Сказкотерапия

Однажды во сне Белка получила письмо. Развернула его и прочла: «Твоё желание обязательно сбудется!». Белка так обрадовалась, чуть не взлетела! Но тут поняла, что не помнит или не знает, о каком желании идёт речь. Повертела листок. Подписи не было. И не было ничего про само желание. Белка начала внимательно разглядывать буквы, пытаясь понять, знаком ли ей почерк, но буквы начали таять. А следом начал таять и сам лист. Белка кончиками пальцев почувствовала, как бумага становится всё тоньше и тоньше. Она понюхала листок: он пах незнакомым ветром и… морем! Белка ринулась с листком к окну, надеясь на просвет увидеть хоть что-нибудь ещё, какие-нибудь тайные знаки. Но бумага стала уже совершенно прозрачной, а через мгновение и вовсе растворилась в воздухе. Тогда Белка решила проснуться.

Где-то глубоко внутри всё ещё витал запах моря. На самом деле, Белка понятия не имела, как пахнет море, в их Лесу моря отродясь не было. А дальше Леса отродясь не бывала Белка. Но она отчего-то нисколечко не сомневалась, что море пахнет именно так!

И тут раздался стук в окно кухни – прилетел Голубь с утренней почтой.

«Началось! - с восторгом подумала Белка, но осеклась, - Подождите. А что началось?»

А действительно, что же началось? Пока Белка пытается сообразить, мы можем вернуться немного назад, в вечер накануне этого утра...

А накануне вечером Белке никак не удавалось уснуть. Она ворочалась с боку на бок, сворачивалась под одеялом клубочком, вытягивалась во всю кровать на спине, а потом - на животе, она раз двадцать перевернула подушку прохладной стороной вверх, десять раз досчитала до ста и обратно, пересчитала всех овец, каких только могла представить. Овцы ей быстро надоели, и Белка начала считать слонов, представить которых ей было гораздо труднее – слонов в их Лесу никогда не водилось, а там, где они водились, никогда не бывала Белка, и она о них только слышала от перелётных птиц, и то немного…

Слоны степенно вышагивали друг за другом вереницей. «Двести тридцать четыре, двести тридцать пять, двести тридцать… шесть…», - считала Белка, - «двести… тридцать… восемь...», но тут слон повернул голову и сказал: «Двести тридцать семь».

«Что?» - машинально переспросила Белка.

Слон остановился и медленно повернулся к Белке всем телом. «Двести. Тридцать. Семь, - произнёс он, - Я иду двести тридцать седьмым, а вовсе не двести тридцать восьмым!». Слон был явно огорчён. Слоны, что шли перед ним, уже почти исчезли из виду. Следующий за ним слон тоже остановился и развернулся к Белке: «Это я! Я — двести тридцать восьмой! А он —, слон показал хоботом на соседа, - он - двести тридцать седьмой! Что тут непонятного?».

Тут на него натолкнулся двести тридцать девятый слон, на того — двести сороковой… Двести тридцать седьмой бочком отступил в сторону и хоботом притянул к себе двести тридцать восьмого, и они встали поодаль, опасливо косясь на растущую кучу собратьев. Слоны падали друг на друга, недовольно урчали, ворчали, охали и ахали, трубили и ругались, пытаясь перекричать друг друга, выясняя, кто за кем шёл и что произошло.

Белка ошарашенно наблюдала этот бедлам и, наконец, криком «Стоп! Тихо!» заставила всех угомониться. «Расходитесь! - скомандовала она, - а вы двое – останьтесь».

Куча начала распадаться, слоны скатывались друг с друга и разбредались кто куда, отряхиваясь и потирая ушибленные места. Вскоре перед Белкой стояли только двести тридцать седьмой и двести тридцать восьмой.

«Послушайте, - подумав немного, сказала Белка, - называть вас такими длинными номерами неудобно, и к тому же это потеряло всякий смысл – ведь больше никого нет. Вы не против, если я буду называть вас Первый и Второй?».

