Обряд

Автор ( Денис Владимирович)
ВЕДЬМА - НАЧАЛО.

Лена перебирала объявления об аренде, когда наткнулась на одно, которое выглядело слишком уж заманчиво: просторная комната в старом, но ухоженном доме, совсем недорого. Единственное условие — жить с хозяйкой квартиры, пожилой женщиной.

"Да, конечно, звучит подозрительно, но выбора у меня нет", — подумала Лена и позвонила по номеру. Голос на том конце был тёплым и дружелюбным.

— Конечно, приезжайте посмотреть, девочка моя! Я уверена, вам понравится, — радостно сказала хозяйка.

Когда Лена приехала, её встретила аккуратная пожилая женщина в длинном вязаном кардигане. Она представилась Анной Петровной. Её добрые глаза и ласковая улыбка сразу расположили к себе.

— Ох, как хорошо, что ты пришла, Лена! Проходи, располагайся. Уверена, мы с тобой поладим.

Квартира оказалась удивительно уютной, с антикварной мебелью и полками, уставленными старыми книгами и фигурками.

— Ты только скажи, если тебе что-то не понравится. Хочу, чтобы ты чувствовала себя как дома, — сказала Анна Петровна, кладя тёплую руку ей на плечо.

Лена улыбнулась. Всё казалось таким простым и милым, что тревожные мысли ушли сами собой.

На следующий день она заселилась.

С первых дней Лена заметила, что жизнь с Анной Петровной была... странной. Хотя бабушка и выглядела добродушной, она часто задавала вопросы о её личной жизни и здоровье, как будто изучала её, словно книгу. Лена сначала не придавала этому значения, но всё чаще ей казалось, что взгляд старухи слишком долгий и пристальный.

— Ты устала, Леночка? Тебе нужно больше отдыхать. Я вот в твоём возрасте всегда так нервничала, — сказала однажды Анна Петровна, скользнув взглядом по девушке, когда та вернулась домой после работы. Лена чувствовала, как у неё становилось некомфортно в присутствии хозяйки, но решила не заострять на этом внимание.

Однако с каждым днём странности усиливались. Она начала замечать, что на ней часто нависает тяжёлое, беспокойное ощущение, как будто её кто-то наблюдает. Поначалу Лена думала, что это просто стресс из-за новых обстоятельств, но когда начала чувствовать усталость, то задумалась: в последнее время она постоянно ощущала, как будто её силы покидают её.

Однажды ночью Лена проснулась от странного ощущения. Она лежала в постели, но не могла пошевелиться. В комнате было темно, но перед глазами стояла фигура Анны Петровны, которая стояла у её кровати, склонившись над ней.

— Спи, доченька, спи... — прошептала старуха, не двигаясь.

Лена не могла понять, был ли это сон или реальность. Она закрыла глаза, и фигура исчезла. Но утро принесло ещё больше вопросов. На её теле появились странные следы, будто кто-то оставил на её коже следы от холодных пальцев. Лена решила поговорить об этом с подругой, Юлей, но не сказала всего. Оказавшись наедине с Юлей, она заметила, что та недовольно смотрит на её лицо.

— Ты что-то не так выглядишь, Лен. Тебе не кажется, что здесь что-то не так?

Лена улыбнулась и попыталась успокоить подругу, но её слова запали в душу. Юля подозревала что-то странное, и это заставило Лену задуматься о том, что происходило в доме.
Прошло несколько дней, и Лена всё чаще ощущала странные изменения в своём организме. Усталость, головные боли, непрекращающееся чувство тяжести — всё это стало частью её повседневной жизни. Но самое тревожное было то, что каждый день она становилась всё бледнее, а её отражение в зеркале как будто тускнело. Лена начала чувствовать, что что-то явно не так, но долго не могла понять, в чём дело.

Анна Петровна продолжала проявлять свою необычную заботу. Каждый раз, когда Лена жаловалась на усталость, бабушка приносила ей настой трав, который, как она говорила, помогает восстановить силы. Лена принимала его с благодарностью, но вскоре начала замечать странную закономерность: после каждого приёма настоя ей становилось только хуже. Всё тело тянуло в сон, а силы стремительно покидали её, как если бы кто-то незаметно выкачивал их.

Однажды, когда Анна Петровна ушла по делам, Лена не смогла больше молчать. Всё это время она чувствовала, что что-то не так, и теперь ей нужно было выяснить, что именно. Тихо пройдя по коридору, она вошла в комнату бабушки, которая всегда была закрыта. Здесь было всё так же, как и в других частях дома — тёмные, старинные предметы и книги, а на одном из столов лежала толстая, потрёпанная книга, открытая на одной из страниц.

Когда Лена подошла ближе, её глаза остановились на странной записи. Это был ритуал, с помощью которого можно забрать молодость у человека. Лена почувствовала, как её сердце забилось быстрее, а дыхание перехватило. Всё, что она ощущала последние дни — усталость, боль, угасание — вдруг стало понятным. Этот ритуал был направлен именно на неё. С ужасом Лена поняла, что всё её плохое самочувствие не случайно: она была жертвой этой ведьмы.

Её взгляд сразу привлекла ещё одна строчка, написанная мелким почерком внизу страницы: "Обратный ритуал. Для возвращения утерянного.. Она быстро достала свой телефон и сделала несколько снимков страницы с ритуалом. Эти фотографии — её единственный шанс.

Шаги Анны Петровны раздались в коридоре, и Лена поспешно спрятала книгу обратно на стол, пытаясь не выдать своего страха. Сердце колотилось, но она знала, что нужно действовать. Её план был прост: провести обратный ритуал, вернуть свою молодость, и постараться избавиться от этого кошмара, что угрожал ей.

После того как Лена поняла, что силы оставляют её, и всё, что происходило в доме, стало слишком опасным, она решила поговорить с подругой. Она выбрала тот момент, когда Анна Петровна снова ушла, чтобы встретиться с Юлей.

Юля встретила её с тревогой в глазах. Лена не могла больше скрывать от неё правду. Она рассказала всё, что происходило в квартире: о странных ощущениях, ухудшении её состояния и о том, что она нашла в комнате Анны Петровны.

Юля слушала, не перебивая, и когда Лена закончила, её лицо изменилось.

— Я же тебе говорила, что с ней что-то не так! — воскликнула подруга. — Ты не должна была оставаться там одна.

Лена вздохнула.

— Я не знала, что делать. Но теперь у меня есть шанс. Там, в книге, был ритуал, чтобы вернуть то, что забрали. Я не могу остаться. Нужно действовать.

Юля подумала немного, а потом сказала:

— Мы сделаем это вместе. Если ты хочешь, я помогу. Я могу быть твоей поддержкой.

Лена согласилась, и они обе начали готовиться к ритуалу. Юля, хоть и не была знакома с магией, всё равно чувствовала, что это их единственный шанс выжить.

Они собрали все необходимые предметы и подготовили место для ритуала, как это было в книге. Лена, следуя инструкциям, призывала силы и повторяла древние слова. Юля, хотя и переживала, помогала ей, обеспечивая поддержку и фокусируя внимание на защите, описанной в конце ритуала.

Когда ритуал был завершён, Лена почувствовала, как её силы возвращаются. Она была снова собой. В тот момент, когда магия начала действовать, её кожа снова обрела былую свежесть, а глаза засверкали. Но самой важной частью было то, что защита, установленная в конце ритуала, теперь защищала её от всего, что могла бы сделать Анна Петровна хоть и временная.

