Приехав в РКБ(республиканская клиническая больница), меня поселили в палату-передержку дабы исключить вероятность заразить других пациентов ковидом. Гематолог, женщина пожилая и строгая, решила брать стернальную пункцию сразу в палате, дабы не оттягивать всё это до понедельника(я поступила в пятницу). Стерналка-это вообще отдельная песня. Мне показалось что во времена святой инквизиции делали подобное. Без анестезии в грудину вставляется «воттакенная» игла аки штопор и выкачивается шприцом тот самый жидкий костный мозг. По ощущениям… будто бы ты тряпочка, которую засосал пылесос. Ну или дементоры, наверное, также высасывают душу. Ощущения очень любопытные. Сделали стерналку и сказали «пожалей мать, не реви, лечение будет сложным, готовься». Всё. Потом меня поселили в общую палату гематологии, где лежали женщины разной степени лысости. Но все были очень доброжелательны и быстро меня успокоили. Особенно я запомнила женщину в возрасте, которую завали редким именем Шамгия. Хорошая женщина. Весёлая. Угощала меня чём-то, рассказывала о муже, о своих детях, было видно что она гордится своим домом, своими детьми и очень любит мужа. Периодически ко мне приходили медсёстры и приносили заветные пакетики крови. И наконец, моя стерналка была готова. Бластов нет, а это значит что у меня не лейкоз. Я сдавала анализы и на ревматизм, и на волчанку(привет фанатам доктора Хауса) и наконец сдала первый в жизни трепан. Блять, вот трепан я ненавижу. Всем сердцем ненавижу эту процедуру. Это больно. Почти всегда это было ужасно больно даже для меня(а я та ещё терпила). Тут ещё играет роль со странная фобия к уколам в задницу. Стерналку перенесу спокойно, но обычный укол в ягодицу заставит меня внутренне визжать от страха. Как всё это происходило:ложишься животом на кушетку, тебе мажут холодненьким спиртом поясницу(трепан делается в подвздошной кость), колят лидокаин, достают ахренеть какую огромную игру, полую внутри, и втыкают в саму кость(чувствуешь как она сначала хрустит, пробивая кожу, мышцы и начинает пробивать кость, затем эту иглу расшатывают(нужен столбик кусочка кости) ну и вытаскивают. Первый раз всегда больно, ага. Мне было очень больно. Врач расшатывал иглу и приговаривал «потерпи, я кость не могу сломать». Это меня, наверное, должно было успокоить, но чот не успокоило. Вощм экзекуция была окончена и врач сказал «ну наверное этого будет достаточно» и отправил меня в палату. Между всеми этими делами мне стабильно капали компоненты крови. Трепан-это сложное обследование, не какая-то там стерналка, поэтому готовиться примерно две недели.
Поэтому меня опять залили кровью, залили тромбоцитами чтобы я не истекла кровью и чот у меня температура поднялась. Не порядок. А потом и кости начало ломить так, что я подпрыгивала от прострелов. Странно. На утро опять берут стерналку. Первый раз, когда брали было не больно. Страшно, но не больно. Поэтому я почти спокойно пошла на эту процедуру. Ага, блять. Из-за того что меня полночи лихорадило с высокой температурой(а до ткм меня всегда лихорадило так, что я тряслась и мне ставили капельницы две медсестры, одна держала руку, вторая ставила капельницы), костный мозг, как сказал врач, при высокой температуре может «загустеть». Поэтому шприцом его не так просто вытянуть. И когда врач расшатывал иглу дабы найти что-то пожиже, боль была такая, словно зубная, но в грудине. Это был единственный раз когда я заплакала при стерналке. Причём было так больно, что хотелось рыдать. А всхлипывать было страшно. Из груди же торчит игла. Поэтому я отвернула голову чтобы слёзы не так сильно мешали. Врач так и не смог взять анализ и отпустил меня. Кстати это был тот же врач, который неудачно взял трепан. И больше она у меня не брала ни трепан, ни стерналку.
Меня отпустили, я ушла в палату и провалялась в постели. Я всегда когда стрессую, стараюсь лечь спать и отоспаться. На следующий день мне запретили выходить из палаты. Мою соседку отселили, а ко мне подселили Шамгию. У неё лейкоз и рецидив. Только начала химию. Помню ещё что она рассказывала, её муж сказал ей что готов свести счеты с жизнью если Шамгия не выздоровеет. Нам нельзя выходить даже в общий туалет. Шамгия тут же начала задыхаться и я в панике побежала за врачом. Так я познакомилась со своим будущим лечащим врачом, заведующей гематологией, молодым и очень перспективным врачом. Она сказала чтобы я больше не выбегала из палаты. У нас ковид и ей не нужны другие заразившиеся. Шамгие надели маску, подключили кислород и увезли в реанимацию.На следующий день нас с ней отправили в разные больницы, в которых лечили ковидных пациентов. Потом я узнала что Шамгия умерла.
Мой врач написал настоятельные рекомендации и дал мне их.