«Не против. Но лучше придумай нам имена, – ответил двести тридцать седьмой. – Например, Альфа и Бета. Это то же самое, но гораздо красивее!».

«Или Локсодонт и Элефас! – вставил двести тридцать восьмой, и двести тридцать седьмой удивлённо на него покосился, - Я не знаю, что это значит, но так ещё красивее!».

Белка помолчала, и мысленно согласилась, что, пожалуй, да – так, действительно, ещё красивее. Вслух, однако, возразила – Альфа и Бета, по её мнению, были достаточно красивыми. И достаточно краткими, что, несомненно, удобнее. На том и порешили, хотя Бета немного подулся для вида.

Все трое помолчали немного, рассматривая друг друга. Спустя минуту, Белка решила начать первой: «Скажите, а почему вы со мной заговорили?».

Альфа пожал плечами: «Ну… очевидно, ты так захотела».

«Точно, точно!» - поддакнул Бета.

Белка помолчала, вспоминая, хотела ли она этого или слоны лукавят. «Ну, допустим, - произнесла она, - но это так странно! Я ведь только посчитать вас хотела, а вовсе не…».

Но тут Альфа резко перебил её, воскликнув: «Ей странно! Странно ей, ты слышал, Бета? А нам, думаешь, не странно?!».

Белка смутилась. «А что же странного для вас?» - спросила она.

«Да всё! – воскликнул Альфа. – Вот, например, для начала – почему мы идём в кромешной тьме? Ты не могла нас по саванне, или на худой конец, по лесу своему пустить? Днём!»

«Хм, ну как-то не подумала… - ответила Белка. – Но могла бы, конечно. По лесу - точно».

«Ну так давай!» - потребовал Альфа.

«Что давать?» - не поняла Белка.

«Лес давай!» - вставил Бета.

«А как давать?» - снова не поняла Белка.

«Ох и трудная ты! – Альфа мотнул хоботом, - просто представь, что лес уже здесь, и мы – в лесу! Днём! Как можно подробнее представь!».

Белка закрыла глаза и представила. И тут же всё пространство вокруг них залилось солнечным светом, и свет зарябил, перекрываемый листвой высоких деревьев. Ноги опустились в мягкую прохладную траву, стал слышен щебет птиц, лёгкий ветерок донёс благоухание цветочной поляны и свежесть ручья…

«Вот это да! – изумлённо вскричала Белка и запрыгала, оглядываясь, - я и не знала, что так можно! Это же волшебство! И это я, Белка! Я! Сама!»

«То-то же! – удовлетворённо хмыкнул Альфа, жмурясь от солнца и втягивая хоботом воздух. – так гораздо лучше. Молодец, Белка! Но! Это ещё не всё!».

«Да-а?» - Белка всё ещё не могла прийти в себя, расплываясь в какой-то шальной улыбке.

«Конечно, не всё!» - важно протянул Бета. Альфа покосился на него снисходительно.

«Скажи, Белка, - продолжил Альфа, - Куда это мы всем нашим слоновьим табором всё время возвращаемся? И откуда? Мы ведь никуда ещё не приходили».

«В смысле «возвращаетесь»? – опешила Белка, - Никуда вы не возвращаетесь! Идёте да идёте себе. С чего вы это взяли?».

«Именно возвращаемся, Белка! Потому что идём мы справа налево!» - Альфа покачал хоботом, показывая, куда они идут.

«И что с того? Ерунда какая-то!» - продолжала не понимать Белка.

«Ерунда! – возмутился Альфа, - Здесь ерунды не бывает! Ну, почти… Белка, по всем правилам визуализации (не спрашивай! Я не знаю! У себя спроси, у бессознательной!) если мы идём к чему-то — к тому, что впереди, к будущему – мы идём слева направо! А если бежим от чего-то, возвращаясь к прошлому, то как раз как ты любишь — справа налево! Ты, Белка, никогда не задумывалась, почему у тебя все идут назад – и мы, и овцы? Да-да, я видел!» - Альфа замолк, выжидающе уставившись на Белку.

