Стоя перед зеркалом в ванной, я рассматривала своё лицо. Кто эта женщина с усталыми глазами и напряжёнными складками у рта? Узнаю ли я себя? Верю ли я своим воспоминаниям? Если Алексей прав, и я никогда не была в Париже, что ещё в моей жизни ложь?
Синий берет лежал на полке в прихожей. Я взяла его, поднесла к лицу. Пахло духами, которыми я пользовалась прошлым летом, лёгкий цветочный аромат с нотами ванили. И ещё чем-то неуловимо французским может, тем самым парижским воздухом, смесью выхлопных газов, свежей выпечки и сигаретного дыма?
Но если верить Алексею, я никогда не вдыхала этот воздух. Никогда не гуляла по набережной Сены, не поднималась на Эйфелеву башню, не сидела в маленьком кафе с видом на Нотр-Дам.
Это были не мои воспоминания. Фальшивка, искусственно созданная и внедрённая в мой мозг без моего ведома и согласия.
А что, если и другие мои воспоминания тоже подделка? Первый поцелуй в пятнадцать лет с соседским мальчишкой на скамейке в парке? Выпускной в университете, когда я напилась шампанского и проснулась на крыше общежития? Смерть отца от рака лёгких, его последние слова, его холодеющая рука в моей?
Что из этого настоящее, а что внедрённая иллюзия?
Флешка лежала на раковине. Маленькая, безобидная на вид. Подключив её к компьютеру, я могла запустить программу и узнать правду. Или то, что Алексей считал правдой. Или то, что Кирилл хотел, чтобы я считала правдой.
Голова кружилась от этого калейдоскопа.
Кирилл ждал в гостиной. Он предложил остаться на ночь — "для твоей безопасности", как он выразился. Я согласилась, хотя не была уверена, что его присутствие делает меня более защищённой. Скорее наоборот.
Но был и другой путь. Я могла просто выбросить флешку. Продолжать жить своей жизнью. Моя карьера, конечно, пострадала после инцидента в прямом эфире, но я всё ещё оставалась первопроходцем в мире эмоционального шеринга. У меня были деньги, слава, будущее.
Если только Кирилл не решит предать меня и не пойдёт в полицию с этими записями.
Чёртов Алексей. Даже после смерти он умудрился устроить мне ловушку.
Я вернулась в гостиную. Кирилл сидел, уткнувшись в свой ноутбук. При моём появлении он поднял голову, но ничего не сказал, только вопросительно поднял брови.
— Я кое-что нашёл, — сказал он, не дожидаясь моего решения насчёт флешки. — В коде «Эмошеринга». Странную строку.
Он повернул экран ко мне. Среди тысяч строк кода была одна, выделенная красным:
//MK-ULTRA_2.0: В случае успеха субъект M не будет помнить реальных событий. Триггер для восстановления: "Матрёшка открывается изнутри"
— MK-ULTRA, — пробормотала я. — Программа ЦРУ по контролю сознания. Алексей был помешан на теориях заговора.
— Или работал на спецслужбы, — заметил Кирилл, закрывая ноутбук. — NeuroCorp имеет контракты с правительством. Их технологии используются в военных операциях.
— Хочешь проверить? — он посмотрел мне в глаза. — Скажи фразу.
— Матрёшка открывается изнутри, — проговорила я, чувствуя себя идиоткой. Что это должно было сделать? Вернуть мне память? Заставить меня признаться в убийстве? Превратить в секретного агента с навыками ниндзя?
Ничего не произошло. Ни вспышки озарения, ни внезапно вернувшихся воспоминаний.
— Видишь? — я усмехнулась. — Всё это...
И тут меня накрыло волной. Комната завертелась вокруг меня. В ушах зазвенело так сильно, что я не слышала собственного крика. Перед глазами замелькали образы, яркие, чёткие, болезненно реальные.
