За всю жизнь доктор Боткин поставил только один неправильный диагноз.
Он был гениальным клиницистом – никакой доктор Хаус не сравнится, к тому же Сергей Петрович – более чем реально существовавший русский врач.

Например, одному пациенту, у которого, несмотря на все процедуры, не проходила простуда, Боткин велел сменить маршрут.
Тот ежедневно ходил в Кремль через Спасскую башню, а Сергей Петрович велел через Троицкую.
И болезнь отступила. Фантастика?
Нет.
Дело в том, что у иконы Спаса Нерукотворного, висящей над Спасскими воротами, следовало в любой мороз снимать шапку, что и послужило причиной болезни.
Как до этого додумался Сергей Петрович?

Ответ прост – он всего лишь был гением и, в отличие от Хауса, очень любил людей.

Сергей Петрович Боткин родился 17 сентября 1832 года и до 9 лет в семье считался дурачком – не умел читать, с трудом складывал буквы.
Позже выяснилось, что у ребенка сильнейший астигматизм, и именно плохое зрение, а не отсутствие ума не давало ему учиться. Он проявлял способности к точным наукам и планировал учиться в Московском университете на физико-математическом факультете. Но без документа об окончании гимназии (по вышедшему императорскому указу) его туда не приняли. В 1850 году Сергей стал студентом Московского медицинского университета, а спустя пять лет окончил его с отличием.
Астигматизм же помешал стать хирургом, потому Сергей Петрович специализировался на терапии.

Выпуск Сергея Боткина из университета пришёлся на разгар тяжёлой для России Крымской войны, и сразу же после получения диплома молодой лекарь отправился на работу в прифронтовые госпиталя. Где первый свой опыт набирал под руководством знаменитого Н.И. Пирогова.

Благодаря Боткину появился прообраз «скорой помощи» – санитарная карета.
Он четко следовал христианским принципам: по его инициативе в столице, а затем и в других городах были открыты медицинские комплексы для беднейшего населения. Они состояли из амбулатории и больницы, и лечение в них было бесплатным.
Для Боткина не было пациентов важных и неважных.
В последний год своей жизни он разрабатывал проблему старости, хотя самому ему не удалось до нее дожить – Сергей Петрович скончался, когда ему было всего 57 лет. Работа без отдыха подорвала его силы.
У Сергея Петровича начала развиваться болезнь сердца, и именно тогда Боткин поставил единственный неверный диагноз – самому себе:
он упорно считал, что страдает от печеночной колики.
В 1889 году, как писали газеты, «смерть унесла из этого мира самого непримиримого своего врага»…

Еще один интересный мой пост на Пикабу – Шёл третий день войны

За всю жизнь доктор Боткин поставил только один неправильный диагноз.
Он был гениальным клиницистом – никакой доктор Хаус не сравнится, к тому же Сергей Петрович – более чем реально существовавший русский врач.

Предыдущий пост Если...

Например, одному пациенту, у которого, несмотря на все процедуры, не проходила простуда, Боткин велел сменить маршрут.
Тот ежедневно ходил в Кремль через Спасскую башню, а Сергей Петрович велел через Троицкую.
И болезнь отступила. Фантастика?
Нет.
Дело в том, что у иконы Спаса Нерукотворного, висящей над Спасскими воротами, следовало в любой мороз снимать шапку, что и послужило причиной болезни.
Как до этого додумался Сергей Петрович? Ответ прост – он всего лишь был гением и, в отличие от Хауса, очень любил людей.
Сергей Петрович Боткин родился 17 сентября 1832 года и до 9 лет в семье считался дурачком – не умел читать, с трудом складывал буквы.
Позже выяснилось, что у ребенка сильнейший астигматизм, и именно плохое зрение, а не отсутствие ума не давало ему учиться.
Астигматизм же помешал стать хирургом, потому Сергей Петрович специализировался на терапии.
Благодаря Боткину появился прообраз «скорой помощи» – санитарная карета.
Он четко следовал христианским принципам: по его инициативе в столице, а затем и в других городах были открыты медицинские комплексы для беднейшего населения. Они состояли из амбулатории и больницы, и лечение в них было бесплатным.
Для Боткина не было пациентов важных и неважных.
В последний год своей жизни он разрабатывал проблему старости, хотя самому ему не удалось до нее дожить – Сергей Петрович скончался, когда ему было всего 57 лет. Работа без отдыха подорвала его силы.
У Сергея Петровича начала развиваться болезнь сердца, и именно тогда Боткин поставил единственный неверный диагноз – самому себе:
он упорно считал, что страдает от печеночной колики.
В 1889 году, как писали газеты, «смерть унесла из этого мира самого непримиримого своего врага»…

Данная статья относится к Категории: Творческое развитие юношей и девушек

В отличие от других студентов-медиков, увлекавшихся политическими спорами, чтением революционной литературы и т.п., «Усвоив в неразберихе преподаваемых ему истин, что главным учителем его должен стать опыт, Сергей Боткин начал последовательно осуществлять «собственную программу обучения».