Белка ошарашенно молчала. Она помотала головой и пробормотала: «Не задумывалась… Никогда».

«А самое время задуматься! - воскликнул Альфа, но перебил сам себя, - Нет, подожди! Не прямо сейчас. У нас ещё вопрос есть».

«Какой?» - выдохнула всё ещё поражённая Белка.

«Скажи, Белка, а почему мы… такие?» - медленно, с расстановкой произнёс Альфа.

«Да, да! Почему это?» - эхом подхватил Бета.

«Какие «такие»?! – вскрикнула Белка, уже не в силах соображать.

«Ну, для начала. Почему у нас обоих уши маленькие, и торчат на макушке, как у добермана (не спрашивай, кто это!)? Почему у меня хобот такой длиннющий, что постоянно закручивается и путается под ногами? А у Бета – такой короткий, что едва прикрывает рот? И почему у нас копыта на ногах?! И где наши бивни? И где ты видела, чтоб слоны могли пожимать плечами? Ну и, наконец, почему я – синий, а Бета – белый в фиолетовый горошек? Ты вообще уверена, что мы — слоны?! И почему вообще мы - слоны?» - Альфа негодующе сверлил Белку взглядом.

«А горошек мне нравится!..» - пробубнил Бета, смущённо опустив глаза.

Белка была совершенно обескуражена. Потёрла лоб, походила вокруг слонов, присела перед ними на травку.

«И правда, странные вы… - начала она, но Бета её перебил: «Это ещё не то слово!»

Альфа ткнул его в бок копытом: «Цыц! Помолчи!» и кивнул Белке.

Та продолжила: «Ну… Такими вот я себе вас представляла, слонов. Вообще, я по-разному вас представляю каждый раз. Мне так интересно, какие вы на самом деле! Я ведь никогда вас не видела!..А увидеть очень хотелось, потому и представляла вас. Какими могла».

«Вот именно, Белка! Вот и подобрались мы к самому важному! К тебе!» - перебил Альфа.

«Почему – ко мне? - совсем растерялась Белка, - Мы же о вас говорим?»

«А у кого мы в голове? Мы и вот это всё? Правильно! У тебя. И вопросы эти все – твои к тебе же, а не наши. И ты явно хочешь ответов, иначе вопросов бы не возникло. Ну так слушай, Белка! Всё, что я скажу – очень серьёзно! – Альфа опустился на траву, обвился на три раза хоботом и продолжил: - Почему ты так часто не можешь заснуть и считаешь то овец, то слонов? Почему, Белка? Потому что ты идёшь справа налево!».

«О! Прекрасный ответ!» - съязвила Белка, перебивая слона.

«Не перебивай, времени мало – ты можешь проснуться в любой момент. Слушай внимательно и постарайся понять и запомнить то, что я скажу, - продолжил Альфа, - Ты идёшь справа налево! И мы тоже! Белка, ведь это неспроста! Задумайся!"

Белка задумалась. Альфа продолжил: "Когда последний раз ты о чём-нибудь мечтала? По-настоящему, о чём-то большом, кажущимся невероятным? О-о-очень давно! Когда тебе хочется приятных мыслей, ты принимаешься теребить прошлое и выуживать воспоминания, и это, конечно, неплохо, но для счастья, Белка, недостаточно! Потому что воспоминания кончатся рано или поздно, если не создавать новые. И ты скоро совсем перестанешь чего-либо желать, если не выйдешь за рамки привычного! Если не перестанешь идти задом наперёд и справа налево. Ты перестанешь меняться и расти, постареешь и не заметишь, как пройдёт жизнь. Да, в твоей повседневной жизни немало приятных моментов, но это мелкие стежки, а из чего состоит ткань, на которой они вышиваются? Из чего состоишь ты? У тебя ведь попросту не хватило фантазии пустить нас и овец по лесу, но дело даже не в этом – у тебя не возникло и мысли это сделать! Потому что не возникло желания! А это страшно, Белка! Тебя вполне устроила темень, а вот нас – то есть тебя потаённую – нет! И вот мы перед тобой, Белка, чтоб тебе это всё сказать. И скажи нам, то есть себе, за это спасибо!».

