Ричард львиное сердце

Но есть нюанс, и он связан с феодализмом. Детская считалка «вассал моего вассала не мой вассал» на практике работала не всегда, иногда почти никогда, а когда работала - то лучше бы не работала, и почти всегда получившееся в итоге дерьмо если и являлось государством, то в очень условных границах и с еще более условной властью. Однако, тенденции к упорядочиванию принципов государственного управления намечались, и один из таких подготовительных периодов я предлагаю обсудить.

Итак, территории по обе стороны Ла-Манша, конец XII-го века: рыцари, замки, турниры, междоусобицы, и, мать их, короли со всей своей свитой. Кто-то скажет: ну, ясно - Англия и Франция, чо бухтеть-то, какие ещё территории, просто названия скажи… Ну ок, пусть будут Англия и Франция, так, по-крайней мере, проще ориентироваться в географии событий.

События, напомню вкратце, развивались следующим образом. В 1066 г. нормандский герцог - ублюдок Вилли (Guillaume le Bâtard) приплыл со своим войском в Британию и объявил себя ее королем. В этом он не был ни первооткрывателем, ни последним, у кого получилось. На эту тему, возможно, существует холодный британский юмор, но мне он неизвестен. Его внук, тоже Вилли, объявленный наследником британской короны, имел глупость затонуть в гавани Барфлёра - это в Нормандии - когда поехал в Англию навестить папу Генри, первого своего имени. Поэтому после смерти последнего свои права на престол заявила его дочь Матильда, но королем себя успел объявить ее кузен Стефан - тоже внук ублюдка Вилли, сын его дочери Адели.

И вот теперь самое время перейти к географии и феодализму. Нормандия - регион на северо-западе Франции. Нормандский герцог - вассал короля Франции. Во французской традиции вассалом признавался чел, которому хозяин (сюзерен, сеньор) определенной территории - лена - передавал часть этой территории во владение в обмен на ряд обязательств, самыми известными из которых были военная служба, верность сеньору, подарки к рождению наследника. Вручение вассалу лена именовалось инвеститурой, а церемония, оформлявшая инвеституру - оммажем. Случались варианты, когда вассал приносил оммаж за собственные земли, просрав их, к примеру, в яростной рыцарской битве. В идеале, принесший сеньору оммаж вассал лишался лена в случае неисполнения вассальных обязанностей, в том числе в случаях нарушения верности.

На практике споры о характере верности могли длиться столетиями, а лен у вассала подлежал изъятию лишь в случае, если у сеньора имелись к тому возможности. Поэтому в описываемые времена статус нормандского герцога был примерно таким же, как у графа Тулузы или герцога Бретони - абсолютно независимый от короля сеньор, о вассалитете которого напоминал лишь оммаж, однажды принесенный с принятием инвеституры. Когда нормандцы высаживались в туманы Альбиона, они действовали не в интересах короля Франции, а против короля Англии. Их герцог же самостоятелен - чо хочет, то и вытворяет. Забрав себе британскую корону, ублюдок Вилли не утратил свои лены от французского короля, и формально являлся его вассалом за земли на континенте. Вместе с нормандцами в Англию заявился и французский феодализм, который многие полагают его классической формой. Но если эта форма актуальна лишь для Франции - то я хз, чо в ней классического.

Новый король не желал для своего нового владения континентального бардака. Завоеванные земли были перераспределены между доверенными камрадами, а чтоб через пару месяцев ничего не забылось - переписаны в Книгу Судного дня. Отныне король был всегда в курсе имевшихся у его подданных активов, в том числе площади посевных земель, размеров пастбищ, лесов, количестве мельниц и рыбных мест, а также стоимости всего этого добра. К чему такие заботы, ведь рыцарское сословие не платило налоги? Но зато было обязано являться по вызову короля людно, конно и оружно (с), и проведенная перепись позволяла установить количество войск, которое вассал был способен поставить под королевское знамя. А еще - сколько вассал способен отстегнуть на организационные расходы своего короля, необходимые для поддержания высокого статуса и достижения богоугодных целей. Расходы на войну с соседями и крестовые походы сюда были включены, да. Формально, такие расходы признаками налогообложения не обладали, но чем беспокойнее был очередной король, тем систематичнее становились выплаты. Прекрасно зная о том, какие казусы случаются на континенте в результате использования формулы «Вассал моего вассала не мой вассал», ублюдок Вилли настоял на том, чтобы каждый, получивший землю по итогам нормандского вторжения, принес оммаж лично королю. Таким образом, глупая континентальная формула в Англии не стала рабочей. Отныне барон не мог послать короля нахер на том лишь основании, что он вассал какого-нибудь графа (эрла), и этот факт в нашей истории необходимо держать в уме. Для пограничных сеньоров делались, разумеется, некоторые исключения, поскольку для того, чтобы держать в страхе кровожадных кельтов, необходимы были ублюдки не менее свирепые, чем сам король, и достаточно независимые для принятия самостоятельных решений, в том числе о перераспределении активов внутри лена и осуществлении правосудия. Эта самостоятельность английским королям еще аукнется, но не в нашем сюжете.

Вся эта английская благодать не распространялась на континентальные владения английских королей, поскольку лен был получен от французской короны, и вот там уже творилось чо попало - как и во всей остальной Франции. «Садись на коня и возьми сам, что хочешь, если ты храбрый и сильный» (с). Поэтому, возвращаясь к внукам первого Вильгельма, нет ничего удивительного в том, что английская знать поддержала Стефана, а оставшиеся на континенте - по разному. Ситуация изменилась, когда граф Анжу, Мена и Тура - Жоффруа, которого взяла себе в мужья Матильда, завоевал Нормандию, и принес за нее присягу французскому Луи VI и его сыну - тоже, внезапно, Луи, вошедшему в историю под седьмым номером.

