Аутистические расстройства

Многие думают, что я, как логопед, работаю только с устной речью (произношением слов, звуками речи, объединением слов в предложения). Тем не менее, важная часть речи, с которой работают логопеды – это письменная речь. И очень часто меня спрашивают, почему некоторые дети с аутизмом очень хорошо читают, но при этом очень плохо понимают прочитанное и чужую речь в целом.

Такая особенность многих детей с аутизмом называется «гиперлексия» – способность быстро декодировать и прочитывать слова, но очень часто дети с гиперлексией не понимают, что они только что прочитали. Нетрудно понять, почему дети с гиперлексией, которые, вроде бы, сами научились читать раньше других детей, будут испытывать сложности в школьном обучении, связанном с чтением.

Характеристики гиперлексии

Гиперлексия, как правило:

– Встречается среди людей с нарушениями развития.

– Начинает проявляться в возрасте до 5 лет.

– Выражается в том, что человек сам себя учит читать.

– Чтение похоже на ритуал, является навязчивым.

– Способность читать слова не соответствует (превосходит) ожиданиям от интеллектуальных способностей индивида.

Дети с гиперлексией часто уделяют огромное внимание тексту с очень раннего возраста – сначала они проявляют сильный интерес к буквам, а потом к целым словам. Они также испытывают сложности с устной речью, для них, как правило, характерны такие особенности как:

– Эхолалия (повторение чужих слов и фраз).

– Перестановка местоимений.

– Стереотипное повторение слов и фраз.

– Задержка в функциональном использовании слов.

У детей с аутизмом, как правило, есть сложности с пониманием фактов, взаимоотношений и эмоциональных состояний в тексте. Поскольку дети с аутизмом обычно нуждаются в целенаправленном обучении социальным навыкам, им может быть сложно понять художественные тексты, которые описывают чувства и мотивацию персонажей. Также такие дети склонны уделять больше внимания деталям, а не общей картине в целом.

Помощь при гиперлексии

Обучение последовательностям и причинам-следствиям

Для того, чтобы понимать прочитанный текст, ребенок должен быть способен анализировать события и их последовательность. Для этого подходят занятия из серии «Расскажи историю», когда ученики должны расположить события в определенном порядке (с помощью изображений) и/или описать событие одно за другим. Для этого хорошо подходят наводящие вопросы: Кто? Что? Что сделал? Для того, чтобы помогать ребенку располагать события в последовательности важно учить его концепциям времени, например, «сначала», «затем» и «потом».

Анализ изображений перед чтением

Перед чтением книги изучите ее иллюстрации, название и обложку. Обсудите с ребенком информацию, которую можно понять только по картинкам (Про кого эта сказка? Где они? Что они делают?), спросите его предположения о событиях в книге.

Метод «Развитие критического мышления через чтение и письмо» (РКМЧП)

Это специфическая техника для улучшения понимания прочитанного текста, которая побуждает ребенка делать предположения о содержании текста, задавать вопросы, искать ответы на вопросы в тексте и анализировать результаты чтения. Существуют различные протоколы и руководства по данной технике, в том числе в Интернете.

Создание визуальной карты

Для того, чтобы ребенку было проще вспомнить важную информацию из прочитанного текста и правильно организовать ее, можно создать визуальную карту истории. Если проходить вместе с ребенком по такой карте от одного элемента к другому, то ребенок будет учиться вычленять такие элементы как обстоятельства, действия и эмоции персонажей.

Социальные истории

Используйте социальные истории, чтобы ребенку было проще понять эмоции персонажей и точки зрения разных людей. Социальная история может быть простым «руководством», которое описывает правила для определенной ситуации в очень простой форме. Например, история может описывать чувство «злости», и тогда в ней будут описываться причины, по которым люди могут злиться (например, они не смогли добиться своего), как злость выглядит со стороны (например, лицо краснеет), и как можно разрешить такую ситуацию (например, если я злюсь, я могу глубоко вдохнуть).

Разговоры в виде комикса

Комиксы – это отличный способ развивать навыки понимания персонажей и разных точек зрения. Разные типы «облачков» в комиксах помогают ребенку понять, что человек может думать одно, а говорить другое. Это важно не только для чтения, но и для развития социальных навыков в целом. В комиксах также очень четко показана последовательность событий, и по ним очень просто пересказывать прочитанное, используя понятия «сначала» и «затем».