Часть 5: Побег

После того как ритуал был завершён, Лена и Юля решили не терять времени. Лена чувствовала, как её силы укрепляются, а Анна Петровна по идея должна становится всё более беспомощной. Они быстро собрали вещи.

Когда Анна Петровна вернулась домой и заметила изменения , она пришла в ярость. Лена стояла перед ней с невозмутимым видом, чувствуя, как её сила укрепляется.

— Ты не сможешь сделать со мной ничего, Анна, — сказала она твёрдо. — Ты больше не можешь отнять мою молодость.

Старуха, иссушённая и слабеющая, в гневе попыталась приблизиться к Лене, но, как только она шагнула в её сторону, почувствовала, как её силы исчезают. Лена в этот момент уже была защищена, и её тело было защищено от магии старухи.

— Ты ничего не сможешь сделать, — прошептала Лена и быстро покинула квартиру, оставив позади старую ведьму.


Прошло несколько месяцев, но только со временем она поняла что допустила ошибку в обряде когда возвращала себе молодость, она оказывается забирала всю силу,а не только свою молодость.. одно не правильное произношение слов, переворачивала картину полностью.. .
Но спустя время Магия, которая когда-то пугала её, теперь стала частью её жизни. Сначала она использовала её только для защиты, но вскоре начала осознавать, что магия открывает перед ней новые горизонты.

Лена продолжала изучать древние книги и ритуалы, погружаясь в магические знания. Она осознавала, что её сила теперь зависит от её решения, и постепенно становилась всё более уверенной в своём пути. Она чувствовала, как её сила растёт, и это давало ей ощущение контроля. Магия больше не была для неё чем-то страшным — она стала союзником, который требовал уважения и понимания.

Юле Лена ещё не рассказала о своих новых силах. Подруга не знала, что она изучает магию, и Лена не была готова раскрыться. Она ощущала силу в себе, но пока не понимала, как именно будет её использовать. Лена понимала, что ей нужно больше времени, чтобы разобраться в себе и в своих силах. Кто знает, может быть, в будущем она станет тем, кто будет использовать магию во благо. Но сейчас она лишь начинала ощущать её мощь и не была уверена, куда она её приведёт, и что с ней вообще делать..

Магия, в конце концов, стала её другом, и хотя она ещё многого не знала, Лена уверенно шагала вперёд, ощущая, что её путь только начинается.

Прошло два года с тех пор, как Лена приняла на себя силу Анны Петровны. За это время она углубилась в изучение магии, научилась контролировать свои способности и начала осознавать, что её путь в магии всё ещё только начинается. Лена использовала магию для защиты себя и своей жизни, но все ещё не была готова открыться другим. Её жизнь была скрыта от посторонних глаз, и она избегала разговоров о магии с друзьями, особенно с Юлей, несмотря на их близкие отношения.

Юля, с другой стороны, продолжала переживать за свою личную жизнь. В последнее время ей никак не везло с парнями. Каждая новая попытка отношений заканчивалась неудачей, а на работе ей казалось, что она застряла на одном месте. Она начала нервничать, не понимая, в чём дело, и всё больше чувствовала, как её энергия угасает. Лена, замечая изменения в подруге, решила, что пришёл момент раскрыться. Она знала, что Юля готова понять, и это было время, чтобы показать ей, что магия может изменить всё.

Однажды, когда Юля пожаловалась на очередной неудачный роман, Лена решилась. Она предложила подруге помочь, но в загадочной форме: "Ты ведь давно ощущаешь, что что-то не так, не так ли? Я могу попробовать помочь тебе выровнять твою энергию". Юля удивилась, но согласилась, не зная, что на самом деле Лена уже давно занималась магией.

Часть 2: Очищение

Лена подготовилась к ритуалу очищения и выравнивания энергии. Она собрала всё необходимое: свечи, травы, амулеты, и устроила в своей квартире особую атмосферу для работы. Юля была немного насторожена, но доверяла подруге и согласилась на эксперимент. Лена аккуратно начала очищение, делая лёгкие движения руками, произнося заклинания, настраиваясь на энергетику своей подруги. Она аккуратно выравнивала её жизненную силу, стараясь устранить все блокировки и перепрограммировать её энергетическое поле.

Процесс был длительным, но Лена чувствовала, как энергия Юли начинает меняться. Всё, что было негармоничным, теперь приходило в баланс. В конце ритуала Лена сказала: "Ты будешь чувствовать перемены в себе, это займет несколько недель. Будь терпелива". Юля поблагодарила подругу, хоть и не совсем понимала, что произошло. Она чувствовала себя легче и спокойнее, чем раньше.

Часть 3: Перемены и предложение

Прошло две недели. Юля начала замечать, что её жизнь постепенно начала меняться. На работе ей предложили повышение, коллеги начали относиться к ней с большим уважением, а отношения с парнями стали легче. Она встретила интересного мужчину, и их отношения развивались гораздо быстрее, чем обычно. Юля поняла, что её жизнь вдруг наладилась, и вспомнила про очищение, которое сделала Лена.

Однажды, за чашкой чая, Юля предложила Лене нечто неожиданное. "Знаешь, мне кажется, что твои способности могут помочь не только мне. Ты ведь действительно сделала так, что моя жизнь наладилась. Может быть, ты могла бы работать с людьми? Я уверена, что это помогло бы многим. Ты можешь помочь и другим людям вернуть свою гармонию". Лена задумалась. Она понимала, что магия теперь была частью её жизни, и она могла бы использовать свои силы, чтобы помочь другим. Однако в глубине души она не была уверена, готова ли она работать с людьми, не зная, как это повлияет на её жизнь и не будет ли это слишком опасно.

"Я не уверена, Юля", — сказала Лена после паузы. — "Мне нужно больше времени, чтобы понять, что я действительно хочу и как я могу использовать свои силы". Она не отказывалась от идеи, но всё ещё сомневалась. Лена знала, что этот шаг может изменить её жизнь, и ей нужно было время, чтобы разобраться в себе и своих целях.

Когда Лена начала процесс очищения и выравнивания энергии Юли, она понимала, что не должна вмешиваться в судьбу подруги. Магия должна была лишь помочь гармонизировать внутренние силы, направляя их в нужное русло, а не изменять жизненный путь.

Лена сосредоточилась на снятии блокировок и очищении от негативных энергий, которые мешали Юле двигаться вперёд. Ритуал помогал восстановить гармонию в её энергетическом поле, что позволило Юле почувствовать себя увереннее и спокойнее.

Лена, в свою очередь, начала ощущать, что её способности становятся всё сильнее. Она продолжала учиться и осваивать новые практики, но пока не решалась делать следующий шаг. Магия стала её другом, но она всё ещё не была готова раскрыться перед миром.

"Может быть, когда-нибудь я буду готова помочь и другим", — думала Лена, чувствуя, как её сила растёт. Но пока она шла своим путём, скрывая от всех свою истинную суть.

Время покажет, что ждёт её дальше.

А тут озвучка истории от Автора.
https://youtu.be/pK_rwiukGWw

Автор (Денис Владимирович )

Дорога в неизвестность

Поздняя осень. Узкая дорога петляла между чёрными деревьями, обрамлённая увядшими кустами, будто сама природа теряла силу и пыталась скрыться в туманной дымке. Каждое дерево выглядело, как чёрный силуэт, который бесшумно наблюдает за её движением. Туман стелился по земле, скрывая границы между землёй и небом, создавая ощущение, что Кира ехала не по дороге, а по несуществующему пространству. В её ушах звенела тишина, а холод, который казался исходящим от леса, проникал даже сквозь стекла машины.