«Спасибо… - промямлила ошеломлённая Белка, - но что же делать?».

«Мечтать! Желать! Иметь намерение! Цель. - ответил Альфа, - Вот прямо здесь и сейчас! Подумать о себе, почувствовать свою Внутреннюю Белку – здесь это легче, чем наяву, и пожелать! Это очень хорошее время и место! Помнишь, как легко ты создала здесь Лес? Наяву можно так же! Может, немного дольше ждать результата, но он обязательно будет! Но! обрати внимание, как именно ты создала лес: ты не просто захотела создать его, а предприняла действие – ты его представила. Одного желания недостаточно! Мы бы так и сидели в темноте, если бы ты просто хотела что-то сделать, а не делала. Да, здесь действовать очень легко – достаточно представить. Наяву сложнее – нужно понять, чего ты хочешь, пожелать это, представить это во всех подробностях, наметить цель и путь, и действовать. Путь осилит идущий. Но Вселенная тебе обязательно поможет и подкинет чудес в дорогу! А с её помощью всё будет гораздо легче!.. Ну как? Ты готова, Белка? Ты готова желать? Ты знаешь, чего?».

«Можно всё, что угодно?..» - тихо спросила Белка.

«Ну… Почти всё» - улыбнулся Альфа.

«Я хочу увидеть настоящих слонов! И потрогать!» - выпалила Белка, и подумав секунду, добавила: «И море! И слонов, и море! Сразу!».

«Отлично! Принято!» - сказал Альфа и, размотав хобот, поднялся.

Стоявший всё это время в сторонке притихший Бета воскликнул: «Ура! Слоны пойдут направо!» и запрыгал.

«Как?! И всё? А точно сработало?» - воскликнула Белка, не веря.

Альфа задумался на мгновение. «Точно начало работать, - сказал он. – Но и тебе предстоит немалая работа. Для начала, выспись. Усни прямо здесь, в лесу. Да, ты уже спишь, само собой, но погрузись ещё глубже и возьми туда с собой своё желание. Усни и пусть тебе приснится море…».

Голос Альфы звучал всё гуще и спокойнее. Белка обнаружила, что она уже лежит в мягкой траве и глаза её закрыты и она вот-вот уснёт под этот голос.

А Альфа продолжал: «Тебе приснится море. А в следующем сне ты получишь от нас весточку. От нас и от моря. Возможно, ты не сразу поймёшь, что это всё значит, и в чём состояло твоё желание. Но потом обязательно всё вспомнишь в той или иной форме. Ты получишь от нас весточку и снова проснёшься. И начнутся чудеса… Спокойной тебе ночи, Белка. И добрых снов».

«Прощайте, мои волшебные слоны!.. Весёлых вам приключений тут, в Лесу!..» - пробормотала Белка, проваливаясь в сон.

И слоны пошли по лесу туда, где их что-то ждало. А Белка осталась спать в мягкой траве, чтобы увидеть море и проснуться с обещанной весточкой. И услышать стук в окно.

День явно не задался. Откровенно говоря, не задался он даже не с утра, а уже давно, задолго до самого этого дня. Отец их семейства был две недели как в экспедиции в Дальнем Лесу. Дел с каждым днём становилось всё больше, а времени и сил – всё меньше.