Подсказки с помощью повторяющихся слов

Подсказки с помощью повторяющихся слов – это обучение ребенка тому, как вычленять повторяющееся слово, очень часто это местоимение, в тексте и определять, к чему относится данное слово. Это не только помогает обучать местоимениям, но и поощряет ребенка остановиться и активно, а не пассивно взаимодействовать с текстом.

Гиперлексия и аутизм: личная история

Ниже приводится рассказ Джулал, поведенческой терапистки и мамы троих детей из Нью-Йорка, для журнала Autism Parenting.

В течение нескольких лет я работала с детьми, у которых было расстройство аутистического спектра (РАС). Но когда у моего сына диагностировали аутизм, я стала одной из тех матерей, которые отрицают реальность. Я считала, что должно быть что-то еще, что объясняет его трудности. Я начала искать информацию и наткнулась на психиатрическую статью, в которой описывалась гиперлексия. В ней говорилось, что гиперлексия – это способность научить самого себя читать в возрасте до пяти лет без понимания прочитанного. В статье описывались три разных типа гиперлексии. Я считала, что статья идеально описывает моего сына. Я связалась с врачом и поблагодарила его за информацию, которая помогла мне понять и принять диагноз моего сына.

Мой сын Эдди – игривый и ласковый мальчик. Ему нравится рисовать, читать, писать, считать, собирать паззлы, смотреть телевикторины, играть в компьютерные игры и бегать, лучше, чтобы его при этом кто-то догонял. Эдди – младший из троих детей. Он был идеальным младенцем – спокойным, тихим, редко плакал. Он развивался нормально и вовремя достиг большинства вех развития. Однако он говорил лишь отдельные слова и то очень редко. Я считала, что это особенность его характера, и что он просто заговорит позже.

Примерно в возрасте трех лет у Эдди начали появляться периодические увлечения каким-то персонажем мультфильма, логотипом или человеком. Он писал или рисовал этих персонажей повсюду – своих книгах, на полу, на стенах, даже на себе самом. Он словно не мог остановиться. Он ходил по дому и проговаривал название своей одержимости по буквам снова и снова, и писал пальчиком в воздухе каждую букву. В общественных местах он читал каждое название, знак и рекламный щит. Я думала, что он запомнил названия логотипов. Однажды я услышала, как он читает вслух из книги, которую мы еще ни разу не читали, и была потрясена от того, что он действительно может читать слова. В возрасте четырех лет он прошел обследование, и у него диагностировали симптомы, связанные с РАС. Хотя в большинстве областей психического развития результаты тестирования были очень низкими, он показал чрезвычайно высокие результаты по способности читать. После диагноза он начал заниматься с логопедом и получать терапию на основе прикладного анализа поведения (ПАП).

В целом, Эдди очень тихий мальчик. Он мало говорит, и когда он говорит, то обычно это два-три слова, не больше. Я заметила, что если он злится, то ему проще выразить то, что он думает. Еще он больше мотивирован говорить, когда он что-то хочет. Если у него нет мотивации, то он просто молчит и игнорирует других людей. Все, что он делает, происходит более-менее на его условиях. Если он хочет пить, то он достает из холодильника сок, достает чашку, наливает сок и пьет. Или находит меня, берет за руку, ведет на кухню и открывает холодильник, но не говорит: «Я хочу сок».

Эдди может следовать только простым инструкциям из одного шага, но в книге он читает целые абзацы. Он может правильно записать под диктовку большинство слов, но он не понимает, что он читает или пишет. Поскольку у него развитые навыки чтения, я стараюсь использовать эту сильную сторону, чтобы учить его. Например, я подписываю предметы у нас дома, чтобы он лучше понимал, что означают прочитанные слова. Например, на мусорном ведре есть надпись, и когда я даю ему предмет и говорю «выброси в мусорное ведро», то я показываю на надпись.

В комнате у нас висит список простых фраз. Когда Эдди что-то хочет, он обычно зачитывает мне этикетку. В этом случае я показываю на надпись на стене и подсказываю ему фразу, например, «Я хочу ____». Затем он читает всю фразу целиком, обычно это занимает время, но я его жду. Я также подсказываю ему, как употреблять слова «да», «нет», «пожалуйста» и «спасибо». В качестве другого метода я использую проверочные списки для его ежедневного расписания. Например, когда приходит время ложиться спать, то у него есть список, который он читает, выполняет, а потом вычеркивает то, что он уже сделал. Когда он выполняет каждый шаг, я комментирую то, что он делает: «Я умываюсь» и так далее. Вот пример такого расписания:

1. Умыться.

