Должность охранника в колхозе когда-то считалось престижной. Ведь именно этот супермен способен был сберечь народное хозяйство от воров, при этом умудриться вытащить с территории больше чем все эти воры вместе взятые и оказаться незамеченным.
Принято постановление «Об утверждении положения о паспортной системе в СССР». Оно отменило «советское крепостное право» — власти разрешили выдавать паспорта колхозникам наравне с городскими жителями.
К 1974 — в разгар брежневской эпохи — в СССР все еще было 37% населения, ограниченных в праве на передвижение (63 млн человек).
В частности, колхозники не могли уехать в город без справки от начальства. Это было результатом коллективизации, которая началась в стране в 1928: работать в колхозах было невыгодно, и десятки тысяч крестьян бежали в города. В 1932, чтобы привязать крестьян к земле, Совнарком СССР ввел паспорта — но только для жителей городов, рабочих поселков и «новостроек».
В целях лучшего учета населения и разгрузки этих населенных мест от лиц, не связанных с производством и работой в учреждениях или школах и не занятых общественно-полезным трудом (за исключением инвалидов и пенсионеров), а также в целях очистки этих населенных мест от укрывающихся кулацких, уголовных и иных антиобщественных элементов
Формально переехать в город и обзавестись паспортом никто не запрещал — нужна была только справка от сельсовета или правления колхоза. Но отпускать крестьян, конечно, никто не спешил. Нарушение паспортного режима (самовольный переезд в город) каралось большим штрафом, а при рецидивах — тюремным заключением до трех лет.
Уехать можно было, только завербовавшись на тяжелые работы — лесозаготовки, разработки торфяников, северные стройки. В годы коллективизации даже ходила грустная шутка, что ВКП(б) расшифровывается как:
Второе крепостное право (большевиков)
Свободно из колхозов отпускали только молодежь — в армию или на учебу.
Я уехала в Архангельск в 14 лет, на учебу, в таком возрасте никого не задерживали. Написала заявку на поступление в какое-то строительное ПТУ, и оттуда прислали вызов. Уезжать было страшно, у меня не было денег, приличной одежды. Я была в ужасе. В ПТУ я не училась, это был лишь повод уехать. Устроилась на работу, жила у сестры, там прописалась и получила паспорт (из воспоминаний жительницы колхоза Лидии Лукьяновой).
Частично паспорта колхозникам выдали в 1960-е, при Хрущеве, — но процесс шел медленно и затронул не более трети колхозов. Остальные деревенские жители паспортов по-прежнему не имели, хотя и начали получать за работу деньги, а не трудодни.
В 1967 первый зампредседателя Совмина СССР и будущий министр сельского хозяйства Дмитрий Полянский предлагал ввести паспорта для всех.
Такой порядок, ущемляющий права советских граждан, проживающих в деревне, вызывает у них законное недовольство. Они справедливо считают, что такой порядок означает для значительной части населения ничем не обоснованную дискриминацию.
Его инициативу «верхушка» власти встретила в штыки.
Через два года Полянского поддержал глава МВД Николай Щелоков. Еще через четыре года Щелоков достучался до партийной верхушки, и дело сдвинулось с «мертвой точки».
Новое постановление обязывало всех советских граждан, достигших 16 лет, иметь паспорт.
Гражданам, проживающим в сельской местности, которым ранее паспорта не выдавались, при выезде в другую местность на продолжительный срок выдаются паспорта, а при выезде на срок до полутора месяцев, а также в санатории, дома отдыха, на совещания, в командировки или при временном привлечении их на посевные, уборочные и другие работы выдаются справки, удостоверяющие их личность и цель выезда.
При этом фактически для колхозников мало что изменилось — они по-прежнему были зависимы от решений местного начальства и не могли устроиться на работу в городе без его справок.
В том же году в Хельсинки прошло совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, где остро обсуждался вопрос о правах человека в СССР. Благодаря постановлению, упрекнуть Брежнева в том, что у него 60 миллионов человек лишены свободы передвижения, уже было нельзя.
Кампания по замене «сталинских» зеленых паспортов на новые, «брежневские», темно-красные, шла на протяжении пяти лет — с 1976 по 1981.
Сегодня Александр Лукашенко — в полях. На сельхозпредприятии «Рассвет» им. Кирилла Орловского. Это легендарная личность, народный пассионарий. Советская власть делала таких людей — Маресьевых и Орловских. Инвалид войны — он написал лично Сталину, сдал квартиру в Москве и отправился в нищую белорусскую деревню. И превратил пепелище в колхоз-миллионер. Потом про него сняли гениальный фильм «Председатель».
