Я обожаю украшения всю жизнь и почти столько же делаю их сама. Сейчас одно из моих направлений - брать за основу искусство первой половины ХХ века (самое интересное для меня). Вот, например, серьги, намекающие на "Купание красного коня"

Есть разногласия по поводу того, писал ли Матисс кота с рыбками, или это не его работа. Мне кажется, на его цветовую гамму не слишком похоже, но, как бы то ни было, это не помешало мне сделать брошку по мотивам

Ну и для тех, кому интересно, предлагаю угадать, какой художник вдохновил меня на эти серьги

Данная статья относится к Категории 🔮 Появление нового жанра

По мнению К.С. Петрова-Водкина, крупные живописцы не только открывали новые направления, но зачастую и «закрывали» их. Их творческие манеры не совпадали, что часто приводило к взаимным непризнаваниям...

«Школа Верроккьо помогла Леонардо развернуться в великого мастера, и Леонардо с какого-то момента даже ещё пребывания у Верроккьо уже расходится с ним в направлениях, продолжает линию собственного творчества и становится несоизмерим со своим учителем. Но у Леонардо мы не встречаем учеников, перешагнувших учителя и создавших свои школы. Действительно, все так называемые «леонардески» представляют собою не больше, как пародию на оригиналы.

В том-то и дело, что великие мастера в своем творчестве достигают такой законченности, что продолжение их линии становится невозможным. Они обрывают собой целый исторический период, а каждое их произведение является резко отличным этапом их роста. Средний мастер ровен, гладок и не знает ошибок, великий – взрывчат, подъемы и спады – это его нормальный путь; одна ошибка Леонардополезнее для потомства, чем целый ворох благополучия хотя бы у того же Рубенса.

Учиться у великого мастера технически можно только на отдельных этапах его работ, всё же его творчество учит нас лишь процессу его роста и становления, - этого в учебу не включить. Есть учителя, бросающие ученикам остатки от своих излишеств, каковы, например, Тициан, Веронезе, Тьеполо, а есть и другие, которые заводят ученика в бездорожные места и предоставляют ему самому отыскивать дорогу на примере учителя. Научить каноническим правилам изображения и научить учиться – это две области, по которым разделяются учителя по искусству.

За полтора с лишком десятка лет моего ученичества много мне пришлось переиспытать на моей спине всяких учительских сноровок – и русских, и западноевропейских. Менее вредными из них были, пожалуй, те, которые щенком швыряли меня в глубину, даже не осведомившись о том, умею ли я плавать. Язык наш профессиональный коряв и неясен. Наши термины часто рождали недоразумения между самими работниками.

Не говоря уже о классическом несговоре до распри и ненависти в гениальном треугольнике — Леонардо–Рафаэль–Микеланджело, имеются и более близкие примеры таких недоразумений. Когда Суриков упрекал Репина в его беспомощности организовать горизонтальную плоскость картины, благодаря чему его персонажи «воткнуты, как ни попади, уходят ногами под землю или болтаются в воздухе», то я слушал спокойно Василия Ивановича и не очень волновался за Илью Ефимовича.

Я отлично сознавал, что оба эти мастера в одинаковой мере игнорируют основное построение картины, что «Убиение Грозным сына» и «Боярыня Морозова» одинаково не выполняют требований, предъявленных СуриковымкРепину, да и не в этом сила или слабость действия этих картин. Роскошь этих произведений заключена целиком в физиологическом действии сюжета, сюжету подчинены технические приёмы и навыки этих живописцев. Школьная перспектива, в системе которой развернута иллюзия, конструктивно и органически не увязана ни с событием Грозного, ни с Морозовой, в силу чего предпосылка знания фактов этих событий, чтоб получить от них должный эффект, – неизбежна. Что это пререкание моих отцов не больше, чем пикировка избалованных славой изобразителей, явствует из обратного суждения Репина о «Покорении Сибири Ермаком» Сурикова: «Это композиция?! Вздор, каша!»

Личных учеников у этих титанов русского передвижничества не назвать, но влияние их на массы художнической молодежи огромно: есть чем полакомиться возле этого красочного кутежа, богатства типов, глубоко врезавшихся в наши представления».

Петров-Водкин К.С., Пространство Эвклида, СПб, «Азбука», 2000 г., с. 342-344.

Источник — портал VIKENT.RU

Дополнительные материалы

см. термин Мнение & знание в 🔖 Словаре проекта VIKENT. RU

+ Плейлист из 14-ти видео: СОЦИАЛЬНЫЕ ОТКРЫТИЯ, ИННОВАЦИИ, ИЗОБРЕТЕНИЯ

+ Ваши дополнительные возможности:Идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультацию третье воскресенье каждого месяца в 19:59 (мск). Это принципиально бесплатный формат.

Изображения в статье

Кузьма Сергеевич Петров-Водкин — русский художник, теоретик искусства и писатель. Разработал так называемую «сферическую перспективу / Енот на Волге & Изображение Gerd Altmann с сайта Pixabay

Изображение bridgesward с сайта Pixabay