А сегодня день не задался как-то особенно яро. Дом стоял вверх дном. «Если бы стоял!» – подумалось Белке. Он – вверх дном — шатался, сотрясался и гудел. От сладких десяти минут, проведённых утром в тишине под одеялом, не осталось и следа. Белка снова не выспалась. Белка была зверски голодна. Белке очень хотелось в душ. Но, похоже, даже этим маленьким желаниям уже не суждено было осуществиться. По крайней мере, раньше обеда, когда младшие ложились спать.

Дети начали носиться сломя голову с утра, проснувшись на час раньше обычного, за завтраком раскидали орехи по всей кухне — обучали команде «апорт» их домашнего таракана – он, само собой, ни одного ореха так и не принёс. И с чего они только взяли, что он вдруг начнёт их слушаться! Толком ничего не поели, не убрали за собой, умчались на улицу.

Белка было выдохнула, начала наводить порядок, но тут раздался стук в окно – прилетел Голубь с утренней почтой. Белка с досадой отложила тряпку, вытерла руки о передник, открыла окно, всем своим видом показывая Голубю, что она очень-очень занята и ей не до любезностей. Но Голубь, как обычно, расселся на карнизе и принялся рассказывать ей последние лесные сплетни. Белка терпеливо его выслушала, вяло поддакивая и ахая невпопад.

Спустя пятнадцать минут, когда ей, наконец, удалось распрощаться с почтальоном и закрыть окно, Белка, не разбирая почту, кинула её на комод и снова взялась за уборку. Ей даже удалось собрать орехи и протереть пол! но снова раздался стук, на этот раз в дверь – и вот на пороге уже стоит Сова. Сова жила в соседнем дереве и страдала бессонницей, и, видите ли, она всё утро не может сомкнуть глаз, зашла отвлечься и поболтать. Белке же болтать, а тем более отвлекаться, вовсе не хотелось, а хотелось гаркнуть «Нет, Сова, нет! Домой, Сова, иди домой! Мне не до тебя!». Но Белка, конечно же, так не сказала, да и деваться некуда – и вот уже закипает чайник, и «присаживайтесь, дорогая Сова, я так рада вас видеть», и «простите, Сова, этот беспорядок» и «да ну что вы, Белка, я сама никак пыль дома не вытру»…

Белка, вполуха слушая болтовню Совы, нервно поглядывала на часы и на бардак вокруг, прокручивала в голове вчерашние планы на сегодняшний день, с тоской понимая, что все планы разъехались, развалились и разбежались, как дикие муравьи.

Наконец она заметила, что болтовня стихла, и глянула на Сову: та, прикрыв глаза, дремала над чашкой с чаем. «Этого мне ещё не хватало!» - взвыла (про себя, конечно, же) Белка и уже, совершенно не задумываясь, открыла было рот, чтоб что-нибудь заорать Сове прямо в ухо – «Вот прям во всё горло сейчас как заору!» - но вдруг в дом с боевыми воплями ворвались дети, и Белка на долю секунды обрадовалась их появлению, со злорадством наблюдая, как встрепенулась и рванула из-за стола разбуженная их визгом Сова. Но в ту же секунду увидела, что дети зачем-то приволокли с собой огромную копну сухой травы и камышей, и что забежали они в дом, не разувшись, и облако пыли и сора от этой травы ложилось на грязные следы их ботинок, тянувшиеся по только что вымытому полу кухни через гостиную по лестнице на второй этаж… Белка молча проводила их взглядом.

У Белки внутри вдруг стало очень тихо, и лишь сердце громыхало — Белке казалось, его слышит весь Лес. За спиной послышался шорох и робкое покашливание Совы. Белка резко обернулась. Глаза её сверкали, шерсть вдруг стала жёсткой, налилась огненно-рыжим пламенем и торчала иголками, взъерошенный хвост дрожал, влажный нос подёргивался. Сова, удивлённо и робко поглядывая на Белку, помялась секунду и пробормотала «Я, пожалуй, пойду, Белка…». Белка медленно кивнула, глядя Сове в глаза. Сова, помявшись ещё пару секунд, зачем-то принялась суетливо копошиться в своей котомке.