Кира, 28-летняя журналистка, с натянутым вниманием вела машину, изредка поглядывая на карту в телефоне. На экране был лишь слабый сигнал, идущий издалека. Связи уже не было. Она смахнула прядь чёрных волос, которая выбилась из-под шляпы, и немного нахмурилась, раздумывая, как бы это не сказалось на её репортаже.

В редакции её задание восприняли как нечто экзотическое. "Сырники, забытая деревня, где когда-то жили ведьмы. Может быть, даже есть шанс найти какие-то интересные рассказы местных". Задание об этом месте казалось ей лишним — заброшенные деревни, старики, слухи о сверхъестественном. Это было неинтересно. В её мире всегда существовали точные факты, неоспоримые доказательства, а вся эта мистическая ерунда — не более чем выдумка для газет и интернета.

Но у редакции была своя цель — они хотели сенсации, а Кира должна была их им предоставить. В её голове крутились мысли о том, как через несколько дней она вернётся с чем-то скучным, очередной серой статьёй о том, как люди на протяжении десятилетий верят в небылицы. Не более того.

Впереди замаячили первые дома. Деревня казалась абсолютно пустынной. Старые дома с заколоченными окнами, над крышами клубился дым, но людей не было видно. Это выглядело странно, как если бы вся деревня ушла, оставив лишь тени за собой.

Кира притормозила, оглядывая унылое местечко. Она уже несколько раз прочитала в интернете рассказы о том, как сюда приезжали исследователи и не возвращались. Но она была уверена, что с ней этого не случится. Она же журналистка, а не какой-то наивный турист, который поддаётся страхам и слухам.

Она свернула к единственному магазину, который виднелся вдали. Это было старое деревянное здание с облупившейся вывеской, скрипучими дверями и окнами, в которых виднелись только тени. Внутри было темно, и пахло сыростью и сушёными травами. В воздухе ощущался запах веков, осязаемый и тяжёлый. Вряд ли здесь когда-либо делали ремонт, думала Кира.

За прилавком сидела бабка — сгорбленная, в тёмном платке, с цепким взглядом. Она сидела, не двигаясь, словно ждала чего-то, и её глаза блестели в тусклом свете.

— Ты кто? — спросила она, не моргая.

— Кира, журналистка. Пишу статью о вашей деревне, — ответила Кира, стараясь не выдать раздражения. Её профессиональный инстинкт подсказывал, что старушка, скорее всего, не расскажет ничего полезного, но она всё равно должна попробовать.

Бабка долго молчала, а затем медленно покачала головой, словно предсказывая нечто ужасное.

— Тебе тут не место, — сказала она с трудом, и её голос прозвучал как шёпот.

Кира усмехнулась, хотя в её душе что-то ёкнуло. Это было странно — но в какой-то момент она начала ощущать, как незримая тяжесть окутывала её, заставляя слегка поджать плечи. Весь этот туман, старый дом, молчание… Неуютно.

— Почему? — спросила она, пытаясь не поддаться странному ощущению.

Бабка смотрела так, словно видела её насквозь, и, казалось, читала её мысли, пока не произнесла слово, от которого у Киры по спине пробежали мурашки:

— Ночью уходи в дом и не выходи.

— Почему? — повторила Кира, начиная раздражаться, но в её голосе уже слышалась нотка беспокойства.

Бабка тяжело вздохнула, потом резко посмотрела в глаза Кире, словно пытаясь вложить в её разум нечто важное, что она должна была понять.

— Потому что если услышишь шёпот, уже не убежишь.

Кира почувствовала, как у неё побежали мурашки. В голове звенели её слова. "Шёпот"? Это было что-то необъяснимое, как из какого-то страшного фильма. Она решительно направилась к выходу, но какое-то предчувствие не отпускало её.

Она знала: здесь что-то не так. Но отступать было поздно — репортаж ждёт, а редакция уже платила аванс. Теперь ей нужно было разобраться, что же скрывает это место.

К вечеру Кира поселилась в доме, который ей сдали за символическую цену. Дом был старым, скрипучим, с узкими окнами, через которые едва проникал свет. Внутри было мрачно, и несмотря на то, что в комнате стоял небольшой камин, холод пронизывал её до костей. Все в этом доме казалось застывшим во времени. Стены, покрытые желтоватыми обоями, источали запах вековой пыли, а мебель, словно пережившая несколько поколений хозяев, оставалась стоять на своих местах, будто ждала, когда кто-то снова воспользуется её услугами.

Кира, тяжело сняв пальто, села на старый диван и достала блокнот. Она собиралась составить план на вечер: найти местных, поговорить, собрать данные. Всё по плану. Но даже в такой мрак она не могла избавиться от того странного чувства, что её что-то наблюдает. На мгновение ей показалось, что за окном кто-то стоит, но, быстро взглянув, она увидела лишь туман. "Это просто тень деревьев", — подумала она, но что-то всё равно не отпускало.

После того как она заполнила несколько страниц заметками, Кира решила прогуляться по деревне. Солнце уже садилось, и всё вокруг погружалось в тусклый свет. Поверхность дорог была покрыта слоем грязи, а дома стояли, будто забытые временем, оставленные кем-то, кто не вернулся. Окна большинства домов были заколочены ставнями, а из дымоходов поднимался дым, но людей по-прежнему не было видно. Всё было странно тихо.

Проходя мимо одного из домов, Кира заметила, что у двери стоит старенький деревянный стол, на котором лежат несколько вязанок трав. Это казалось почти нормальным, но что-то в этом зрелище было не таким, как в других деревнях, где она бывала. Всё было слишком старое, слишком заброшенное, а главное — слишком несчастное. Где-то далеко в её голове начали всплывать мысли, которых она пыталась избегать, — про ведьм, про старинные легенды, которые казались смешными и нелепыми в прошлом.

Но не в этом месте.

Силы продолжать не было. Она решила обратиться к одному из местных старожилов, у которых наверняка могли быть какие-то воспоминания о прошлом, о старых временах. Так Кира пришла к Настасье.

Настасья сидела на веранде своего дома, и её взгляд был пустым, будто она смотрела в прошлое, а не на происходящее вокруг. Лицо было морщинистое, с глубокими следами времени, а руки, покопавшиеся в земле, казались твердыми, как корни деревьев, выросших у её порога.

— Ты ведь не отсюда, — сказала Настасья, как только Кира подошла ближе. — А приехала искать что-то, да? Ведёшь не тот путь, дочка. Поспешила ты.

Кира, затаив дыхание, спросила:

— Что здесь произошло? Я слышала, что здесь когда-то жили ведьмы.

Настасья несколько мгновений молчала, будто взвешивая свои слова.

— Ведьмы здесь были всегда, — тихо произнесла она, её голос был ровным, но в нём чувствовалась древняя мудрость, которую не могла скрыть ни один человек. — Мы их не трогали, и они нас не трогали. А если и трогали — то редко. Лес был их домом, и это был их выбор. Но… пришли чужие люди. Сгорели они все. Сожгли их.

— Кто? — спросила Кира, пытаясь понять, что именно Настасья имела в виду.

