Первая мировая война

Этот пост можно рассматривать, как продолжение двух других:

Первая мировая война в цвете. Часть 1 [25 фото]

Ссылка: http://pikabu.ru/story/pervaya_mirovaya_voyna_v_tsvete_25_fo...

Первая мировая война в цвете. Часть 2 [25 фото]

Ссылка http://pikabu.ru/story/pervaya_mirovaya_voyna_v_tsvete_chast...

На тех фотографиях в основном были солдаты французской, британской и немецкой армий (в основном французской).

Один из комментаторов второго поста спросил о колоризованных фотографиях Русская императорская армии. Но мне кажется интереснее будут фотографии времен германской войны (так ее называли в России), сделанные иностранцем. К тому же они динамичны, в отличии от российских фотографий того времени, в основном статичных, портретно-постановочных.

Джордж Х. Мьюз (George H. Mewes) — британский фотожурналист, назначенный официальным фотографом в русскую императорскую армию, сделавший серию статей о Восточном фронте, которые стали одним из основных источников сведений Европы о лике той страшной войны в России.

Первоисточник фотографий: National Geographic Magazine за 1917 год.

Перевод названий и комментариев к фотографиям мой. Поэтому, не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет.

Russian Emperor Tsar Nicholas II pictured by George Mewes on the Eastern Front, 1915.

Русский император Николай II на Восточном фронте, 1915

World War I Russian infantry

Русская пехота в строю

Typical refugees from the battle zone relating their experienses, 1917

Типичные беженцы из зоны боевых действий рассказывают о своих приключениях

Russian 8-inch guns (Model of 1877) advancing to the positions, 1916.

Росcийские 8-дюймовые пушки (модель 1877 г.) выдвинулись на позиции.

Поскольку мы не меряем пушки в дюймах, то такое орудие у нас называется 87-мм полевой пушкой образца 1877 года. Пушки прошли обкатку в русско-японской войне и приняли участие в германской (так у нас называли тога Первую мировую) и гражданской войнах.

Russion troops going to the front, 1916

Русские войска идут на фронт.

RUSSIAN TROOPS AWAITING A GERMAN ATTACK.

This is a typical rear-guard trench, characteristic of the field fortifications of the Great retreat. 1915

Русские войска, ожидающие немецкой атаки.

Это типичные окопы, особенность полевой фортификации Великого отступления.

RUSSIAN WOUNDED GOING TO THE REAR.

Motor ambulances are a rare luxury in Russia and the wounded are frequently two and three days in peasant's carts before they reach the railhead or base hospitals.

Русские раненые направляются в тыл.

Скорая помощь с мотором — редкая роскошь для России и раненные часто едут 2 или 3 дня на крестьянской теелеге, пока они не доберутся к основным госпиталям.

THE STAFF OF THE 5TH SIBERIAN CORPS.

The last corps to leave Warsaw and one of the first in action on the southwestern front in the summer of 1916.

Командование 5 сибирского корпуса.

Последний корпус покинул Варшаву и одним из первых принял участие в боевых действиях на Южно-Заподном фронте в лето 1916 года.

TYPICAL REAR-GUARD TRENCHES IN THE GREAT RUSSIAN RETREAT.

A shell burst over this position just as the picture was taken

Типичные окопы Великого отступления.

Снаряд разорвется над позициями так же и вспышка при создании этого снимка.

A World War I Russian Division general in a trench uses a telescope.

Первая мировая война. Русский генерал-лейтенант в окопе использует телескоп.

Первый пост на эту показал, что аудитории интересна эта тема. Так что продолжаем тему.

Первая мировая война в цвете. Часть 1.
Ссылка: http://pikabu.ru/story/pervaya_mirovaya_voyna_v_tsvete_25_fo...

И так... Следующая порция фотографий с подписями, как просили читатели сообщества. По возможности подписываю.

Для любителей чернокожих [были в предыдущем посте и такие комментарии :)]
Сенегальские солдаты. Сен-Ульрих. Франция 1917 год.

Для остальных
Врачи и медсестры госпиталя Сен-Поль.Франция. 1917 год.

Блиндаж и наблюдательный пункт Деревня Hirtzbach. Haut-Rhin. Франции. 16 июня 1917.