Если мы проследим за годами занятий Боткина в университете, то увидим, с какой настойчивостью знакомится он со всем, что может дать ему опыт.

Он проводит много часов в прозекторской за приготовлением препаратов, пока не добивается, что его работу нельзя отличить от образцов, изготовленных Соколовым. Он, почти единственный из студентов, обучается у профессора Варнека обращению с микроскопом, который в то время считали «кабалистическим оружием», у него же знакомится с гистологией. Этот предмет не был выделен в специальный курс и изучался поверхностно.

С увлечением ставит Боткин опыты по химии, пользуясь тем, что профессор фармации и фармакогнозии Лясковский предложил желающим работать с ним приватно.

С особенным старанием занимается Сергей в клинике. Он посещает клинику не только в положенные часы, но и остаётся дежурить за других студентов, которые частенько с удовольствием уступали ему свою очередь (одним из таких студентов был, кстати сказать, Сеченов).

Внимательно перенимает Боткин у Пикулина новые методы обследования больного. Перкуссия - выстукивание, пальпация - прощупывание и аускультация - прослушивание - эти три способа осмотра вызывали в то время разное отношение врачей: одни совсем не применяли их, считая «выдумкой для пускания пыли в глаза больному», другие, недостаточно освоив методы, не умели извлечь из них нужных показаний.

Боткин вспоминал впоследствии: «Ещё на моей памяти, когда я начал только учиться практической медицине, ныне принятые методы объективного исследования больного, а также аускультация и перкуссия ещё не составляли такого общего достояния, как теперь, когда,

можно сказать, почти нет врача, не владеющего с большим или меньшим искусством техникой этого способа исследования».

По мере того как будущий медик осваивал новые методы, он всё больше понимал их значение - они вооружали его, давали как бы второе зрение. Вот врач выстукивает, выслушивает, ощупывает - и тело больного подаёт ему знаки, непонятные другим, но ясные ему. Вот там глухой тон, а тут, наоборот, слишком громкий, там звук трения, шум, тут он замечает ненормальное увеличение объёма.

И каждый день он выстукивал, слушал и запоминал, сопоставляя свои ежедневные наблюдения. И каждый день приносил что-нибудь новое, обогащал опытом. Так приходило мастерство. Уже студенты стали обращаться к нему в отсутствие Пикулина. Уже без труда разбирался он во всей сложной гамме шумов и стуков.

Как когда-то Елизавета Богдановна Грановская научила его в сложной симфонии звуков узнавать мелодию, так теперь в этом хаосе шумов он научился узнавать знакомые тоны и обертоны. Иногда попадался новый, неизвестный симптом, и он запоминал его и долго потом думал, с чем же, с каким болезненным изменением в организме он может быть связан.

Однокурсники считали, что Боткин обладает клиническим мышлением и лучше других разбирается в диагностике запутанных случаев. Они часто обращались к нему как к авторитету и просили его консультации в сложных случаях.

Белоголовый отмечает, что «характерной чертой Боткина было то, что обращение товарищей к его помощи он принимал не только без всякого самолюбивого чувства, а напротив - с величайшей охотой и удовольствием, потому что его пытливый ум постоянно требовал работы и искал самых хитрых и запутанных патологических случаев, с которыми он мог бы потрудиться и решать их, как математические задачи, путем логики и установленных медицинских законов, и до тех пор не успокаивался, пока ему не удавалось решить предложенный на его суд «спорный вопрос».

Сергей Боткин с головой ушел в ученье. Для него не существовало теперь ничего, кроме медицинских книг, прозекторской, клиники...»

Нилов Е., Боткин, М., «Молодая гвардия», 1966 г., с. 29-30.

Источник — портал VIKENT.RU

+ Ваши дополнительные возможности:

Плейлист из 16-ти видео: СТРАТЕГИИ ТВОРЧЕСТВА / КРЕАТИВА

Изображения в статье

Сергей Петрович Боткин — русский врач, основоположник русской клинической медицины, лейб-медик / Public Domain

Болдырев, И.: Профессор Сергей Петрович Боткин со студентами в секционном зале. Санкт-Петербург / Public Domain