Угольная шахта

В Пермском крае компания «Кайрос Интеграция» запустила серийное производство промышленного холодильного оборудования. Предприятие производит чиллеры и холодильные агрегаты для различных отраслей промышленности – для охлаждения оборудования, продукции, производственных процессов в машиностроении, продовольственной, химической, пластмассовой промышленности, медицине, энергетике.

Уральская Сталь разработала и производит листовой прокат из новой высокопрочной износостойкой стали HardUS 400. HardUS 400 обладает высокими прочностными свойствами, твердостью и стойкостью к истиранию. Премиальная продукция ориентирована на потребности машиностроителей для изготовления кузовов карьерных самосвалов, деталей ковшей экскаваторов и другого навесного оборудования крупной горнодобывающей техники.

На предприятии ОДК-Кузнецов введен в эксплуатацию новый корпус Центральной заводской лаборатории. В помещении площадью 7,8 тысячи квадратных метров расположены девять исследовательских лабораторий. Они оснащены уникальным оборудованием, которое позволяет проводить исследования деталей газотурбинных двигателей. Увеличение мощностей позволит нарастить количество проводимых исследований на 50%.

Росэл выпустил новое оборудование для бесспутниковых систем навигации самолетов, вертолетов и беспилотников. Аппаратура применяется в регионах с ненадежной спутниковой связью, а также в условиях подавления сигнала. Устройство прошло летные испытания и готово к серийному производству.

Ростовский производитель электроники «Бештау» представил первый в стране монитор, в основе которого лежит уникальный скалер (контроллер) с отечественным чипом. Новый монитор поддерживает разрешение 2K, частоту обновления 75 Гц, имеет три цифровых входа, а также выходы eDP и LVDS. Компания «Бештау» планирует в ближайшее время начать поставки первых партий скалеров в составе собственных мониторов.

Новый мясоперерабатывающий комбинат "Кораблинский" начал работу в Рязанской области. Новый цех замыкает производственную систему животноводства в холдинге. Он будет оснащен автоматической линией по переработке свиней производительностью 1,2 тысячи голов в сутки с отделением обвалки, изготовления и упаковки кусковых и рубленных полуфабрикатов мощностью до 100% от произведенной свинины.

Свои жалобы и претензии после столкновения с промышленностью России можете изложить в письме, отправленном на ваш же домашний адрес. Никому не интересно.

#поравалить #всепропало

[Орда] – родная, злобная, твоя

В Китае развернули крупнейший в мире парк беспилотных карьерных самосвалов — на угольной шахте трудится целая сотня роботизированных громадин

Они используются для автономной разгрузки и погрузки горной породы, могут перевозить до 90 тонн за раз и проехать ~60 км на одной зарядке.

Беспилотные самосвалы уже эффективнее управляемых на 20%. К концу года в Китае планируют запустить уже 5000 таких машин.

В Австралии шахты компании размещаются в Квинсленде и Новом Южном Уэльсе, включая недавно возобновленную шахту Centurion. И здешняя добыча сосредоточена на извлечении угля для сталелитейного производства.

Peabody входит в пятерку крупнейших мировых угольных компаний, наряду с China Shenhua, Coal India (NSE: COAL ), Glencore (OTC: GLNCY ) и Anglo American (JO: AGLJ ). Компания поставляет уголь в более чем 26 стран, при этом 55–63% ее доходов поступает с международных рынков, в частности, из Азии (Китай и Индия являются основными покупателями).

Диверсифицированный портфель компании, охватывающий энергетический уголь для энергетики и металлургический уголь для стали, позволяет ей извлекать выгоду из меняющейся динамики спроса. А ее сегмент морской металлургической добычи, включающий добычу, обогащение и морскую транспортировку, продемонстрировал стабильный рост разведанных запасов в 2024 году, даже несмотря на снижение общих доказанных запасов в отрасли.