— Охотники. Церковники. Вроде бы. Они сжигали всё, что могли. Но не всех сожгли. Некоторые ушли в лес.

Кира почувствовала, как её тревога усиливается. Она мысленно вернулась к тем самым фигурам, которые она видела по пути сюда — фигурам, скрытым в тумане, стоящим у дороги. Что если это были они? Но она не могла поверить в такую чушь, и всё равно её сердце сжалось от неопределённого страха.

— Что случилось с теми, кто ушёл в лес? — спросила она, снова возвращая разговор к теме, которая её волновала.

Настасья погладила свои сухие ладони и ответила почти шёпотом:

— Они вернулись.

— Что? Как это возможно? Они не могут вернуться, — Кира фыркнула, но её голос звучал неуверенно.

Настасья наклонилась ближе и посмотрела ей в глаза. В её глазах не было страха, только печаль и какой-то беспокойный взгляд, будто она видела что-то, чего Кира не могла понять.

— А ты? Ты веришь в это? — спросила она тихо, но её голос звучал так, будто это был не вопрос, а предостережение.

Кира не нашлась, что ответить. В её голове всё перемешалось. Что-то в рассказе старушки звенело как холодный ветер в пустом доме, и Кира почувствовала, как её собственные сомнения начинают разрастаться.

Когда она ушла, туман в деревне стал ещё гуще, а воздух — холоднее.
Ночью Кира проснулась от странного ощущения. Её сердце билось быстрее, чем обычно, и какой-то тягучий страх сжимал грудь. Это было не просто беспокойство, а нечто гораздо более зловещее, словно нечто невидимое вторглось в пространство её комнаты. Её тело было парализовано этим ужасом, и она долго не могла заставить себя встать с постели.

Звуки были странными, почти неестественными. Шёпот. Тихий, неразборчивый, но отчётливо доносившийся из-за окна. Это было как если бы кто-то тихо разговаривал на другом конце комнаты, но при этом шёпот был далёким, будто откуда-то из-за леса.

Кира медленно встала с кровати и направилась к окну, пытаясь не шуметь. Её ноги были тяжёлыми, словно они утопали в чём-то невидимом. Она попыталась успокоиться, но внутреннее чувство тревоги было настолько сильным, что она не могла отделаться от ощущения, что за её спиной что-то стоит.

Подойдя к окну, она осторожно выглянула наружу. Туман, что стелился по земле, обвивал деревья, как паранормальное существо, не имеющее формы. Вся деревня погрузилась в неясную полутьму, и даже те дома, которые она видела днём, теперь выглядели чуждыми, зловещими.

Но что-то привлекло её внимание.

Тени. Женские фигуры, окутанные туманом, стояли на дороге. Они не двигались. Казалось, что они просто наблюдают за ней. Всё было слишком тихо. Даже воздух был тяжелым, как будто сам мир притих, ожидая чего-то неизбежного.

Одна из фигур, чуть более выраженная, чем остальные, медленно подняла руку и указала прямо на Киру. Это движение было настолько плавным, что ей показалось, что время замедлилось. Всё тело Киры сжалось в один огромный комок страха. Она ахнула и отпрянула от окна, но перед глазами ещё долго стояла картинка этой фигуры.

Она вновь подошла к окну, надеясь, что это был лишь её разыгравшийся воображением страх. Но за окном было пусто. Ни фигур, ни следов. Только туман, опустившийся на дорогу, и только тусклый свет, отбрасываемый луной, создавал ощущение, что мир застыл в ожидании.

Тем не менее, Кира чувствовала, что это не просто игра её разума. Она уже знала, что это было нечто большее. Словно те, кто когда-то жил здесь, до сих пор присутствуют в этом месте, и их тени никогда не исчезнут.

Она снова вернулась в кровать, но сон не приходил. Мысли были беспокойными, а тело всё ещё ощущало странное напряжение.

Когда она попыталась уснуть, шёпот, казалось, стал громче. Его слова были неясными, но одна фраза всё-таки прорвалась:

— Ты нас видишь… теперь ты наша.

Кира быстро села на кровати, сердце забилось с бешеной силой. Она снова оглянулась по комнате, но всё было тихо. Что это? Галлюцинации? Серьёзно ли её разыгрывает страх или всё же есть нечто большее, чем обычная деревня?

Остаток ночи прошёл в беспокойном кошмаре, и утром, когда она проснулась, тело всё ещё было сжато от страха.

Кира подошла к окну и попыталась взять себя в руки. Нужно было продолжить расследование. Нужно было выяснить, что на самом деле происходит в этой забытой деревне. Но внутри неё уже зародился страх. Это место не было таким, как все остальные, с ним была связана какая-то древняя сила.

И она должна была понять, что именно это было.Утром, после кошмарной ночи, Кира почувствовала себя, как будто вся её энергия была вытянута. Сон не принёс облегчения, а только добавил вопросов. Тени из ночи преследовали её в каждом уголке деревни. Даже свет, который сейчас падал на улицы, казался тусклым, будто весь мир снова погружался в туман.

Всё вокруг было знакомо, но всё равно чуждо. Дома, деревья, земля — всё казалось как будто слеплено из туманного сна. Кира чувствовала, как её разум начинает понемногу поддаваться этому давлению.

Ей нужно было поговорить с бабкой Аграфеной. Только она могла помочь разобраться в происходящем, хотя сама бабка явно что-то скрывала.

Кира поспешила к её дому, и вскоре она уже стояла перед дверью. В доме было темно, а откуда-то изнутри доносился странный запах. Она постучала, и вскоре из-за двери раздался характерный, тяжёлый шаг.

Аграфена открыла дверь, её лицо было ещё более измождённым, чем накануне. Глаза старухи были беспокойными, а её взгляд, когда она посмотрела на Кирину, был проницательным, как будто она видела все её мысли.

— Ты здесь. Ты пришла, — прошептала Аграфена, открыв дверь на ширину.

— Я их видела, — сказала Кира, не скрывая тревоги в голосе. — Женщин, в тумане. Они стояли возле моего окна, и одна из них указала на меня.

Аграфена тяжело вздохнула, словно эти слова были для неё знакомы, и взяла Кирину за руку, ведя её внутрь.

— Это не случайность, — сказала бабка, когда они оказались в тёмной комнате. — Они пришли за тобой.

— Кто? — Кира встала в замешательстве, чувствуя, как страх сжимает её горло. — Кто они?

Аграфена села на деревянный стул и медленно, будто размышляя, начала рассказывать.

— Эти женщины, что ты видела, — не живые. Они были теми, кто когда-то населял эти земли. Ведьмы. Но их сожгли, как и всех остальных. Но не все ушли. Некоторые остались здесь, в тумане, в том самом лесу. Они не могут уйти. Они не могут покинуть это место, пока не найдут того, кто заменит их, кто примет их дар.

Кира задумалась.

— Дар? — переспросила она.

Аграфена кивнула.

— Да, дар. Могущество. Силу. Эти женщины были не просто ведьмами, они были связаны с чем-то гораздо более древним. Они были хранителями знаний, и в их руках была власть над жизнью и смертью.

Кира почувствовала, как её волосы на затылке становятся дыбом. Всё, что она считала глупыми слухами, становилось реальностью. Но что именно происходило в этом месте? Почему она? Почему её выбрали?

— И что теперь? Что мне делать? — её голос прозвучал исподтишка, почти как шёпот.

