или как я потерял себя между двумя спусками воды
Я, конечно, не ожидал, что просветление настигнет меня в 7:42 утра между чашкой растворимого кофе и спущенным бачком. Хотя если подумать — где ещё? На лекции по квантовой метафизике? Смешно. Там просветляются только лектора.
А вот унитаз — это тебе не какая-нибудь шутка бытия. Это — алтарь перистальтики и правды. Здесь тело сбрасывает накопленное, а ум — отказывается от остаточных иллюзий. Тут ты такой, какой ты есть, без лайков, без штанов и без надежды.
В этот конкретный день я сел, как обычно — лениво, с оттенком философского отвращения к жизни и вчерашнему борщу. Сел и… провалился.
Нет, не в унитаз буквально (хотя это было бы тоже красиво). Я провалился внутрь себя. Как будто кнопка смыва включила цикл осознания.
Я понял, что не знаю, кто именно сидит сейчас на этом фарфоровом троне.
— Я? — спросил я.
— А кто «я»? — ответил эхо из бачка.
Я напрягся. Из бачка мне раньше не отвечали. Особенно голосом, напоминающим буддийского наставника из ТикТока.
— Ты — не тело, — прошептала плитка.
— Ты — не ум, — простонал освежитель воздуха.
— Ты — не ты, — закричала швабра, снова цитируя Сенеку.
Комната стала расширяться. Плитка растворилась в фракталах. Я больше не чувствовал ног. Вместо ануса — чёрная дыра, через которую вытягивалась карма всех прошлых воплощений.
— Добро пожаловать в Унитаз Абсолюта, — сказал голос.
Передо мной возник унитаз, но не обычный, а космический. Он светился неоновым состраданием и вращался, как чаша Грааля, которую кто-то забыл в общественном сортире вселенной.
— Кто ты? — спросил я, стараясь не смотреть на водоворот в чаше.
— Я — Бог, — сказал он. — Но мне удобнее быть унитазом. Люди хотя бы садятся и честно сбрасывают в меня дерьмо, а не молятся из лицемерия.
— Я… я ищу истину, — промямлил я.
— Она уже в тебе. Ты просто слишком много ешь на ночь. Просветление — не в голодании, а в внимательном опорожнении.
— Но… я читал Кастанеду, практиковал випассану, был на семинаре по радикальному отпусканию…
— Всё это прекрасно, — сказал унитаз. — Но главное — не зажимай. Поток жизни должен идти свободно. Иначе начинаешь вонять внутренне.
Я плакал. Наверное, не от боли — от освобождения. Или от того, что в этот момент пришло осознание: вся моя борьба, вся моя «духовность», все мои эзотерические страдания — это просто запор просветления.
И я сидел. Просто сидел.
Без мыслей.
Без целей.
Без давления.
И в этот момент… я услышал музыку. Не ушами. Прямо всем собой.
Это был гимн Великой Перистальтики.
Звучал он так, как будто вся вселенная дружно, в ритме Ом, сходила по-большому.
Я очнулся от запаха освежителя. Всё снова стало обычным: плитка, унитаз, я — слегка ослабший, но безмерно просветлённый.
Смыл.
С благодарностью.
Поклонился унитазу — не как сантехнике, а как Учителю.
Надел штаны.
На лице играла улыбка Будды, который только что посмотрел в бездну — и понял, что это был просто его кишечник.
С тех пор я больше не ищу смысл.
Я просто живу, как будто каждое мгновение — это приглашение сесть и отпустить.
Мир — это туалетная бумага, пропитанная кармой.
А мы — те, кто должен её свернуть с достоинством.
И если в жизни тебе хочется смыться — это может быть не бегство, а очищение.
Унитаз Абсолюта всегда открыт.
Просто садись и слушай себя.
Без напряжения.
Без ожиданий.
Без штанов.