Аргументы в пользу недооценки

Финансовые показатели Peabody рисуют картину фундаментально сильной, но в то же время недооцененной компании:

Коэффициент цена/прибыль (P/E): 6,5, что значительно ниже среднего показателя по угольной отрасли 9,04, и предполагает 40% недооценку по сравнению с аналогами. При прибыли на акцию (EPS) в $1,96 это подразумевает справедливую стоимость приблизительно $17,72, и сулит более 40% потенциала роста по сравнению с текущей ценой $14,61.

Дивидендная доходность: 2,4%, скромная, но стабильная, выплаты составляют всего 11,4% прибыли, что оставляет достаточно места для реинвестирования или будущего увеличения.

Коэффициент цены к балансовой стоимости (P/B): 0,42. Это означает, что акции торгуются по цене менее половины своей балансовой стоимости.

Коэффициент цены к объему продаж (P/S): 0,4, что отражает рыночную капитализацию ($1,54 млрд), которая составляет всего 40% от годового дохода ($4,24 млрд). То есть, опять недооценка.

Показатель стоимости предприятия к EBITDA (EV/EBITDA): 1,7, один из самых низких в отрасли, что свидетельствует об эффективности работы относительно стоимости предприятия.

Соотношение долга к активам 7,8% и к собственному капиталу 12,8% отражают минимальное кредитное плечо, в то время как EBITDA покрывает процентные расходы в 9,5 раз, что свидетельствует о финансовой устойчивости.

Это показатели подчеркивают способность Peabody генерировать высокие прибыли — 10,5% операционной маржи, 10,5% чистой маржи, 11,1% рентабельности собственного капитала (ROE) и 10,3% рентабельности активов (ROA) — при сохранении скромного баланса. Ликвидность компании надежна, с текущим коэффициентом 2,2, что гарантирует ей возможность комфортно выполнять краткосрочные обязательства.

Отрасль

Результаты Peabody тесно связаны с мировыми ценами на уголь, которые проседали в 2024-2025 годах. Впрочем, есть разница: уголь, используемый для производства электроэнергии, торгуется примерно по $95 за тонну, в то время как уголь, критически важный для производства стали, продается по $183 за тонну.

Производственные издержки различаются: добыча энергетического угля в США обходится в 10-20 долларов за тонну, в то время как австралийский металлургический уголь стоит 60-90 долларов. Несмотря на эту маржу, выручка Peabody снизилась из-за более низких цен, что напрямую связано с сокращением европейского спроса на энергетический уголь (на фоне изменений в возобновляемой энергетике, например, в ЕС) и снижением китайского импорта. Однако в 2025 году наблюдаются уже признаки стабилизации, при этом цены поддерживаются ограничениями поставок в Австралии, растущим спросом в Индии и Юго-Восточной Азии и сохраняющимися потребностями в энергии в развивающихся экономиках.

Безусловно, угольная промышленность сталкивается с долгосрочными проблемами, включая нормативное давление в США и Австралии из-за экологических проблем и постепенное снижение спроса на энергетический уголь на развитых рынках. Тем не менее, недавние события, такие как отключения электроэнергии в Испании и Португалии, связанные с чрезмерной зависимостью от возобновляемых источников энергии, подчеркивают незаменимость угля как надежного источника энергии. Ну а металлургический уголь, менее затронутый зелеными переходами, выигрывает от устойчивого спроса на сталь, особенно в Азии.

ПРОБЛЕМЫ…

Начало 2025 года выдалось для российских шахтеров жарким. С 19 марта в Кемеровской области временно приостановили работу девять добывающих уголь предприятий - две шахты и семь разрезов. В целом до конца года в Кузбассе должны закрыться 25 угольных шахт и разрезов. А на новых территориях инвесторов в угольные активы обязали вернуть регионам девять из 15 шахт, взятых в аренду год назад, для дальнейшей ликвидации - этот вопрос обсуждался 10 апреля в Минэнерго.

- Иван Иванович, какие факторы сформировали непростую ситуацию в отечественной угольной промышленности?