Аграфена встала, подошла к окну и посмотрела на деревню, её глаза были полны страха.

— Ты не можешь уйти, — сказала она. — Уже поздно. Ты для них избрана. И они ждут.

Кира почувствовала, как её сердце резко замерло. Всё, о чём она думала, казалось игрой, шуточной историей, придуманной для того, чтобы запугать её. Но теперь, когда слова Аграфены начали обретать смысл, ей становилось страшно. Неужели она была выбрана? Что это значило для неё?

— Они ждут ту, кто должна заменить погибшую, — продолжила Аграфена. — Ты должна найти способ их остановить. Иначе они заберут тебя, как забрали других.

Кира не могла ответить. Она стояла, чувствуя, как мир вокруг начинает расплываться, как будто она тонет в этих словах.

— Но как? — наконец спросила она, чувствуя, что единственное, что ей осталось — это найти выход.

Аграфена повернулась и посмотрела на неё с таким выражением лица, как будто она знала, что этот вопрос остаётся без ответа.

— Ты должна понять это сама. Если не успеешь — ты будешь следующей.

Кира не знала, что делать. В голове все путалось, а сердце всё больше сжималось от тревоги. Вскоре после беседы с Аграфеной она поняла, что она не может остаться в деревне. Но, как бы она ни пыталась уехать, это было невозможно. Все дороги вели в никуда. Кира заблудилась.

Она проехала несколько километров по дороге, но каждое её движение, каждый поворот всё больше уводил её вглубь леса. Это был не тот лес, что она видела днём — теперь он выглядел как нечто живое, будто поглощающее всё вокруг. Природа сама начала захватывать её. Деревья становились всё более чуждыми, их ветви выглядели как руки, которые тянулись за ней.

— Это не может быть правдой, — шептала Кира себе под нос. — Я просто с ума схожу…

Она попыталась остановиться, но её машина не слушалась. Колёса прокручивались на грязной дороге, и она поняла, что потеряла всякую надежду выбраться.

И вот тогда, как в самом страшном кошмаре, она увидела их.

Посреди дороги стояли они — пять женщин в чёрных платках, с лицами, скрытыми в тенях. Казалось, что они не просто стояли, а выжидали. Все они смотрели на неё, но взгляд был пустым, безжизненным, с таким выражением, как будто они искали нечто, что скрывается в самом глубоком уголке её души.

Кира резко затормозила. Её глаза не могли оторваться от этих фигур. Они стояли не двигаясь, но почему-то всё казалось невозможным, как если бы пространство вокруг неё искривлялось.

Женщины начали двигаться. Их движения были медленными, но необычайно точными. Они словно шли через пространство, будто не ощущая вес земли. Кира почувствовала, как холод охватывает её, и волосы на затылке встали дыбом. Сердце билось в бешеном ритме.

Вдруг всё исчезло. Женщины и дорога — всё как по волшебству растворилось в воздухе, и она снова оказалась в лесу, глубоко, где деревья стояли почти вплотную, а воздух был настолько тяжёлым, что каждое её движение казалось трудным и медленным.

Она выскочила из машины и огляделась вокруг. Всё было покрыто мраком и туманом, словно мир стал частью её кошмара. Земля под ногами была мягкой и влажной, а повсюду по лесу горели чёрные свечи, окружённые странными, сложными знаками.

Это было похоже на какой-то древний ритуал. Руки у Киры дрожали, когда она сделала шаг в сторону кругов. Всё вокруг как будто отзывалось её шагам — деревья тихо шуршали, словно что-то в них оживало. И тут она почувствовала их.

Ведьмы.

Они стояли вокруг неё, и шёпот вновь заполнил пространство, становясь всё громче и отчетливее. Это были не просто слова — это была сила, которая пыталась захватить её разум.

Одна из женщин, та, что вела их, подошла к Кире. Её лицо скрывал платок, но глаза горели, как угли. В её взгляде было что-то древнее, невидимое и всепоглощающее.

Она подняла руку. И Кира увидела её.

Себя.

Не просто своё отражение, а другую версию себя. Она была не в своём теле, но при этом ощущала каждое своё движение. Женщина из зеркала — это была её тень, её отражение, как два разных мира, соединённых в одном месте.

— Ты придёшь к нам, — сказала женщина, и её голос был не просто голосом. Это был шум ветра, шёпот листвы, крик птиц в ночи. Всё смешивалось в одну неясную, но ужасную гармонию. — Ты станешь одной из нас.

Кира попыталась пошевелиться, но не могла. Вокруг неё было всё больше знаков, и теперь они становились частями её тела, её души. Она чувствовала, как её разум начинает исчезать, как если бы она перестала существовать в этом мире.

В этот момент она почувствовала руку на своём плече. Тонкую и холодную. Это была не рука женщины. Это был холод, который пронизывал её до самой сути. Она посмотрела вперёд и увидела их снова.

Всё становилось мутным, а её разум поглощался ими, как если бы она была просто частью этого леса, частью этого ритуала.

— Ты не выберешься, — произнесла одна из них, её глаза сверкали, как угольки в ночи. — Ты пришла сюда навсегда.

Кира ощутила, как её тело теряет силы, как туман окутывает её. Она чувствовала, как исчезает, но её сознание всё ещё не покидало этот мир.

Когда Кира очнулась, мир вокруг неё был совершенно другим. Лес исчез. Туман тоже растворился. Она лежала на холодной земле, а воздух был тихим, словно времени здесь не существовало. Момент, в который она очнулась, казался вечностью, а всё, что было до этого, — лишь дурной сон.

Она медленно поднялась на ноги, потрясённо оглядываясь вокруг. Вдоль дороги стояли её машина и знакомые деревья. Но они были не такими, как прежде. Всё казалось бледным, размытым, будто мир стал фотографией с расплывшимися красками.

Сердце сильно колотилось в груди. Кира пыталась собраться с силами, но она чувствовала, что её разум ещё не полностью вернулся к норме. В голове звучал тот самый шёпот — слова ведьм, которые она не могла прогнать. Они как эхо, повторялись в её сознании, шепча о том, что она стала частью чего-то гораздо большего.

Она начала двигаться, не понимая, что делать. Каждое её движение казалось бессмысленным, так как она не знала, куда идти. Она подошла к машине и села за руль, пытаясь снова включить двигатель. Но ничего не происходило. Машина не заводилась.

Вдруг что-то привлекло её внимание — на обочине дороги стояла фигура. Это была женщина. Тёмная фигура в чёрном платке. Она стояла неподвижно, наблюдая за Кирой. И Кира узнала её. Это была одна из тех, кого она видела в лесу, одна из тех ведьм. Только теперь её лицо не скрывал платок. Женщина смотрела прямо на неё, и в её глазах было что-то знакомое.

Это была её мать.

Вместо того чтобы испугаться, Кира почувствовала странное спокойствие. Она не знала, почему, но эта фигура не казалась ей чуждой. Она, кажется, ждала чего-то.

Женщина сделала шаг вперёд. Кира вцепилась в руль. Она не знала, что делать, но почувствовала, что всё происходит по какому-то неведомому ей плану.

— Ты не уйдёшь, — сказала женщина. Её голос был знакомым, но одновременно чуждым. Словно это была не мать, а что-то гораздо более древнее. — Ты теперь одна из нас.

