Резня

Облетая южновьетнамскую деревушку Май Лай, пилот вертолета ВВС США Хью Томпсон с каждым кругом снижался все ниже. Он осматривал землю в поисках врага. Вьетконговцы должны быть где-то там, внизу. Должны быть. Как иначе можно объяснить то, что он видел? Однако враги, которым пришлось противостоять экипажу Томпсона, носили американскую форму...

Советская пресса очень любила писать о трагедии в Май Лай, называя почему-то эту деревушку «Сонгми».

Соединение «джи-ай» под командованием лейтенанта Уильяма Келли в марте 1968 года вырезало население деревни почти полностью. Счет погибших гражданских, обвиненных Келли в помощи партизанам Вьетконга, перевалил за 500. Большинство погибших — женщины, старики и дети.

Америка же, напротив, старалась не вспоминать о кровавом позоре Май Лай.  Официальная доктрина США исключала применение оружия против гражданских лиц. Лейтенант Келли был арестован и судим военно-полевым судом армии США за отдачу преступного приказа. Многие его подчиненные получили дисциплинарные взыскания. Дело сочли исчерпанным и о позоре американского оружия постарались забыть. Честь Америки так и осталась запятнанной.

Но был один, который не стрелял

Строго говоря, их было несколько. Экипажи трех вертолетов, всего девять человек, которые действовали в соответствии с убеждениями, а не с приказами. Которые посмели не подчиниться прямой команде вышестоящего офицера. Которые живыми щитами встали между осатаневшими соотечественниками и жителями Май Лай. Которые доказали, что принцип общего знамени — ничто перед потребностью оставаться людьми. Которые во имя человечности и спасения «чужих» готовы были открыть огонь по считавшимся «своими».

Они продемонстрировали тот редчайший (и самый горький) героизм, который некоторые до сих пор называют позором нации.

О них — об этих 9 вертолетчиках во главе с Хью Томпсоном — Америка не знала и не хотела знать, ничего до самого последнего времени.

Чужие и чужие

В деревне Май Лай в тот мартовский день было поразительно тихо. Во всяком случае, когда вертолет Хью Томпсона подлетел к ее окраине, в ней было уже тихо.

Звено из трех вертолетов (Томпсон пилотировал головной) получило приказ оценить обстановку в Май Лай, в случае обнаружения вьетконговцев вызвать основное ударное соединение и корректировать его огонь.

В тот день экипажу 24-летнего Томпсона не пришлось ничего корректировать. Они не обнаружили ни партизан, ни северовьетнамских диверсантов. На окраине Май Лай они увидели раненую вьетнамскую девочку. Она лежала посреди дороги и пыталась отползти к обочине.

Томпсон вызвал санитарный вертолет и сбросил рядом с девочкой дымовой маяк, чтобы позже ее было легче обнаружить. 

Однако девочку обнаружили раньше — не санитары. Три человека — Томпсон, стрелок Лоуренс Колбурн и техник Гленн Андреотта — с ужасом и непониманием смотрели с высоты полутора десятков метров, как американский офицер подошел к девочке, ногой перевернул на спину и добил выстрелом в голову.

Чуть в стороне они увидели тела вьетнамцев — детей, женщин и стариков, сваленные кучей в канаву. Некоторые шевелились. Рядом стояли «джи-ай». Все еще ничего не понимающий Томпсон посадил вертолет рядом и приказал солдатам помочь раненым. Те открыли стрельбу по канаве, добивая еще живых.

К действиям Томпсон перешел через несколько минут, заметив в одной из хижин согнанных туда жителей поселка. В дверях хижины стояла старуха с младенцем на руках. Еще один ребенок цеплялся за ее одежду.

К хижине приближалась группа американских солдат. Томпсон обратился к возглавлявшему их офицеру с просьбой помочь ему вывезти жителей из деревни. Он все еще надеялся, что где-нибудь на другом конце поселка окопались вьетконговцы. Однако офицер ответил, что единственное, чем он может помочь вьетнамцам, это швырнуть в хижину осколочную гранату, что он, собственно, и собирается сделать. Последняя надежда оставила Томпсона.