- Наша отрасль действительно попала в сложное положение, на сегодня, пожалуй, более критичное, чем во всех остальных отраслях народного хозяйства России. Мы добывали 444 млн тонн угля в год, и не потому, что сами так решили, а исходя из программы по наращиванию объемов добычи, которую подготовило правительство. Там учитывались наши обязательства по перевозке угля на восточный полигон, по загрузке реструктуризированного БАМа. Направления работы отрасли были намечены на совещании 2018 года в Кузбассе под председательством президента страны Владимира Путина. И угольщики все свои обязательства выполняли.

Собственники, продавая уголь на экспорт, реинвестировали средства в техническое перевооружение предприятий, наращивали объемы добычи, создавали современную инфраструктуру, развивали логистику, приобретали новый подвижной состав. А наш партнер РЖД, к сожалению, свои обязательства провалил - не справился с темпами реструктуризации и реконструкции БАМа, строительством вторых путей, переходов, расширением узлов, с формированием составов.

И президент как будто провидел ждущие нас трудности, потому что еще в 2012 году, когда решался вопрос включения в оборот экономики страны больших инфраструктурных проектов, решил развивать не северо-западное, не южное, а именно восточное направление железных дорог.

СВО показала, что это было правильное решение. Ситуация, которая сложилась после переворота 2014 года на Украине и последующих действий России, привела к наращиванию объемов санкций против нашей страны, которые с февраля 2022 года стали особенно жесткими. Мы потеряли весь западный рынок объемом почти 100 млн тонн угля. К этому добавился отказ Европы от угля, переход на “чистые”, “возобновляемые” технологии и прочий блеф, в разоблачение которого я не хочу уходить. Тем не менее из направлений у нас остался только восток, куда мы и ехали. Но программа по реструктуризации РЖД была провалена, так что весь сверхплановый уголь, который угольщики добывают, они не могут на востоке реализовать. Три года назад на складах угледобывающих предприятий у нас было около 20 млн тонн остатков, а сегодня уже 48 млн тонн. Необходимо учитывать и уголь “на колесах” - уже погруженный в вагоны, который мы также не можем довезти до потребителя.

Мы попали в “ножницы”, где совпали и окончание долгосрочных контрактов, и падение цен на мировых рынках на уголь в среднем на 20 долларов, и снижение курса доллара по отношению к заявленным цифрам на 15 - 20 пунктов, и повышение межбанковской ставки до 21%, из-за чего мы не можем взять сверхдорогие кредиты на развитие. Сюда же добавим отмену льготных тарифов на перевозку угля на восток с учетом большого расстояния. А ведь мы по стране порядка 30% угля везем по железной дороге. На отдельных же направлениях - прежде всего на восток - доля железнодорожных перевозок в транспортировке угля доходит до 50 - 70%. Плюс ко всему РЖД подняла нам на 10% тарифы за прогон пустых вагонов, порожняка. Все это привело к ступору угольной отрасли. И сегодня работодатели, имеющие большие мощности по добыче угля, но лишенные возможности его продать, начинают останавливать предприятия.

Подчеркну, что речь идет не о закрытии, а только об остановке предприятий. На какое время - сложно сказать. Но мы все, шахтеры, надеемся на нашу безусловную победу в СВО. Потом, как мы понимаем, с победителями не спорят и не ругаются, а договариваются. И мы думаем, что санкции и экономическое давление на Россию рано или поздно неизбежно будут ослаблены, и мы вновь будем иметь возможность не только вывозить уголь за рубеж, но и производить расчеты за проданный уголь. Сегодня же, даже продав уголь в Индию, Китай, Японию, Корею, мы сталкиваемся с проблемами оплаты за поставленный товар. Банки, которые проводят с нами расчеты, подпадают под санкции, поэтому не все из них могут участвовать в цепочке оплат. В итоге в отрасли сложилась непростая ситуация.

- Российская угольная промышленность с начала 2025 года потеряла около 5 тысяч человек. Это критично?