Кира встала и сделала шаг в сторону женщины. Но на мгновение, когда она посмотрела на её лицо, то увидела не мать, а свою собственную отражённую улыбку. Ту самую, что она видела в лесу. Улыбку, которая была не её.

Вдруг всё стало чёрным. В этот момент Кира поняла, что она утратила связь с реальностью, что её не было в этом мире уже давно. Она стала частью леса, частью тех, кто живёт вне времени.

Её сознание начало расплываться. Вокруг неё всё было темным, туманным, как в ночных кошмарах, и каждый её шаг становился шагом в бездну. Но она не могла повернуться. Вокруг неё был туман, и в этом тумане были её новые спутники. Ведьмы. Тени, что ждут того, кто заменит.


---

Эпилог

Когда журналисты нашли её машину, стоявшую у дороги, они ничего не могли понять. Не было ни следов борьбы, ни крови. Всё выглядело так, словно она просто исчезла. Они обыскали всю окрестность, но деревня, куда она направлялась, уже не существовала.

Время шло. Кира была забыта, но память о ней не исчезла. В соседних деревнях стали рассказывать истории о женщине, которая теперь появляется в туманах, в зеркалах, на кладбищах. Она больше не была живой, но её присутствие ощущалось. Каждое отражение в зеркале, каждый шёпот в ночи — она была там.

Прошёл месяц. В другой деревне местные жители стали замечать женскую тень, которая скользит между деревьями, иногда выглядывая из-за окна, иногда просто стоя на улице, как будто ждала кого-то.

Её родители, не выдержав утраты, переехали в другой город, но их жизнь не была прежней. Иногда, когда они проходили мимо зеркала, им казалось, что из отражения на них смотрит улыбка, которая не принадлежала их дочери. Улыбка была пугающей, неземной. И всё чаще, особенно ночью, они слышали шёпот, знакомый и чуждый одновременно.

Кира исчезла, но её душа осталась. Она стала частью этого мира. Часть леса. Часть тех, кто ждёт и кто никогда не покидает это место.

Озвучка истории от Автора.
https://youtu.be/eGPLHV2GT_w

Автор (Денис Владимирович)

Тепло прошлого

Летний вечер окрашивал небо в нежные розово-фиолетовые тона, а лёгкий ветерок играл в верхушках деревьев. Машина медленно катилась по просёлочной дороге, поднимая лёгкую пыль. Аня вела неспешно – дорога была знакома с детства, хоть и немного заросла.

– Ну и глушь, – с улыбкой протянул Витя, разглядывая пейзаж за окном. – Но красиво.

– Тут раньше жила моя бабушка, – ответила Аня, сворачивая к дому. – Мы с родителями приезжали каждое лето. Я бегала босиком по траве, собирала землянику, купалась в речке…

– Как в сказке! – восхищённо выдохнула Маша.

Дом показался за поворотом – старый, но крепкий, с резными наличниками и крытой террасой. Он выглядел таким же, как в детстве Ани. Только теперь вокруг не было ни бабушки, ни других детей, с которыми она играла раньше.

Они вышли из машины, вдохнув свежий, немного пряный воздух. Вокруг тянулись поля и лесополоса, а чуть дальше блестела речка. Всё было тихо, слышались только пение птиц и шелест листвы.

Аня отперла дверь, и друзья вошли внутрь. В доме пахло деревом, сушёными травами и чем-то неуловимо родным. Солнечные лучи пробивались сквозь занавески, освещая пыльные полки, на которых стояли бабушкины книги, фарфоровые статуэтки и старая керосиновая лампа.

– Как уютно! – восхищённо сказала Маша, проводя рукой по деревянному столу.

Ребята разобрали вещи, проветрили комнаты и отправились гулять. Они искупались в речке, насобирали земляники и даже устроили небольшой пикник у воды.

Вечером, когда солнце начало клониться к горизонту, они вернулись в дом, накрыли ужин на террасе и долго разговаривали, делясь историями.

Казалось, что этот день прошёл идеально.

Но с наступлением ночи всё начало меняться…Ночь накрыла деревню мягким пологом тьмы. Воздух стал прохладнее, и Аня с друзьями забрались в дом. Они зажгли свечи – электричества тут не было, но это только добавляло атмосферы. Свет пламени дрожал на стенах, заставляя старые фотографии в рамках будто оживать.

– Ощущение, что время здесь остановилось, – задумчиво произнесла Маша, рассматривая пожелтевшие снимки на полке.

Аня улыбнулась и взяла один из них. На фото были её бабушка, молодой дед и несколько людей, чьи лица показались ей знакомыми, хотя она не могла вспомнить их имена.

– Бабушка рассказывала, что раньше здесь всегда было весело, – сказала она. – Соседи ходили друг к другу в гости, устраивали праздники, работали вместе. А потом кто-то уехал, кто-то… – Она осеклась, не желая портить настроение.

– А кто-то остался, – подытожил Паша. – Ну, хоть на кладбище рядом.

Аня бросила на него недовольный взгляд, но промолчала.

Разговор плавно сошёл на нет. Все устали после дороги и насыщенного дня, поэтому вскоре разошлись по комнатам.


---

Аня проснулась посреди ночи от странного ощущения – словно кто-то только что стоял рядом с её кроватью. В комнате было темно, лишь лунный свет пробивался сквозь занавески. Она прислушалась: дом дышал. Доски тихонько потрескивали, а за окном перекликались сверчки.

Она глубоко вздохнула и уже собиралась снова уснуть, как вдруг краем глаза заметила лёгкое движение у двери.

Но, посмотрев туда прямо, не увидела ничего.

– Наверное, показалось… – пробормотала она, натягивая одеяло повыше.

Тишина снова наполнила комнату, и вскоре Аня провалилась в сон.


---

Утром за завтраком никто не упомянул ничего странного. Напротив, все были бодры и с улыбками обсуждали планы на день. Но Аня не могла отделаться от чувства, что ночью в доме происходило нечто большее, чем просто игра теней.

То ли лёгкий сквозняк, то ли чьё-то невидимое присутствие.

Она решила пока не заострять на этом внимание.

День выдался ярким и тёплым. Друзья решили снова отправиться к реке. Вода была прохладной, но освежающей. Они долго плавали, загорали на берегу и смеялись, наслаждаясь моментом.

Возвращаясь к дому, Аня задержалась у старого колодца, который стоял в дальнем конце двора. Она помнила, как в детстве бабушка говорила, что в этом колодце "живая вода" – раньше все жители деревни брали отсюда воду, веря, что она приносит здоровье и долголетие.

Она наклонилась, заглядывая внутрь. Темнота скрывала дно, но вода там всё ещё была, отражая свет неба.

– Что-то нашла? – окликнул её Витя, подходя ближе.

– Да так, вспоминаю, – улыбнулась Аня и отвернулась от колодца.


---

К вечеру они снова сидели на террасе, попивая чай. Было уютно, в воздухе пахло цветами и вечерней прохладой. Вдруг где-то вдалеке послышался тихий, еле уловимый звук – словно шаги по траве.

Аня насторожилась, но никто из друзей, казалось, не заметил.

Она вгляделась в темноту двора, но ничего не увидела.

– Аня? – позвала Маша. – Ты чего?

– Да ничего, – быстро ответила она.

Но ощущение было странным. Не пугающим, нет… Скорее, как будто кто-то наблюдает.

И снова ей показалось, что в глубине сада мелькнула тень.


