Самая странная запись, которую я когда-либо расшифровывала
Я до сих пор не могу понять, как лучше начать этот рассказ, ведь я никогда ничего подобного не делала, да и рассказчик из меня так себе. Но что я действительно представляю собой — это женщина с довольно скучной работой, с редкими вспышками чего-то по-настоящему странного.
Я «работаю» в компании, которая занимается расшифровкой аудиозаписей. Слово «работаю» в кавычках, потому что мы на самом деле просто фрилансеры. Честно говоря, сомневаюсь, что хоть кто-то из вас вообще хоть как-то заинтересован в подробностях моей работы, так что давайте я перейду к делу.
Большинство записей, которые мы получаем, достаточно обыденные. Это интервью, опросы, маркетинговые или юридические записи, которые людям нужно перевести в текст по каким-то причинам. Но иногда попадаются записи, которые действительно интересны, например, полицейские допросы — их у меня было два. Однажды я получила запись интервью между адвокатом и потенциальным клиентом. Я слышала, что другим иногда попадаются, как бы это сказать, очень личные записи. По «личные» я имею в виду, что какой-то странный человек записал несколько телефонных разговоров с кем-то, занимаясь при этом сексом по телефону. К счастью, качество записи было отвратительным, и мне никогда не приходилось расшифровывать такие вещи.
Но бывают дни, когда случается что-то по-настоящему странное. Страннее, чем телефонный секс. Настоящая мистика. Я сама никогда таких записей не получала, только слышала о них от других сотрудников через наш Discord. Официально Discord не одобрен компанией, поскольку руководство не приветствует любые общения вне рабочих вопросов, но, честно говоря, нам на это наплевать. Как я уже сказала, лично мне таких записей никогда не попадалось, но я слышала истории от тех, кому посчастливилось столкнуться с ними. И некоторые записи, о которых люди рассказывали, действительно заставляли нас всех нервничать.
Один человек даже полностью бросил работу после того, как ему попалась особенно жуткая запись. Он отказался давать подробности, заявив, что «не хочет заражать нас такими же кошмарами». Этого было достаточно, чтобы многие из нас почувствовали себя не по себе, особенно когда этот человек внезапно исчез и перестал выходить на связь — не только в Discord, но и в социальных сетях. С тех пор от него не было ни слуху ни духу. Прошел уже год с тех пор, как он оставил то сообщение.
Возвращаясь к моей истории, моя удачная серия — не сталкиваться с такими странностями — закончилась несколько дней назад и очень драматично. Признаюсь, когда я впервые услышала о таких записях, мне было немного любопытно, но это было мрачное любопытство. Однако оно быстро исчезло после прочтения особенно ужасных историй. Все, что случилось с моим знакомым, о котором я упомянула ранее, только добило остатки этого интереса. Я тогда решила, что это что-то, с чем я не хочу сталкиваться.
Но теперь, хватит моих разглагольствований. Я собираюсь выложить копию этой расшифровки ниже. Да, это безумно незаконно, и поэтому я не называю ни компанию, ни себя, ни Discord-группу. А еще именно по этой причине я бросила расшифровку, даже когда закончила. Я не думаю, что это как-то свяжут с моим аккаунтом, если кто-то другой подберет эту запись. Когда кто-то берет заброшенное аудио, оно просто помечается как «раньше заброшенное», так что, надеюсь, тот, кто возьмется за это, не понесет никаких последствий. Мне сняли баллы за то, что я бросила её после установленного времени, но я бы предпочла, чтобы у меня было как можно меньше связей с этой историей. Итак, наслаждайтесь, наверное.
Транскрипция начинается:
Мужчина-интервьюер 1: «Я знаю, что вы здесь уже несколько часов, миссис Смит, но нам нужно, чтобы вы еще раз всё это пересказали. Это поможет нашему расследованию и, возможно, спасет жизни. Вы готовы?»
Миссис Смит: «Я... да, думаю, да. Почему [неразборчиво]. Могу я получить воды или что-то такое?»
Мужчина-интервьюер 2: «Сейчас это невозможно, миссис Смит.»
Миссис Смит: «Вы что, не можете на секунду остановиться, чтобы принести мне чёртову воду?»
Мужчина-интервьюер 1: «Прошу прощения, мадам, я понимаю, что вы, наверное, испытываете жажду, но нам нужно как можно быстрее закончить. Чем скорее мы это сделаем, тем скорее сможем использовать информацию для помощи в расследовании. Обещаю, как только мы закончим, я позабочусь о том, чтобы вы получили воду.»
Миссис Смит: «Ладно. Хорошо... как я уже говорила несколько раз -»
Мужчина-интервьюер 1: «Мы приносим извинения за это, но это важно, миссис Смит.»