Поскольку Стефан, объявивший себя королем Англии, и де-факто, и де-юре лишился Нормандии, то и его вассалы, имевшие от короля лены в Англии, разом утратили свои лены от герцога Нормандии, и это стало проблемой, которую решили по-феодальному изящно, объявив наследником Стефана сына Матильды и Жоффруа - Генри. Да, был еще рокош ублюдка Роберта - единокровного брата Матильды - и своевременная смерть Евстахия Стефановича, но те дела являлись феодальной обыденностью, и не имели того первостепенного значения, как утрата континентальных ленов.

Объединив после своевременной смерти Жоффруа-папы, Жоффруа-брата и дяди Стефана в личную унию Англию, Нормандию и Анжу, Генри, ставший в Англии вторым королем своего имени, положил начало тому, что в узких кругах известно как Анжуйская империя Плантагенетов. Его брак с Элеонорой, единственной дочерью аквитанского герцога Гильома X, принес английским королям на два века вперед контроль над обширными плодородными землями юго-западной Франции, вместе со всем ворохом проблем, связанных с таким обладанием.

К обустройству владений Генри II подошел обстоятельно. Вылезая из седла лишь для того, чтобы бросить королевское семя в ближайшее лоно, не забывая при этом и супругу Элли, король к зрелости заимел кривые ноги и целый выводок детей. Из оставшихся в живых к нашей истории имеют отношение Генри Молодой король, Ричард Львиное сердце, Джоффри Рыжий и Джон Безземельный, он же Вялый Мягкий меч. Эти четверо готовы были разнести по частям все, что насобирал папа, и лишь его ублюдки Джоффри и Вилли Длинный меч были ему опорой и последней радостью.

А в это время в Париже доживал свой век французский король Луи VII, жизнь которого была богата на события, но впечатляющего следа в истории Франции не оставила. В 1137 г. он отправился в Бордо, где взял в жены ту самую Элеонору Аквитанскую - на ту пору 13-летнюю девочку, вряд ли полагавшую, что станет когда-то самой знаменитой чикой Средневековья. В тот же день он узнал о смерти своего отца Луи VI Толстого. Король умер - да здравствует король! В наследство ему достались Иль-де-Франс, Берри и Орлеане - по сравнению с приданным в виде Аквитании это были крошечные земли, и юному Луи следовало бы ценить выпавшее счастье, но южный темперамент Элли настолько оказался чужд унылому северянину, что, вернувшись из крестового похода, Луи развелся. Элли, как мы уже знаем, отдалась вместе с Аквитанией Генри II, оставив бывшему супругу дочерей - Марию и Алису.

Казалось бы - в чем проблема? Ведь аквитанские герцоги приносили оммаж французскому королю за свои земли. Но мы же помним, что оммаж - это такая херня, реальность которой должна быть подтверждена мощью сеньора. Однако к XII-му веку у французских королей отношения с мощью не ладились.

Таким образом, Луи VII не просто просрал чуть ли не треть всей Франции. Он буквально вручил ее бесплатно в руки самого отъявленного из своих партнеров. Справедливости ради стоит отметить, что Луи все же сумел навести порядок в собственном домене, передав его в исправности в 1180 г. своему единственному сыну (от третьего брака) - Филиппу. Тот на момент смерти отца был уже взрослым парнем 15 лет от роду, однако его земли были окружены опытными шакалами, самый опасный из которых - 47-летний Генри II. Английский король был не только мощным дядькой с хорошим ударом, но и опытным управленцем. Продолжив дело, начатое прадедом, Генри целеустремленно сокращал возможности своих вассалов в судебной и финансовой сферах, подкрепляя сокрушение феодальных скреп силой наемных войск. В каждом грёбаном английском графстве король поселил своего грёбаного шерифа, зорко бдящего за высотой стен замков местных баронов и творящего правосудие именем короля.

На континенте же сохранилась старая добрая феодальная вольница, усугубленная фактом коронации старшего сына Генри II - тоже Генри, прозванного Молодым Королем. Традиция короновать наследника при жизни действующего монарха была известна с римских времен, но работала она по-разному. В идеале, такой поступок являлся гарантией предсказуемости в преемственности власти, и отсутствия междоусобных дрязг в королевском клане. В случае с первыми Плантагенетами этот план пошел извилистыми трещинами еще при жизни Генри-папы.

Здесь нужно поближе познакомиться с его наследниками - это позволит понять логику действий анжуйского императора и причины последующих событий. Итак, старший сын - Генри Молодой Король. Эталонный мажор, представляющий должность короля как пожизненную ренту, благодаря которой можно потакать своим маленьким слабостям. Это несколько удивительно, учитывая, что свое детство от провел в обществе Томаса Беккета, а юность - под присмотром Уильяма Маршалла - этих двух достойных людей своего времени. Вместе с короной он получил формально Англию, Нормандию, Анжу и Турень, но фактически ни доходов со своих земель, ни тем более управления над ними ему не досталось.

Ричарду отошла его родная Аквитания - там он и вырос, там жила его мама Элли, души в ребенке не чаявшая. Кем мог вырасти Ричард в стране трубадуров? Разумеется, рыцарем на всю голову. Настоящий гигант по меркам средневековья, одинаково хорошо владеющий оружием, лютней и стихотворным слогом, талантливый командир, кумир военной молодежи. Настоящему рыцарю нужны были деньги для подвигов, деньги производила Аквитания. Разумеется, доход с Аквитании папа Генри сложил в свой имперский общак, а Ричарду оставил пару су на турниры.

Джоффри - маленькая копия Молодого Короля. Джоффри получил в жены дочь бретонского герцога Конана, и Бретонь вместе с ней, а старенький Конан уехал в Англию, где и дожил благополучно свой век в уступленном ему за Бретонь Ричмонде. Как легко догадаться, Бретонь старому королю была необходима для удобства связей с Анжу и Аквитанией, а вовсе не для того, чтобы проказник Джоффри реализовывался там в качестве сеньора.