Пикап Берг. Северная Франция 2 сентября 1917 г.

Замаскированные здания. Айсин. Франция. 1917 год.

Стирка белья. Айсин. Франция. 1917 год.

Полевая кухня. Айсин. Франция. 1917 год.

Постройка моста через Айс. Франция. 1917 год.

Французский аэроплан. Айсин. Франция. 1917 год.

Разбомбленный угол улицы. Айсин. Франция.

Осадное орудие. Деревня Нойон. Франция. 1917 год.

Солдаты, тележка и конь на фоне руин. Деревня Нойон. Франция. 1917 год.

Поезд разбомбленный артиллерией. Айсин. Франция. 1917 год.

Члены организации Красного Креста. Реймс. Франция. 1917 год

Стрельба из ручного пулемёта по самолётам. Франция. 1917 год.

Больница Сен-Поль. Франция. 1917 год.

Замок Куси обложенный мешками с землёй. Франция. 1917 год.

Разрушения. Деревня Нойон. Франция. 1917 год.

Вагон изрешетили пулями. Дюнкерк Северная Франция, Сентябрь, 1917 года.

Хирургический центр. Rousbrugge. Бельгия 7 сентября 1917 года.

Госпиталь. Bourgourg. Северная Франция, 1917 год.

Французский солдат обедает на Королевской площади Реймса. Франция. 1917 год.

370-тый полк за обедом. Айсин. Франция. 1917 год.

Пушка 320-го калибра. Hogstade. Бельгия 5 сентября 1917 год.

Разрушения в Реймсе. Франция. 1917 год.

Большинство известных фотографий времен Великой войны черно-белые. Но мало кто знает и еще меньше тех, кто видел цветные фотографии того времени. А такие фотографии были. Для создания цветных фотографий использовалась технология автохром, запатентованная братьями Люмьер в 1903 году, ставшая лидером рынка с 1907 по 1935 годы.

Не буду вдаваться в конкретику по методу фотографий-автохром, скажу лишь, что такие фото требвали большого времени выдержки, поэтому все цветные фото в основном были постановочные, что не умаляет их ценности и интереса к ним.

В подборке и представлены такие фотографии. Некоторые из фото колоризованные в наше время. (Смотрите надписи на самих фото, там это указывается. В буржунете с авторскими правами получше будет, чем у нас, так что такое пишут на фотках.)

Если сообществу будет интересно, то тему могу продолжить. У меня есть таких фотографий, как минимум, на еще один пост. Если нужно, то плюсуем. Увижу, что тема популярна, выложу. Будет не популярна, вылаживать не буду. А смысл?

19 ИЮЛЯ (1 августа по новому стилю) 1914 года началась первая мировая война. И уже через месяц в нее вступила Россия. Царская армия оказалась недостаточно подготовленной к боевым действиям и главным образом из-за нехватки вооружения. Солдаты, несмотря на храбрость и самоотверженность, сотнями гибли на поле боя.

Для восполнения потерь повсеместно началась всеобщая мобилизация. Сергей Есенин, которому в октябре 1914 года исполнилось 19 лет, тоже подлежал призыву...

Первое упоминание об этом содержится в его письме М. Бальзамовой от 24 апреля 1915 года из Петрограда: "В Рязани я буду 14 мая. Мне нужно на призыв..." Позднее, в июле того же года, он сообщил В. Чернявскому: "От военной службы меня до осени освободили. По глазам оставили. Сперва было совсем взяли..."

Отсрочка Есенина от военной службы затянулась почти на год. В эти месяцы он активно входил в большую литературу: много писал, много печатался. В письме Николаю Клюеву он сообщил: "Стихи у меня в Питере прошли успешно. Из 60 взяли 51. Взяли "Северные записки", "Русская мысль", "Ежемесячный журнал" и другие..." Летом из родного Константинова Есенин писал Чернявскому: "Стихов я написал много. Принимаюсь за рассказы...". За это время Сергей Есенин познакомился с видными деятелями культуры Н. Клюевым, В. Юнгером, Н. Гумилевым, А. Ахматовой, В. Маяковским, М. Горьким, А. Бенуа, Ф. Сологубом, И. Репиным и другими.

