Вот только есть нюанс. Нынешняя власть - плоть от плоти тех, кто уже развалил НАШУ страну в угоду западу и собственного кармана.
("мы же свои, буржуинские")
А теперь им нужно сплочение для защиты ИХ приобретений от соседей и ещё большего хищника, на которого они и работали? ... Тут нет НАШЕЙ стороны.
«Русские! Я сейчас обращаюсь ко всем русским, жителей Украины и Беларуси на Балканах тоже считают русскими. Посмотрите на нас и запомните — с вами сделают тоже самое, когда вы разобщитесь и дадите слабину. Запад — цепная бешеная собака вцепится вам в горло.
Братья, помните о судьбе Югославии! Не дайте поступить с вами так же!»
Слободан Милошевич.
За 3 три дня до своей смерти, 8 марта, Слободан Милошевич написал письмо Министерству иностранных дел России.
Помощники экс-президента Югославии передали его дипломатам российского посольства в Нидерландах 11 марта, в день смерти Милошевича.
Дамы и господа!
Выражая свою признательность за сочувствие и понимание, проявленные вами в готовности принять меня на лечение и дать все необходимые гарантии, я хочу проинформировать вас о следующем:
Я думаю, что настойчивость, с которой мне не позволяют получить медицинскую помощь в России, в первую очередь мотивируется страхом, что в результате тщательных исследований неизбежно откроется, как в ходе суда велась злонамеренная кампания против моего здоровья - ее факт невозможно спрятать от русских специалистов.
Чтобы доказать свои предположения, я прилагаю к письму документ.
Мне передали его 7 марта, и он показывает, что 12 января (то есть 2 месяца назад) в моей крови было обнаружено очень сильное лекарство, которое, как заявили сами проводившие анализ врачи, применяется для лечения туберкулеза и проказы.
Но я никогда не принимал антибиотики за 5 лет, проведенных в тюрьме.
К тому же в течение этого времени я ни разу не переносил инфекционное заболевание (за исключением гриппа).
А тот факт, что врачи сообщили мне результаты анализа лишь спустя 2 месяца после его проведения, может иметь лишь одно объяснение - манипуляции.
В любом случае, те, кто ввел мне лекарство против проказы, совершенно не могут вылечить меня от моих болезней; не могут этого и те, от кого я защищал свою страну в военное время и кто хочет заставить меня замолчать.
Вам прекрасно известно, что русские медики, считающиеся одними из самых уважаемых в мире, пришли к выводу - обследование и дальнейшее лечение моих сосудов является необходимым и крайне срочным.
Я прекрасно понимаю, что это действительно так, поскольку чувствую себя очень плохо.
Я обращаюсь к вам, ожидая, что вы поможете мне защитить мое здоровье от преступных посягательств заведения, работающего под вывеской ООН, и что мне удастся получить адекватную медицинскую помощь в одной из ваших больниц, к врачам которых, как и к России, я питаю абсолютное доверие.
Искренне ваш,
Слободан Милошевич
В Гааге он защищал себя сам, убедительно доказывая, что трибунал — это место, где обезглавливают только сербов, и используя любую возможность, чтобы высмеять его.
Он «умер» 11 марта 2006 года, в то время как врачи в Сербии утверждали, что он умер днём ранее, и что они ждали, чтобы решить, что делать с телом. Похищение и доставка Слободана Милошевича в иностранный каземат для военнопленных является одним из величайших предательств в истории сербского народа.
США тоже коллекционирует правителей других стран.
Но есть один нюанс.
Глава белорусского государства тогда сказал журналистам о действиях Североатлантического альянса: «Если использовать исторические параллели и уроки истории, это — проба сил. И она, к сожалению, начинается снова на Балканах». Поездка Александра Лукашенко в охваченную военным пожаром страну — это была попытка остановить спираль насилия, которую раскручивал уже тогда коллективный Запад. Сегодня мы имеем множество горячих точек на планете и бои в Украине. Беларусь же призывает к миру.
Президент Беларуси Александр Лукашенко:
— Мой визит в Югославию в это тяжелое время может хоть на какие-то миллиметры, хоть немного приблизить ту проблему, которая там сложилась, и те тяжелые события, которые там разворачиваются, к какой-то развязке. Цель — это обязательное мирное урегулирование этой проблемы.
Во время визита в Союзную Республику Югославия, 14 апреля 1999 года.