Джон. Джон, сука, безземельный. Джон был совсем малыш, любимый папой младший сын, не получивший ничего. Как так? Да потому что на момент, когда папа раздавал детям земли, Джону было два годика. Не то, чтобы это имело особое значение в средневековье при нарезании уделов, но Генри-папа так решил. В конце концов, ни один из сыновей не стал в своих владениях полновластным сеньором. Однако, уже в 1173 г. Джону была обещана савойская невеста, и три замка в Анжу.

Как известно, на этом терпение Молодого Короля закончилось. Какого хера папа распоряжается землями, которые вроде как отдал старшему сыну, в пользу младшего, а? Да и Ричарда не устроила перспектива лишиться Гаскони, обещанной в качестве приданого за дочь королевы Элли. Молодой Король отправился плакаться к Луи VII, который увидел хороший шанс для укрепления своих королевских позиций, и поддержал восстание юных Генри, Ричарда и Джоффри против родного отца. Генри II оказался в скверной ситуации - союзная коалиция включала в себя не только вассалов Молодого Короля (они присоединились к сыну, да. Он же король и их сеньор?), Ричарда и Джоффри (тот, по распоряжению отца, присягнул в свое время старшему брату за Бретонь как герцогу Нормандии), но и войска графа Фландрии (вассала Франции) и Шотландии - традиционного французского союзника.

За спиной деток торчал недовольный взгляд королевы Элли, отправившейся к бывшему супругу, чтобы присоединить свой королевский авторитет к рокошу. Но Генри II был стремителен. Один из его рейдовых отрядов на севере Англии сумел взять в плен шотландского короля, выбив единомоментно Шотландию из войны. Сам Генри-папа скинул в море десант фландрийского графа, высадившийся в Кенте, и поспешил к осажденному Руану (главный город Нормандии) добивать выживших.

Английский король был предан вассалами и собственными детьми - это правда. Но именно знание этих милых феодальных обычаев и обусловило внутреннюю политику Генри II. Держи ноги в тепле, а вассалов - на голодном пайке. Лишенные доходов от своих ленов, королевские детки смогли предоставить Луи лишь часть своих таких же небогатых вассалов, в то время как английский король на бережно собранные с ленов средства выставил армию наемников, наваляв феодальному сброду.

Война с супругой и сыновьями была выиграна, и к моменту вступления Филиппа в должность короля Генри II обладал мощью, невиданной со времен Карла Великого. У юного Филиппа не было ни единого шанса начать французскую ирреденту, не получив по зубам, но он ее начал. Этот путь станет долгим, и затянется до конца 15-го в., а в его начале будет стоять 15-летний пацан, беспринципный интриган - настоящий король. И по зубам он получит обязательно, и не раз.

С другой стороны, если бы Филипп смирился с участью повелителя игрушечного королевства, то, возможно, некоторое время он бы сумел прожить в спокойствии. В конце концов, он был богаче любого из своих вассалов (если принять во внимание, что герцоги Нормандии, Аквитании и Бретони - это отдельные вассалы, а не коллективный Генри-папа), и мог позволить себе наблюдать из своего парижского домена, как соседи грызут друга друга в битвах за возможность управлять Францией от его имени. Но феодальная грызня - слишком увлекательное занятие для того, чтобы вот так просто можно было удержаться в стороне и не влететь в нее с обеих ног.

Приставленный еще Луи VII-м к Филиппу в качестве главного советника и премьер-министра граф Фландрский - тоже Филипп - с целью уменьшить влияние при дворе французского короля шампанского клана, представленного прежде всего королевой-матерью Адель, устроил свадьбу опекаемого короля с наследницей графа Эно (немцы называют это графство Геннегау) - Изабеллой, ведущей свой род от младшей ветви последних Каролингов, похерив разом планы шампанцев на создание собственной континентальной империи с выходом к Северному морю. Такой географический казус был бы возможен вследствие того, что наследником графа Фландрского был провозглашен муж его сестры - Бодуэн, граф Эно.

Теперь же французской короне вместе с Изабеллой при появлении наследника-мальчика должно было уйти и Артуа, которое, скрепя сердце, согласился включить в приданое бедолага Бодуэн. Кроме того, юный король не ограничился собственной свадьбой, и поставил матушку перед выбором - остаться при дворе королевой-матерью, порвав со своим кланом, либо убираться в свои виноградники. Адель выбрала клан.

Генри II не стал ссориться с обоими Филиппами - дружба Фландрии уже тогда была выгодна Англии, и не воспользовался недовольством шампанцев для укрепления собственной империи. Впрочем, возможность разрыва вассальных связей с французской короной вряд ли рассматривалась, поскольку такой пример мог побудить собственных вассалов к нехорошим мыслям. Тем не менее, Генри II принял живейшее участие в договорнячке континентальных магнатов, по итогу которого шампанский клан все же сохранил свое присутствие при французском королевском дворе.

Действительно, к чему эти семейные ссоры? Граф Шампани и Бри (не знаю как вы, а я щитаю, что бри под шампанское - это вкусно) Анри I Щедрый был женат на сводной сестре Филиппа II - Марии, старшей дочери Луи VII от первого брака с Элеонорой Аквитанской. Его сестра Адель была матерью его же шурина - французского короля Филиппа II. Его дочь Мария Шампанская была обещана в супруги будущему Латинскому императору Балдуину - сыну Бодуэна, графа Эно, наследника графа Фландрии, и в 1186 г. этот брак состоится. На дочери Бодуэна, напомню, был женат Филипп II - шурин и племянник Анри I-го Щедрого. Еще одна Адель - дочь Луи VII и его второй супруги Констанции Кастильской - сводная сестра Филиппа II, с 1169 г. жила при дворе Генри II, дожидаясь брака с принцем Ричардом, сыном Элеоноры Аквитанской, старшая дочь которой - Мария, являлась ее единоутробной сестрой, и была замужем за Анри I, который дядя французского короля, сестрой которого и была Адель. В приданное за нее к немалым владениям английского короля на континенте был обещан Берри с городком Бурж - богатый лен, славившийся зерном, мясной и молочной продукцией, а также популярной ярмаркой. Поскольку Ричарду в Англии было неинтересно, и заглядывал он туда лишь пару раз, и ненадолго, то невестке не давал скучать лично король Генри, и в один из дней та принесла предполагавшемуся свекру очередного бастарда.