Миссис Смит: «Да, да, понятно. Ну, как я уже сказала, я планировала этот поход несколько месяцев, должна была поехать с сестрой и нашей кузиной. Но в последний момент [неразборчиво], и сестра отказалась. В итоге остались только я и кузина. Мы не были особо близки, но достаточно хорошо ладили, чтобы это был веселый поход. Она... ну, она была ближе к моей сестре.»
Мужчина-интервьюер 2: «То есть, вы не были одна в этом походе?»
Миссис Смит: «Я буквально только что сказала, что была с кузиной. Так что, логично, что я не была одна!»
Мужчина-интервьюер 2: «Я понимаю ваше раздражение, мадам, но не нужно повышать голос. Пожалуйста, постарайтесь успокоиться.»
Миссис Смит: «Успокоиться? Успокоиться?! Вы что, не слушали меня -»
Мужчина-интервьюер 1: «Миссис Смит, мой коллега оговорился. Мы понимаем, что эта ситуация для вас [неразборчиво], но нам нужно быть уверенными, что мы всё правильно понимаем. Вам нужен перерыв?»
Миссис Смит: [Слышны всхлипывания]
Мужчина-интервьюер 1: «Ладно, давайте сделаем небольшой перерыв.»
Аудио возобновляется:
Мужчина-интервьюер 2: «Вы готовы продолжить, мадам?»
Миссис Смит: «Да, э-э... да. Хорошо, хорошо. Как я уже говорила раньше... это были только мы с кузиной [неразборчиво], и это должно было быть на выходные, так что мы не брали с собой много вещей. Там был ресторанчик, который она... который она очень любила, и мы собирались туда на завтрак и ужин. Мы взяли с собой хот-доги, потому что, ну, какой же поход без хот-догов, верно? Да, мы уехали из моего дома в пятницу, примерно в полдень. Приехали на место около четырех.»
Мужчина-интервьюер 1: «Четыре часа вечера?»
Миссис Смит: «Да, э-э, да. Четыре часа вечера.»
Мужчина-интервьюер 2: «Пожалуйста, продолжайте.»
Миссис Смит: «Хорошо. Итак. Мы прибыли на место около четырех, и первое, что мы сделали [неразборчиво], — это установили палатки.»
Мужчина-интервьюер 1: «У вас были отдельные палатки?»
Миссис Смит: «Да. Вы, э-э, видели их, правда? На нашем кемпинге? Они были такие -»
Мужчина-интервьюер 2: «От палаток практически ничего не осталось, миссис Смит. Именно поэтому нам нужно уточнение.»
Миссис Смит: «О... понятно. Я, э-э, я не... я не возвращалась на место кемпинга. Я не знала...»
Мужчина-интервьюер 1: «Мы понимаем, миссис Смит. [неразборчиво] пожалуйста, продолжайте.»
Миссис Смит: «Ладно, как я уже сказала, у нас были отдельные палатки. И, [неразборчиво], нас с сестрой с детства брали в походы, так что, э-э, поставить их было несложно. После этого мы поехали в ресторанчик на ужин. Это было, э-э, думаю, около восьми вечера. Вернулись ближе к десяти, уже было темно.»
Мужчина-интервьюер 2: «Что вы делали, когда [неразборчиво]?»
Миссис Смит: «Мы разожгли костер. Мы, э-э, хотели поджарить маршмеллоу перед сном. Сделать с’моры. Это было -»
На этом моменте аудио становится сильно искаженным на несколько минут, затем возобновляется:
Миссис Смит: «Я, э-э, точно не знаю, который был час. Когда я посмотрела на телефон, батарея была... была разряжена. Я подумала, что это странно, потому что, э-э, когда я ложилась спать, она была заряжена более чем на пятьдесят процентов. Но, э-э, да. Он разрядился. Так что, да, трудно сказать, который был час.»
Интервьюер 2: «Но если бы вам пришлось предположить, как думаете, который был час, мадам?»
Миссис Смит: «Вы ведь сказали, что всё должно быть максимально точным, верно?»
Интервьюер 1: «Нам нужно быть настолько точными, насколько возможно, миссис Смит. Однако, примерная хронология всё равно поможет нашему расследованию.»
Миссис Смит: «Да, понятно... простите. Если бы мне пришлось угадать, то, наверное, где-то около шести утра? Может быть, чуть раньше? Рассвета еще не было, но и совсем темно уже не было.»
Интервьюер 2: «Отлично, спасибо, миссис Смит. Пожалуйста, продолжайте.»
