и из плотного воздуха кабинета не торопясь соткался ослепительно белый крылатый силуэт.
- Ну вот, - вздохнул старый черт. – Ну, нигде от вас нет покоя. Ну, ведь мы же разделили сферы влияния! Ну, ведь есть же какие-то договоренности, в конце концов! Принципы честного бизнеса!
- Да, - кивнул ангел, - только бизнес тут не причем. Любовь ведь не предмет для торга.
- Ну, это как сказать, - проворчал Терентий Ильич.
Ангел покачал головой и подошел к Елочке и Покахонтас.
- Что же мне с вами делать, малыши? Ведь этот – он кивнул в сторону хозяина кабинета, - все-таки прав, что вашим маленьким душенькам не выдержать бремя любви.
- А мы-то на что? – спросил Лиловый, отчаянно блестя глазами. – Мы-то как же? Неужели не поможем, ребзя? – пустышки одобрительно зашумели.
- И как же вы хотите помочь? – спросил белоснежный пришелец.
- У нас ведь тоже есть души, может, не самого первого сорта, а есть. Возьмите их и слепите для Елочки и девчонки его две большие настоящие души. Мы все согласны, ведь так, ребзя! – Пустышки кивнули.
- А не страшно тебе? – спросил ангел.
- Может, и страшно, да что с того? Мы народ отчаянный, это всякий знает! – Лиловый задрал свой покусанный неизвестным младенцем нос. – Ну, берешь, что ли?
- Да, - встрял старый черт, - меня тоже крайне интересует, берешь или нет?
- Беру! – вздохнул ангел, - Дар, когда он от чистого сердца, нельзя не принять. - И тут же пустышки вздрогнули, побледнели и обратились в золотистые лучики света, которые закружились вокруг ангела и скрылись где-то под сенью его крыльев.
- Ну, и чем ты от меня отличаешься? – воскликнул раздосадованный черт. - Только что крыльев у меня нет! – и сплюнул в досаде.
- Эх, малыши! – вздохнул ангел. – Только теперь у нас другая проблема: как же ваши хрупкие тела выдержат большие души?
- Тоже мне, проблема, – фыркнул черт. – Да уже очеловечивай ты их, давно понятно, что к тому дело идет! Только погодь малость, я под стол залезу, – и старик, кряхтя, переместился под защиту дубовой столешницы.
Комнату залил ослепительный свет, точно солнечный ветер промчался по комнате, а когда все успокоилось, ангела уже не было. Не было и носка с закладкой. Вместо них посреди кабинета стояли юноша и девушка и глядели друг на друга любящими глазами.
27. Все идет по плану
Терентий Ильич меж тем вылез из-под стола и, как ни в чем не бывало, достал из ящика тяжелую амбарную книгу и что-то вписал в нее «Паркером» с золотым пером.
- Вот так всегда и бывает, – проворчал он, - сначала появляются перья, потом соловьи и розы, а потом – полный раззор бизнесу. Ведь этот, крылатый, уже протоптал сюда дорожку, теперь никакого покоя от него не будет! Придется переносить филиал в другое место. А вы что? – кивнул он в сторону влюбленных, - А ну, геть отсюда, чтоб мои глаза вас не видели!
Юноша и девушка растерянно повернулись и пошли к двери.
- Куда? Стоять! – остановил их строгим голосом старый черт. – А то еще скажут, что Терентий Ильич всякие понятия потерял. Скажут, старый сквалыга совсем честь забыл. Мы тоже, между прочим, хотя и черти, понимаем… - и протянул паре конверт.
- Это вам на первое время. Адресок там, ключики – студия в Горелово. Не ближний свет, зато аренда на год вперед оплачена. Ну и деньжата тоже.
- Спасибо, - воскликнула девушка и бросилась обнимать черта.
- Ну, ты это, ты того, осторожней, - отмахнулся он от нее. – Впрочем, если когда разлюбишь своего Ромео носочного, заходи, может, столкуемся о чем… - и подмигнул.
- Еще чего, - засмеялась девушка, которой, конечно, казалось, что любовь будет длиться вечно.
И кто его знает, друзья мои, может быть, на этот раз она и будет длиться вечно…
На этом я оставлю и счастливую пару, и обиженного, но, в принципе, не слишком-то много потерявшего черта, и обитель забытых вещей, которая более не располагается в маленьком переулке неподалеку от Фонтанки.
Эпилог
Ремонтные работы закончили, кисею с дома сняли, и очутился там бизнес-центр. На первом этаже – офис крупного московского банка и недешевое кафе, на втором, третьем и четвертом – разные конторы, достаточно состоятельные, чтобы оплатить немаленькую аренду, на пятом – зимний сад и конференц-залы.
Сдается мне, ребята, что там по-прежнему идет торговля не совсем обычным товаром, возможно, даже более прибыльная, чем у симпатичного мне Терентия Ильича.
А старый черт перебрался… Впрочем, не буду рассказывать. Кому надо, тот сам найдет. Ах, вам не надо? Ну, и на здоровьице!