Казалось бы - живи, размножайся и радуйся, проводя свободное время в разгадывании ребусов о степенях родства. Но кому нужен феодализм, если в нем нет места интригам, тяжбам и кровавой резне? В течение нескольких последующих лет Филиппу II предстояло проявлять бдительность в сваре, устроенной графом Фландрским, графом Эно (явившимся ко двору своего зятя и тут же проявившему активность) и кланом шампанцев. Воспользовавшись тем, что Генри II отвлекся на очередной рокош Генри Молодого Короля, Филипп и его команда выставили из королевского домена графа Фландрского вместе со всей его политикой, обретя в покровители шампанцев. Правда, ситуация лучше не стала, поскольку королева Адель терпеть не могла королеву Изабеллу, а шампанский клан отдавал свою малышку Марию за крошку Балдуина не для того, чтобы Фландрией овладел заебавший всех Эно.

Отиравшимся при дворе северным сеньорам все это дико нравилось - они горели желанием ухватить свой куш в непрекращающейся распре.

Есть мнение, что, удалив от себя графа Фландрского, Филипп тупо просрал союзника. Однако, это не так. Ни о какой полноценной королевской власти не могло идти и речи до тех пор, пока этот владетельный сеньор укреплял собственные владения именем короля. Даже единственный морской порт - Монтрей-сюр-Мер - принадлежавший непосредственно королевскому домену, еще со времен графа Парижского Гуго Капета, не мог быть использован французской короной по своему усмотрению без согласования с самонадеянным вассалом.

Тем временем, летом 1183 г. смертью английских королей пал Генри Молодой Король - умер от дизентерии. Последний год для него выдался неудачным - брат Ричард дрался на стороне отца, метеля в хвост и гриву поддержавших молодого Генри южных баронов; супруга - молодая королева Маргарита, дочь Луи VII, предпочла супругу доблестного сэнсея Уильяма Маршалла, а ее сводный брат король Филипп II, занятый дрязгами с собственными баронами, не имел возможности поддержать его так, как десятилетием ранее смог Луи VII. 27-летний Генри, успев завещать Маршаллу отнести принятый Молодым Королем крест в Святую землю (пусть теперь с сарацинами потрахается), испустил дух в окружении оставшихся наемников - покинутый семьей король, так и не ставший правителем.

Несмотря на все неприятности, доставленные покойным Молодым Королем своему отцу, последний был грустен, но организационные меры принял в своем стиле. Первым делом, он отобрал у поддержавшего старшего брата принца Джоффри все крепости в Бретони - ибо нехер, и возжелал передать Аквитанию в лен принцу Джону. Принц Ричард становился наследником английской короны. Здесь Ричарду стало по-настоящему обидно. Он, конечно, воевал против папы по малолетству, но считал, что тот косяк исправлен верной службой - в конце концов, мятежных аквитанских сеньоров Ричард усмирял самостоятельно, и в тех боях заслужил свою славу отважного воина и умелого полководца. Корона Англии и так его по праву, но ни одна корона не стоила ставшей ему родной Аквитании - там не только тепло, но и богато. У кого деньги, у того и армия, а где армия - там подвиги и песни о них. Всё, как любил с детства наш герой:

Говорю вам, что не могу ни есть, ни пить, ни спать, если не слышу, как кричат со всех сторон «Вперед!», не слышу ржания испуганных коней, сбросивших всадников, не слышу криков «На помощь, на помощь!» и не вижу, как воины падают на траву, спотыкаясь о рвы, малые и большие, и не вижу мертвых, пронзенных копьями, украшенными флажками (стишок приписывают авторству Бертрана де Борна, подельника друга Ричарда, настоящего кровавого ублюдка благородного сеньора, куртуазного поэта из аквитанского Лимузена).

Он взял время на раздумья, и сразу же отправился в Аквитанию, откуда направил отцу решительное фу. Назревал очередной конфликт отца и детей, чем не преминул воспользоваться хитроумный король Филипп. Последний в сражениях в непокорными вассалами был гораздо менее успешен, но не менее упорен. Весной 1184 г. парню было почти 18, за его спиной не стоял всепрощающий отец, не лежали несметные богатства - только крысы окружали со всех сторон, норовя ограбить. С подачи шампанского клана в Санлисе был организован некий религиозный собор - собрание, которое должно было выносить решения по религиозным делам, в том числе по вопросам брака. Разумеется, обсуждению подлежал королевский брак - у мамаши Адель иссякло терпение, и видеть при дворе Изабеллу она более не желала. 14-летняя Изабелла сумела всех удивить. Хз, чо там она на самом деле сказала супругу и как сумела его убедить, но юноша сообщил недовольным, что разводиться не собирается, а толпа у новенького Санлисского собора восторженно приветствовала свою королеву, зашедшую помолиться в простолюдинском одеянии.

Короля в его решении поддержали дядюшки Капетинги, и, разумеется, граф Эно. Так до французского короля дошло, что в случае, когда крысы между собой не ладят, можно принимать решения самостоятельно, без особых рисков.

Дело оставалось за малым - приструнить своих великих вассалов. Был ли у юного короля план? Возможно, археологи когда-нибудь его и откопают, но в настоящее время мы можем судить о его замыслах лишь по его действиям. В общем, следователи так и работают, ведь этот метод испытан и признан эффективным.