И Западу не понять, как до сих пор существует, развивается и процветает не такая огромная, как Россия, то такая же непокорная Беларусь, подвергаемая санкциям и гонениям вот уже более 30 лет! А секрет этот недосягаем для западного ума, но очень прост. Для нас! Ведь Бог — это любовь, а мы, русские и белорусы, если уж любим, то беззаветно. И на всю жизнь! Как же Господу нас не беречь? А еще у нас есть лидеры, у которых порывы всегда добрые, и они их слушаются — и потому правы! Ибо они народные лидеры.
Ну что могло заставить Александра Лукашенко полететь в горящий под натовскими бомбами, окруженный Белград, в небе которого рыскали «томагавки» и самолеты-невидимки? Жестокий западный «смысл» сделал все, чтобы этого не допустить! Над Белградом была объявлена бесполетная зона — это значит, там сбивалось все ненатовское. Мало того, когда для борта номер 1 Республики Беларусь был запрошен воздушный коридор, западные и не очень страны (кстати, вроде тоже славянские!) отказали его предоставлять. Что означало: «Попробуйте только полететь! В случае чего, пеняйте на себя!»
Можно сказать, Александр Лукашенко летел в пасть англосаксонского льва, разъярившегося и приступившего к поглощению первой жертвы «постконфронтационной эпохи» — Югославии. «Конфронтация прошла», и страны стали исчезать со скоростью суда Линча. Какие-то сдавались сами, как Прибалтика. Других, Чехословакию, снова расчленяли, как в 1938 году.
И только Югославия решила сопротивляться! Вот поэтому Александр Лукашенко туда и полетел. И цель была: «Приблизить мир на этой славянской земле. На земле, где живут не только славяне».
Это был зов его сердца — добрый и благородный порыв! Но глубоко продуманный! Ибо лично я уверен, неумолимая логика подсказывала Александру Григорьевичу: следующими за сербами будем мы, белорусы. А там — и русские! Необходимо было громко заявить на весь мир, что мы, славяне, можем не только сопротивляться, но и объединятся, чтобы перед агрессорами замаячил хотя бы призрак будущего могучего союза славян, которые всегда, объединившись, одерживали победу! Отсюда казавшаяся кому-то наивной и возникшая именно тогда идея включить Югославию в Союзное государство. Идея эта была направлена на одно — остановить агрессора.
Воспроизводя хронологию появления той идеи, надо констатировать следующее. Президент Югославии Слободан Милошевич обратился к президентам Борису Ельцину и Александру Лукашенко о присоединении Югославии к Союзу Беларуси и России. Александр Лукашенко как глава Высшего совета Союза вылетел в Белград, чтобы представить согласованную позицию двух государств. Президент Беларуси в беседе с журналистами говорил в первую очередь о необходимости скорейшего достижения мира.
Потому и говорил, что, если бы идея расширения Союза появилась чуть раньше, она вполне могла спасти Югославию. Да и саму Европу, весь мир от сползания в эпоху новой конфронтации…
«То, что НАТО не предоставило нам гарантий безопасности… Думаю, любой поступок со стороны того или иного человека, группы государств характеризует, согласитесь, и союзы, и людей. Поэтому вам судить. Спокойно отношусь ко всем предупреждениям. Знаю, как меня «любят» в НАТО», — невозмутимо говорил журналистам белорусский лидер, еще только поднимаясь по трапу самолета.
И вот Ту-154 с Александром Лукашенко на борту летит на свой страх и риск с единственной надеждой, что россияне как-то прикроют самолет с помощью РЭБ, ибо парашюты, засунутые под сиденья делегации, — это чисто психологическая надежда. В случае чего, никто их не успеет не то что раскрыть в воздухе, их не успеют даже надеть.
В Белграде белорусская делегация под грохот бомб передвигается небольшим кортежем автомобилей, чтобы натовский «демократический» пилот не заподозрил в нем «цель». Все обошлось! Милошевич показывает разбомбленные дома и кварталы. По воспоминаниям очевидцев, особо гнетущее впечатление произвел вид раскуроченной больницы…
Что подумал тогда Александр Григорьевич, глядя на этот храм здоровья, превратившийся в дымящуюся братскую могилу только потому, что на него сбросили «демократическую» бомбу?
Глава нашего государства тогда сказал: «Вот тут я, к сожалению, в очередной раз увидел, какая все-таки грязная эта политика и те люди, которые ее делают!»