И вот — снова повестка о призыве. С тревогой сообщил Есенин об этом своим друзьям. Его ничуть не радовала перспектива попасть в действующую армию. В январе 1916 года один из его друзей, поэт Сергей Городецкий, обращается к полковнику Д. С. Ломану, уполномоченному по царскосельскому военно-санитарному поезду № 143, с просьбой устроить Есенина санитаром в поезд. Ломан внял просьбе Городецкого и 16 января направил в мобилизационный отдел Главного управления Генерального штаба ходатайство за № 56, в котором среди других призываемых в Царское Село санитаров была названа фамилия Есенина.

Упоминание о призыве Есенина в царскосельский военно-санитарный поезд содержится в письме исполняющего должность начальник мобилизационного отдела Главного управления Генерального штаба генерал-лейтенанта Аверкиева начальнику штаба Петроградского военного округа от 11 февраля 1916 года. Там сообщается, что "последовало Высочайшее соизволение на зачисление в санитары, с оставлением на службе царскосельского имени Ее Императорского Величества военно-санитарного поезда № 143 группы нижних чинов". В списке названа фамилия "Есенина Сергея Александровича, крестьянина Рязанской губ. и уезда (родился 21 сентября 1895 года), подлежащего призыву в Петрограде".

17 марта поэт побывал дома у литератора М. Мурашова, где оставил записку: "Дорогой Миша. Заходил и не застал тебя. Завтра призываюсь. Сергей".

В судьбе Есенина при призыве его на военную службу принял активное участие и Николай Клюев.

Он послал в Царское Село письмо, которое начинается словами: "Полковнику Ломану о песенном брате Сергее Есенине моление". В письме Клюев ПРОСИТ "похлопотать о вызове Есенина в поезд вскорости". В ответ он получил "Уведомление" о зачислении Сергея Есенина в царскосельский полевой военно-санитарный поезд № 143.

В середине апреля Есенин еще находился в Петрограде. Об этом свидетельствует его выступление в Тенишевском училище (Моховая улица, 33-35) в концерте на вечере современной поэзии и музыки 15 апреля. Кроме него, на вечере выступили Александр Блок, Осип Мандельштам, Анна Ахматова, Николай Клюев и другие.

Служба Есенина в Царском Селе началась 20 апреля 1916 года, когда он прибыл сюда из Петрограда. Через несколько дней, его фамилия была названа среди лиц, зачисленных в поезд. Военно-санитарный поезд, куда Есенина определили санитаром, был необычным — ему покровительствовала сама Императрица Мария Федоровна. Официально он назывался "Полевой царскосельский военно-санитарный поезд № 143 Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны".

По воспоминаниям Ю. Д. Ломана, сына полковника Ломана: "Военно-санитарный поезд состоял из двадцати одного пульмановского вагона. Он был необычайно комфортабелен: синие вагоны с белыми крышами выглядели очень нарядно. Правда, после налета австрийской авиации крыши были перекрашены в защитный цвет".

Есенину была выдана обычная солдатская форма: на погонах вензель из букв АФ, а ниже него — буквы ЦВСП и цифра 143. Своим уполномоченным по поезду.

Императрица назначила полковника Дмитрия Николаевича Ломана. Он занимался формированием поезда и отвечал за всю его работу. Есенин приказом по поезду был назначен санитаром в шестой вагон. Работа санитаров была не из легких. В их обязанности входило: поддержание чистоты и порядка в вагoнax, переноска на носилках тяжелораненых и больных и размещение их в вагонах, погрузка и выгрузка имущества, получение продуктов, раздача пищи и многое другое.

Первая поездка Есенина к линии фронта в составе поезда № 143 началась 27 апреля 1916 года. Сохранились приказы по поезду. Маршрут был таким: Царское Село — Петроград — Москва — Белгород — Мелитополь — Полтава — Киев — Ровно — Шепетовка, и обратно: Гомель — Орша — Петроград — Царское Село.

По дороге на юг 7 мая поезд остановился в Киеве. Всех санитаров, в том числе и Есенина, отправили в Киево-Печерскую лавру на всенощную. А по ходу движения священником , поезда протоиереем В. Кузьминским были отслужены молебны и божественные литургии. 16 мая поезд был в Петрограде, а 17-го вернулся в Царское Село, куда доставил на лечение 277 раненых офицеров и "нижних чинов".