Итак, королю нужны деньги. Королевский домен обеспечивал Филиппу безбедное существование, но для качественного перехода средств должно быть ну просто дохера. В минувший год их не хватило для Генри Молодого Короля на содержание войска рутьеров, а в текущем они снова понадобились для поддержки восставшего Ричарда. Плантагенеты мрут - Капетингам дорогу трут. Деньги водились там, где стояли города и таможни, но те далеко не всегда входили в королевский домен. Филипп использовал свои возможности королевского покровительства для заключения браков между преданными ему лично рыцарями и богатыми наследницами владетельных сеньоров. Чтобы не дожидаться перспектив, в феодальных условиях неочевидных, король довольствовался откатами - небольшими, но прибыльными или логистически важными землями:

Так, в 1184 году Пьер де Куртенэ, обедневший кузен юного короля, женился с его помощью на графине Агнессе Неверской и тотчас передал ему кастелянство Монтаржи, которое дополнило королевские владения в Гатинэ и было преобразовано в превотство. Точно такая же операция была проведена ив 1190 году, когда Эрве де Дузи женился на Маго, дочери и наследнице Агнессы Неверской. При этом он уступил королю Жьен, что способствовало консолидации и расширению владений Капетингов на Луаре и позволило использовать более легкие пути сообщения с домениальными землями, расположенными в Берри (цит. по Сивери Ж. Филипп Август)

Параллельно Филипп не забывал щедрой рукой и всякими королевскими милостями одарять бунташного Ричарда. Намедни король Генри в сердцах ляпнул, не подумавши: «Аквитания будет принадлежать тому, кто сумеет ее добыть!». Это звучало как приглашение, и принцы Джоффри и Джон, объединившись, восторженно умчались в цветущие долины выкуривать старшего братца. Последний принял на службу банду головорезов под командованием некоего Меркадье - известного к тому времени окситанского рутьера, разочароваться в котором Ричарду не пришлось.

В то же время король Филипп, осмелев, предъявил Генри требование относительно вдовьей доли молодой королевы-вдовы Маргариты. Вот тогда и настало время отряхнуть от пыли и извлечь из-под домашнего ареста королеву Элли, отбывавшую наказание в связи с активным участием в мятеже принцев 1173 г. Началась вторая молодость Элеоноры - король вернул ей титульное владение Аквитанией с условием помирить своих буйных детей. Королева навестила в Винчестере гостившую там дочь Матильду, супруг которой, саксонский герцог Генрих Лев, отправленный Барбароссой в путешествие за непокорность, грустил в святых местах. Потискав новорожденного внука Вилли, будущего герцога Люнебурга, и подозрительно косясь в сторону ошивавшегося поблизости Бертрана де Борна, известного окситанского ходока, скрашивавшего пребывание Матильды в отсутствие супруга, Элли благосклонно приняла от Генри подарки - алое платье и золоченое седло.

Возвращение Элеоноры в должность герцогини позволило Генри заявить Филиппу, что вдовья доля Маргариты отошла его же вассалу - тётушке Элли; Маргарите назначили ежегодное содержание в почти 3000 анжуйских ливров, и отправили на другой конец Европы - замуж за венгерского короля Белу II; Ричард вроде угомонился, поверив в то, что теперь он в качестве сына герцогини стал стопудовым наследником Аквитании; Генри свободно вздохнул - вся власть на территории Анжуйской империи снова была в его руках. Бинго.

Ричард отправился заниматься любимым делом - кошмарить дохера самостоятельного вассала аквитанских герцогов Раймона V, графа Тулузы. Филипп мог бы утереться, но мальчик рано повзрослел, и быстро поумнел. Утирать кровавые сопли предстояло Плантагенетам.

Что почитать из нескучного:

• Сивери Ж. Филипп Август

• Джонс Д. Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

• Флори Ж. Ричард Львиное сердце: Король-рыцарь

• Флори Ж. Алиенора Аквитанская. Непокорная королева

• Люшер А. Французское общество времен Филиппа-Августа

Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!

Пост с навигацией по Cat.Cat

Также читайте нас на других ресурсах:
Телеграм
ВК
Дзен

О Ричарде Львиное Сердце в мире знает и стар и млад, а вот его матушка Алиенора Аквитанская остается в тени славы сына. А ведь она была одной из самых, умных и смелых женщин Средневековья. Господь не обделил девушку знатностью и богатством. Ее отец герцог Вильгельм владел окруженной Пиренеями Аквитанией, Алиенора была его единственной и потому любимой дочерью. Аквитания славилась среди соседей возвышенной культурой и продвинутым морским торговым флотом. Будучи по площади гораздо больше Франции, Аквитания состояла в вассальной зависимости у французских королей. Актвитанские правители относились к «парижским выскочкам» скорее с жалостью, тем не менее, им приходилось делать вид, что они подчиняются власти французских монархов.

Гийом Аквитанский, дед нашей героини стал первым в Европе популярным трубадуром. Он писал удивительные возвышенные поэмы, посвященные женской красоте и рыцарскому подвигу ради любви. Отец Алиеноры, герцог Вильгельм, ветеран «Первого крестового похода», посвятил крестоносцам поэму.

Вильгельм мечтал о наследнике, мальчик родился и вскоре умер, Бог даровал ему Алиенору, которая повзрослев доказала отцу, что иногда дочь стоит десяток другой наследников.

Помимо поэзии, музицирования и рукоделия, Алиенора разбиралась в политике и ратном деле. Она владела мечом, луком и уверенно управляла конем. Осиротев в 15-лет, девушка уверено взвалила на хрупкие плечи герцогство. За огненно-рыжий цвет волос и молниеносною реакцию в политических делах аквитанцы прозвали молодую госпожу «Прекрасной золотой орлицей». Перед смертью отец поручил опекать дочь своему прямому конкуренту, французскому королю Людовику VI Толстому, он просил найти Алиеноре достославного мужа. Людовик Толстый быстро понял, что такая невестка нужна ему самому и предложил аквитанской наследнице руку сына Людовика.

