Игра: The Saboteur
Меня искренне покорил Берлин, Мюнхен стал почти родным, а Москва и вовсе дом. Но вот Париж для меня навсегда остался не самым приятным, не самым удобным, но зато очень распиаренным местом. Может, это связано с тем, что в Париже я был недолго по сравнению с упомянутыми выше местами. Может, я просто германофил. Но при всём моём негативном отношении к этому городу, я периодически туда возвращаюсь.
Конечно, это не тот Париж, к которому привыкли все. Мой Париж – это довольно мрачное, депрессивное место, которое почему-то лучше всего себя чувствует именно в таком, отчасти нуарном виде. Ну действительно, атмосфера там словно пропитана дождём с грозой, беспокойством и безнадёгой. Кажется даже, что он чёрно-серый, и лишь несколько цветов пробиваются в этом мраке. Красный – цвет угрозы, крови и женщины. Жёлтый – цвет денег, контрабанды и патронов. Синий – цвет надежды, сопротивления и дружеского плеча.
В этом почти монохромном Париже мне хочется много пить. Мне хочется поиграться в гримёрке с девочками из кабаре, принадлежащего семье двух моих ближайших друзей. А ещё мне хочется мстить. За несправедливость мира и отдельных его представителей. За ту боль, которую они доставили мне и моим друзьям. За то, что какой-то придурок подсаживается ко мне у стойки бара, когда я хлещу вискарь с какими-то странными предложениями. Хотя, если подумать, предложение лягушатника не такое уж и дебильное, как могло показаться сперва.
Действительно, что может быть лучше, чем, надравшись, пойти взорвать топливный склад, принадлежащий нашим общим врагам и расположенный не слишком далеко от центра города.
Так мы и поступили. По пути я видел, как враг ведёт себя на улицах монохромного Парижа. Он их патрулирует. Он избивает граждан посреди тротуара. Он ставит кого-то к стенке. Он вещает свою пропаганду из громкоговорителей. Именно этот враг сделал цветущий город чёрно-серо-красным, и лишь лягушатник на соседнем сидении выделяется синевой своей кофты. Он, вроде как, какой-то известный писатель, книги которого теперь вне закона. Да и плевать, я здесь не книжки читать, я сбежал с Родины, нашёл новых товарищей, один из которых уже мёртв усилиями моего врага.
Я хорошо помню, как это произошло. Мы – я, мой друг, его красавица-сестра и наш начальник – приехали на гонку в немецкий Саарбрюккен. Я механик и гонщик, которому завтра предстоит вывести на старт собранную нами втроём синюю красавицу «Аврору» на старт против команды немецких Серебряных стрел. Её лидера я невзлюбил сразу. Уж больно этот капустник был холён и хамоват. Да и подкатывать к сестре моего друга с шуточками про то, что француженкам скоро придётся полюбить вкус немецких сосисок, мягко говоря, неприлично. Конечно, пришлось разбить пару морд, удрать от полиции, а заодно перепихнуться с одной симпатичной британочкой, которую я хорошо знал, и которая непонятно что здесь забыла. Она, конечно, говорит, что уж больно восхищается гонщиками, а они восхищаются ей (и неудивительно), но что-то здесь нечисто.
Гонка шла хорошо. Несмотря на то, что пришлось стартовать из хвоста, «Аврора» легко опережала и каких-то макаронников, и лягушатников, и чаёвников, и даже капусту. Но увы, тот холёный хрен прострелил мне шину и выиграл, а весь наш труд пошёл прахом. Ну да ничего, мы с другом нашли способ ему испортить торжество. Однако угнанная и сброшенная в реку «Серебрянная стрела» не стоила того, ведь чтобы повеселиться, мы были вынуждены забраться на немецкий завод, где нас повязали гестаповцы и доставили на допрос к тому самому холёному хрену. Этот козёл думал, что мы – ирландец и француз – британские шпионы. И допрашивал он с пристрастием. Ах если бы я только знал, что Курт Дикер не только гонщик, но и высокопоставленный нацист. Прости меня, Жюль. Знал бы, послушал твою сестру и ту британочку, которые нас отговаривали...
Мне удалось сбежать, воспользовавшись невнимательностью идиота охранника, и даже как-то вернуться во Францию, куда уже уехали сестра моего друга и наш начальник. И как у меня получилось пройти незамеченным через боевые порядки немецких войск, которые в тот же день перешли в наступление, ума не приложу. Так или иначе, вскоре мы уже были в Париже, который потом взяли наци.
И вот теперь мне предстоит взорвать нацистский топливный склад посреди Парижа. На наше с долбанутым лягушатником (его, кстати, зовут Люк) счастье, немцы на радостях набухались, поэтому заложить мину с часовым механизмом, а потом удрать не составило труда. И когда мы увидели взрыв, то вдвоём ощутили, как гнетущая монохромность ушла. Покорённый город словно задышал свободнее. Он словно перестал быть монохромным, поскольку теперь в его организме появилось сопротивление захватчикам. Но только теперь я понимаю, что на самом деле Парижу гораздо больше идёт эта депрессия. Эта монохромность скрывает недостатки внешнего облика этого города. Но я понимаю, что отсюда необходимо изгнать оккупантов. Ведь здесь выросла сестра Жюля – Вероника. Она неглупа, она красива и умеет пользоваться своей красотой (всё-таки она выросла в кабаре своих родителей). Но она влюбилась в Люка и хочет отомстить немцам и лично Курту Дикеру, новому коменданту Парижа, не меньше моего. И я должен о ней позаботиться.
Так мы трое стали сопротивлением. Вскоре к нам присоединятся ещё люди. И вот я уже лезу на крышу очередного собора, чтобы во время исповеди прибить гестаповского информатора по заказу святого отца, который её проводил. Он же потом предложит спасти невинную девочку от свадьбы с гестаповцем. Другой член сопротивления – ветеран Иностранного легиона с крюком вместо руки – предложит уничтожить базу снабжения Африканского корпуса, которую немцы оборудовали в Пале-Рояль. Или вот жирный китаец, психиатр-фрейдист, который, судя по всему, носит женское бельё. Он умудрился загипнотизировать наци, чтобы он пронёс бомбу своему офицеру в штаб.
Чтобы освободить Париж и убить Дикера, мне придётся лазать по крышам, надевать немецкую форму и даже сотрудничать с МИ-6. Оказывается, та симпатичная британочка работает на них, кто бы, блин, сомневался. Нужно будет минировать мосты, взрывать вышки, расстреливать громкоговорители. И убегать от нацистов, как же иначе быть диверсанту. Благо Париж предлагает много возможностей, чтобы спрятаться. Можно нырнуть в люк, забежать в бордель, даже поцеловать парижанку возле газетного стенда. Можно угнать свертяжёлый танк где-нибудь в Лотарингии или пострелять из зенитки по висящему над городом дирижаблю. Придётся потерять друзей, новых и старых.
Но всё же я смогу донести свою месть до Дикера. Я лишу его всего. Власти, сил, победы в гонке и даже разума. Я снова сделаю Париж цветным, но уже никогда не смогу заполнить возникшую во время войны пустоту в сердце.
И именно поэтому я буду снова и снова возвращаться в монохромный Париж, каким бы он ни был наивным, глуповатым, полным внешних изъянов. Я не люблю Париж, но чёрно-серая цветовая гамма что угодно сделает лучше.
Автор: Александр Старостин
Источник: https://vk.com/wall-187992595_3340
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
