Спасибо @Teilori, @aspire, @user10423374 и двум таинственным пикабушникам за донаты, отправленные в поддержку моего блога!
На рассвете 12 октября 1492 года, после 34 дней, проведенных в открытом океане, Христофор Колумб с экипажами своих трех кораблей совершил долгожданную высадку на берег. Первой землей Западного полушария, на которую ступила нога европейца со времен путешествий викингов в 10 веке, стало восточное побережье одного из Багамских островов, которому Колумб дал название в честь Иисуса Христа. Сан-Сальвадор, что в переводе с испанского означает Святой спаситель, - это коралловый остров длиной около 20 и шириной 10 км, с западной стороны окруженный опасными рифами. Благодаря Фердинанду Колумбу, младшему сыну прославленного адмирала, написавшего подробную биографию своего отца, мы во всех подробностях знаем, как происходила историческая высадка первооткрывателей в Новом Свете: "Вскоре они увидели голых людей, и Адмирал сошел на берег с вооруженной корабельной шлюпки с поднятым королевским штандартом. То же самое сделали капитаны „Пинты“ и „Ниньи“. И, воздав благодарность Господу нашему, преклонив колени на земле, обняв ее со слезами радости за неизмеримую милость достижения ее, Адмирал встал и дал этому острову имя Сан-Сальвадор. После этого он вызвал к себе двух капитанов, а также всех других, кто сошел на берег в качестве свидетелей, и завладел этим островом от имени католических правителей с соответствующими словами и церемониями".
Колумб объявляет открытую землю собственностью испанского короля. Иллюстрация 1893 года.
Испанский священник Бартоломео де лас Касас, еще один биограф Колумба и автор монументального труда "История Индий", приводит цитату самого Адмирала из его судового журнала, в которой описывается первое впечатление Колумба от встречи с туземцами: "Чтобы завоевать добрую дружбу, потому что я знал, что это были люди, которых лучше освободить и обратить в нашу Святую Веру любовью, чем силой, я подарил некоторым из них красные шапочки и стеклянные бусы, которые они повесили себе на шею, и много других безделушек, от которых они получили большое удовольствие. Они оставались настолько нашими друзьями, что было чудом, и позже они прибыли вплавь к кораблям, в которых мы находились, и принесли нам попугаев, хлопчатобумажные нитки в мотках, дротики и многое другое, и мы обменяли их на другие вещи, которые мы им подарили, например, маленькие стеклянные бусы и ястребиные колокольчики. В конце концов, они по доброй воле отдали все, что у них было, но нам показалось, что эти люди крайне бедны во всем. Ходят они совершенно голыми, в чем мать родила, а среди женщин я не видел ни одной, которую можно было бы назвать по-настоящему юной. Все, кого я видел, были молодые люди, ни одному из них не было больше 30 лет, очень хорошо сложенные, с очень красивыми телами и лицами. Они не носят оружия и не знают о его существовании, ибо когда я показал шпагу, они схватились за лезвие и порезались по невежеству. Я видел некоторых со следами ран на теле и знаками, спросил, что произошло. И они показали мне, как люди с ближних островов пытались захватить их, а они защищались. И я верил и сейчас верю, что люди действительно приезжают сюда с материка, чтобы взять их в рабство. Должно быть, из этих островитян получаются хорошие слуги и мастера, ибо я вижу их покладистость, а также как они очень быстро научились понимать язык жестов. Еще я верю, что этих людей легко обратить в христианство, поскольку, как мне кажется, у них нет никакой религии вообще. Я, с позволения Господа нашего, увезу с собой шестерых, дабы научить их разговаривать при отъезде к Вашим Высочествам."
Эти туземцы Багамских островов, как и вообще все, с кем Колумб столкнулся во время первого путешествия, принадлежали к так называемой группе народов Таино, аравакской языковой группы. Их предки эмигрировали на Антильские острова с материковой части Южной Америки и впоследствии расселились на территориях Гаити, Кубы, Ямайки и Багам оттесняя, или порабощая более раннее и примитивное племя, известное как сибони. Таино были довольно развитой цивилизацией - они выращивали кукурузу и корнеплоды, пекли хлеб из маниоки, умели прясть, ткать и обрабатывать хлопок, умели делать глиняную посуду, а также различные украшения и утварь из ракушек. Жили они в хижинах с деревянными каркасами, крытыми пальмовой соломой.