Сочетавшись узами брака, молодожены отправились из Бордо в Париж, находясь в 30-40 лье от города они узнали о смерти французского короля.

Я тоже пойду в Крестовый поход:

В августе 1137 года французский на французский престол взошел шестнадцатилетний король Людовик VII. Столица Французского королевства произвела на молодую королеву удручающее впечатление, ей сразу же бросилась в глаза провинциальная нищета, обильно сдобренная смертельной скукой. Набожным мужем без стыда и совести манипулировали два священнослужителя: Бернард и Одо. Алиенора растормошила «замшелый» французский двор, чем нажила себе сотни врагов, приобретя единицы друзей.

Влюбленный король терпел чудачества женушки окружившей себя аквитанскими камеристками, трубадурами и танцорами. Сначала он даже ей разрешил посещать диспуты теологов и священников, но потом под давлением святых отцов попросил супругу отказаться от этой затеи.

У королевской четы долго не было детей, только в 1145 году на свет появилась принцесса Мария, тогда как Людовик ждал наследника престола. Через два года после рождения дочери Людовик VII засобирался во «Второй крестовый поход» (1147-1149). Это был ответ на взятие в 1144 году Эдесского графства войсками сельджукского полководца Имад ад-Дина Занги. Строптивая Алиенора захотела вместе с мужем воевать с неверными, и это не смотря на то, что присутствие женщин в рядах крестоносного воинства, в принципе не приветствовалось. В поход Алиенора взяла «личную гвардию», состоявшую из трехсот придворных красавиц. Путь в тысячи километров она проделала верхом на своем лихом жеребце. Только прибыв в Антиохию, королева впервые после Парижа приняла ванную, и выспалась на мягкой постели. Оставив жену на попечение ее дяди, Людовик VII стал продвигаться с войском к Иерусалиму.

Доступная любовь, не стоит и гроша, любовь за которую предстоит бороться - бесценна:

Когда до короля дошли слухи, что Алиенору осаждает сраженный ее красотой, дядюшка королевы Раймунд Антиохийский, он приказал жене как можно скорей нагнать его в пути.

Войска крестоносцев с ходу не взяли Дамаск, осада затягивалась, однажды утром Алиенора призналась мужу, что носит под сердцем ребенка. Людовик приказал отправить королеву под усиленной охраной в Париж.

В 1150 году Алиенора разрешилась от бремени, подарив мужу и Франции принцессу Алису. Король нуждался в наследнике. Кто из супругов потребовал развода остается не ясным, однако римский папа, понимая в каком состоянии, прибывает Людовик, легко дал согласие на развод королевской четы. Принцессы остались с отцом в Париже, а Алиенора вернулась домой. Аквитанский двор стал самым роскошным в тогдашней Европе. Именно при дворе Алиеноры о себе заявил Андреус Капелланус, написавший трактат «О науке куртуазной любви». Напомню, на дворе был XII век, а «Андрей, капеллан короля французского», в обоснование своих взглядов выдвинул следующие тезисы:

- Брак – не поводок, на котором водят любовь;
- Ревность движитель любви;
- Любовь всегда в движении, она либо возвышается, или снижается;
- В случае смерти влюбленного, даме приличествует двухгодичный траур;
- Никому нельзя отказывать в любви, без весомых причин для этого;
- Из истинной любви как из волшебного семечка, прорастает любовь куртуазная;
- Любовь не приходит в дома скупцов;
- Не обжигай любовью женщину, которую устыдился бы повести под венец;
- Влюбленный ежечасно думает только о своей возлюбленной;
- Редкая любовь переживает людские пересуды;
- Доступная любовь, не стоит и гроша, любовь за которую предстоит бороться - бесценна
- Новое чувство без сожалений гонит прочь из сердца прошлую любовь;
- Только человек с идеальной репутацией достоин любви;
- Любовь, идущая на убыль, однажды вспыхивает как падающая звезда;
- Любящий мужчина и днем и ночью тревожится за возлюбленную;
- Любовь испытывает людей сладкими муками голода и бессонницы;
- Любовь ни в чем не отказывает возлюбленным;
- Тот, кто пресыщается страстью, уже не любит.

Тот, кто пресыщается страстью, уже не любит:

При дворе появились многочисленные поклонники герцогини Аквитании, среди них выгодно выделялся герцог Нормандии и граф Анжуйский, Генрих Плантагенет, внук незаконнорожденного английского короля, Вильгельма Завоевателя. Он был младше Алиеноры на 9 лет, но это не помешало герцогине влюбиться в наследника английского престола. Спустя два месяца после развода, 18 мая 1152 года, Генрих сочетался узами брака с Алиенорой. Уже через 6 месяцев на зависть французскому королю, Алиенора родила мальчика, которого родители назвали Вильямом.

После того как 25 октября 1154 года от расстройства желудка скончался английский король Стефан Блуаский, на престол вступил Генрих II Плантагенет.

Генрих с головой погрузился в управление королевством, он менял законодательство, подавлял мятежи своенравных баронов, сносил до основания мятежные замки. Король вышвырнул из Англии толпы наемников, подчинил королевской воле церковь. Он распространил воинскую службу на всех свободных англичан. Каждого феодала, горожанина или крестьянина – обязали иметь вооружение, согласно его имущественному цензу.

Алиенора родила мужу пять сыновей и трех дочерей, она любила Генриха. Европа смеялась над французским королем утверждавшим, что Алиенора была не в состоянии подарить ему наследника.