Я у Алексея. Кричу. Плачу. Он показывает мне контракт с NeuroCorp. Я хватаю нож для бумаг. Вижу, как он входит в его шею. Кровь фонтаном на мою блузку, на стену, на потолок. Я в панике. Тащу его в ванную. Лихорадочно стираю отпечатки пальцев. Инсценирую самоубийство, перерезаю ему вены его же бритвой, пишу предсмертную записку, имитируя его почерк. Запираю дверь ванной изнутри, выбираюсь через узкое окно. Бегу домой. Надеваю нейроинтерфейс. Запускаю программу, которую Алексей разработал для стирания памяти. "Ты никогда не была у меня сегодня. Ты была на конференции. Тебе позвонила моя сестра..."
Я закричала и упала на колени, сжимая голову руками, словно пытаясь физически удержать рассыпающийся рассудок.
— Господи, — прошептал Кирилл, бросаясь ко мне. — Сработало.
— Я убила его, — простонала я, раскачиваясь взад-вперёд. — Я действительно его убила.
Слёзы текли по лицу, но я едва ли замечала их. Перед глазами стояла та сцена — нож, кровь, моё искажённое от ужаса лицо в зеркале.
— Нет, — Кирилл положил руки мне на плечи, его пальцы сжались почти до боли. — Посмотри на меня, Мария.
Я подняла заплаканное лицо, с трудом фокусируя взгляд.
— Ты не убивала Алексея, — сказал он твёрдо. — Потому что Алексей жив.
Мир вокруг меня замер. Время остановилось. Я смотрела на Кирилла, не понимая, не веря, цепляясь за его слова как за спасательный круг.
— Что ты сказал? — прошептала я, не узнавая собственный голос.
— Алексей Барков жив, — повторил он. — То, что ты сейчас "вспомнила" — ещё одно внедрённое воспоминание. Часть эксперимента.
Он помог мне подняться, усадил на диван, налил воды из графина. Я пила маленькими глотками, чувствуя, как постепенно возвращается способность дышать.
— Но... его похороны... — пробормотала я. — Я была там. Видела его в гробу. Видела, как его опускают в землю.
— Закрытый гроб, — напомнил Кирилл. — Из-за "характера травм". Удобно, правда?
— Его сестра... — я всё ещё не могла поверить.
— Знает правду. Она помогла организовать инсценировку.
— Потому что Алексею нужно было исчезнуть, — сказал Кирилл. — После того как он отказался продавать технологию NeuroCorp, начались угрозы. Сначала намёки, потом прямые предупреждения. А когда он обнаружил, что кто-то взломал его компьютер и скопировал часть кода «Матрёшки»...
— Он решил инсценировать самоубийство, — закончила я, начиная понимать. — И использовал меня как часть своего плана.
— Не совсем, — Кирилл отвёл взгляд. — Первоначальный план был проще. Инсценировать самоубийство, исчезнуть, затаиться, пока не станет ясно, что делать дальше. Но потом он решил использовать ситуацию для... эксперимента.
— Эксперимента? — я похолодела. — Какого эксперимента?
— Он хотел проверить, насколько стабильны внедрённые воспоминания. Насколько далеко можно зайти в манипуляции с памятью. Ты была идеальным субъектом — уже использовала нейроинтерфейс регулярно, хорошо знала его особенности, доверяла технологии.
Я смотрела на Кирилла, чувствуя, как растёт ярость. Алексей использовал меня как подопытного кролика. Заставил меня поверить, что я убийца. Заставил пережить весь этот кошмар только ради своего эксперимента?
— Где он? — мой голос звучал почти спокойно, что пугало даже меня.
— Я не уверен, что это хорошая идея...
— Где. Он, — повторила я, чеканя каждое слово.
— Я могу отвезти тебя к нему. Но ты должна понимать ситуация сложная. NeuroCorp всё ещё ищет его. И тебя тоже, если они поймут, что ты знаешь правду.
— Тогда поехали прямо сейчас.