У Югославии история для многих поучительная. С Западом все понятно: как всякий хищник, он хватает отбившуюся от табуна и ослабленную особь. Правда, Запад хитрее льва или волка — он подманивает будущую жертву, подсовывает ей ядовитую травку «локо», чтобы у нее закружилась голова. Иногда от «успехов»…
Если бы Иосип Броз Тито не носился в 1950‑е годы с идеей хорватской «великодержавности», не строил планы включить в «балканскую империю» даже Болгарию, не выдумывал «модель социализма с югославской спецификой», в результате чего в 1960‑е он пошел на поклон к европейскому капитализму, набрал западных кредитов, а сотни тысяч югославов поехали на заработки в Германию, Бельгию, Данию…
И вот в 1980‑е пришло время платить по счетам. И не только по банковским. Но расплачивался уже не Тито, а югославский народ.
В 1980‑х ЦРУ и немецкие спецслужбы «трудились» над выращиванием «пятой колонны» внутри Югославии. Ставку сделали на хорватских националистов, которые заручились поддержкой диаспоры из Германии, Австрии и скандинавских стран. Впрочем, за «диаспорой» тоже скрывалось ЦРУ. Оно же помогало и «албанским террористам в Косово». Все они получали из Германии не только деньги, но и оружие. В общем, националисты всех мастей уже почти не скрывались.
У меня был друг и сокурсник Любо. Я называл его югославом, хотя был он сербом. И вот когда пришло время ему возвращаться в Белград, он вдруг признался: «Вадим, там у нас все кончится очень-очень плохо… Но я все же поеду на Родину!» (Где ты, Любо? Жив ли?!) Это был 1987 год!!!
Остается привести слова нашего Президента, произнесенные в горящем Белграде: «Югославские события — это страшное горе. Но они подстегнули и Россию, и Беларусь… И показали, что нам надо прекратить мелкие препирательства и интенсифицировать процессы в Союзе Беларуси и России».
Специально для @spbbr, отвечает на комментарий Виктор Степанович Черномырдин.
Для справки:
Слободан Милошевич был одним из основателей и первым лидером Социалистической партии Сербии с момента её создания в 1990 году и до своей смерти в 2006 году. Слободан Милошевич был обвиняемым Международного трибунала по бывшей Югославии. Он умер в тюремной камере в Гааге 11 марта 2006 года.
Редакция @rtbalkan_ru собрала самые яркие цитаты его последнего публичного обращения, которое во многом стало пророческим.
🪖«В русле политики расчленения Югославии Косово стало бы первой жертвой. Его сегодняшний статус был бы объявлен легальным и определенным. Это первая территория Сербии, с которой она должна была бы распроститься, не питая даже надежд на то, что эти земли когда-нибудь будут ей возвращены. Территория, которая сохранила бы за собой имя «Сербия», была бы оккупирована международными, американскими или некими третьими военными контингентами, которые бы распоряжались ею как военным полигоном и собственностью…Что касается Черногории, ее судьба была бы отдана в руки мафии, чьи правила игры гражданам нужно знать. Всякий, кто противостоит интересам мафии, попадает в список для отстрела».
📍«Они не хотят мира и благосостояния для Балкан, они хотят, чтобы это была зона постоянных конфликтов и войн, которые обеспечивали бы им алиби постоянного присутствия. Марионеточная власть, таким образом, гарантирует насилие, обеспечивает долгосрочную войну — все, что угодно, только не мир. Лишь наша собственная власть гарантирует мир».
💰«Все страны, оказавшиеся в положении ограниченного суверенитета, с правительствами, находящимися под влиянием иностранных сил, со стремительной быстротой становились нищими…Великий раскол на большинство нищих и меньшинство богатых — это картина Восточной Европы последних лет, и все мы ее можем видеть…Самые ценные национальные богатства при таких условиях станут иностранной собственностью, а те, кто до сей поры ими владел, в новой ситуации будут служащими иностранных фирм у себя на родине».
❗️«Одна из главных задач марионеточного правительства кроется в разрушении национального самосознания. Государства, которыми управляют извне, быстро расстаются со своей историей, прошлым, традициями, национальными символами, обычаями, часто и с собственным литературным языком. Незаметная на первый взгляд, но очень эффективная и жесткая селекция национального самосознания свела бы его к нескольким блюдам народной кухни, каким-нибудь песням-танцам, да к именам национальных героев, присвоенным продуктам питания и косметическим средствам… Потеря национального естества — крупнейшее поражение любого народа, но его невозможно избежать при современных формах колонизации».