Хотя Таино и оттеснили примитивных охотников сибони, их единственного оружия - короткого копья или дротика с рыбьим зубом или с закаленным в огне деревянным наконечником, было явно недостаточно, чтобы оказать какое-либо сопротивление непрошенным гостям, а поэтому Колумбу быстро пришла в голову мысль, что этих людей очень легко можно обратить в рабство во благо Испании. 14 октября он отметил в своем журнале: "Они совсем не умеют обращаться с оружием. Имея отряд в 50 человек, можно подчинить их полностью и заставить делать все, что угодно".
Реконструкция жизни таино из парка Самана в Доминикане.
После двух дней, проведенных на Сан-Сальвадоре, корабли Колумба отправились дальше в надежде в ближайшие дни найти Японию, ведь Колумб, как мы помним, был совершенно уверен, что он находится в Азии. Естественно, Адмирал был несколько озадачен, не зная, какой именно выбрать курс. Шесть индейцев, которых он задержал в качестве проводников и будущих переводчиков, обвели руками широкую дугу от запада до юга и назвали более сотни островов, поэтому корабли направились в этом направлении. Открыв ещё ряд небольших островов, в числе которых были Санта-Мария-де-Консепсьон (назван в честь непорочного зачатия Девы Марии), Фернандина и Изабелла (названы в честь испанской королевской четы), 27 октября испанцы достигли Кубы, которую Колумб принял за побережье Китая.
Высадившись на берегу, Колумб отправился на поиски "Великого хана", а также на залежи золота, для чего попытался заполучить доверие местных туземцев. Начался оживленный обмен испанских "ценностей" на продукты, хлопок и гамаки. Туземцы, стремясь угодить гостям, невольно подпитали заблуждение Колумба о том, что он идет по горячим следам китайского императора. Место во внутренних районах Кубы, где действительно существовало ограниченное количество золота, туземцы называли Кубанакан. Всякий раз, когда Колумб доставал золотой предмет и спрашивал, где можно найти еще, туземцы произносили Кубанакан, которое Адмирал ошибочно воспринимал на слух как "El Gran Khan" - великий хан. Также туземцы согласились отвести нескольких иноземных гостей на прием к своему касику (вождю племени). Колумб, решивший, что испанцев ждет встреча с императором Китая, подготовил самое настоящее посольство к великому государю, снарядив послов верительной грамотой от испанских монархов Фердинанда и Изабеллы, а также королевским подарком, природу которого, к сожалению, мы не знаем.
Послы вернулись в лагерь Колумба 5 ноября и рассказали, что вместо посещения императорского двора Китая им был оказан примитивный прием в деревне из пятидесяти хижин с пальмовыми крышами и несколькими сотнями жителей. Гостеприимные туземцы уговаривали послов провести здесь неделю или две, но испанцы, не увидев ничего, что напоминало бы подобие города, вернулись к Колумбу. Также в этом путешествии по острову европейцы впервые познакомились с табаком, чьи листья местные туземцы просто сворачивали в подобия сигар, вставляя один конец в ноздрю, а другой поджигая, после чего трижды вдыхали дым. Лас Касас, комментируя этот отрывок из судового журнала Колумба примерно сорок лет спустя, писал, что именно тогда испанцы начали курить, "хотя я не знаю, какой вкус или пользу они в этом находят".
Поняв, что ни золота, ни Великого Хана на этом острове нет, 12 ноября Колумб вновь вывел свой флот в океан. На протяжении недели адмирал исследовал встречавшиеся на его пути острова, однако 19 ноября принял решение изменить курс и вернуться на Кубу, на что, по его собственным словам, в журнале, было две причины. Во-первых, туземцы, которых Колумб взял на борт на Кубе, чтобы отвезти в Испанию, стали требовать, чтобы их вернули в свои дома. А во-вторых, адмирал заметил два острова на юге, которые хотел бы исследовать, однако впоследствии оказалось, что это были лишь облака, ошибочно принятые за сушу.