2. Почистить зубы.

3. Надеть пижаму.

4. Лечь в постель.

5. Читать книгу.

6. Спать.

Помимо чтения, Эдди очень привлекают цифры. Он может считать намного лучше, чем можно ожидать в пять лет. Он может называть цифры, считать в прямом и обратном порядке, добавлять пропущенные числа, знает очень многие фигуры. Сейчас я учу его сложению. Я уверена, что если развивать его способности в математике, то однажды мне уже будет нечему его учить. Скоро он пойдет в подготовительный класс школы, и, если говорить о чисто академическом учебном плане, то он его освоил практически полностью. Однако я боюсь, что из-за его ограничений, его сильные стороны не получат должного развития.

Источник

Автор: Е.А. Янушко

Название: «Игры с аутичным ребенком»

Обложка:

Тематика: о способах наладить контакт.

Ключевая цитата: Книга условно делится на две части: одна посвящена работе родителей, другая – работе специалистов.

Доступность в сети: доступна.

(по мотивам этого треда)

Вот вы говорите - вживление чипов, искусственный интеллект, превосходное развитие наук и триумф точного знания. Как это настанет, ка-ак...

А вот как, вовсе просто.

Мне рассказывают историю. Знакомому надо оживить запароленный на уровне железа мак. Отыскивает контакт человека, который вроде может. Звонок, сговориться о встрече. Тот спрашивает:

- А вы когда приедете?

- В двенадцать, начале первого.

- А можно точнее? Когда в начале?..

- Ну где-то между 12.05 и 12.15.

- А можно сказать, ближе к 12.07 или 12.10?

Я, говорит знакомый, всё понял, говорю - 12.10, приехал чуть раньше, подождал в подъезде, ровно в 12.10 звоню в дверь.

Открывает этакий истощенный дрыщ, открывает и отшатывается. Встреча с незнакомцем. Справившись с собой, пропускает в квартиру. Стоим в дверях - показывает: проходите туда... Нет, чуть левее. Пол комнаты разграфлён мелом на участки и проходы. Место для того и для сего. Двигаемся как фигуры на шахматной доске. Я прохожу на свободное поле, жду. Он проходит, указывает мне, куда мне теперь можно передвинуться. В нашем танце по клеточкам участвует ноут - поставьте сюда... Теперь сюда...

Компьютер поставьте вот туда. Так, теперь встаньте туда. Проходит, садится за стол. Теперь поставьте компьютер сюда. Нет, правее - да, сюда. Теперь садитесь на этот стул. И начинает смотреть комп.

Я, говорит знакомый, подался вперед - посмотреть, что он делать будет. Парень дернулся, отшатнулся - личное пространство... Я говорю:

- А можно я отодвину стул на 20 сантиметров назад?

Парень аккуратно приглядывается, оценивает взглядом расстояние:

- Да, на 20 сантиметров... Можно.

Отсаживаюсь.

Парень производит различные действия, интересные исключительно для компьютерных фанатов, потом подсоединяет в недра провод (переходник с прибамбасами), ведущий к его ноуту.

А потом - сцена, которую видели в фильмах. На черном экране сверху текут колонки зеленых цифр, со страшной скоростью. Я, говорит знакомый, смотрю на его лицо - у него зрачки с безумной скоростью бегают про строчкам. Он читает эти водопады зеленых цифр. Несколько минут читает, глаза скачут. Вдруг останавливает - нашел! Впивается в какую-то группу цифр, начинает заменять значения небольшой группки на нули.

Перезагружает - комп вскрыт.

Взял за это полторы тысячи. Уходя, гляжу - пластик от доширака, какие-то тряпки... В общем, живет почти не выходя, это ясно.

Я, услышав такой рассказ, говорю - читал в сети, что сейчас многие молодые люди не могут встречаться с девушками, остаются одни многие годы. Да, если он от тебя, клиента по работе, так шарахался - как же он с девушкой... Знакомый: да ты что!.. Сразу в обморок. Такого он не выдержит. Какие там девушки.