🔬«Государства, лишенные суверенитета, по законам игры лишены и права на творчество, в особенности на изыскания в области науки. В этом случае внешние силы финансируют научные работы, контролируют ученых и выносят решения о применении результатов их исследований. Зависимые государства, хотя и имеют научные лаборатории и институты, не обладают ими, только в качестве филиалов центров, контролирующих их самих и особенно уровень развития творческой мысли и научных открытий. Этот уровень должен колебаться в пределах дозволенного, чтобы не посеять семена бунта в оккупированной стране и в порабощенном народе».
Подписывайтесь — RT на Балканах
Есть такая поговорка: у семи нянек дитя без глаза. Автор вынес её в заголовок. Югославию бомбила коалиция стран, рассогласованная политика которых могла привести к неудачному окончанию кампании. Но не привела. Война НАТО за прекращение преследований албанцев в Косово началась в марте и закончилась в июне 1999 года. Противник был недооценен, но, в отличие от России в Чечне, страны НАТО не стали рисковать жизнями своих солдат и воевали исключительно с воздуха.
Верховным главнокомандующим в Европе был генерал Уэсли Кларк. Роль этой должности в Холодную войну была чрезвычайно важной, но война закончилась, и встал вопрос: что делать с НАТО? В конце концов, оно оказалось втянуто в водоворот событий распада бывшей Югославии. Кларк был штабным карьеристом (но и не без боевого опыта), в отличие от бывалого вояки Хью Шелтона, председателя Объединённого комитета начальников штабов США. Он считал, что Соединённые Штаты должны доминировать в Европе для её стабилизации. За это Джон Шаликашвили и продвинул его на должность главного натовца в Европе. Шаликашвили ушёл в отставку, и Шелтон, заняв его пост, уже не был столь оптимистичен насчёт «гуманитарных интервенций» НАТО.
Билл Клинтон был талантливым политиком, но с военными был не на одной волне. Они его зачастую даже презирали. Он уклонился от службы во Вьетнаме и демонстрировал либеральные культурные предпочтения, нежели солдафоны, в большинстве своём критически относившиеся к «повесточке». Ему не доверяли. В 1998 году в ответ на давление Слободана Милошевича на косовских албанцев Клинтон решил надавить на самого Милошевича. Кларк был «за», как и его госсекретарь Мадлен Олбрайт.
Формой давления были избраны ограниченные «воздушные удары» (звучит всяко благороднее, чем «бомбёжки»). Пожалуй, на это был готов согласиться и американский обыватель. Клинтон явно исключил сложную и рискованную наземную операцию. Это оформило стратегию как НАТО, так и сербов (добавлю: и черногорцев). По поводу выбора целей шли постоянные споры между Кларком и его ближайшими подчинёнными Эллисом, Джампером и Шортом. Это и были те самые «семь нянек» которые тянули одеяло каждый на себя. Стратегией Милошевича было выстоять под ударами в надежде, что альянс не выдержит внутренних противоречий и прекратит кампанию.
С самого начала удары продемонстрировали свою ограниченную эффективность. Решено было раздвинуть их географию с Косова на всю Югославию, за что первоначально выступал командующий ВВС Шорт. Было установлено 219 целей, главным образом связанных с ПВО и связью. Половина из них была поражена уже на третий день, но Милошевич не сдавался. К концу войны число целей перевалило за тысячу, включив в себя важные объекты гражданской инфраструктуры в Белграде. Шорт считал, что мало толку бомбить югославских военных в Косово, когда можно стереть с лица земли, например, штаб-квартиру спецназа в столице.
В апреле оптимизм натовцев стал испаряться. Кларк начал выступать за эскалацию, а потом и британский премьер Тони Блэр посоветовал всё-таки задуматься насчёт наземной операции. Но Пентагон был против. Шелтон посоветовал Кларку убрать свой fucking face из телеящика. Воздушная кампания была ещё расширена, но Милошевич не поддавался. 7 мая по ошибке удару подверглось китайское посольство в Белграде, что сказалось на отношении Пекина к Западу. Блэр продолжал мутить воду, ведь на кону был авторитет НАТО. Великобритания стала планировать самостоятельную наземную операцию.
К началу июня югославское руководство поняло, всё-таки, что стратегия измотать НАТО не оправдалась. Продолжая запугивать албанцев, Милошевич создал поток беженцев, общее количество которых достигло 750 тысяч человек – до трети населения Косово. АОК смогла реорганизоваться и получить подпитку людьми из лагерей беженцев. Они ударили по югославской армии, заставив ту выйти из укрытий. Самолёты НАТО получили новые целеуказания. Сербские элиты боялись натовских бомб и были разочарованы ограниченной поддержкой России. 3 июня Скупщина вместе с Милошевичем проголосовала за план мирного урегулирования, предложенный Большой восьмёркой месяцем раньше. 9 июня сербы согласились вывести армию из Косова и разрешили ввод натовских миротворцев под эгидой ООН. На следующий день была принята резолюция Совбеза ООН о демилитаризации Косово и международном гражданском и военном присутствии в Косово.