Миссис Смит: «Да, э-э, конечно. Это было до рассвета, и моя кузина не любила вставать рано. Она обычно не вставала до десяти утра по выходным. Но, э-э, я проснулась из-за того, что услышала её голос.»
Интервьюер 1: «Вы слышали её голос? Что вы имеете в виду?»
Миссис Смит: «Я... я слышала, как она говорит. Сначала я подумала, что [неразборчиво], она иногда так делала, но, э-э, вскоре я поняла, что её голос... голос звучал откуда-то из передней части моей палатки. Её палатка стояла рядом с моей.»
Интервьюер 1: «Понимаю. Вы могли расслышать, что именно она говорила?»
Миссис Смит: «Нет... не совсем. Но я слышала интонацию. Это была та же интонация, с которой она обычно разговаривала с бездомными кошками или собаками, когда мы были детьми. Знаете, такая очень мягкая, добрая. Я слышала, как она так разговаривала, и сразу подумала, что она, наверное, делает что-то глупое, вроде того, что пытается погладить енота или что-то подобное.»
Интервьюер 2: «Она действительно это делала, миссис Смит?»
Миссис Смит: «Вы прекрасно знаете, что нет! Вы знаете, что...»
Интервьюер 2: «Миссис Смит, вам нужно сделать перерыв?»
Миссис Смит: «Мне не нужен чертов перерыв! Мне нужно, чтобы вы прекратили задавать эти глупые вопросы! Вы прекрасно знаете, что она нашла! Я уже рассказывала, рассказывала и повторяла вам снова и снова, а вы заставляете меня это снова вспоминать! Заставляете меня переживать это снова! Я вылезла из палатки и увидела её, и... и я увидела эту... эту тварь, и [неразборчиво]. Она выглядела как олень, но было что-то... что-то жуткое, неправильное в нем, и когда я смотрела на него, у меня мурашки бежали по коже. Но она пыталась помочь ему. Она думала, что оно больно, и она... и она... [слышны всхлипывания]»
Интервьюер 1: «Я понимаю, что это для вас тяжело, миссис Смит. Я понимаю, что очень несправедливо просить вас снова рассказывать это, но у нас нет другого выбора. Если мы хотим предотвратить подобное в будущем, нам нужно задавать эти вопросы. Нам нужно получить четкое представление о том, что произошло. Пожалуйста, можете ли вы продолжить?»
Миссис Смит: «Боже... черт, да, я могу продолжить. Мне так жаль, мне так жаль, что я...»
Интервьюер 1: «Вам не за что извиняться, миссис Смит. Ваши чувства вполне понятны, учитывая обстоятельства.»
Миссис Смит: «Спасибо... спасибо вам. Я, э-э, там был олень. И она сидела перед ним на корточках. Очень близко. И она... она протянула руку, и олень... олень был таким жутким, таким, таким неправильным. Я не понимаю, как она могла смотреть на него. Я... я не знаю, что она [неразборчиво].»
Интервьюер 2: «Что вы имеете в виду, миссис Смит, когда говорите, что "он был неправильным"? Можете объяснить подробнее?»
Миссис Смит: «Да, э-э, могу, да. Всё еще было темно, но, э-э, света хватало, чтобы увидеть, что его, э-э, морда была сильно повреждена. Я имею в виду, его нижняя челюсть просто висела. Не так, как если бы рот был открыт или сломан, я имею в виду, она просто висела. Мне кажется, что единственное, что удерживало её на месте, была... боже... кожа и мышцы. Только это. Олень двигал головой, и его челюсть качалась, как чертова ветряная игрушка [неразборчиво].»
Интервьюер 1: «Миссис Смит, вам нужен мусорное ведро?»
Миссис Смит: «Нет, нет, я в порядке, я... о, боже, да, оно нужно.»
Аудио возобновляется:
Миссис Смит: «Боже, простите меня.»
Интервьюер 1: «Всё в порядке, миссис Смит. Вы пережили травму, и ваша реакция совершенно нормальна.»
Миссис Смит: «Единственное нормальное во всей этой ситуации.»
Интервьюер 2: «Вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы продолжить, мадам?»
Миссис Смит: «Я... да, я в порядке. [неразборчиво] это было самое заметное, но, э-э, было много всего неправильного в нём. Как он стоял, э-э, как было изогнуто его тело, я могла видеть часть его бока. Там было [неразборчиво] отсутствовала кожа. Мне кажется, я видела часть его ребер. Что-то, э-э, бледное... но, э-э, я помню, что оно двигалось...»
Интервьюер 2: «Что вы имеете в виду под "двигалось", миссис Смит?»