Алиенора закрутила роман с трубадуром Бернаром де Вентадура, воспевавшим возлюбленную в утонченных стихах:

«Я не могу совладать с собой,
Ничто не может меня увлечь
С того дня, как она позволила мне
Посмотреть на её отражение
в волшебном зеркале.
В том зеркале, в котором и я
отражаюсь тебе.
Страдания убивают меня.
О да, я заблудился в тебе,
Как Нарцисс в роднике.
Моё сердце исполнено радостью,
Будто бы изменилась сама природа.
Зимой я вижу вокруг цветы
Белые, красные, жёлтые.
Ветер и дождь делают меня
счастливей,
Я становлюсь талантливее,
а мои песни – красивее.
В сердце моём столько любви
и радости,
Что лёд кажется мне цветком.
А снег – весенней зеленью».

Королева встречалась с любимым в фамильном замке в Пуатье.

Только настоящая королева рожает настоящего короля:

Отрадой для Алиеноры стал четвертый сын Ричард (Ричард I Львиное Сердце). Она переживала, что английский трон достанется не ему, а его старшему брату Генриху. Когда сыновья повзрослели, английский король пожаловал им земли и титулы. Старший Генрих стал герцогом нормандским и соправителем короля. Джеффри провозгласили герцогом Бретани. Иоанн, не получивший владений в «Большой Европе» был прозван «Безземельным». Во время его катастрофического правления народ наградил его еще одним характерным прозвищем «Мягкий Меч».

Ричарду досталась любимая матерью Аквитания. Пока королева знакомила сына с родиной предков, Генрих II Плантагенет упивался любовью новой фаворитки Розамунды Клиффорд. В марте 1173 года наследник английского престола Генрих Молодой вместе с братьями поднял восстание против отца, к сыновьям вместе с аквитанскими баронами примкнула и мать. В 1174 году Алиенора попала в плен к мужу, Генрих II заточил жену в крепости Солсбери. Не опасаясь людских пересудов, король стал открыто сожительствовать с Розамундой. Вместо rosa mundi (Роза мира), народ прозвал королевскую полюбовницу «поганой Розой» (rose immonde). Генрих хотел было жениться на «поганке», но в этот раз Папа римский отказался разводить английскую королевскую чету. В 1176 году Розамунда внезапно заболела и скоропостижно скончалась в женском монастыре Годстоу.

Согласно народной легенде Алиенора по тайному подземному ходу пробралась в замок, где король прятал Розамунду, и предложила любовнице мужу выбрать смерть от стилета или от яда. Розамунда предпочла быть отравленной.

До самой смерти Генриха II сыновья воевали с отцом, или друг с другом, в ноябре 1184 года король освободил из-под стражи Алиенору и пригласил сыновей прибыть на мирные переговоры в Англию. Вскоре англичане узнали, что Генрих соблазнил невесту Ричарда, принцессу Алису.

Свободу сына Ричарда Львиное Сердце мать купила за 23 тонны серебра:

Ричард вступил в военный союз с французским королем Филиппом II Августом, вскоре к нему присоединились английские и шотландские бароны. Генрих II Плантагенет терпел поражение за поражением.

4 июля 1189 года был заключен долгожданный мир. Английский король обязался выплатить победителям 20 000 марок, выдать Алису замуж за Ричарда, и провозгласить сына наследником английского престола.

6 июля 1189 года, Генрих II внезапно скончался, слуги бессовестно разграбили все имущество усопшего. Короля похоронили в аббатстве Фонтевро, стоящем посредине между Анжу и Пуату.

Английская казна опустела, страна лежала в руинах, дороги запрудили толпы нищих англичан. Но все это мало волновало Алиенору, ее мечта сбылась, Ричард стал английским королем, за его смелость и полководческий дар солдаты называли его Львиное Сердце. Он участвовал в «Третьем крестовом походе» (1189-1192 годы). Когда в 1192 году Ричард покинул Сирию и высадился в Италии, его схватили люди рыцаря Георга Роппельта и поместили в тюрьму замка Дюрнштейн. Алиенора купила свободу сына у австрийского императора Леопольда V за 23 тонны серебра.

Вернувшись в Англию, Ричард простил младшего брата Иоанна захватившего королевский престол, и назначил его своим наследником. В 1194 году Ричард начал войну против французского короля Филиппа Августа.

26 марта 1199 года во время осады замка Шалю-Шаброль французский рыцарь Пьер Базиль ранил Ричарда арбалетным болтом в шею.

6 апреля то ли от яда, которым противник смазал арбалетный болт, то ли от заражения крови король умер на руках 77 летней Алиеноры. Перед смертью Ричард успел распорядиться похоронить его в монастыре Фонтевро, рядом с отцом.

Внучка Алиеноры подарила французам короля Людовика Святого:

В 80 лет «неугомонная» Алиенора перебравшись через Пиренеи, забрала к себе во Францию, внучку Бланш Кастильскую. Бабушка сосватала «свою девочку» за будущего французского короля Людовика VIII.

В 1214 году Бланш подарила Франции самого почитаемого монарха, Людовика IX Святого.

Алиенора родила двум королям 5 принцев и 5 принцесс, прожила предположительно 82 года, оставаясь до последнего вздоха обворожительной, деятельной и благоразумной дамой.

Ее любили и уважали подданные Аквитании, Франции и Англии. Она воспитала сына Ричарда Львиное Сердце, которого до сих пор воспринимают, за образец храбрости и рыцарской чести. В ее честь слагали песни и баллады, она владела несколькими европейскими языками, была начитанной и красноречивой.

Когда Ричард попал в плен, она написала письмо Папе римскому:

«Преподобному отцу и сеньору Целестину, милостью Божьей Римскому папе, - Алиенора, яростью Божьей королева Англии, герцогиня Нормандии и графиня Анжу <…>. Я решила было хранить молчание из опасения, что порывистость моего сердца и сила моего страдания заставят меня обратить к князю священнослужителей речи, способные показаться дерзкими или высокомерными. Воистину, страдалец, доведенный до предела, неотличим от безумца: он не признает хозяев, не обретает друзей, не уважает других и не щадит самого себя.