Русские смотрели на всё это с нарастающим разочарованием. Они считали операцию агрессией и нарушением Устава ООН. Ситуация только подтвердила их опасения, связанные с ростом НАТО. К разочарованию сербов, они ограничили свои протесты предотвращением принятия антиюгославской резолюции в Совбезе ООН. Ельцин решил оставить себе роль посредника и сделал своим представителем Черномырдина, на которого стали жаловаться «ястребы» из Белграда. Пассивная позиция Виктора Степановича была не по душе и некоторым другим российским переговорщикам, включая генерала Леонида Ивашова. Ивашов мог говорить напрямую с Ельциным, как и генерал Квашнин, ставший к тому времени главой Генштаба РФ. 10 июня друг Клинтона Строуб Толботт прилетел в Москву для переговоров. Он обнаружил там, что влияние Черномырдина снизилось, и что Россия хочет получить свой сектор на северо-западе Косово в рамках планировавшейся ООН миротворческой операции. Утром 11 июня Толботт встретился с новым главой Совбеза РФ. Тот оказал впечатление на него своей сдержанностью и уверенностью. Угрозу Ивашова действовать в одиночку он назвал «эмоциональным срывом». Однако по факту российскому контингенту в Боснии уже было приказано выдвигаться в Косово.
Движение российской колонны не осталось незамеченным. Кларк решил действовать, в этом с ним была солидарна Олбрайт. Командующим KFOR был назначен британец Майкл Джексон. Это был тёртый калач, который не хотел излишней конфронтации. Надо сказать, что сами международные силы состояли из военных нескольких стран. Если какой-то из стран не нравились приказы командования, она могла ветировать их. Джонсон получил письменный приказ от Кларка занять аэропорт Приштины, но устно Кларк попросил ещё немного подождать. Тем временем французы пришли к выводу, что подобные действия не были оговорены в резолюции СБ ООН и сыграли свою красную карту, отозвав свой гарнизон. США могли предложить на тот момент вертолёты, но не живую силу. Кларка предупредили, что британцы тоже не горят большим желанием ввязываться в эту историю. Он решил, в конце концов, вернуться к предыдущему плану, согласно которому выдвижение в Косово должно было начаться на следующее утро.
Толботт уже летел из Москвы в Брюссель, как узнал о марш-броске российских войск на Приштину. Он развернул самолёт в воздухе и полетел обратно. Посмотрев репортаж по российскому телевидению о том, как сербы встречают цветами российских военных, он усмехнулся, услышав, как Сергей Иванов убеждает по телефону Олбрайт в их отсутствии. Снова начались переговоры, в результате которых снова было предъявлено требование Ельцина: отдельный сектор для российских миротворцев вне структуры НАТО. Министр обороны Игорь Сергеев пообещал, что выдвижение российских военных в Косово будет синхронизировано с НАТО. Олбрайт решила взять паузу, а через два часа CNN рассказала о входе российской колонны в Белград и дальнейшем движении на юг. Сергеев пообещал Толботту, что они дойдут до границы и встанут, а через час пожаловался, что НАТО начало движение, что не соответствовало истине. Прошёл ещё час – и CNN объявила о входе российской колонны в аэропорт Приштины. Сергеев было отпирался, потом пошёл проверить, вернулся и сказал, что они «случайно» зашли в Косово и через два часа выйдут обратно.
После подтверждения факта входа колонны в Приштину ранним утром 12 июня настроения изменились. Кларк решил незамедлительно действовать. Джексон начал свой марш-бросок и пребывал в уверенности, что ему удастся совладать с русскими, перекрыв им снабжение. Толботт снова встретился с главой Совбеза РФ, который в тихой спокойной манере объяснил ему едва слышным голосом, каким образом случилось нечто противоположное его вчерашним обещаниям: всё решила борьба «голубей» с «ястребами» в предвыборный год. Победили «ястребы» но никто не пострадал. Не то, что при бомбёжках НАТО. Возможно, Квашнин с Ивашовым опасались, что НАТО войдёт первым и решили действовать на свой страх и риск. А может быть, они были просто частью плана по введению в заблуждение западных партнёров.