Его же, надо полагать, "обычные" люди не видят. Изредка приходят клиенты со специальными задачами, но редко и мало. А так - никто и не знает, каков человек.

Источник

(по мотивам этого треда)

Ученые нашли связь между математическими способностями и систематическим мышлением. Это может объяснить, почему люди с расстройствами аутистического спектра зачастую легко справляются со сложными математическими задачами. Результаты изложены в журнале Scientific Reports.

Согласно теории эмпатии-систематизации, которую выдвинул профессор психопатологии развития Кембриджского университета и директор Центра по исследованию аутизма в Кембридже Саймон Барон-Коэн, люди делятся на тех, кто более склонен к эмпатии (то есть сопереживанию) и тех, кому ближе систематическое мышление. Эту теорию довольно много критиковали, однако научное сообщество ее не опровергло.

Итальянские психологи решили рассмотреть проблему расстройств аутического спектра (РАС) в контексте этой теории. Психологи уже делали это, однако прошлые исследования не смогли найти связь между наличием РАС и положением на шкале «систематизация-эмпатия». Авторы новой работы считают, что такой вывод был сделан из-за того, что число участников предыдущих исследовний было недостаточно велико.

Известно, что аутисты в среднем чаще, чем обычные люди, проявляют выдающиеся математические способности. С точки зрения теории эмпатии-систематизации это происходит из-за того, что страдающие РАС склонны к систематизации. Эту идею можно проверить, сравнив такие показатели испытуемых как место на шкале «систематизация-эмпатия» и их успехи в математике.

Авторы утверждают, что они смогли подтвердить эту гипотезу. В исследовании приняло участие чуть более 200 студентов. Они сами рассказывали о своих математических способностях, а также проходили тесты на умение систематизировать данные и решать задачи путем построения алгоритмов. у студентов направлений, в которых большое внимание уделяется математике, таких как инженерия и физика, действительно оказалось более систематическое мышление, а психологи наоборот, проявляли склонность к эмпатии.

«С точки зрения практики наши результаты подтверждают, что мы можем помочь детям изучать или даже полюбить математику, если будем помогать развивать систематическое мышление с помощью игр и других занятий», — подытоживает автор работы Паола Брессан из Падуанского университета.

Источник

В каких инклюзивных школах Москвы используются наиболее эффективные технологии обучения детей с аутизмом? Какие есть «ноу-хау» у этих образовательных учреждений?

«С нашего проекта все начиналось». Школа № 1465

«Инклюзивное обучение детей с глубокой формой аутизма в Москве началось со школы № 1465, – рассказала интернет-порталу «Милосердие.ru» Екатерина Мень, директор Центра проблем аутизма. – Мы изучили наработки зарубежных специалистов, выбрали подходящие для России модели обучения, ознакомили с ними учителей и родителей.

Наш проект был модельный, образцовый, с него все начиналось. Когда другие родители увидели, как работают эти технологии, они стали пытаться выстроить на их основе обучение и где-то в других местах. Мы, в свою очередь, разработали курс повышения квалификации «Включи меня», который востребован среди учителей в разных городах России».

«Инклюзивный проект стал реализовываться в нашей школе в 2013-2014 учебном году, – рассказал «Милосердию.ru» Артур Луцишин, директор ГБОУ «Школа № 1465». – Дети, которые пришли к нам в первый класс с довольно большими проблемами в плане общения и в плане поведения, сегодня успешно социализировались. Часть из них могут посещать уроки без тьютора, большинство посещает почти все уроки, о чем в начале нашей работы мы могли только мечтать.

«Даже некоторые неречевые дети за время обучения заговорили. Общее количество детей, которые обучаются у нас инклюзивно – порядка сорока».

В основе технологии – ресурсный класс или ресурсная зона. Это специально оборудованное помещение, где специалисты готовят детей с особенностями развития к включению в общеобразовательный процесс. Обычные уроки эти ученики посещают в сопровождении индивидуального тьютора.

Неотъемлемая часть технологии – методы структурированного обучения и прикладной поведенческий анализ (Applied Behaviour Analysis, ABA).

«Это универсальная технология. Она подходит детям с любыми нарушениями поведения, интеллекта, мобильности», – отметила Екатерина Мень.