Превыше присяги

Форсировав двигатель, он рывком поднял вертолет в воздух, развернулся и в классическом положении «атака с воздуха» повел его на американское подразделение. Колбурну был отдан приказ дать очередь поверх голов американцев. Стрелок приказ выполнил. «Джи-ай» остановились. Сбросив скорость в нескольких метрах от солдат, Томпсон развернул зависший в метре от земли вертолет так, что вся группа оказалась под прицелом Колбурна.

«Если они хотя бы шевельнутся, ты стреляешь на поражение», — прозвучало в шлемофоне стрелка. Тот ответил: «Есть, сэр». Прикрывая вьетнамцев вертолетом и держа американцев под прицелом скорострельного пулемета M-60, Томпсон связался с двумя другими вертолетами. Сделав несколько ходок, они вывезли полтора десятка жителей деревни — всех, кто еще был жив в тот момент, в безопасное место. Приказ командира наземного формирования «Валить к черту и ни во что не вмешиваться» Томпсон проигнорировал.

Закончив эвакуацию людей из хижины, вертолет Томпсона вернулся к канаве с трупами. Гленну Андреотте показалось, что среди тел кто-то шевелится. Вертолет завис в полуметре над землей, и Андреотта спрыгнул вниз. Пока Колбурн очередями поверх голов удерживал «джи-ай» на расстоянии, Андреотта осматривал тела. В конце концов он обнаружил двухлетнего ребенка, придавленного трупом матери, но совершенно невредимого. Передав мальчика в вертолет, Андреотта провел в канаве еще 15 минут. Больше живых там не было.

https://web.archive.org/web/20070927203248/http://www.chas-d...

https://ru.m.wikipedia.org/wiki/Массовое_убийство_в_Сонгми

Март  1846 года. Поляки подняли восстание против Австрии, а их крестьяне подняли восстание против своих господ, оказавшись таким образом союзниками властей. Габсбургская администрация, противопоставляя друг другу два народа и два сословия, распространяла слух, что поляки в случае победы тут же начнуть резать крестьян. Последние в силу своей недалёкости в это поверили.

Австрийские власти платят галицийским крестьянам за головы их помещиков.

Одного только бессмысленного крестьянского бунта австрийцам показалось мало, и они объявили, что за каждого убитого помещика будет выплачена награда. И крестьяне со всех сторон свозили в Тарнув головы поляков, часто не отрезанные от трупа, а отпиленные заживо. Мало того: награда за живого поляка была вдвое меньше, чем за мёртвого, почему многие крестьяне, привезшие своих пленников Тарнув живыми, убивали их прямо там, в городе; сохранились известия, будто по улицам текли потоки крови, но это, видимо, уже басни. Всего было убито от полутора до трёх тысяч поляков - шляхтичей и священников.

Возмущённые дикостью происходящего жители Кракова, понимая бесполезность сопротивления, предпочли сдать свой город не австрийской армии, а русской; впрочем, последняя всё равно передала город Австрии.

Источник : https://fon-eichwald.livejournal.com/36878.html

А мангал знатный получился Сын мангал сварил

В этот день 17 марта 1611 года  поляки и литовцы усторили резню мирного населения в Москве.

Все это началось с простого спора на рынке... которая вылилась в рукоприкладство и в резню. В итоге только в одном Китай-городе погибло около 7 тысяч москвичей, а число раненых было значительно больше. Бойня привела к катастрофе и пожару, который унес много жизней в Москве...

" ... Москвитяне, слыша о ревностном восстании городов, переменились в обхождении с Ляхами: быв долго смиренны, начали оказывать неуступчивость, строптивость, дух враждебный и сварливый, как было пред гибелью расстриги. Кричали на улицах: «Мы по глупости выбрали Ляха в Цари, однако ж не с тем, чтобы идти в неволю к Ляхам; время разделаться с ними!» В грубых насмешках давали им прозвание хохлов, а купцы за все требовали с них вдвое. Уже начинались ссоры и драки.

