Мужчины не говорят о боли. Они вырезают её из себя и бросают в дверь бывшего друга.
Есть фильмы про войну. Есть фильмы, где война слышится фоном. А есть Банши Инишерина, где главная война идёт внутри — тихая, вежливая и беспощадная. Но за этим вымышленным островом, за линией горизонта, идёт настоящая гражданская война. С пулями, смертью и флагами. Мы её почти не видим, только слышим где-то вдалеке. И это, возможно, самый честный способ о ней рассказать. Потому что в финале всё равно остаётся человек, который говорит: «Некоторые вещи будут продолжаться бесконечно». Он говорит это про обиду, но, может быть, и про войну.
Весь конфликт фильма здесь умещается в одну фразу: «Я больше не хочу с тобой дружить, ты мне наскучил». И если бы вы видели лицо Фаррелла в тот момент, вы бы тоже захотели обнять свою ослицу и заплакать в её ухо.
Это странное кино ни о чём и обо всём сразу. О том, как люди умирают без душевного смысла. О том, как можно сойти с ума от тишины, а можно от того, что кто-то слишком много болтает.О том, как боль превращается в месть, и месть в вечную петлю. О том, что ты хочешь запомниться великим, а не просто добрым. Хотя добрый ты или великий – это тоже вопрос контекста. И ещё может вопрос коробки из-под обуви, в которой ты хранишь отрубленный палец друга. Ну, на всякий случай.
Колин Фаррелл здесь просто пирожок. Только пирожок с грустью, вместо вишни. Он такой мягкий, открытый, почти детский, и тем трагичнее, как мир не выдерживает его. Не то чтобы он что-то сделал не так. Он просто стал (был?) неинтересен. В этой фразе всё проклятие мужского одиночества. Ты можешь быть хорошим или добрым, но если твоя жизнь не вдохновляет, тебя вычёркивают. Не из-за злости, а из стремления к смыслу.
Макдона снял что-то вроде сельского Гамлета, только без монологов. Здесь ведьма — старая женщина в чёрном, которая появляется на фоне озера или обрыва и будто уже знает, чем всё кончится. Здесь Инишерин — город-призрак, откуда хочешь сбежать, но некуда. Даже если ты самый умный в этой истории, как сестра главного героя, ты уезжаешь в одиночество, потому что тут тебя не слышат. И не хотят.
Юмор тут, как кружка чая посреди зимы. Невыносимо спасительный. Он нужен, чтобы ты не остался погребён под десятью слоями страданий ирландской земли. Шутки про обиду, абсурдность диалогов, простодушие персонажей — всё это спасает от погружения в хтонь. Потому что если убрать юмор, останется болотная тоска, агрессия, насилие и невозможность быть услышанным. Без грустной улыбки такое не вывозят.
А ещё есть животные. И это важно. Потому что они главный источник тепла в этой истории. Они ничего не требуют. Не воюют. Не высказывают претензий. Ослица, пони и собака — они просто есть. И в их глазах нет разочарования. В каком-то смысле, это единственные персонажи, у которых по-настоящему есть мир внутри.
При этом Банши не про безнадёгу. Или не только про неё. Это фильм про тихую катастрофу, когда один человек просто устал, и другой не может это принять. Про то, как заканчивается дружба. Про то, как скука может быть страшнее злобы. И про то, как мы мужчины (странные, нежные и закрытые существа) не знаем, что делать с болью, кроме как отрубать себе пальцы или сжигать дома. Потому что плакать нас не научили. Потому что «будь интересным» звучит убедительнее, чем «будь живым».
И в этом парадоксе красота фильма. Он не морализаторствует, не философствует открытым текстом. Он просто показывает, как безальтернативно умирают связи. И как маленький остров становится метафорой большой страны. Как невозможность простить превращается в воронку, из которой уже не выйти. Как всё это напоминает ту самую гражданскую войну, о которой тихо стреляют за кадром.