Миссис Смит: «Я имею в виду, что оно выглядело так, как будто двигалось! Как будто извивалось, почти. Но это не совсем... думаю, что это не то слово, которое подходит, но это единственное, что я могу подобрать, чтобы это описать. Оно выглядело неправильным. Я не понимаю, как она могла видеть это... это существо и подумать, что это безопасно. Как оно вообще могло стоять? Оно должно было быть мертвым. Оно должно было быть мертвым, но оно стояло там. [неразборчиво], и она сидела на корточках, разговаривала, протягивала руку. И это... я увидела, как его горло раздулось. Оно вздулось и выглядело отвратительно, как будто что-то двигалось и толкалось внутри... она видела это? Видела, что оно делало?»
Интервьюер 2: «Если это похоже на другие подобные случаи, о которых мы получали сообщения, скорее всего, она не видела этого, миссис Смит.»
Миссис Смит: «Что вы имеете в виду? Что это значит?»
Интервьюер 2: «Можете продолжить, пожалуйста, миссис Смит?»
Миссис Смит: «Нет! Нет, я не могу просто продолжить! Что это значит? Что значит, что она не видела? Как она могла не заметить?»
Интервьюер 1: «Я понимаю, что это стресс и страх для вас, миссис Смит, но нам нужно, чтобы вы продолжили, пожалуйста.»
Миссис Смит: «Боже мой, чёрт возьми. Ладно, ладно. Я просто хочу знать, почему это случилось.»
Интервьюер 1: «Обещаю вам, миссис Смит, как только вы закончите давать окончательные показания, мы постараемся объяснить всё.»
Миссис Смит: «Я... спасибо. Спасибо вам. Ладно. [неразборчиво] её горло вздувалось, как я уже сказала. Оно вздувалось и двигалось, и... и из его рта что-то, э-э, боже, что-то вылезло. Это выглядело как рука? Не как нормальная рука. Боже, ничто там не было нормальным, вообще ничего. Но рука, она... моя кузина была в двух футах от оленя, да? Двух футах. И рука... сначала пальцы вылезли. Изо рта оленя. Вылезли, э-э, извиваясь. Они были бледные, они светились в лунном свете... и они были мокрые. Не, э-э, не от крови? Они не были достаточно темными для этого.»
Интервьюер 2: «Что произошло дальше, миссис Смит?»
Миссис Смит: «Дальше? Боже мой, дальше появилась вся рука. Такая же бледная, как и пальцы, и... она была длинной, и она выглядела, э-э, как сегментированная? Но не совсем сегментированная, скорее, как если бы было слишком много локтей. Челюсть оленя, она, э-э, она отвалилась. Просто упала на землю, и... и рука продолжала вытягиваться к ней. А она просто сидела на корточках. Я тогда кричала. Помню это. Я кричала на неё, чтобы она двигалась, чтобы... чтобы она бежала, делала хоть что-то! Но она просто сидела там, я... я думаю, что она всё ещё разговаривала с этим существом. Я думаю, она... и, о боже. О боже. Это схватило её, эта рука схватила её, и она начала затягивать её обратно внутрь. Оно затягивало её в себя, и она не закричала. Даже когда [неразборчиво]. Я слышала, как её кости ломаются, и её складывало пополам, и она не закричала. А я убежала. О боже, простите, простите, я так извиняюсь. Я просто убежала! Я бросила её!»
Интервьюер 1: «Я знаю, что для вас это было сложно, миссис Смит. Мы благодарны вам за то, что вы рассказали нам это. Вы хотите воды, мадам?»
Миссис Смит: «Боже, да, пожалуйста. Мне действительно нужна вода.»
Мужчина-интервьюер 1: «Конечно, миссис Смит. Принесите ей воды. Думаю, мы закончили.»
Мужчина-интервьюер 2: «Конечно.»
Мужчина-интервьюер 1: «А, вот и вода. И она ещё холодная, это точно вам поможет.»
Миссис Смит: «Боже, да. Я говорила уже несколько часов и... да, спасибо.»
Мужчина-интервьюер 1: «Убедитесь, что вы выпили всё, это, вероятно, поможет вам почувствовать себя лучше.»
Миссис Смит: «Я пью, спасибо.»
Проходит несколько минут в тишине:
Миссис Смит: «Я... я чувствую себя как-то... странно? Думаю. Кружится голова? Мне плохо, кажется, мне нужна помощь.»
Мужчина-интервьюер 1: «Вам не о чем беспокоиться, миссис Смит, это совершенно нормально.»
Миссис Смит: «Нормально? Что... что [неразборчиво].»
Мужчина-интервьюер 1: «Я обещал вам, что вы узнаете, что произошло. Ваши показания были записаны, ваше сотрудничество учтено, и теперь, думаю, настало время вам узнать правду.»