- Речь не идет об увольнениях - люди сами рассчитываются и уходят. Тем более что из года в год с весной повторяется ситуация: занятые на открытых горных работах увольняются и уезжают работать в артелях вахтовым методом - на золотодобычу или подобные работы, где платят гораздо больше. Эти работы действительно схожи: техника та же, технологии похожи - поэтому у нас традиционно идет сезонный отток кадров.

А при остановке предприятия, чтобы поддерживать его в живом состоянии, достаточно сохранить минимальное число людей, которое позволит при необходимости реанимировать шахту или разрез, восстановить и нарастить объемы добычи. Остальных же сотрудников переводят на другие предприятия, предоставляют им работу. Но учтем, что, к сожалению, текучесть кадров по отрасли в прошлом году и на начало этого года составила 28%. Сказывается и отраслевой дефицит кадров, который иногда доходит до 15 - 20%, особенно на предприятиях, где люди были мобилизованы и ушли на СВО. Поэтому - да, ситуация тяжелая.

…И ВОЗМОЖНОЕ РЕШЕНИЕ

- 1 апреля премьер-министр Мишустин провел стратегическую сессию правительства по угольной промышленности. В чем была суть предложений Росуглепрофа?

- Минэнерго подготовило большую программу по энергетике, в том числе с разделом, касающимся угольной отрасли. Мы участвовали в разработке программы. В феврале Росуглепроф провел пленум, и мы решили от имени наших профорганизаций обратиться к работодателям угольных компаний с предложением разработать мероприятия по сохранению шахт и выходу из кризиса. Такие меры у нас разрабатываются на отдельных предприятиях: с учетом непростой финансовой ситуации и по согласованию с профсоюзом работодатели приостанавливают выплаты льгот по тарифному соглашению через колдоговор, идут на отсрочку компенсаций. Но даже с учетом антикризисных мероприятий на предприятиях выйти за рамки возможного у нас не получается. Угольные предприятия работают в субъектах РФ, внутри российской экономики, и связаны со смежными отраслями, чье состояние напрямую сказывается на их работе.

На стратегической сессии я обратился к премьер-министру с предложением создать межведомственную комиссию правительства РФ для решения проблем угледобывающих компаний там, где требуется вмешательство правительства, его поддержка и помощь. 16 апреля мы провели пленум профсоюза угольщиков, в том числе на эту тему, с перспективой обратиться к правительству для создания подобной комиссии. Опыт работы такой структуры у нас есть. Когда в 1990-е годы в России массово закрывались угольные предприятия, была создана подобная комиссия. И она себя оправдала - мы всегда находили выход из сложных ситуаций. Надеюсь, найдем и в этот раз.

- Какие меры вы предлагаете, опираясь на опыт комиссии 1990-х?

- Первое - возврат к льготным тарифам на перевозку угля на большие расстояния с учетом объемов перевозки. Что получилось в данном случае? У нас завершились долгосрочные контракты за первый квартал, уголь на складах начал накапливаться. Других контрактов на вывоз угля нет, РЖД преференции по вывозке угля нам не предоставляют. К этому добавилось увеличение тарифов за прогон порожних вагонов. Все это в целом привело к ситуации, когда сегодня на железной дороге в среднем в сутки на колесах находится около 150 тысяч порожних вагонов. РЖД ничего не везет, дохода не получает, терпит убытки. Нам льготы не дает, мы ничего не грузим, терпим убытки. Региональные и муниципальные бюджеты тоже теряют доход.

Скажем, Кемеровская область за прошлый год недополучила около 43 млрд рублей в бюджет, а за два месяца этого года - более 8 млрд. То есть средства недополучил региональный фонд зарплат бюджетников - учителей, медиков, работников культуры. И, естественно, восполнение этих лакун ляжет на плечи федерального бюджета. Так межведомственная несогласованность - решение которой, мы полагаем, надо найти усилиями межведомственной комиссии - приводит к тому, что мы теряем в доходах, энергетики теряют, теряют и другие отрасли, связанные с угольной, - металлургия, строительство. А в итоге - теряют регионы и государство. Поэтому, нам думается, необходимо найти в таких условиях разумный компромисс.

Автор: Екатерина Жирицкая