«Ресурсный класс – это транзит»

В ресурсном классе закладываются основы навыков – академических, коммуникативных, социальных. На обычные уроки ребенка приводят оттуда сначала минут на 10-15, постепенно увеличивая этот интервал. Первоклассники с РАС (расстройство аутистического спектра) практически 90% времени проводят в ресурсной зоне и объединяются с остальными ребятами только на каких-то мероприятиях.

«Приходя в класс с тьютором, адаптируясь к требованиям обычного учителя, они постепенно все больше времени проводят в общеобразовательном классе, и в ресурсную зону возвращаются лишь по мере необходимости. Она нужна для психологической разгрузки и купирования негативных форм поведения, которые сохраняются у детей с аутизмом», – объяснил Артур Луцишин.

«Эта технология позволяет не срывать уроки в общеобразовательной школе, – добавила Екатерина Мень.

– Ведь ребенок с аутизмом – это перманентный кризис. У него могут быть поведенческие срывы, истерики, он может сползти под парту и не отзываться на свое имя.

В таких случаях мы уводим его в ресурсную зону и выправляем его поведение, чтобы потом он опять вернулся в общий класс».

«Важно понимать, что ресурсный класс – это транзит, то есть место, которое нужно покинуть. Его можно сравнить с аэропортом, – продолжила Екатерина Мень. – Мы можем многое сделать в аэропорту: поесть, почитать, купить какие-то вещи. Но мы приезжаем туда не за этим. Мы приезжаем в аэропорт для того, чтобы добраться до определенной точки. В нашей модели обучения пункт назначения – это общее образование.

Ресурсная зона – а это учителя-дефектологи, тьюторы, определенные пособия, дидактика, альтернативные средства коммуникации – дает возможность детям максимально подготовиться и выйти в общее образование».

Иногда понятие «ресурсный класс» трактуется по-другому, и это неправильно. «Мы видим, что иногда так называют отдельные коррекционные классы, то есть коллективы детей с особыми образовательными потребностями. Чтобы не было подмены понятий, мы стали использовать название “ресурсная зона” и подчеркивать, что это именно пространство», – сказала директор Центра проблем аутизма.

«Обратная инклюзия» и комната сенсорной разгрузки. Школа № 2009

В школе № 2009 обучаются 19 детей с аутизмом, она работает с такими учащимися уже третий год, используя технологию ресурсной зоны и методы структурированного обучения.

«У каждого ребенка есть тьютор – специальный сопровождающий, который помогает ему включиться в общеобразовательный процесс, слушать и слышать учителя, выполнять его задания, участвовать в школьной жизни наравне с другими детьми», – рассказала интернет-порталу «Милосердие.ru» Светлана Смирнова, руководитель Службы психолого-педагогического сопровождения ГБОУ «Школа № 2009».

Как именно дети с аутизмом участвуют в школьной жизни? В первую очередь они посещают общеобразовательные классы. У каждого ребенка есть свое индивидуальное расписание, в котором указано, когда он находится на общем уроке, когда он на уроке в ресурсном классе, а когда на индивидуальных коррекционных занятиях.

«Если поведение позволяет ребенку хотя бы 15 минут находиться на уроке, например, на объяснении учителя, или, наоборот, на закреплении в виде какой-то практической деятельности, он обязательно будет там присутствовать, – сказала Светлана Смирнова. – Если его поведение уже достаточно скорректировано, встает вопрос о том, как он осваивает общеобразовательную программу.

Дети с аутизмом нередко имеют сопутствующие интеллектуальные нарушения, и им требуется адаптация этой программы. Если отличия адаптированной программы от общей очень велики, тогда выход возможен лишь на те уроки, где различия минимальны: физкультура, музыка, трудовое обучение, художественное обучение.

А остальные предметы ребенок продолжает изучать в ресурсной зоне, под руководством учителя-дефектолога».

Главная цель программ, предназначенных для таких детей – формирование «жизненной компетенции», то есть знаний и навыков, которые помогут им стать более самостоятельными.

«Всем без исключения детям доступно участие во внеурочных мероприятиях, – продолжила Светлана Смирнова. – В школе проходят праздники, концерты, новогодние елки, конкурсы, экскурсии. Дети с аутизмом участвуют в них как в составе общеобразовательного класса, так и отдельными группами. Для них проводятся кружки, на которые они тоже приходят со своими тьюторами. Есть музыкальный кружок, кружок домоводства, батика и другие».