Нам говорят, что советская власть разрушила крестьянство. Это такая подлая, бессовестная ложь. Стыдная, мерзкая, грязная.
Советская власть дала крестьянам — неграмотным, лапотным — возможность стать великими учёными, инженерами, академиками, писателями. Откройте учебник по белорусской литературе — все гении нашего XX века — из деревень. Василий Макарович Шукшин стал величайшим режиссёром, но поступать во ВГИК он приехал в кирзовых сапогах. Так и проходила в них вся его жизнь. Это великая правда нашей истории.
Это была страна героев. Мечтателей. Творцов. Страна людей, которые смотрят ввысь. Передовой отряд человечества. Гиганты.
А потом пришли лилипуты. Из гигантского, убитого тулова советского кита выползли моллюски, черви, глисты, гельминты, демократы. Мелкие лавочники, жулики, интриганы, попрошайки, деляги.
Сегодня опубликовали видео в интернете. Паразит в Ютубе на стриме рассказывает, как ненавидит белорусскую власть. Как с подобострастием получал карту поляка — иудино это клеймо, печать предателя. Ему, мол, так удобно — гонять туда барыганить. Но и белорусский паспорт не сдаёт — ему надо здесь, чуть что, бесплатно лечиться. Гниль. Грязь. Вот таких людей породило пятно Горбачёва.
Они хотели заполнить собой всё. Лилипуты заполнили собой лилипутию. И, конечно, имя гиганта Орловского вычеркнули и из названия родного колхоза. Чтобы, значит, никогда не смели мы поднять голову, вспомнить о своём величии.
Нас в будущем ждала судьба греков — когда жалкие тулова для загара водят экскурсии по руинам некогда великой цивилизации.
Но пришёл Лукашенко. Советский человек. Тот, кто вырос на тех идеалах. А это и христианские идеалы. Не хлебом единым — это главная идея советского общества. И рухнула держава тогда, когда от неё отказались ради лампы и клеша.
Лукашенко развернул реку времени вспять. От своего горячего сердца он зажёг тлеющее советское пламя. Стало светло. Возродился колхоз «Рассвет».
И вот она — страна героев, пахарей, воинов, космонавтов. Не страна дураков и либералов, а страна рабочих и крестьян — детей, любящих Отца. Страна качества и созидания, исторической памяти и народного единства.
И она смотрит на рассвет. И греется в его лучах.
Автор: Григорий Азарёнок
Сейчас картошку привезти с дачи — дело пяти минут: сел в машину, закинул мешки в багажник, и поехал. А раньше всё было иначе. Жили мы «по-колхозному»: у каждого были свои усады — небольшие огороды, где выращивали картошку, морковку, свёклу, капусту. Урожай был для семьи, и без него просто не проживёшь.
Но выкопать картошку — это полдела. Надо её ещё перевезти. А чем? Своей машины ни у кого и близко не было. Вся надежда — на председателя. У него хозяйство, у него же и лошадка с телегой.
Помню, как бывало: копаем мы картошку всей семьёй, мешки и узелки растут горой, а я уже думаю — как бы домой увезти. И вот идёшь к председателю. Идёшь на поклон, иногда с бутылочкой, потому что от его настроения зависит, останется ли картошка в поле мокнуть под дождём или поедет в погреб.
У председателя характер был суровый. Надо было уметь подойти, под настроение попасть. «Семен Иванович, — говоришь, — помоги, лошадку выдели, а то картошку не утащить…» Он покрутит головой, повздыхает, но если день удачный — даст. И таких просителей - не одна семья ведь была!
Зато когда уж удавалось получить телегу — радости было! Загружаешь мешки, лошадка цокает по дороге, дети в телегу запрыгнут, смеются. Домой приедешь — усталый, но довольный: урожай в целости, зиму проживём.
Сейчас вспоминаю и думаю: вроде бы и трудно было, и зависели от одного человека, а всё равно тепло в сердце. Потому что жили сообща. Помогали друг другу. Вечером соседи забегут: «Ну что, вывезли?»
А теперь мы в магазинах картошку мешками видим — бери, сколько хочешь. Но та, «своя», выкопанная руками, вывезенная с трудом, всегда была вкуснее. Может, потому что за ней стояла не только работа, но и целая жизнь — с соседями, с председателем, с лошадкой, с песнями на поле и с тем самым ощущением: «Вот оно, своё».