Белка молча наблюдала. Сова, наконец, извлекла банку каштанового варенья и протянула её Белке. «Это вам. Я специально варила. Всего вам доброго и…», - Сова осеклась. Белка снова кивнула. «Ну ответь же что-нибудь!» - раздалось у неё в голове. «Спасибо. Большое», - выдавила из себя Белка и приняла банку. «Пойду. Хорошего вам дня», - сказала Сова и ушла.

Белка закрыла за Совой дверь, медленно вернулась на кухню, поставила банку и опустилась на стул. Внутри Белки по-прежнему было очень тихо. Сердце уже не громыхало. «Интересно, - вдруг подумала Белка, - какая я сейчас?». Белка прислушалась к себе, но ничего не услышала. «Наверное, мне очень плохо», - подумала она. И снова прислушалась к себе. «Тебе плохо?» - спросила она у себя. «Да нет. Как ни странно, вроде бы мне не плохо», - ответила Белка сама себе. «А как?».

Белка осмотрелась. В доме было тихо. Солнечный свет, смягчённый листвой, лился в кухонное окно. Медленно в этих лучах кружились, сверкая, пылинки от травы и камышей, что притащили дети. «Красиво!..» - подумала Белка.

Тихонько капала вода в умывальнике. Тикали часы на стене. Белка обвела взглядом кухню. Она так любила это место в доме! Белка разглядывала царапинки и трещинки на старом столе, вспоминая… Они въехали в этот дом много лет назад, и многие вечера они проводили здесь, на кухне. Зажигали свечи и лампады, сидели в тишине или болтали, пили чай. Играли с детьми за большим столом и читали книги. Готовили вместе.
Белка, замерев, думала об этом, и тишина внутри неё росла, становилась всё теплее и мягче. Она потеряла счёт времени. Вдруг Белка подумала с удивлением: «Кажется, мне… хорошо».

Взгляд её упал на стопку почты, она заметила торчащий светло-зелёный конверт. Письмо из Дальнего Леса, от мужа! Белка было встрепенулась и потянулась за конвертом, но вдруг поняла, что открывать его прямо сейчас она не хочет – пусть эта мягкая и тёплая Тишина побудет в ней ещё немного, а к Тишине прибавится и радостное тихое ожидание – что же там, в письме? А письмо несомненно радостное, она знала сейчас это наверняка.

Белка взяла свою чашку с нетронутым чаем, уже остывшим, но всё ещё вкусным, и бутерброд с желудёвой икрой. Она кинула взгляд на чашку Совы, на банку варенья, что та принесла, и на долю секунды её обожгли стыд и чувство вины, но она тут же отогнала их от себя и от своей Тишины. «Ничего страшного, - сказала она себе, - зайду к Сове завтра. Она поймёт. Всё будет хорошо». Она задумалась на секунду, снова прислушалась к себе. И добавила уже вслух: «И вообще всё будет хорошо».

И Белка сидела так ещё долго, пила чай, ела бутерброды с желудёвой икрой и печенье с Совиным вареньем, смотрела в окно сквозь сверкающие пылинки. И Белке было спокойно и хорошо.

А потом со второго этажа раздалось «Мама! Мама! Мы шалаш построили! Прямо в комнате! Иди посмотри!». Белка тихо рассмеялась, допила оставшийся в чашке чай, стряхнула крошки с передника прямо на пол, взяла банку Совиного варенья и пять ложек, и пошла наверх.