Дети с РАС чувствительны к различным раздражителям, таким как свет или шум, поэтому для них оборудована комната сенсорной разгрузки. Там есть сухой бассейн, качели, балансиры, мягкие кресла и подушки, а также укромные уголки, в которых ребенок может посидеть один, за шторкой.

В школе практикуется и так называемая обратная инклюзия. На игровые перемены, которые организуют специалисты ресурсной зоны, приходят дети из общеобразовательных классов. Для них участие в мероприятиях вместе с особыми детьми является поощрением, которое надо заслужить успехами в учебе и хорошим поведением.

«Где-то через год типично развивающиеся дети начали воспринимать наших детей как членов коллектива, болеть за них, рассказывать об их успехах родителям, учителям, другим ученикам в школе. Они гордятся, если их одноклассник хорошо выступил на каком-нибудь празднике. То есть окружающий социум принимает их, несмотря на их особенности», – заключила Светлана Смирнова.

«Мы опираемся на желания ребенка»

В чем особенности структурированного обучения? Во-первых, инициатива при этом исходит только от взрослого. Навык, которому планируется обучить ребенка, делится на отдельные блоки, которые выстраиваются в цепочку.

«Взрослый как бы ведет ребенка по ступенькам», – уточнила Екатерина Мень.

Во-вторых, взрослый создает для ребенка мотивацию. «Мы опираемся на то, чего хочет конкретный ребенок и ради чего он будет решать сейчас ту или иную задачу. Это очень персональный подход. Кто-то учится за пятерку, а кто-то хочет, чтобы ему дали собрать паззл с динозаврами. Прикладной поведенческий анализ позволяет учителю выявить интересы ребенка, чтобы затем установить контроль над его обучением», – объяснила Екатерина Мень.

«Ребенка никогда ни за что не наказывают, но всегда поощряют за те правильные действия, которые он совершает под руководством тьютора, – добавил директор школы № 1465 Артур Луцишин. – В основе деятельности тьютора лежит тщательный анализ особенностей ребенка и ежедневный контроль, ежедневный контакт с родителями».

В-третьих, при структурированном обучении очень часто используется визуализация, различные наглядные пособия, органайзеры. Каждый шаг становится для детей предсказуемым, и это помогает им ориентироваться в учебном пространстве.

«Для наших аутичных детей, тревожных и боящихся всего нового, школа превратилась в родное и комфортное пространство, – отметила Екатерина Мень. – Они идут в школу с радостью. Даже охранники, буфетчицы и уборщицы понимают, как себя вести с этими детьми, не только педагогический персонал. Старшеклассницы, которые собираются учиться на психологов, приходят в ресурсную зону, чтобы практиковаться.

Благодаря инклюзии, школа повышает свой рейтинг. Инклюзия добавляет гибкости в образовательный процесс, и это полезно всем детям».

«Сопровождение ребенка – это командная работа». Школа № 1540

«В нашей школе всегда был высокий уровень преподавания информатики, информационных технологий, есть инженерный класс. При этом у нас абсолютно все классы, с первого по одиннадцатый, являются инклюзивными. В каждом есть два-три ребенка с ОВЗ. При этом мы не работаем по классической модели ресурсного класса.

У нас есть несколько ресурсных зон, и сопровождение ребенка у нас – это командная работа разных специалистов», – рассказала интернет-порталу «Милосердие.ru» Софья Розенблюм, руководитель психолого-педагогической службы ГБОУ «Школа № 1540».

«В начальной школе используется комплексный командный подход: с детьми работают нейропсихологи, сертифицированный специалист ABA-терапии, дефектологи, логопеды, психологи, – продолжила она. – Все учителя начальной школы постоянно проходят дополнительное внутреннее обучение и применяют все эти подходы на практике.

Сентябрь – диагностический месяц. Специалисты посещают уроки, а потом проходят внутришкольные психолого-педагогические консилиумы, на которых вырабатывается индивидуальная траектория для каждого ребенка.

Она включает в себя, при необходимости, индивидуальные занятия, занятия в малой группе (пять-семь человек), а по каким-то предметам – занятия в большом классе. Составляется очень сложное расписание специалистов и детей, которое накладывается на общешкольное учебное расписание.