Всего 11 дней поезд находился в Царском Селе. Эти дни нужны были для отдыха персонала, переформирования вагонов и их дезинфекции.

28 мая поезд отправился в следующую поездку по несколько измененному маршруту: Царское Село — Петроград — Москва — Курск — Конотоп — Киев- Шепетовка — Киев — Могилев — Тула — Царское Село.

В Центральном государственном архиве литературы и искусства хранится рукопись поэмы Есенина "Русь", где есть авторская дата: "31 мая 1916 г. У Конотопа". Действительно, в этот день военно-санитарный поезд находился в Конотопе, о чем свидетельствует приказ № 152. Очевидно, что настроение, отраженное в поэме, было созвучно тем событиям, которые происходили во время военной службы Есенина. Судьбы простых людей, которые всколыхнула война, были до боли близки поэту.

Вторая поездка в составе поезда № 143 стала для него последней. В день приезда поезда 15 июня Есенину был выписан "Увольнительный билет" в Рязань сроком на 15 дней. Как вспоминала его старшая сестра Екатерина, он приехал домой "худой, остриженный наголо". Екатерина Александровна Есенина написала и о рассказах брата о его службе. "Много тяжелых и смешных случаев с ранеными, рассказал он. Ему приходилось бывать и в операционной..." В эти дни Есенин написал в Константинове стихотворение "Я снова здесь, в семье родной...".

30 июня поэт вернулся в Царское Село, в Феодоровский городок, где продолжил службу. Полковник Ломан устроил его в канцелярию поезда. Одновременно поэт должен был исполнять обязанности санитара в царскосельском лазарете № 17. Поселили Есенина в доме "для низших служителей". Это здание сохранилось до наших дней, но состояние его сейчас плачевное, требуется срочный капитальный ремонт.

По дороге на юг 7 мая поезд остановился в Киеве. Всех санитаров, в том числе и Есенина, отправили в Киево-Печерскую лавру на всенощную. А по ходу движения священником , поезда протоиереем В. Кузьминским были отслужены молебны и божественные литургии. 16 мая поезд был в Петрограде, а 17-го вернулся в Царское Село, куда доставил на лечение 277 раненых офицеров и "нижних чинов".

Всего 11 дней поезд находился в Царском Селе. Эти дни нужны были для отдыха персонала, переформирования вагонов и их дезинфекции. 28 мая поезд отправился в следующую поездку по несколько измененному маршруту: Царское Село — Петроград — Москва — Курск — Конотоп — Киев- Шепетовка — Киев — Могилев — Тула — Царское Село.

В Центральном государственном архиве литературы и искусства хранится рукопись поэмы Есенина "Русь", где есть авторская дата: "31 мая 1916 г. У Конотопа". Действительно, в этот день военно-санитарный поезд находился в Конотопе, о чем свидетельствует приказ № 152. Очевидно, что настроение, отраженное в поэме, было созвучно тем событиям, которые происходили во время военной службы Есенина. Судьбы простых людей, которые всколыхнула война, были до боли близки поэту.

Вторая поездка в составе поезда № 143 стала для него последней. В день приезда поезда 15 июня Есенину был выписан "Увольнительный билет" в Рязань сроком на 15 дней. Как вспоминала его старшая сестра Екатерина, он приехал домой "худой, остриженный наголо". Екатерина Александровна Есенина написала и о рассказах брата о его службе. "Много тяжелых и смешных случаев с ранеными, рассказал он. Ему приходилось бывать и в операционной..." В эти дни Есенин написал в Константинове стихотворение "Я снова здесь, в семье родной...".

30 июня поэт вернулся в Царское Село, в Феодоровский городок, где продолжил службу. Полковник Ломан устроил его в канцелярию поезда. Одновременно поэт должен был исполнять обязанности санитара в царскосельском лазарете № 17. Поселили Есенина в доме "для низших служителей". Это здание сохранилось до наших дней, но состояние его сейчас плачевное, требуется срочный капитальный ремонт.

Служба в канцелярии поезда и в лазарете была, конечно, легче физически, но тоже требовала определенной воинской дисциплины. Есенин успешно справлялся со всеми своими обязанностями, хотя в письмах из Царского Села иногда жаловался на трудности службы. Конечно, надо учитывать то, что он был поэтом, и это было главным делом в его жизни. Находясь на воинской службе, он писал стихи, готовил к печати второй сборник своих стихотворений "Голубень" (вышел в Петрограде в мае 1918 года).