Поэтому никто не удивится, если сила моей скорби обострит сдержанность моих речей в той открытой жалобе, которую я подаю. Ведь страдание навеки поселилось в моей душе, пустив корни в моем безутешном сердце. Гнев Божий обрушился на меня, и вот почему возмущение затмевает мой разум. Разделенные народы, истерзанные люди, опустошенные провинции и, главным образом, вся западная Церковь, утопая в слезах, всем сокрушающимся и раскаявшимся сердцем молят вас, коего Бог поставил над всеми народами и королевствами, вверив всю полноту власти. И я молю Вас: внемлите воплю страждущих! Ибо бедствия наши множатся, и нет уже им числа. Вы не можете не считаться с ними, иначе свершите преступление и навлечете на себя бесчестье, ибо Вы - наместник Бога на земле, преемник Петра, слуга Иисуса, помазанник Божий <…>.

Король наш томится в плену, изнуренный тоской и печалью. Вообразите себе, каково состояние его королевства, или, скорее, его упадок, подумайте о недобрых временах, наставших в королевстве, и о жестокости тирана, обуреваемого жаждой наживы, а посему беспрестанно творящего беззаконие над нашим господином, коего он пленил во время святого паломничества - хотя он и был под защитой небес и римской Церкви - и удерживает в заточении, желая, чтобы тот умер в оковах. Ибо тиран этот не боится Бога и его Страшного Суда. Он не отпускает свою жертву, и никто не может вырвать короля из его рук. Если римская Церковь рукоплещет или безмолвствует в ответ на такие оскорбления, нанесенные Христу, тогда «Господи Боже, стань на место покоя Твоего», рассуди нас и «не отврати лица помазанника Твоего» (Пс., LXXXIV, 10). Где же рвение Илии пред Ахавом? Где усердие Иоанна в Иерусалиме? <…> 

Нередко посылаете Вы своих кардиналов, наделенных большой властью, к варварским народам, дабы разобрались они в незначительных делах; но ради того, чтобы разобраться в столь сложном, плачевном и важном деле, как наше, Вы не соизволили отправить ни дьячка, ни даже церковного служку. Сегодня легатами движет только нажива, но не почитание Христа, не слава Церкви, не мир в королевствах!»

Алиенора не раз открыто смотрела в глаза опасности, ей довелось командовать обороной замка, править городом, провинцией, герцогством и королевством. Не будь ее и Ричарда на свете, не сложилась бы рыцарская любовь, поэзия и романтика.

Эта женщина сыграла значительную роль в средневековой политике, литературе, экономике и в социальной сфере. Мать двух королей, сражавшаяся против собственного мужа, она обещала отомстить Папе римскому за плененного сына.

Из взращенной ей куртуазной поэзии вышла французская, и европейская литература, эта женщина сама того не ведая оказала серьезное влияние на развитие всей мировой истории.

Ричард I Львиное Сердце родился 8 сентября 1157 года — английский король из династии Плантагенетов. Сын короля Англии Генриха II и герцогини Алиеноры Аквитанской. У него также имелось другое прозвище (не столь известное, как Львиное Сердце) — Ричард Да-и-Нет, которое означало, что его легко склонить в ту или другую сторону.

У Ричарда было очень мало шансов стать королём, но ранняя смерть старших братьев (Уильям (1152—1156), Генрих умер от дизентерии в возрасте 28 лет (1155—1183), а также младшего Джеффри (1158—1186), упростила приход его к власти после смерти отца.

За десять лет своего правления в качестве монарха Ричард провел в Англии всего несколько месяцев . Большую часть времени, проведенного им в качестве короля, он провел в войнах за рубежом на войне или управляя своими владениями во Франции. Историки полагают, что Ричард Львиное Сердце говорил на французском и окситанском языках, и что, скорее всего, он так и не научился говорить по-английски.

Ричард был алхимиком и отличным музыкантом Ричард обожал не только подвиги, но и обучение. По мнению историков, у него были незаурядные умственные способности, некоторые даже приписывают ему несколько работ по алхимии. Так же он преуспевал в музыке. Его тонкий слух не раз заставлял его прекращать церковные песнопения и показывать монахам, как нужно выступать.

Во время своего правления Ричард Львиное Сердце дважды едва не разорил свое королевство , так как он один раз повысил налоги, чтобы оплатить крестовый поход, и снова повысил их, чтобы заплатить выкуп.

Несмотря на неудачу крестового похода, Ричард подарил государствам крестоносцев ещё 100 лет жизни. Не случись его вторжения, все христианские города были бы отвоёваны в течение 15−20 лет после падения Иерусалима (1187 год).

Титулы: герцог Аквитании (1189 — 1199), граф де Пуатье (1169—1189), король Англии (1189—1199), герцог Нормандии (1189—1199), граф Анжуйский и Мэнский (1189—1199).

Ричард Львиное Сердце погиб из-за боевых действий, которые так любил. Когда шла осада цитадели Шалю-Шаброль, его серьезно ранили. Информация разнится — от источника к источнику пишут о попадании стрелы из арбалета в шею, плечо и в руку. Так или иначе, ранение оказалось роковым.

Через несколько дней короля настигла смерть. В большинстве средневековых жизнеописаний прославленного монарха, касающихся обстоятельств его кончины, говорили об отравлении ядом — им якобы была смазана стрела.

В 2012 году французские ученые получили разрешение на вскрытие могилы короля с целью изучения останков. Среди прочего установили, что Ричард Львиное Сердце умер от инфекции, развившейся из-за заражения крови при ранении.

Могила короля расположена в аббатстве Фонтевро. Надгробие выглядит как фигура мужчины в полный рост.