Малые группы по разным предметам могут иметь разный состав детей: по одному предмету – одни дети, по другому предмету – другие дети, в зависимости от конкретных особенностей каждого ученика.

Есть дети, которые постоянно сопровождаются тьютором. В других ситуациях тьютор сопровождает группу детей или же просто помогает основному учителю в классе. Иногда проводятся так называемые бинарные уроки, на которых нейропсихологи, дефектологи и логопеды работают вместе с основным учителем».

«Наши дети поступают в престижные вузы»

«В средней школе, с пятого по седьмой класс, применяется технология разноуровневого обучения. Вся параллель одновременно изучает какой-то предмет, например, русский язык или математику, в трех или четырех кабинетах. То есть с параллелью одновременно работают три или четыре учителя математики.

Дети делятся по уровням, а если мы говорим об особых детях, то и по их возможности конструктивно взаимодействовать с конкретным учителем. Часть детей из разных классов одной и той же параллели при этом обучается в малой группе. Получается довольно сложная схема.

С восьмого по одиннадцатый классы у нас уже предпрофильное и профильное обучение. Если ребенок, который ходит в класс определенного профиля, не справляется полностью с нагрузкой, для него составляется индивидуальный учебный план. Соответственно, он какие-то предметы изучает с классом, какие-то – дистанционно, какие-то – на профильном уровне, какие-то – по индивидуальной программе», – рассказала Софья Розенблюм.

Официально школа работает по такой системе с 2006 года, но опыт был накоплен еще раньше. Конечно, модель помощи менялась в соответствии с изменениями в системе образования.

Проект изначально создавался для детей с РАС, однако родители детей с другими особенностями развития тоже стали приводить их в эту инклюзивную среду. Сейчас в школе есть ученики с тяжелым нарушением речи, с ДЦП, двое слабослышащих, одна слабовидящая девочка, несколько детей с инвалидностью по соматическим заболеваниям.

«Наша система не универсальна, она годится не для всех детей, подчеркнула Софья Розенблюм. – Мы стараемся брать таких учеников, которые в принципе могут получить цензовое образование, но без правильно организованной помощи им это не удастся».

«Наши выпускники поступают не только в колледжи, но и в высшие учебные заведения, причем довольно престижные: Московский физико-технический институт, Московский авиационный институт, – добавила она. – Это истории успеха, безусловно, но в вузе трудности не заканчиваются, человек все равно остается аутистом.

Мы даем таким детям шанс состояться профессионально, но сказать, что это гарантия дальнейшей счастливой жизни, нельзя. Дальше нужно выстраивать модель поддерживаемого трудоустройства, поддерживаемого проживания и так далее».

Инклюзивные проекты Москвы. Справка

В Москве с сентября 2016 года действует проект «Ресурсная школа». Его площадками стали 58 образовательных организаций, имеющих богатый опыт работы с особыми детьми. В каждой школе есть свое ведущее направление: инклюзивное обучение слабовидящих, слабослышащих детей, учеников с нарушениями опорно-двигательного аппарата, тяжелыми нарушениями речи, задержкой психического развития, расстройствами аутистического спектра или интеллектуальными нарушениями.

Обучение детей с РАС – это одна из самых сложных задач, поскольку еще 5-7 лет назад представления о расстройствах аутистического спектра и эффективных способах помощи человеку с аутизмом были весьма размытые.

В 2015 году на базе 8 образовательных организаций был запущен проект «Инклюзивная молекула». Его целью было описание моделей обучения детей с РАС в рамках обычной школы.

C 2015 года Центр проблем аутизма разработал и начал образовательную программу «Включи меня!» Это курс повышения квалификации по внедрению модели инклюзии на основе методов структурированного обучения с технологией ресурсной зоны. Курс предназначен для учителей, администраторов школ и представителей родительских НКО со всей страны.

Благодаря программе «Включи меня!» не только ряд московских школ смогли начать работу по этой модели, но и школы других городов страны. В рамках программы работает «Школа тьютора» и площадка для стажировки на базе школы № 1465.

Еще один важный проект в рамках образовательной системы города Москвы – «Профессиональное обучение без границ». Одна из основных целей данного проекта – обеспечение равного доступа к профессиональному образованию. В Москве достаточно много колледжей, которые обучают молодых людей с различными особенностями развития, в том числе с интеллектуальными нарушениями.

[источник указать нельзя, домен под запретом]