Полковник Ломан, высоко ценивший Есенина — поэта, неоднократно привлекал его к выступлениям на концертах для раненых в лазаретах и в Трапезной палате Феодоровского городка. О выступлении Есенина 22 июля 1916 года перед Императрицей и членами царской семьи уже было рассказано в "Морской газете" (15 апреля 1995 г.) Д. Н. Ломан не только приглашал Есенина выступать на вечерах, но и предложил ему и Николаю Клюеву написать книгу стихотворений, в которых отразились бы и культурная миссия Феодоровского Государева собора, и деятельность "Общества возрождения художественной Руси", и, главное, императорская фамилия. Но поэты отказались от этого предложения, объяснив, что недостаточно знакомы со всеми этими темами.

И вот наступил 1917 год. Есенин продолжал нести службу в лазарете и канцелярии поезда. Ему предоставляли определенные льготы — он ездил в Петроград в увольнение. В последний раз Есенин выступил 19 января с чтением стихов в Трапезной палате Феодоровского городка на обеде в честь членов "Общества возрождения художественной Руси".

И, тем не менее, служба оставалась службой. Накануне Февральской революции Есенин получил командировочное предписание в г. Могилев в распоряжение командира 2-го батальона Сводного пехотного полка. Однако уклонился от этой поездки. Оставаясь в Петрограде, он встретил свержение самодержавия.

17 марта 1917 года в. Воинскую комиссию при Государственной думе поступил документ: "Ввиду сокращения штата при Полевом военно-санитарном поезде № 143, препровождаю в распоряжение Воинской комиссии ратника Сергея Есенина". Есенину на руки был выдан аттестат, в котором значилось: "По указу Временного правительства дан сей от Полевого военно-санитарного поезда № 143 рядовому Сергею Есенину, откомандированному в распоряжение Воинской комиссии ПРИ Государственной думе в том, что он удовлетворен при сем поезде провиантским, приварочным и чайным довольствием от 17 сего марта, мылом и табаком не удовлетворялся, что подписью с приложением казенной печати и удостоверяется".

Известен и последний документ, связанный с военной службой Сергея Есенина. Это аттестат, выданный ему 20 марта 1917 года (№ 204). В нем, в частности, говорится, что "...возложенные на него обязанности... по 17 марта 1917 года исполнялись им честно и добросовестно, и в настоящее время препятствий к поступлению Есенина в школу прапорщиков не встречается".

Однако в обстановке раскрепощения и всеобщего революционного подъема Есенин посчитал, и вероятно справедливо, что учиться ему на прапорщика ни к чему. Он посчитал себя свободным от воинской службы. Об этом Есенин позднее написал в одной из своих автобиографий: "В революцию покинул самовольно армию Керенского и, проживая дезертиром, работал с эсерами не как партийный, а как поэт..." В 1925 году свои настроения 1917 года Есенин ЯРКО отобразил в поэме "Анна Онегина".

Военная служба Есенина с момента призыва продолжалась почти год: с 25 марта 1916 года по 20 марта 1917-го.

"...Война мне всю душу изъела.

За чей-то чужой интерес

Стрелял я в мне близкое тело

И грудью на брата лез.

Я понял, что я – игрушка,

В тылу же купцы да знать,

И твердо простившись с пушками,

Решил лишь в стихах воевать.

Я бросил мою винтовку,

Купил себе "липу", и вот

С такою-то подготовкой

Я встретил семнадцатый год.

Свобода взметнулась неистово.

И в розово-смрадном огне

Тогда над страною калифствовал

Керенский на белом коне.

Война "до конца", "до победы".

И ту же сермяжную рать

Прохвосты и дармоеды

Сгоняли на фронт умирать.

Но все же не взял я шпагу...

Под грохот и рев мортир

Другую явил я отвагу -

Был первый в стране дезертир..."

"Анна Снегина" , 1925г.

Во все времена трофеи (в том числе пленные вражеские солдаты и офицеры) были очень значимым показателем эффективности той или иной армии, а в случае коалиционной войны – весомости вклада армии страны-участницы коалиции в общую победу блока. Нам представляется крайне интересным проследить как обстояло дело с этим вопросом на Русском фронте мировой войны.