В птичьем мире, где у каждого есть стая или косяк, жила-была Сова Матильда. Она была умная, как и положено любой Совушки, птица. Скорее не просто умная, а очень даже уважаемая в птичьем обществе птица. ⠀
Да и что тут скрывать, у Совушки было все, о чем даже цесарки могли только мечтать. Важно, что Совушка считала себя очень успешной. А вот с орлами и воронами были проблемы.
⠀
Вот и начали щебетать за деревьями, что Совушка так и будет одна, и что совят пора бы ей заводить, да и что жизнь птичья не длинная. Дошла эта информация и до Матильды. Мотя, полагая что пора решать эту проблему, перестала летать осматривать разные деревья, строить новые гнезда и даже мышей начала всех подряд есть. ⠀
Не прошло и месяца, как нашла себе Совушка среднестатистического Филина. Прилетел он в ее гнездо, а своё отдал кукушки в аренду. А зачем Филину самому все делать, если Сова досталась вполне самодостаточная? О потомстве начала думать молодая птичья семья. Совушки не нравилось, что Филин ведёт себя с ней не уважительно и что мышей не добывает. Но что поделать? Доля птичья такая.
⠀
И тут снова защебетали все птицы в округе, что Совушка совсем неинтересная стала, что в курицу-наседку превратилась, и что Филин часто в гости к цесаркам начал заглядывать.
Собралась Совушка с мыслями и улетела в другой лес. Филина, кстати, бросила. Пускай с цесарками свои дни доживает. ⠀
Главное, что поняла Совушка, что любить себя и делать то, что нравится тебе, намного интереснее чем жить так, как хотят другие птицы.

Кстати, в новом лесу Совушка встретила такого Ястреба, что любая Сорока позавидует.
.

Ночью у Игорю зазвонил телефон.

Он спокойно поднял трубку, хотя ночные звонки для него это редкость.

Из трубки послышался голос:

- Доброй ночи. Это Игорь Валинский?

- Да, здравствуйте.

- Вы умерли. У Вас есть 10 минут, после чего подъедет такси, и Вы отправитесь в чистилище. Мы вам перезвоним.

Послушались прерывистые гудки. Игорь спокойно положил телефон на тумбочку и включил ночную лампу.

Проснулась жена Игоря.

- Что случилось? - сонно пробормотала Юлия.

- Не волнуйся. Я просто умер. Мне нужно собрать сумку.

- Что ты возьмёшь с собой?

- Я даже не знаю. Это так внезапно. Нет, я знал что они позвонят. Но все равно неожиданно.

Игорь взял маленькую сумку в шкафу и сел на кровать. Он начал вслух размышлять.

- Думаю, стоит взять с собой планшет с играми. Дорога будет длиной.

Или нет. Я возьму ключи от любимой машины.

Хотя нет, достань мне мою любимую бейсболку, в которой мы ездили с тобой отдыхать в Египет.

Стой, подожди. Может быть стоит взять карту ,на который мы отмечали места наших путешествий. Нет.

Тёплые вещи? Кожаную куртку?

Может просто деньги? У нас же много денег. Не то...

Наверно, нужно взять свои рабочие грамоты, которые мне выдавали за отличное исполнение обязанностей.

О. А помнишь я в школе играл в футбол? Вот я возьму эти медали, пускай они мне напоминают о молодости.

Время шло. Сумка была пуста. Снова зазвонил телефон, и Игорь направился к выходу.

Жена лежала на кровати и плакала. Она знала, что скоро Игоря не станет, ведь он так долго болел. Она готовилась к этому, но все равно было больно.

Игорь сел в такси.

- Нам долго ехать? - спросил он у водителя.

- Да, очень, - ответил Таксист.

Послышалась легкая джазовая музыка из колонок и автомобиль направился в путь.

В секунду, Игорь понял, что вместо того, чтобы думать про эту чёртову сумку, надо было поцеловать жену, которая все эти годы была рядом, написать письмо внукам и дочки и погладить любимую собаку.

Игорь обратился к водителю такси.

- Можно я позвоню? Я кое-что забыл дома.

- Нет, у Вас было достаточно время, чтобы собраться, - холодным голосом сказал Таксист.

- Но мне позвонили за 10 минут до выхода, - негодовал Игорь.