В Ковидке я научилась многому. Научилась спорить с лечащим врачом. Они бывают неправы. Научилась сама отслеживать свои показатели крови. Научилась звонить в Минздрав и в страховую(страховая работает лучше Минздрава) чтобы получить препараты. Я шутила что во времена ковида болеть НЕ ковидом неудобно. Первый мой врач в ковидке был травматологом. Поэтому ему вообще было плевать на мои покатали крови, на то что мне нельзя делать внутримышечные и подкожные инъекции(тем более Гепарин при двух тромбоцитах), ему было плевать что мне нельзя жаропонижающие препараты(влияют на кровь) и глубоко насрать на рекомендации моего гематолога и мои переливания крови. Поэтому я с ним воевала. Ругалась до тех пор пока меня не услышали, не увидели что гемоглобин снова упал ниже 50 и о переливаниях ни я, ни мой гематолог не врём. А после моих жалоб в страховую, мне поменяли врача. Может быть тот врач-травматолог действительно помог условным среднестатистически здоровым пациентам, но он почему-то отказывался услышать меня и действовать по рекомендациям в моём выписном эпикризе.
Второй врач был лучше. Молодая девушка, видно что недавно отучилась. Очень внимательная и ответственная. Благодарна ей. Рекомендации выполнили, препараты нашли, поражение лёгких было 36%, но функции дыхания были в норме. В ковидке было тяжело. Много народу в палатах, у нас сначала ещё и бабушка с маразме была, которая ходила под себя, кричала и вырывала катетеры. Грязь, тараканы, в туалете кто-то постоянно отчаянно ходил мимо унитаза(прям очень мимо).
Потом меня перевели в новую палату. Я уже привыкла даже к этому, общалась с пациентами, в коридоре на диване рисовала, чувствовала себя нормально.
Пару раз в нашей палате умирали бабушки. Они характерно умирали. Ложились в больницу нормально, разговаривали, ели. А потом переставали есть, говорить, забывались, в конце залипали и могли весь день сидеть неподвижно и умирали. Поэтому я в какой-то момент начала поглядывать за бабушкой в моей палате. То угощу чём-то, то напомню попить водички, выпить лекарства. Говорить с ней не удавалось. Я пусть и башкирка, но родным языком считаю русский, по-башкирски умею только материться и знаю что бисяй-это кошка. И в один момент, медсёстры это распознали и подселили мне 5 бабушек. Я назвала это «Гузель и Ко», пошла к своему врачу и честно сказала что столько бабуль я не вывезу, их расселили к другим молодым пациентам. Ещё помню как-то загремели к нам в больницу вахтовики. Прям пачкой. Не вспомню из какого города они были. Но помню что после капельниц с антибиотиками товарищи шли бухать и курить на лестничном пролёте. Иногда буянили. Ещё была девушка с поражением 70 с лишним процентов. Я её на каталке в туалет возила(до туалета 5 метров). Дойти она не могла, задыхалась.
Даже в ковидке я пыталась жить комфортно. Держала стол, тумбочку и кровать в чистоте, рисовала, смотрела аниме, делала всякие удодовые маски. Это помогало выжимать приятности даже из такого пиздеца. Кстати, некоторые соседки говорили мол «у неё ещё силы рисовать есть, значит не болеет». На что я максимально спокойным голосом говорила что у меня подозрение что на лейкоз. Им становилось обычно некомфортно и они молчали)
А ещё я там нашла земляка, который хорошо знал мою маму. Хороший был мужчина. Умер после операции на лёгкие(не из-за ковида).
В ковидке я впервые в жизни видела галлюцинации.В один из дней у меня появилась очередная высокая температура, с ознобом и вот эти всем. По классике. Но она повышалась и повышалась. Сбивать её или врачи боялись. И одна из врачей предложила даже пойти ополоснуться в холодном душе (при пневмонии). Моя палата была на 8 этаже и в окно были видны макушки берёз. От ветра берёзовые листья трепыхались и в бреду мне казалось что это маленькие лесные феи. В полубреду я сказал что мне можно поставить дексаметазон капельно. Поставили, стало легче. Поставили ещё парацетамол. Перестарались. Четыре дня жила с температурой 34 градуса.
Правдами и неправдами меня выписали из больницы и отпустили домой. В больнице я провела больше месяца.
Доехала до дома сама. Из Сибая до Уфы ехать 6 часов. Обычно меня в больницу возил папа, но тогда он не смог. Не то выпил, не то был занят.
Совсем забыла. Когда мне поставили лейкоз, я позвонила маме. Затем я зачем-то позвонила бывшему мужу. Я боялась что умру и попросила его не препятствовать тому чтобы моя семья воспитывала дочь. У нас были ужасные отношения. Но пока я болела он исправно приходил ко мне в больницу. Готовил печень, носил гранаты и гранатовый сок чтобы гемоглобин повышался(хотя я знаю что мне бы это не помогло, но вкусно же), не стремался покупать мне прокладки пакетами(но об этом позже). Ещё я позвонила одному «другу». Мы много лет общались. Он после фразы «у меня лейкоз» сказал «перезвоню». Я ему перезвонила сама через пару месяцев и он так и не смог сказать почему не перезвонил. А ещё двоюродная сестра(мы раньше дружили)обещала придти ко мне(в больницу было нельзя, но я её попросила просто придти под окно чтобы поговорить, мне тогда была нужна любая поддержка). Она так и не пришла.
С этими людьми я не общаюсь, но обиды не держу. Просто мы были не так близки наверное.
Приехав домой, я отдохнула, потискалась с дочкой(первое время в больнице я не могла говорить с ней по телефону, я начинала плакать и жалеть себя и её). И поехала снова в РКБ. И опять. Очередь, госпитализация, передержка в отдельной палате. Должен придти результат трепана.
