Рамакришна не был человеком, который, подобно упрямому, ограниченному ханже, спешит захлопнуть ставни своей кельи. Напротив, он открыл их настежь. Он был слишком человечен, ненасытно любознателен, жаден к плодам древа жизни, чтобы их не попробовать. Он изучил своим проницательным взглядом, проникавшим, как лиана, через все щели дома, различные покои того же хозяина и все его духовные выявления. Чтобы понять их, он сам становился ими. Он постигал вместе с их чувствами их границы и предоставлял каждому существу иметь свое собственное представление о высшем начале и о личном долге. Он бы никогда не подумал навязать представление или поступок, который противоречил бы самому существу человека, он, для кого религиозное отрешение было и осталось навсегда первым и последним словом правды, открыл, что большинству оно было чуждо. И он не удивился этому и не опечалился. Эти различия, воздвигнутые стараниями людей как заборы, казались ему кустами, которые цвели на одном поле и придавали ему разнообразие. Он понимал всех, он любил всех. Он видел пути и намеченную цель каждого человека; он видел их яснее, чем они сами; и он им их указывал. Говоря с людьми — свидетели восхищались этим, — он тотчас же начинал пользоваться оборотами и мыслями, свойственными им. Это не было проявлением его неустойчивости. Его ум твердо держал руль барки. И если он вел каждого к иному месту на берегу, это был всегда берег божий. Он помогал им, незаметно для них самих, пристать к берегу своими собственными средствами. Так как всякое существо было, в его глазах, от Бога, он считал своим долгом развивать каждого согласно с его собственным призванием, помогая ему достигнуть наибольшей цельности.

Рамакришна чувствовал и доставшиеся ему силы, и призыв мира к их применению. Влияние, которое он оказывал на избранные умы Индии, показало ему слабости, нужды этих интеллигентов, их неудовлетворенные стремления, недостаточность ответов их науки и необходимость его вмешательства. И Брахма Самадж открыл ему значение организации, красоту духовного объединения, воспитывающего молодые души вокруг старшего брата, который подносит их вместе с собой, как корзину цветов любви, Возлюбленной Матери.

Немедленным результатом было то, что его миссия, до тех дней неопределенная, стала ясной, она сосредоточилась в пылающем ядре сознательной мысли, где концентрировалось решение. Затем она перешла к действию.

Прежде всего надо ясно видеть себя и своего Бога. Он понял, что этот Бог, который был в нем, не удовлетворялся, как у других садхака, личным спасением. Он требовал от него любви и служения людям. Его духовная борьба, его экстазы, его познания Бога ничего не давали ему самому…

«Sic vos non vobis» - «Значит, ты не для себя»

Они предназначались для подготовки путей человеческого развития, для новой эры духовного богопознания. Другие люди имеют право стремиться к освобождению и могут на него надеяться, он — нет. Он не мог на это рассчитывать. Он должен был всегда, из века в век, стремиться на помощь людям, пока они будут в опасности.

Ромен Роллан

Жизнь Рамакришны

Освобождение означает полную свободу - свободу от оков добра так же, как и от оков зла. Золотая цепь не менее крепка, чем железная. В моем пальце сидит колючка терна, и я беру другую, колючку, стараясь второю вытащить первую; затем выбрасываю обе; мне незачем хранить вторую колючку, потому что обе они - только колючки. Так и дурные склонности следует вытеснять добрыми и дурные впечатления ума следует удалять свежими волнами хороших, пока все дурное почти не исчезнет или будет подавлено и будет находиться под строгим контролем в дальней части ума. Таким образом, человек "привязанный" становится "непривязанным". Работайте, но не позволяйте делу или мысли производить глубокое впечатление на ум; пусть эти впечатления, как волны, приходят и уходят. Пускай огромные результаты получаются от работы мускулов и мозга, но не позволяйте им производить глубокое впечатление на душу. Как это сделать? Мы ведь видим, что отпечаток всякого действия, к которому мы привязаны, сохраняется.

Я могу встретить сотни людей в течение дня и среди них одного человека, которого я люблю. Предположим, что,, ложась спать, я стараюсь вспомнить все виденные мною лица, но лишь одно лицо встает передо мною - то лицо, которое я видел, может быть, лишь одну минуту, но то, которое я люблю. Все же остальные лица исчезли. Моя привязанность к этому человеку создала болев сильные впечатления от его лица, чем от всех других. Физиологически все впечатления были одинаковы; каждое лицо, виденное мною, отразилось на сетчатой оболочке глаза, и мозг воспринял образы, однако однородности впечатлений не получилось. Большинство лиц были, может быть, совершенно новы, о них я ровно никогда не думал, но это одно лицо, лишь мельком увиденное мною, нашло во мне известные ассоциации. Может быть, я годами представлял его себе, зная многое о нем и когда его увидел, оно пробудило тысячу дремлющих воспоминаний в моем уме; и это одно впечатление произвело более сильное действие на ум.