Генеральная прокуратура РФ в иске, поданном в арбитражный суд Приморского края к владивостокскому АО "Рыболовецкий колхоз "Восток-1" и его контролирующим лицам, просит взыскать предприятие в пользу государства, следует из материалов иска, с которым ознакомилось РИА Новости.
Ответчиками в иске, помимо колхоза "Восток-1", указаны шесть членов семьи Шегнагаевых, бывших и нынешних акционеров колхоза, включая гражданина Белиза и резидента США Валерия Шегнагаева, которого прокуратура считает реальным бенефициаром предприятия, еще четыре физлица, в том числе гендиректор Александр Сайфулин, и три компании – южнокорейские Oriental Paсific и Global Seafood Corporation и американская North Pacific Corporation.
По мнению прокуратуры, добывая рыбу и краба в нарушение закона под фактическим иностранным контролем, предприятие причинило ущерб водным биресурсам в размере свыше 37,6 миллиарда рублей. В счет возмещения ущерба истец просит изъять акции колхоза у Алексея, Александра, Яны Шегнагаевых, Якова Шевченко, Александра Передни, Алексея Кумшатского и Сайфулина и передать их Росимуществу.
Арбитражный суд Приморского края удовлетворил ходатайство Генеральной прокуратуры РФ об обеспечительных мерах к приморскому рыбодобытчику "Рыболовецкий колхоз "Восток-1", следует из информации на сайте арбитража.
Источники:
https://ria.ru/20250826/kolkhoz-2037743013.html
https://ria.ru/20250827/sud-2037769249.html
Камрады, подскажите, какое бесплатное приложение скачать, чтобы создать несложный трек. Музыкой это не назовёшь, так, баловство. Много времени провожу в дороге с объекта на объект, хочется попробовать сконструировать нечто. Музграмоте не обучен, слуха нет, голоса нет (ну как у всех современных исполнителей сбсно)
Поспорил с молодым напарником, что сделаю некую конструкцию, которую он согласится назвать музыкой.
Инженер я, или где?
В распоряжении тел Самс S10
Уважаемый @Eternity07, а почему вы промолчали, что в колхозах было своё пенсионное обеспечение и не только денежное? На цели пенсионного обеспечения можно было использовать до 2% от всей валовой продукции коллективного хозяйства. Каждый колхоз самостоятельно определял максимальный размер пенсий, пенсионный возраст, соотношение натуральной и денежной частей в пенсиях. Такие решения принимались общим собранием колхозников. Это во-первых.
Во-вторых. Вы не учитываете, что в СССР часть потребностей населения удовлетворяется через общественные фонды потребления - бесплатное образование, медицинское обслуживание, путёвки в санатории и дома отдыха, содержание детских садов и яслей.
У меня есть данные по Коми АССР - каждая семья в 1975 году имела сверх заработной платы (пенсии) дополнительный доход из общественных фондов в сумме 1580 рублей. В расчёте на душу населения - 581 рубль.
Источник: Академия наук СССР, История Коми АССР, глава Девятая пятилетка, стр 531. Издание 1978 года.
Город рисует деревню в пастельных тонах: туман над рекой, тишина, усыпанная звездами, и ты с удочкой на рассвете. Жизнь как бесконечный отпуск. Я тоже купился на эту открытку.
Реальность оказалась черно-белой и пахнет машинным маслом.
Здесь цивилизация — не данность, а пункт назначения, до которого еще надо добраться. Каждая поездка за продуктами превращается в стратегическую операцию: «купить всего, на неделю вперед, и не забыть про гвозди и антифриз».
Романтичные «короткие ролики», где дом строится по щелчку, а сарай красят невидимые эльфы, жестоко врут. Мои эльфы — это я сам, с ломом в руках и спиной, ноющей после колки дров. Мои эльфы требуют распахать огород, колоть эти самые дрова и часами ковыряться в двигателе старого мотоблока, чтобы он прожил еще сезон.
Между мечтой о рыбалке и самой рыбалкой вклинивается суровая бухгалтерия бытия. Эту бухгалтерию не оплатишь красотой заката. На нее нужны деньги. Деньги, которые здесь не валяются на обочине, а добываются с потом. Мой небольшой пассивный доход — лишь спасательный круг, а не яхта для круиза. А на берегу ждут двое сыновей, для которых нужно не только смотреть на звезды, но и одеть, обуть, дать образование.
Так что идиллия — это не про созерцание. Это про лопату, ключ на 17 и ответственность. Это тяжело, пахнет бензином и потом. Но почему-то, когда вечером садишься на крыльцо и слышишь не гул магистрали, а крик совы, кажется, что эта правда честнее той сладкой лжи.