---

Ночью дом был тих. Все уже спали, когда Аня снова проснулась. На этот раз её разбудил лёгкий запах – знакомый, тёплый, вызывающий странное чувство.

Запах бабушкиных трав.

Она села на кровати, всматриваясь в темноту. В комнате ничего не изменилось, но чувство, что здесь кто-то есть, стало сильнее.

Она осторожно встала, накинув на плечи плед, и вышла в коридор.

Лёгкий шорох.

Окно в конце коридора было приоткрыто, занавески чуть колыхались. Аня медленно подошла, но ничего не увидела – только двор, погружённый в серебристый свет луны.

И вдруг…

Чей-то приглушённый голос донёсся с улицы. Слов не разобрать, но в нём было что-то до боли знакомое.

Аня задержала дыхание.

Потом всё стихло.

Она ещё немного постояла у окна, прислушиваясь, но больше ничего не произошло.

Вернувшись в постель, она долго не могла уснуть, а утром снова решила никому ничего не говорить.
На следующее утро Аня проснулась с лёгким ощущением усталости. Казалось, что ночью она так и не смогла уснуть до конца.

Друзья уже завтракали на террасе. Маша нарезала хлеб, Витя копался в телефоне, а Паша возился с чайником.

– Ты сегодня какая-то задумчивая, – заметила Маша, передавая Ане кружку.

– Просто плохо спала, – уклончиво ответила та.

Она задумчиво посмотрела на двор. Казалось, что в утреннем свете всё выглядело абсолютно нормально, но ощущение вчерашней ночи не исчезло.


---

День прошёл спокойно. Они снова гуляли у реки, собирали травы и ягоды, смеялись, рассказывая друг другу истории.

Но ближе к вечеру, когда солнце начало садиться, Аня заметила нечто странное.

Они возвращались домой той же дорогой, когда её взгляд случайно упал на старый, полуразрушенный забор в стороне от тропинки.

Ей показалось, что кто-то стоит там, в глубине зарослей.

Она замерла, вглядываясь.

Высокая фигура, силуэт, едва различимый в сумерках.

Сердце на мгновение сжалось, но когда Аня моргнула, там уже никого не было.

– Ты чего там встала? – позвал её Витя.

Она хотела сказать, но в последний момент передумала.

– Просто задумалась, – ответила она, делая вид, что ничего не произошло.

Но в глубине души знала – это было не воображение.


---

Ночью всё повторилось.

Аня снова проснулась без видимой причины. В комнате было тихо, только лёгкий ветерок шевелил занавески.

И снова этот запах – тёплый, травяной, напоминающий о бабушке.

Она на цыпочках подошла к двери и осторожно выглянула в коридор.

Дом казался живым – каждая доска, каждый предмет хранили в себе что-то, что нельзя было увидеть, но можно было почувствовать.

На этот раз она услышала тихие шаги.

Где-то внизу, в зале.

Они были лёгкими, неспешными, будто кто-то просто ходил по дому, как это делала бабушка в былые времена.

Аня замерла.

Она хотела разбудить друзей, но в глубине души чувствовала – тот, кто ходит по дому, не хочет причинить зла.

Она решила сделать шаг вперёд, но в этот момент шаги прекратились.

В зале было тихо.

Аня задержала дыхание и, пересилив себя, спустилась вниз.

Всё было на своих местах – только на столе, где они ужинали вечером, стояла кружка с горячим чаем.

Как будто кто-то только что её поставил.

Но в доме кроме них никого не было.

Она замерла, глядя на кружку, и вдруг услышала совсем рядом, почти у самого уха:

– Доброй ночи, внученька.

Тёплый, знакомый голос.

Голос, который она не слышала уже несколько лет.

Бабушка.


---

На утро Аня всё рассказала друзьям.

Маша немного нервно смеялась, Витя предположил, что ей просто приснилось, но Паша молчал, внимательно слушая.

– Ты правда думаешь, что это была бабушка? – наконец спросил он.

Аня посмотрела на него.

– Я не думаю. Я знаю.

Когда ребята уехали, а дом снова погрузился в тишину, всё стало как прежде. Но только те, кто оставил своё сердце в этом месте, могли почувствовать, что не всё так просто.

В том доме, где вечерами тянуло запахом старинных трав и свежей земли, бабушка не ушла. Её душа, привязанная к родным стенам, продолжала находиться здесь, не в силах оставить этот уголок навсегда. Теперь она оберегала тех, кто приезжал, заботилась, как могла. Она следила за тем, чтобы в доме не было зла.

Скрипы, которые слышали ребята, не были случайными. Когда Аня в первый раз услышала этот лёгкий шаг, казалось, что это просто игра теней. На самом деле, бабушка в этот момент поднималась по старым ступеням террасы, как она делала это много лет назад, чтобы проверять, всё ли в порядке с домом. Каждое движение, каждый скрип — её невидимая рука проверяла, чтобы никто не зашёл не по той дорожке, чтобы никто не потревожил покой её родных.

И когда ночной ветер шевелил занавески в окне, бабушка стояла за этим окном, наблюдая, как ночь вкрадчиво заполняет комнату. Её невидимое присутствие было теплым, мягким, почти утешительным. Если кто-то осмеливался оставить окно открытым, она тихо закрывала его, как когда-то закрывала, заботясь о детях, чтобы в дом не проникла ни лишняя пыль, ни холод.

И те странные шаги, которые слышала Аня ночью? Это была бабушка, осторожно проходящая по дому, словно она проверяла, всё ли в порядке, не забыл ли кто-то закрыть дверь, не заблудился ли кто в тёмном коридоре. Но шаги всегда замолкали, как только ребята начинали просыпаться — бабушка не хотела их пугать, она просто следила за их спокойным сном, охраняя их, словно она всё ещё была рядом.

Когда Аня, стоя у окна, почувствовала чье-то присутствие, это была не игра воображения, а бабушка, стоявшая у порога дома, как когда-то она стояла на крыльце, оглядывая ночной двор. Бабушка всегда знала, когда кто-то не может уснуть, когда ночные мысли мешают покою, и тогда она тихо, почти не заметно, приходила, чтобы сидеть рядом.

И когда, наконец, ребята уехали, бабушка осталась у своего погоста. Она не торопилась покидать дом, и даже когда они уехали, её душа оставалась здесь, словно в каждом уголке дома была её забота, её сила.

Тени на стенах, скрипы в ночи — это были не призраки, не пугающие силы. Это было нечто другое. Это был её способ напомнить о себе, предупредить, что дом под её защитой, а те, кто когда-то оставил свою душу здесь, всегда будут под её заботой. Мистическая тишина ночи не была пугающей, а скорее умиротворяющей, как слово, произнесённое с любовью. Бабушка продолжала оберегать тех, кого она любила, даже через века, через пространство между мирами.

Озвучка истории от Автора.
https://youtu.be/sdGe2P3Wo9c
#Мистика #Страшные #Ведьмы

Чарлз П. Маунтфорд в 1947 г. совершил путешествие по пустынным областям Центральной Австралии, где у австралийцев нерушимо сохранились древние обычаи. Вот что он рассказывает:

«Дети австралийцев окружены всеобщим вниманием, ласками и заботой. Но потом приходит юность. И тогда беззаботная жизнь мальчика неожиданно обрывается.