Поэтому не привязывайтесь ни к чему: предоставьте всему идти своим порядком; пускай ваши мозговые центры работают: работайте непрерывно, но не позволяйте впечатлениям, получаемым от работы, победить ваш ум. Работайте, как будто вы чужие люди в этой стране, пришедшие сюда только на время; работайте, но ничем не связывайте себя; всякое иго ужасно. Этот мир - не наше настоящее место жительства; это только один из этапов, через которые мы должны пройти. Помните великое изречение философии Санкхья: "Вся природа для души, а не душа для природы". Природа и существует только для воспитания души, иного смысла в ней нет; она существует, потому что душа должна обладать знанием и через знание освобождаться. Если мы всегда это будем помнить, мы никогда не станем "привязаны" к природе; мы будем знать, что природа - это книга, которую мы должны прочесть, и что, когда мы приобретем настоящее знание, книга потеряет для нас свое значение. Вместо этого, однако, мы отождествляем себя с природой; мы думаем, что душа для природы и дух для тела, и, как говорит ходячее выражение, мы думаем, что человек "живет для того, чтобы есть", а не "ест для того, чтобы жить". Мы постоянно впадаем в эту ошибку: мы смотрим на природу как на самих себя и привязываемся к ней, а это пристрастие производит глубокое впечатление на душу, связывающее нас и заставляющее нас работать не для свободы, а для рабства.

Свами Вивекананда

Карма-йога

После долгой «Северной войны» император Петр I со всеми потрохами купил у шведов Лифляндию, заплатив за худосочные земли 2 000 000 ефимок. Никогда на территории Эстонии не было никакого освободительного движения, в 1917 и 1991 году Россия добровольно отпустила на вольные хлеба купленный с землицей народец.

«Русские оккупанты» славны тем, что дали свободу всем лимитрофам, оставив им в наследство инфраструктуру, земли, финансы, предприятия. Нам надо было брать пример с горячо любимых в Прибалтике американцев, глядишь сидели бы сегодня три племени прибалтов в парке «Лабанорас» и молча, пили огненную воду.

24 февраля 1918 года Эстония протявкала миру о своей независимости. Осенью 1918 года красные части, словно шутя, серьезно обкорнали территорию новой республики, но были вынуждены отступить под ударами Северо-Западной армии под командованием Юденича. Так белогвардейцы спасли эстонскую столицу от «большевистских орд».

Конечно же, благородные «эсты» пообещали спасителям идти вместе с ними на Петроград, однако услышав на подходах к Северной Пальмире серьезный свист снарядов и пуль, драпанули так, что только пятки засверкали. Благо бежать им было не далеко.

Вскоре красноармейцы накостыляли и Юденичу, вынудив его отойти с жалкими ошметками своих частей к только что созданной эстонской границе.

В лютые морозы эстонцы заставили русские части три ночи провести под открытым небом, при этом прибалтийские мрази знали, что в полках были женщины и дети, которые больше всего и пострадали от холода. Вдоволь поиздевавшись, эстонцы стали запускать безоружных и изможденных людей, через узкий коридор, густо оплетенный колючей проволокой. Обручальные кольца, нательные кресты, драгоценные медальоны, часы, портсигары, наградное оружие, все оседало в здоровущих деревенских торбах эстонских крохоборов-пограничников.

Обобранных, голодных, и замерзших беляков закрывали в выстуженных заводских корпусах на станции Нарва-2. Белогвардейцев размещали в «холодильных камерах» без теплой одежды, одеял, медикаментов. Добровольным узникам не давали даже горячего чая. При этом в пяти минутах ходьбы стоял эшелон с имуществом русской армии, но оно было реквизировано по приказу эстонского главкома Лайдонера.

Рассказывали, что один из полков прикрывающий отход основных сил, вышел к эстонской границе с идущими у него по пятам красными. Криво ухмылявшиеся эсты, вместо того чтобы пропустить русских защитников погнали их пулеметным огнем в сторону противника. Вскоре без умолку затараторили и красные «Максимы». Долго или нет, продолжался этот кровавый пинг-понг никто теперь уже не скажет, но из белогвардейцев не выжил никто.

Кстати до революции сиволапый Лайдонер был Иваном Яковлевичем, кончено позже он стал Йоханом. Этот хуторянин при кровавом царском режиме умудрился дорасти от вольноопределяющегося до подполковника. Когда русские офицеры попросили у этого подонка выделить бронепоезд для наступления на Петроград, тот ответил: «Признайте независимость Эстонии, и вы получите мобильную огневую поддержку».

Вывод напрашивается сам собой, когда Россия позволяет соседям строить свои национальные государства, те спустя непродолжительное время вместо благодарности начинают притеснять, изгонять, а порой и вырезать русских.

В марте 1920 года эстонское правительство распорядилось отправить не сдохнувших белогвардейцев на двухмесячные лесозаготовительные работы, закончившиеся для многих их них смертью от истощения, голода, и тифа.

Русским, которые захотели остаться в Эстонии, правительство предложило выкупить паспорта, или оплатить предоставление шестимесячного вида на жительство. Все претенденты на получение паспорта оплачивали пошлину в 2000 эстонских марок, которые не возвращались в случае выбраковки кандидата эстонскими чиновниками. Для того чтобы понять, какую обираловку устроили жадные эсты, могу сказать, что паспорта выдавались 5-6% русских заплатившим за подачу заявлений на предоставление гражданства.

Концерты в Таллине русских артистов повсеместно отменялись, русским адвокатам запретили работу в профессии, а врачей заставили сдать «несдаваемые» экзамены для подтверждения диплома.

Современные проебалты до сих пор верят в свою безнаказанность, или в то, что если они опять окажутся в составе России, «иваны» как уже было не раз, простят их. Простим ли? Уверен, что уже нет!