Героизм русских воинов в годы мировой войны имел свои особенности. Во-первых, в начале войны отсутствовала идеологическая мотивация, связанная с крупномасштабным вторжением противника на территорию России (как в 1812 или в 1941 гг.). Во-вторых, война еще не была тотальной, ожесточенной, как в 1941 - 1945 гг. Не было ни противоборства систем, ни сознательного уничтожения военнопленных. Русский солдат, сдаваясь в плен, понимал, что он избавляется от тягот войны и очень вероятно доживет до ее окончания.

Что заставляло русских солдат умирать, когда можно было сдаться в плен, предпочтя интересы своей армии и Родины собственным? Что заставило бойцов в одном из боев отказаться от сдачи в плен и сгореть заживо в обороняемом ими доме, подожженном немцами? А что влекло солдат 20-го армейского корпуса в Августовских лесах идти на прорыв в фактически безнадежной ситуации многократного превосходства противника в огневом и количественном отношении? Ответ один – любовь к Отечеству и верность присяге и воинскому долгу.

Но зачастую так складывалась ситуация, что в плен к противнику попадали большие массы русских солдат и офицеров – как это было в Восточной Пруссии в августе - сентябре 1914 г. и в январе - феврале 1915 г. для армий Северо-Западного фронта и почти для всех армий в ходе Великого отступления в мaе - августе 1915 г. Многие попадали в плен в безвыходной ситуации либо будучи ранеными. В ходе боев в «котлах», во время отхода и арьергардных боев своевременная эвакуация раненых в тыл была практически невозможна – и массы раненых, как находящихся на полях сражений, так и в полевых госпиталях, становились военнопленными.

Самые крупные потери пленными русская армия понесла в тяжелой обстановке Великого отступления.

Архивные данные [РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 426. Л. 99, 100] воспроизводят следующее количество без вести пропавших в данный период времени. Юго-Западный фронт потерял офицеров: 544 (май), 448 (июнь), 101 (июль), 150 (август); нижних чинов: 65943 (май), 110697 (июнь), 17350 (июль), 24224 (август). Северо-Западный фронт потерял офицеров: 170 (май), 167 (июнь), 624 (июль), 383 (август); нижних чинов: 36692 (май), 45670 (июнь), 134048 (июль), 80507 (август). Всего – до 515000 человек. Близки цифры Э. Фалькенгайна (до 750000 плененных за 3 месяца лета) [Фалькенгайн Э. фон. Верховное командование 1914—1916 в его важнейших решениях. М., 1923. С. 122], Рейхсархива (850000 плененных за 3,5 месяца) [Reichsarchiv. Der Weltkrieg 1914 – 1918. Вd 8. Berlin, 1932. S. 454] и Н. Н. Головина (976000 плененных в период 1 мая - 1 ноября)

Каковы же общие потери пленными русской Действующей армии в 1914 – 1917 гг.? Ставка Верховного Главнокомандующего на июнь 1917 г. давала цифру 2044000 человек [Комиссия по обследованию санитарных последствий войны 1914-1918 гг. М.-Пг., 1923. С. 159]. Материалы официальных органов и выкладки специалистов определяли их количество в 2550000 [Фрунзе М. Мировая война в итогах и цифрах. С. 75], 2889000 (в последнем случае считая с обмененными, умершими и бежавшими из плена)

Н. Н. Головин, тщательно проанализировав вопрос, указывает на цифру 2417000 человек [Головин Н. Н. Указ. соч. С. 173]. Эта цифра признается и отечественной исторической наукой [Степанов А. И. Цена войны: жертвы и потери / Мировые войны XX века. Кн. 1. Первая мировая война. М.: Наука, 2002. С. 629] Из этого количества 1400000 находилось в Германии, 1000000 в Австро-Венгрии и до 20000 в Турции и Болгарии.

Русские пленные. Германский фотоальбом 1915 г.