22 ноября флот Колумба самовольно покинула "Пинта", чьим капитаном был Мартин Алонсо Пинсон, который, воспользовавшись переменой ветра, стал отводить свой корабль на восток. По словам Колумба, единственной причиной неподчинения Мартина Алонсо была его алчность. Проводник-индеец на борту "Пинты" нашептал Пинсону о больших запасах золота на острове Бабека, и хитрый капитан захотел попасть туда первым. В конце концов, туда решил отправиться и Колумб, однако 5 декабря на пути к Бабеке Адмирал увидел очень большой остров, который, как он уже слышал от индейцев, назывался Бохио (Гаити), и решил исследовать сначала его. 12 декабря Колумб водрузил большой крест на западном мысе бухты Москито-Бей и официально вступил во владение Эспаньолой, как назвал Адмирал открытый им остров, в интересах их высочеств Фердинанда и Изабеллы. Местные туземцы также оказались добродушным народом, считавшим приплывших испанцев за "людей, спустившихся с небес", а 22 декабря Колумб принял посланца от Гуаканагари – касика, правящего всем северо-западом Гаити, резиденция которого находилась по другую сторону мыса Аитьен. Посланец привез в подарок Адмиралу хлопковый пояс, расшитый белыми и красными рыбьими костями с вкраплениями. В самом центре находилась маска с ушами, языком и носом из чеканного золота. Увидев такую роскошную работу, Колумб пришел к мысли, что открытая им Эспаньола это не что иное, как долгожданная Чипунгу (Япония), в результате чего принял решение немедленно направиться на встречу с Гуаканагари, для чего требовалось обогнуть остров. Однако тут Колумба настигла первая неудача за все путешествие - в ночь с 24 на 25 декабря "Санта-Мария" села на мель.
Ввиду того, что стояла безветренная погода, Колумб и весь офицерский состав отправились спать в кормовую надстройку, в которой находилось несколько коек, а остальная команда, в том числе и моряки, несшие вахту, легли спать прямо на палубе. Таким образом, из сорока членов экипажа на борту флагмана не спал лишь один неопытный громет, которому было поручено следить за рулем. Как раз в тот момент, когда песок в часах закончился, во второй раз за эту вахту, указывая на то, что началась рождественская ночь, "Санта-Мария" выскользнула на коралловый барьер, причем настолько мягко, что никто из моряков даже не проснулся. Почувствовав, что руль коснулся земли, сонный громет поднял тревогу. Первым оказался на палубе сам Адмирал, который увидел, что его корабль сел на мель носом вперед и начал черпать воду. Лучший способ спустить флагман обратно на воду заключался в том, чтобы, пропустив канат через румпельный порт к большому брашпилю (палубный механизм лебедочного типа), стянуть судно назад, используя в качестве точки опоры шлюпку, зафиксированную якорем на большой глубине. Колумб приказал своему помощнику Хуан де ла Косе проделать данную манипуляцию, но тот с несколькими своими приятелями, погрузившись в шлюпку, отчалил к близстоящей "Нинье", заботясь о сохранности собственной жизни, ведь на "Санта-Марии" была только одна шлюпка... Однако капитан "Ниньи" Висенте Янес Пинсон наотрез отказался допустить трусливых беженцев на борт и приказал им возвращаться, предварительно отправив экипированную шлюпку с приказом сделать все возможное, чтобы помочь Адмиралу.
Тем временем "Санта-Марию" сносило все выше на риф длинной волной, которая шла со стороны моря. Постепенно флагман начал биться всем своим корпусом об скалу, и к тому времени, когда шлюпка "Ниньи" подошла к борту, было слишком поздно: деревянные швы разошлись от ударов, и корпус наполнился водой. Видя, что больше сделать ничего невозможно, Адмирал вместе с командой переправился на "Нинью", на которой впоследствии встретился с Хуаном де, ла Косой и другими беглецами, чья трусость не позволила спасти флагман. Несмотря на то, что Колумб имел полное право обвинить своих малодушных товарищей в мятеже, со всеми вытекающими из этого последствиями, он простил их и не стал никак наказывать.