Госевский (ставленник Великого княжества Литовского, комендант московского Кремля) требовал от своих благоразумия, терпения и неусыпности. Они бодрствовали день и ночь, не снимая с себя доспехов, ни седел с коней...

Когда Госевский прискакал из Кремля и увидел кровопролитие между Ляхами и Россиянами, хотел остановить, не мог, и дал волю первым, которые действовали наступательно, резали купцев и грабили лавки; вломились в дом к Боярину верному, Князю Андрею Голицыну, и бесчеловечно умертвили его.

Жители Китая искали спасения в Белом городе и за Москвою-рекою: конные Ляхи гнали, топтали, рубили их; но в Тверских воротах были удержаны стрельцами.

Еще сильнейшая битва закипела на Сретенке: там явился витязь знаменитый, отряженный ли вперед Ляпуновым или собственною ревностию приведенный одушевить Москву: Князь Дмитрий Пожарский. Он устроил дружины, снял пушки с башен и встретил Ляхов ядрами и пулями, отбил и втоптал в Китай.

Иван Бутурлин в Яузских воротах и Колтовский за Москвою-рекою также стали против них с воинами и народом. Бились еще в улицах Тверской, Никитской и Чертольской, на Арбате и Знаменке. Госевский подкреплял своих; но число Россиян несравненно более умножалось: при звуке набата старые и малые, вооруженные дрекольем и топорами, бежали в пыл сечи; из окон и с кровель разили неприятеля камнями и чурками, дровами: стреляли из-за них и двигали сие укрепление вперед, где Ляхи отступали.

Уже Москвитяне везде имели верх, когда приспел из Кремля с Немцами Капитан Маржерет. Сей честный наемник ободрил Ляхов неустрашимостию и, некогда лив кровь свою за Россиян, жадно облился их кровию. Битва снова сделалась упорною; многолюдство однако ж преодолевало, и Москвитяне теснили неприятеля к Кремлю, его последней ограде и надежде.

Тут, в час решительный, услышали голос: «огня! огня!» — и первый вспыхнул в Белом городе дом Михайла Салтыкова, зажженный собственною рукою хозяина: гнусный изменник уже не мог иметь жилища в столице отечества, им преданного иноплеменнику! Зажгли и в других местах: сильный ветер раздувал пламя в лицо Москвитянам, с густым дымом, несносным жаром, в улицах тесных. Многие кинулись тушить, спасать домы; битва ослабела, и ночь прекратила ее, к счастию изнуренного неприятеля, который удержался в Китае-городе, опираясь на Кремль. Там все затихло; но другие части Москвы представляли шумное смятение. Белый город пылал; набат гремел без умолку; жители с воплем гасили огонь, или бегали, искали, кликали жен и детей, забытых в часы жаркого боя. После такого дня, и предвидя такой же, никто не думал успокоиться..."

Лишь 24 марта 1611 года к стенам Москвы подступили русские ополченцы Ляпунова. В апреле-мае ими был освобождён Белый город, Земляной город и часть Китай-города. Было выбрано временное правительство «Совет всей земли», во главе которого стояли рязанский дворянин Ляпунов, Трубецкой и Заруцкий. Совет собирал налоги, разбирал распри между дворянами. Однако в результате распри на военном совете восставших казаков Ляпунов был убит, а оставшиеся войска под предводительством Дмитрия Трубецкого и Заруцкого держали осаду Кремля до прихода второго ополчения.

В том же году крымские татары, не встречая отпора, разоряют Рязанский край. Смоленск после долгой осады был захвачен поляками, а шведы, выйдя из роли «союзников», разоряли северные русские города и захватили Новгород. В декабре 1611 года Псков присягнул новому самозванцу Лжедмитрию III. Нового самозванца также признали множество северо-западных городов и несколько небольших восточных.

Второе ополчение 1612 года возглавил нижегородский земский староста Кузьма Минин, который пригласил для предводительства военными операциями князя Пожарского.

А в феврале Второе ополчение двинулось в поход к столице... но это уже другая история и со счастливым концом...

Источник : https://pantv.livejournal.com/1436464.html

Ключевский Василий Осипович » Великие российские историки о Смутном времени »