Условия содержания и жизнедеятельности русских военнопленных были наиболее тяжелыми по сравнению с пленными других союзных армий (прежде всего в смысле питания) – в плену погибли до 40 тысяч военнослужащих. Более 25% пленных нашло применение в сельском хозяйстве. В среднем военнопленные трудились по 12 часов в сутки. На фронтовых работах («под огнем», что запрещалось международными договорами) было задействовано до 6% военнопленных. Военнопленные подвергались физическим и моральным истязаниям, предпринимались попытки их идеологической обработки. Из каждых 10000 бывших военнопленных, вернувшихся из Германии, больны были более 6700 человек [Васильева С. Н. Военнопленные Германии, Австро-Венгрии и России в годы Первой мировой войны. М., 1999. С.

Истязания русских пленных

Наказания, применяемые на принудительных работах в Австрии:

Сколько же пленных взяла русская армия?

К середине сентября 1914 г. лишь Юго-Западным фронтом было пленено до 3000 офицеров и нижних чинов германских военнослужащих (а также 425 военнообязанных) [РГВИА. Ф.2003. Оп. 2. Д. 543. Л. 2.]. К 1 декабря того же года в русском плену числилось до 13500 германских солдат и офицеров. В то же время Рейхсархив на конец октября сообщает о 15000 германцев в русском плену (в ноябре и декабре добавилось еще 2000)

По российским архивным данным к декабрю 1914 г. было захвачено в плен более 162000 австрийских военнослужащих. Рейхсархив уже на конец октября определяет их количество в 200000 человек (в ноябре и декабре прибавилось еще 60000)

Ситуация с пленными за первое полугодие мировой войны выглядела следующим образом . К февралю 1915 г. Северо-Западным фронтом было пленено 439 офицеров и 48400 рядовых, а Юго-Западным фронтом 4026 офицеров и 357602 рядовых. В том числе 181 германский офицер и 18309 солдат германской армии (остальные австрийцы).

В ходе Карпатской операции в январе-апреле 1915 г. немцы и австрийцы понесли общие потери в 800000 человек. Из них 150000 пленными (в том числе лишь в период 20 февраля - 19 марта до 59000) .

Из состава гарнизона Перемышля, сдавшегося 9 марта 1915 г., было отправлено в Россию следующее количество здоровых военнопленных: 9 генералов, более 2300 офицеров, почти 114000 унтер-офицеров и рядовых. В лечебных учреждениях осталось еще до 6800 раненых и больных .

В середине февраля 1915 г. вглубь России было отправлено более 18000 турецких военнопленных (в том числе 4 паши, 337 офицеров и 17765 нижних чинов [Неприятельские потери на нашем южном и юго-западном фронтах // Нива. 1915. № 10. С. 4].

В итоге к декабрю 1915 г. в России находилось следующее количество военнопленных: германских – 1193 офицера и 67361 солдат; австрийских – 16558 офицеров и 852356 солдат. Вместе с пленными, оставшимися в прифронтовой полосе (без учета турок) количество пленных поднималось до 1200000 человек .

Немцы потеряли до 5000, до 1500, до 4000 и 1000 пленными в ходе позиционных сражений: операции на Стрыпе 14 декабря 1915 г. – 6 января 1916 г., Нарочской операции 5-17 марта 1916 г., операции у Барановичей 30 мая – 16 июля 1916 г. и Митавской операции 23 – 29 декабря 1916 г. соответственно.

В ходе Наступления Юго-Западного фронта 1916 г. австрийские войска потеряли пленными до 417000 человек (почти 9000 офицеров и 408000 солдат) [Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 5. М., 1920. С. 108]. Серьезно пострадали и немцы – например Южная германская армия А. фон Линзингена потеряла лишь в майских боях этого года свыше 82000 человек (51% первоначального состава).

Турецкая армия в Эрзерумской операции потеряла более 20000 человек пленными, в Эрзинджанской операции - 17000 человек пленными и т. д.

Крупнейшие потоки военнопленных на австро-германском фронте перемещались вглубь России через Киев и Минск. В частности, за первые 17 месяцев войны через Минск проследовало пленных: 3373 офицера и 222465 унтер-офицеров солдат .