Машина остановилась.

Игорь вышел из машины. На большом кирпичном здание была неоновая надпись «Чистилище». Он направился туда.

Дорога пролетела незаметно. Как и 10 минут. Как и вся жизнь.

На улице Советов жила-была Саша. Она родилась на этой улице, ходила в школу, а потом на этой же улице поступила в ВУЗ. Успешно сдала все экзамены и собиралась идти работать.

Парадоксально было то, что Саша любила давать всем Советы.

Вот пролетает мимо птица, а она ей: «Советую тебе не лететь в ту сторону, там кот может быть. Лети обратно».

Бегают соседские мальчишки, Саша кричит им: «Советую Вам не бегать на улице, а идти и учить уроки».

Пришла одноклассница в гости, а Саша ей: «Советую тебе больше не общаться с Васей. Не нравиться он мне. Слетай лучше на море отдохни».

Постепенно подруга перестала заходить в гости к Саше, мальчишки не бегали около дома, и, даже, птицы перестали летать.

Саша была рада, что все прислушались её советам, но почему-то на душе было грустно. Она даже не знала как ей поступить дальше: пойти ли работать или ещё отдохнуть дома. И на улице Советов не осталось кроме неё и души, чтобы спросить. А на другу улицу переезжать она не хотела.

Парадоксально, что Саша любила давать всем Советы. А вот себе Саша Советовать так и не научилась.

Одна девочка была одинокая. И несчастливая.

Она искала спасение от Одиночества в других людях, но Одиночество не хотело съезжать с её квартиры.

Однажды девочка встретила мальчика своей мечты. Она шла по улице вприпрыжку и кричала: «Ура! Я нашла спасение от Одиночества! Теперь я точно буду счастливая!»

Мальчик и девочка гуляли под луной и читали друг другу стихи.

Ранним субботним утром девочка проснулась от того, что кто-то громыхал на кухне. Она встала с кровати и направилась туда. На кухне около холодильника стояло Одиночество.

«Что ты тут делаешь? Уходи!»- закричала она.

Одиночество посмотрело на неё вопросительно и продолжило дальше копошиться в холодильнике.

Девочка написала мальчику: «Сегодня вечером жду тебя под луной». В ответ пришло: «Ок».

Девочка нагрубила Одиночеству: «Ты видишь, что я счастливая! Я не одна, поэтому тебе здесь не место».

Одиночество доделало свой бутерброд, село напротив девочки и принялось жадно есть.

В тот вечер девочка поссорилась с мальчиком.

Расстроенная, она пришла домой и увидела

Одиночество, смотревшее телевизор.

Девочка горько заплакала. Налила стакан красного вишнёвого сока и села рядом с Одиночеством.

«Почему мы поругались?- спросила она будто в воздух,- я же только ради него гуляла под луной, хотя я хотела гулять на рассвете. Я учила ради него стихи, а мне всегда нравилась проза».

Одиночество промолчало.

На следующей день одинокая девочка решила, что сама пойдёт встречать рассвет, взяв с собой книжку с любимой прозой.

Ей это безумно понравилось. Она прибежала в квартиру, чтобы поделиться своей радостью с Одиночеством.

Но Одиночество нигде не было.

И на следующее утро девочка делала все, что ей хотелось. Одиночество также не появилось.

Однажды, она позвонила мальчику и предложила встречать рассвет. Он отказался, но девочка не чувствовала себя разбитой.

В этот момент открылась дверь. В квартиру зашло Одиночество.

«Че смотришь?- впервые заговорило Одиночество,- я колбасу забыло, ты же все равно на ПП».

Девочка смотрела изумленно на Одиночество. Оно взяло колбасу, собралось уходить, но на пороге почему-то остановилось.

«Булгакова дочитаешь,- заявило Одиночество,- за котом убери. А то кроме меня это никто не делал. Надеюсь больше не увидимся».