Исполинская полузадохшаяся жаба, упирающаяся мордой в угол, спиной в потолок, а брюхом впечатанная в пол, занимала едва ли не всю полость пещеры. Через приоткрытую, очерченную жёстким каркасом губ кораллово-красную пасть с языком, расплывшимся бледно-розовым комом, рептилия хрипло и судорожно вдыхала воздух, которого ей явно не хватало. Чёрные слезящиеся глаза мученически лезли из орбит. Но каким образом раздувшееся до размеров хижины земноводное оказалось в этой откровенно тесной для него пещерке?! Неумолимо задыхающаяся жаба прерывисто сипела, как старик-астматик, и также прерывисто, безнадёжно и слабо шуршала кожей о камни там, где хоть как-то могла пошевелить своим стиснутым великанским телом.
Гуебос прошёл через обречённую на медленную смерть от удушья жабу, сквозь зелёные, красные и иссиня-бирюзовые внутренние органы и бело-красные ткани животного. Угасающее тёмно-вишнёвое сердце, спеленатое оболочками, пульсировало двумя последовательными судорожными сжатиями, словно агонизирующий слизень, с мясом вырванный из своей скорлупы. За жабой Глазутый обнаружил ещё одно удивительное составное происходящего. Задние лапы амфибии, вмятые в корму несчастной, судя по их ненормальному положению, были переломаны напрочь и безвольно подпирали некую конструкцию. Сооружение, равномерно, всей своей поверхностью, люминисцировало плотным синим светом. Получившаяся аура подсвечивала бордовые стены с кровавыми подтёками катопрических минералов и частично - серо-коричневую тушу жабы со спины. Массивная приплюснутая голова уходила во мрак. Источник освещения выглядел высокой округлой аркой либо колесом из синего полупрозрачного и преломленного многочисленными гранями стекла, вставленным в каменный пол. Какая-то статуя что ли, вымазанная светящейся в темноте краской, но если так, то самая необычная из когда-либо виденных Гуебосом. Нет, какая нахрен это статуя? Статуи не делают в форме колеса без спиц. Да и зачем ставить чьё-то изваяние в никому неизвестной пещере?
Гуебос испытал почти непреодолимое, пугающе непонятное желание прикоснуться к светящейся штуке. Стеклянное нечто тянуло к себе с назойливостью отвергнутого любовника с комплексом неполноценности. “И чё это меня так и подмывает потрогать эту сияющую хренотень? – подумал Глазутый, не отрывая взгляда от синего сооружения, будто зачарованный. Непонятная штуковина крепко-накрепко пришила его глаза своим синим светом. – Питары там какие засели? Паскудная пещерка. Вот оно! Так жаба и попалась. Заскочила сюда, спасаясь от жары, ткнулась башкой в синюю стекляшку и вымахала с пять быков. В пещере я не застряну, но ну его нафиг. Ещё указывать будет мне, Гуебосу Глазутому! Надо сваливать.” И с этой спасительной мыслью независимый бандит сломался и подчинился чужой воле. Гуебос протянул руку к торическому кристаллу. Пальцы легко и свободно, будто сами по себе, вошли в гранёную синюю поверхность, как в воду. Будто кто-то ухватил Гуебоса за руку и утаскивал внутрь кристалла. Глазутый вырвался и ретировался подальше от шустрой “статуи”, однако, зловещее притяжение резко сошло на нет, словно ничего и не было.
А Гуебос вдруг осознал одну простую вещь. Отныне он наделён властью над призраками. Его глаза непроизвольно расширились; очень уж Глазутому хотелось запомнить начало своего триумфа. Он ощутил глубочайшее ликование, раж, восторг. Ведь именно к этому стремился он всю свою сознательную бандитскую жизнь! Не конкретно к власти над призраками, как какой-нибудь вшивый чернокнижник, который убегая от реальности прибегает к нечисти, а вообще, к власти. Уж теперь ему будет где развернуться на этом острове, слишком тесном для двоих… Подчинить себе самого кородента! А когда выберется с острова… Конечно, окажись, что призраки обитают только на Кладбищенском, останется он при пиковом интересе. Но этому не бывать. Всё будет так, как хочется ему.
Книга "Сага о призраках: Живым здесь не место...": https://author.today/reader/168329