Даже женщины, самые близкие ему: бабушка, мать, сестра — внезапно набрасываются на него и, угрожая пылающими факелами, изгоняют из места общего обитания (стоянки, лагеря). С этого времени и до окончания обряда обрезания — примерно в течение года — к юноше относятся как к отверженному. Спит он теперь в некотором отдалении от стоянки, никогда не приближается к женщинам и не разговаривает с ними. Он не говорит и со стариками, пока они сами не позовут его. Отвечая старикам, юноша обязан говорить только шепотом.

Жизнь изгнанника идет так: днем он находится среди мужчин, а по ночам спит у своего маленького костра за чертой стоянки племени. И вот, наконец, приходит день, когда старики хватают юношу и под причитания женщин, крики и топот мужчин, уже прошедших инициацию, ведут его в укромное место. Тут ближайшие родственники юноши — взрослые мужчины — вскрывают на своих руках вены и мажут кровью тело юноши. Длительный обряд инициации имеет целью обучить молодого австралийца законам рода и племени и дать ему религиозно-нравственное сознание.

При этом используется все, что может привести к достижению нужного результата: испытание голодом и болью для укрепления силы духа, атмосфера непостижимой загадочности.

Юноша, лежащий лицом вниз, слышит, но не видит, что происходит вокруг него. Только на мгновение позволяют ему поднять голову и в свете колеблющегося пламени костра взглянуть на это зрелище, вызывающее экстаз. Восприимчивый юноша настолько захвачен удивительными впечатлениями, что эта картина остается в его памяти на всю жизнь. Первый обряд инициации, включающий обрезание, является важнейшим шагом молодого австралийца на пути к зрелости.

После обрезания юноше надевают на голову отличительную повязку, которая свидетельствует о его общественном росте, и теперь его можно видеть лишь среди стариков-наставников и стражей. Он обязан избегать женщин и не смотреть на них. Его новое имя теперь — вангарапа — «скрывающийся мальчик». Вместе со стариками он совершает длительные и многотрудные путешествия, знакомясь с бытом других дружественных племен.

Следующий обряд посвящения связан с подрезанием полового органа (продольный разрез у основания пениса - Ред.); этот обряд символизирует, что юноша стал полноправным мужчиной. Теперь он может жениться, если его нареченная достаточно взрослая. Он может принимать участие в совете племени или рода. Подрезание является самым тяжелым и мучительным из всех испытаний и означает переход посвященного в полноправные члены общества.

К этому надо добавить, что далеко не все юноши оказываются в состоянии вынести все лишения и пытки, которым они подвергаются во время инициации: некоторые гибнут от истязаний и лишений. Вероятно, именно поэтому юноши, проходящие инициации, находятся в положении глубоко изолированных, женщинам и детям строжайше запрещено даже приближаться к той местности, где находится лагерь посвящаемых, чтобы они не могли видеть истязуемых и слышать их стоны и вопли.

Чрезвычайная жестокость посвятительных обрядов, несомненно, способствовала, с одной стороны, отсеву и уничтожению слабых телом и, главное, слабых духом, а с другой стороны, культивировала, поощряла и передавала по наследству высокие качества мужества, стойкости, скромности».

Матюшин Г.Н., У колыбели истории. М., «Просвещение», 1972 г., с. 191-193.

P.S. Нравятся наши познавательные посты? Поддержите нас любым донатом тут, на Пикабу:)

В жуткой комнатке грязной общаги жили мыши, тараканы да девочка Верочка.
Кроме наследной комнатки, была у Верочки только злоба. Её она и генерировала в возможности. Сперва по мелочи: в суп плюнуть на общей кухне, шторку разрезать, что вместо двери у маргинальной семейки..

А потом придумала план посерьёзнее - спалить общагу, пусть всем квартиры дадут человеческие. Пять человек в том зареве пропали без вести. А у Верочки появились пять фигурок на столике в новой комнатке. Шпагатом перетянутые, так кружочком на блюде и стоят. Кто их трогает - вроде пугается чего-то, как бы вдохнуть-выдохнуть нельзя, пока их касаешься. Верочке, правду скажем, тоже страшно. Иногда, редко, фигурки ночами высвобождаются. И располагаются рядком на Верочкиной кровати.

Вот каков не конец этой истории, а начало следующей.

Пять тряпичных куколок горели каждую ночь. Так они погибли много лет назад - и так продолжали тлеть. Но теперь это была не капитуляция, не полное поражение беззащитности. У них появилась цель. А цель делает всякое существование осмысленным... Они отрывали от себя лоскутки, как кусочки кожи, чтобы сделать особую куклу. Не подружку, не товарку, не собеседницу-плакальщицу. Жертву. Объект праведной, истинной мести. Того бесповоротного отмщения, что может прийти от тряпичных кулечков рук, когда-то сотканных паутинками капилляров и расписанных венозными ижицами.

Ведьма перенесла куколок, связанных одной веревочкой, в баню. Думала, тут, в месте ее очередного триумфа с суицидом несчастного Толика,* их сила иссякнет. Но повешенный помогал, появляясь выцветшей тенью с желто-синим желваком вместо лица и горла, успевая за час-два до рассвета справиться с узелками на лоскутах. Кукла походила на маленькое масленичное чучело. И, если очень сильно захотеть, - на Верочку. Вот пятерка связанных тлеющих фигурок окружает свою жертву фольклорным хороводом. Без фальстарта, точно и сразу падает на нее всем кольцом. Лоскутная «сестрица» полыхает под ними, придавленная, рассыпая последние для всех искры.

...В этом тяжелом сне, где рыщет Верочка, она чувствует чье-то присутствие. Ей и без того сложно не напугать, не броситься, не разодрать, не выпить это существо. А пробудить его к действию, к отказу от дремоты бестолкового шатания между мирами (внешним и внутричерепным); воззвать пацана к свершению предназначения. Ему нужно объединить свой серый туман в башке с тьмой, что она умело показывает, транжиря силы. Он уже купил всё, что надо. Да он давно готов - осталось встать по будильнику и пойти в свой поход под перевернутыми флагами, крестами, стульями и партами.

Но что-то вдруг резко пугает ее саму. Будто крыло коснулось, жесткое, перистое, большое. И дымом потянуло. Баня горит, поняла она. Наконец-то? Нет, это же она горит - и ничего при себе из главных амулетов. Противнее, чем сейчас, ведьма чувствовала себя лишь читая или смотря ужастики. Не вынося скудоумия про старух, доедающих руки за печкой. Ни печки, ни руки, ни старухи не были правдой. Они ничему не служат, а она и этот юнец, допустим, служили. Только служение дозволяло ей не порубить этих мерзопакостных кукол в капусту. Это же знаки ее победы, пленники таланта и мастерства нищей и толстой девчонки из недр страны. Теперь тряпочные уродцы задумали спалить свою хозяйку... Что ж, пацан, к тебе я еще вернусь, ты-то - мой. Город в твоих мозгах и душевной дыре пал и захвачен. Но пока придется отвлечься на крохотную войнушку на старом пепелище.

Верочка вынула свой третий справа клык и полоснула им пацана по припухшей губе. С этим «крапленым» острием она и появилась в горящей бревенчатой бане, подсекая слухом близкие сирены и крики соседей... Воткнула клык в собственные лоскутные останки в центре. И заспешила, простоволосой со сна женщиной в махровом халате, на шум у забора. Чуть присвистывая дыркой во рту и охлаждая десну предрассветной свежестью.

* см. часть 1, рассказ "Дачная амнистия" Дачная амнистия (Про Верочку, часть 1)