Пленные солдаты и офицеры

подсчет пленных

Всего на конец 1917 г. было пленено 2100000 солдат и офицеров Германского блока (до 200000 немцев, более 1800000 австрийцев, до 100000 турок и болгар) [Каменский Л. С., Новосельский С. А. Потери в прошлых войнах. М., 1947; Васильева С. Н. Военнопленные Германии, Австро-Венгрии и России в годы Первой мировой войны. М., 1999]. На тот же период французы захватили 160000, итальянцы 110000, англичане 90000 пленных [Будберг А. П. Вооруженные силы Российской Империи в исполнении общесоюзных задач и обязанностей во время войны 1914—1917 гг. Париж, 1939. С. 30].

Важным обстоятельством является то, что пленные, захваченные русскими, были взяты в ходе тяжелых боев кампаний 1914 – 1916 гг., в то время как основная масса пленных, захваченных англо-франко-американскими союзниками России, бралась позднее - в 1918 году, в период развала армий стран Германского блока (например германские солдаты, т. н. «штрейкбрехеры», массово стали сдаваться в плен в августе 1918 года – в ходе послеамьенской деморализации армии).

Какие выводы позволяют сделать вышеуказанные цифры?

Во-первых, русская армия захватила почти столько же пленных, сколько потеряла сама. Во-вторых, русская армия захватила большую часть пленных Германского блока. В-третьих, на 1917 год лишь одних немцев русская армия захватила почти столько же, сколько англичане и французы вместе взятые. Сравнивать австрийцев, плененных итальянской и русской армиями, не имеет смысла.

Даже если затронуть вопрос о потерях только германской армии за всю войну, то следует вспомнить, что всего в плен попал 1000000 германских солдат [Мировая война в цифрах. М.-Л., 1934. С. 22]: 450000 в 1914-1917 гг. (200000 в русском и 250000 в англо-французском плену) и 550000 в 1918 г. – в основном в августе - ноябре. То есть русская армия даже на конец войны (в которой она последней год не воевала) захватила пятую часть от всех пленных немцев – причем все ее пленные захвачены не по капитуляции, а в бою.

Многие русские военнопленные не смирились со своим положением. Удалось бежать из плена 100000 солдат и офицеров (то есть 4% пленных): из германских лагерей бежало более 60000, а из австрийских около 40000 человек. Это те, кому повезло. Большой процент пленных бежал, но был пойман. Так, только из германских лагерей бежало, но было поймано 418 офицеров и 199530 нижних чинов [Будберг А. П. Указ. соч. С. 32]. Учитывая строгий режим содержания пленных и трудность передвижения по враждебной иноязычной стране, это говорит о многом. Так, шеф австрийской контрразведки М. Ронге писал, что русские военнопленные, бежавшие из лагерей, стали настоящим бедствием. И «хотя далеко не всем из них, как генералу Л. Г. Корнилову», удалось добраться до родины, они держали австрийские правоохранительные органы в постоянном страхе перед диверсионными нападениями [Ронге М. Разведка и контрразведка. СПб., 2004. С. 222].

Такой значительный процент побегов убедительно опровергает существующее мнение о недостаточно развитом в народных массах России чувстве патриотизма и любви к своей родине в этот период.

Бежали пленные на ближайшие территории союзных держав.

Так, по воспоминанию русского военного агента во Франции полковника графа А. А. Игнатьева, летом 1915 г. во французский окоп в Эльзасе ночью запрыгнул здоровяк в гимнастерке, крича слово: «Рус!» И вся Франция заговорила о подвиге русского военнопленного, простого деревенского парня, преодолевшего проволочные заграждения, чтобы вырваться к союзникам. Солдата чествовали, фотографировали, он был представлен к Георгиевской медали. А через несколько дней бегство русских пленных на французскую территорию «стало обычным явлением» [Игнатьев А. А. 50 лет в строю. Петрозаводск, 1964. С. 157]. Газеты и журналы военных лет приводили ряд фактов геройского побега из плена и фотографии героев. Побег был настоящим подвигом, а русские солдаты во время бегства зачастую проявляли чудеса изобретательности.

Автор: Олейников Алексей

Самокиш Н. С. Портрет великого князя Николая Николаевича (младшего) верхом. 1910-е

И. Репин "Солдат в окопе" , 1916

Пасха в Галиции.

Гончарова Наталия Сергеевна

Французский (галльский) петух

Из серии «Мистические образы войны» 

Илья Репин "Дезертир" , 1917

Серов Валентин Александрович

Портрет императора Николая II.

Петров-Водкин К.С. На линии огня. 1916