Вечером колонна KFOR приближалась к Приштине. Джексон был уверен, что сможет договориться с русскими, но Кларка его уверенность не убедила. Он сказал Эллису перекрыть взлётно-посадочную полосу аэропорта Приштины вертолётами, но Джексон посчитал это плохой идеей из-за недостатка сил и погоды. Да и не особо уже было нужно: Кларк к тому времени договорился с окружавшими Косово странами НАТО запретить России пролёт над своими территориями. Это оказалось критическим фактором: Венгрия, Румыния и Болгария перекрыли своё воздушное пространство для российской авиации. Замечу: автор – вроде уважаемый историк, но выпускает из виду, что в НАТО на тот момент состояла лишь Венгрия.
13 июня Кларк вылетел в Македонию к Джексону, с которым у него состоялся непростой разговор. Он всё ещё хотел заблокировать ВПП в аэропорту. Джексон ответил, что не желает начинать Третью мировую войну. После того, как Кларку сказали, что и Шелтон против, он несколько поутих, но всё же отдал прямой приказ Джексону, предупредив, что в случае неповиновения тому придётся оставить пост. Джексон подчинился, но предложил блокировать ВПП не вертолётами, а бронетехникой. Кларк согласился и отдал приказ четвёртой британской бронетанковой бригаде сделать это. Однако для этого потребовалась санкция Лондона, который вытащил свою красную карточку. Как и ожидал Джексон. Британские войска заблокировали дороги к аэропорту, и изолированному российскому контингенту не оставалось ничего другого, кроме как сотрудничать с KFOR.
Тем временем Клинтон решал вопрос с Ельциным. Он ясно дал понять, но не будет встречаться с ним на очередном саммите G8 в Кёльне, если противостояние будет сохраняться. В конце концов, Ельцин уступил по главным вопросам, признав взаимодействие российских и натовских миротворцев по боснийскому примеру. НАТО российские военные не подчинялись, но своей зоны они тоже не получили.
Главным яблоком раздора между Кларком и Джексоном был вопрос, как быть с русскими. Кларк топил за эскалацию, Джексон считал ментальность холодной войны опасной. Никто не желал прямой конфронтации – ни США, ни Британия, ни Франция. И всё же Кларк правильно оценил намерения России. Хаоса в ситуации добавила разница во времени между Вашингтоном и Европой. Российский план оказался не продуман до конца: нужно было заранее озаботиться вопросом беспрепятственного пролёта в Приштину. В конце концов, Россия получила некоторые уступки, но на будущем Косова они серьёзно не отразились.
Косовская война продлилась дольше обычного, и есть основания полагать, что если бы Югославия продержалась достаточно долго, кампания сошла бы на нет. Но этого не случилось ввиду продолжения действий югославской армии. Кларку удалось продлить кампанию до вывода югославских войск из Косова. Но её успех не позволил ему сохранить свой пост. В Пентагоне не захотели терпеть его горячую голову дальше. В этом смысле чем-то он был похож на Макартура.
НАТО, оказывается, «затянуло» в водоворот событий, во как! Между тем, как решение взять Польшу, Венгрию и Чехию в НАТО было принято ещё за два года до бомбёжек Югославии. Бомбёжки эти начались без решения Совета Безопасности ООН, о чём автор тоже не упоминает. Более того, Фридман выставляет действия Белграда в Косово как преследования албанцев, тогда как там шла полномасштабная война против сепаратистов, которые вооружились оружием с разграбленных при таинственных обстоятельствах складов албанской армии. Гуманитарные обстоятельства этой войны всеми силами раздувались в западной прессе.
Его ирония насчёт непродуманности марш-броска, на мой взгляд, мало оправдана. Ведь ни Болгария, ни Румыния не были на тот момент членами НАТО, а были до недавнего времени союзниками Москвы. Этот внезапный разворот трудно было предугадать заранее.
«Ястребы» Клинтона наворотили тогда дел, что до сих пор не разгребёшь. Помню, во время встречи G8 участникам накрыли круглый стол прямо на древней мозаике в кёльнском римско-германском музее. А вечером был запланирован концерт в кафедральном соборе. Публика собралась в ожидании знаменитостей. Когда приехала Олбрайт, её встретили аплодисментами. Она заулыбалась. Но улыбка сползла с её лица, когда из дальнего конца площади закричали: «Бу-у-у-у-у!» Не всё коту масленица. Сербы живут не только в Косово.