На рассвете Колумб отправил на берег нескольких своих помощников просить помощи у Гуаканагари, который, узнав о случившейся катастрофе, отправил все свои каноэ и множество туземцев помочь разгрузить корабль. 26 октября вождь туземцев и сам прибыл на место событий и, наконец, лично познакомился с Адмиралом. Желая успокоить расстроенного Колумба, Гуаканагари, поняв, что испанцы очень любят золото, знаками пояснил, что знает поблизости место, где оно есть в большом количестве. Колумб оставил в своем журнале запись об этом дне: "Так много всего случилось, что, по правде говоря, это была не катастрофа, а большая удача, ибо несомненно, что если бы я не сел на мель, то держался в море, не бросая якорь в этом месте, потому что оно расположено в большой бухте, а значит, никогда бы не узнал о залежах золота на острове. "
Учитывая, что "Пинта" самовольно покинула флот Колумба, а "Нинья" не могла принять на борт все 40 человек с потерпевшей кораблекрушение "Санта-Марии", адмирал решил основать на берегах Эспаньолы первую испанскую колонию. Он приказал воздвигнуть на берегу "башню и крепость" и назвал ее Ла-Навидад (Рождество) в честь дня бедствия, которое так неожиданно обернулось выгодой. Форт Навидад был построен в основном из досок, бревен и креплений "Санта-Марии" и снабжен большим погребом для хранения вина, печенья и других припасов, спасенных с флагмана. Колонистам оставили семена для будущих посевов и запас безделушек для обмена на золото. Тридцать девять человек, отобранные с двух каравелл, были переданы под командование корабельного маршала Диего де Хараны. Пока шли работы по возведению форта, местные туземцы сообщили Колумбу, что обнаружили "Пинту" в устье реки в двух днях плавания на восток. Гуаканагари предоставил каноэ, чтобы доставить гонца с посланием от Колумба, который, тактично скрывая свое недовольство дезертирством Мартина Алонсо, просил его вернуться, однако из-за погодных условий гонец так и не доставил письмо на "Пинту". Колумб, опасаясь, что Мартин Алонсо может в любой момент отправиться в Испанию и приписать все сделанные открытия себе, 3 января 1493 года сердечно попрощался с Гуаканагари и оставленными на острове товарищами, после чего поднялся на борт своего нового флагмана "Нинья", которая на следующий день снялась с якоря, чтобы начать долгую дорогу домой.
Утром 6 января экипаж "Ниньи" увидел на горизонте "Пинту", несущуюся к ним на всех парусах под попутным ветром. В тот же вечер на борт флагмана прибыл Мартин Алонсо, "чтобы извиниться, заявив при этом, что покинул Колумба против своей воли и объяснив причины". Но, как пишет Адмирал, "все они были фальшивыми, поскольку с большой наглостью и жадностью он расстался с нами в ту ночь". Также Алонсо рассказал, что он побывал на Бабеке и, не найдя на этом острове золота, направился к бухте Монте-Кристи, где в течение трех недель стоял в одной из восточных гаваней на востоке. По-видимому, Мартин Алонсо уже был наслышан от туземцев о гибели "Санта-Марии" и, пойдя по ветру к месту крушения, встретил "Нинью". И вновь Колумб решил закрыть глаза на предательство своих коллег ввиду того, что для возвращения в Испанию ему явно не помешал бы корабль-спутник. Так как теперь не было смысла сильно торопится в Испанию, Колумб перед отплытием домой решил исследовать остальную часть Северной Эспаньолы и на одном из ее пляжей впервые встретился с враждебнонастроенными туземцами.
Когда шлюпка адмирала подошла к берегу в бухте Самана-Бей, чтобы раздобыть немного припасов, моряков встретили вооруженные луками и стрелами туземцы. Колумб попытался показать знаками, что они прибыли с миром, и пригласил одного из туземцов на борт, на котором его снабдил обычным набором безделушек и кусочков цветной ткани, однако на этот раз они не произвели на туземцев обычного впечатления. Когда шлюпка с "Ниньи" причалила к берегу, чтобы вернуть домой туземца с гостинцами, ее встретили более пятидесяти обнаженных людей, вооруженных луками, стрелами и пальмовыми дубинками. По настоянию туземца, побывавшего на борту, они отложили свое оружие, которое испанцы тут же попытались купить, однако после продажи двух луков островитяне бросились к своему "оружейному складу" с явным намерением напасть на гостей. Вскоре завязалась потасовка. Как пишет Лас Касас, "один туземец получил сильный удар по ягодицам, другого ранили в грудь стрелой. Видя, что мало могут сделать - хотя христиан было не более семи, а их пятьдесят и более, — туземцы обратились в бегство, побросав оружие, пока не осталось ни одного". Таким образом, испанский "десант" получил множество сувениров. На следующий день, 14 января, на пляж спустился местный касик без оружия. Его приняли на борт и отослали обратно с печеньем, медом и с красным колпаком с бусами снаружи. Взамен касик отправил Колумбу золотую корону с несколькими мотками хлопка.
Примерившись с местным народом, люди Колумба сумели сделать на берегу необходимые припасы, после чего 16 января 1493 года "Пинта" и "Нинья" снялись со своей последней якорной стоянки в Новом Свете и взяли курс на Испанию.
