Сначала небольшое предисловие. Хочу представить вам замечательно писателя и моего питерского друга Алексея Гагача (@alexeygagach). К сожалению он зарегистрировался, но быстро забросил пикабу, чем лишил его читателей бесконечного удовольствия. Но я с его разрешения буду иногда публиковать здесь его уморительнейшие рассказы. А ещё у него скоро выйдет книга, которую иллюстрировали мы с ещё одним моим другом художником из Кемерово. Публикую один из новых рассказов (не из книги), обложку книги и титульный лист.

Очередь

Было дело. Стоял в очереди за водкой. В сельпо раз в неделю завоз, раз в неделю очередь. По четыре пузыря на семью отпускали. Если семья многодетная, то пять. Но такого у нас в Васильковке со времён перестройки не было. В очереди народ серьёзный, сосредоточенный, стоят смирно и хмуро, только я один – по сторонам гляжу, поговорить с кем хочу. В райцентр накануне ездил, новостей – море. У начальника ГАИ дом шпагатом Волочковой накрылся. До тла сгорело всё честно нажитое имущество. Стою я, распираюсь новостями, вдруг вижу – появляется в дверях сам Дональд Трамп и встаёт в хвост очереди. Точно он – Трамп! Майка-алкоголичка белая, с пятнами кетчупа, штаны спортивные синие в меру пропёрженные, с пузырями на коленьях, сапоги резиновые грязные розовые, на голове волосы пшеничные, с рыжиной и чёлкой длинной, словно у дембеля, да морда рысья, как у нашего дворового кота Персивальда. Добавляло сходство с котом Персивальдом порванное ухо.

Село Васильковка Васильковского района Васильковской области не такое захолустье, чтобы местные всяким Трампам до обморока удивлялись. У нас одних Василий Васильевичей Васильковых пять штук проживает, тоже не хухры-мухры. Но всё же, я считаю, визит Дональда Трампа в наше сельпо – событие незаурядное. Я помолчать был не готов, потому говорю:

— Дональд, прошу вас, как президента какой-никакой завалящей, но державы, пройти к кассе без очереди. И пенсионное удостоверение у вас по возрасту уже должно быть, а если нет, то адресок районного собеса мы подскажем!

От этих слов очередь суровая оборачивается, видит персонажа и, несмотря на его в меру пропёрженные спортивки, розовые сапоги и майку-алкоголичку, узнаёт. Что мне в наших людях нравится – никого сразу не бьют. Ну, Трамп! Ну, Дональд! В паспорт кулаком бить что ли? Потому очередь руками пригласительно замахала. Мол – пройдите, Дональд Трампович, к кассе, вам положено. А мы поглядим.

А тот приосанился, глазом рыжим сверкнул и говорит:

— Хоть я ещё-уже не президент, мне служебным положением пользоваться никак нельзя. Знаете какой за мной надзор? ЦРУ не дремлет! Я даже в Вашингтоне от служебного транспорта отказался, аж работать на троллейбусе ездю. Но спасибо, люди дорогие, за предложение. Пожалуй, отстою своё в очереди, как полагается.

Ну, нельзя так нельзя. И интерфейс бить человеку пока не за что. Продолжаем разговор:

— Какими судьбами, Дональд? — спрашиваю.

— Та-а-а.… — тянет Трамп скрипуче, — дальние родственники жены дом оставили в наследство. Вот и занимаюсь им потихоньку, ремонтирую. Насос погружной "Ручеёк" купил вчера для колодца. Сегодня подключил – работает. Обмыть бы надо.

За разговорами о хозяйстве и подошла очередь Дональда водку покупать. А мы не расходимся, интересно нам сколько водки себе возьмёт чужестранец. Одну если возьмёт, то можно и подсветить глазницы, чтоб урок был.

— Четыре бутылки! — требует Трамп.

— Кончилась водка! — удивляется продавщица и вытирает передником потный лоб. — Вы через недельку к восьми ноль-ноль подходите, не позже, очередь занимайте. А то опять водки не достанется.

Дональд зло машет пакетом с Дед Морозом и вопросительно смотрит на нас. А мы чо? А мы расходимся. Не принято у нас горем людским любоваться. Помочь человеку – свою водку отдать? Нет! У человека служебное положение и служебный троллейбус. Не дай Бог ЦРУ или Моссад какой. Зачем должностное лицо подводить под коррупцию?

С тех пор в Васильковке Трамп частый гость. Занимает очередь пораньше, покупает водку, ремонтирует дом. Особо ничем не выделяется. Я как-то раз, через месяц после первой встречи в магазине, попробовал с ним задружиться. Подошёл к забору, а там Трамп буквой «Зю» в огороде к верху сракой торчит. Спрашиваю:

— Ну чо, как?

Дональд выпрямился, повернулся ко мне, смотрит и молчит, паузу тянет, в чёлку свою пшенично-рыжую пфыкает, с глаза сдувает.

— Ну как, чо? — перефразировал я вопрос, чтобы ему яснее стало.

Трамп махнул рукой, отвернулся и дальше давай в земле ковыряться. Не интересен я ему, как представитель коренного русского народа.

На следующее утро после разговора, в мою дверь постучали. Выхожу, а на крыльце пакет с Дедом Морозом. Заглядываю – три кабачка и бутылка водки. На душе потеплело. День задался. Птички поют красиво! Но... замечаю бумажку. Достаю. Читаю:
«Долговая квитанция. В срок на месяц такому такому-то, с такой-то даты предоставлены следующие продукты в рост. Необходимо возвратить столько-то столько… Если вы хотите отказаться от услуги доставки продуктов, то... »

Вроде и свой Дональд мужик, хороший, работящий. А вроде и не совсем свой. Это мы со временем выясним. Пизды за оказаную услугу мы ему таки дали. Чтобы отменить доставку. Надеюсь, не обиделся.

© Алексей Гагач

По нестройным рядам театральной интеллигенции пронёсся слух:

- Кирилл Бессеребренников ставит пьесу, где все слова из шести букв!

- Из шести букв? - переспросила субтильная, чахоточная светская лошадь Супчак и припустила подливы от восторга.

- Из шести букв? - пробасила внушительная театральная критикесса Фира Абрамовна, вонью гнилых зубов согнав кота с горизонтальной груди. - Это гениально!

- Из шести букв? - задумчиво спросил дэнди Троцкий, пряча щетину в воротнике блохастого свитера. - Концептуально, роково.

- Из шести букв? - воскликнул режиссёр и политический деятель Пихалков. - Сам САТАНА приде! Покайтесь!

- Из шести букв? - удивился театральный маэстро Тимас Руминас и с любовью посмотрел на портрет усатого вождя, висящий на стене. Пересчитал количество букв в имени и фамилии вождя. Выходило ровно по шесть. - Это есть являться правильно!

Настал день премьеры. Подогретые зрители заполнили партер, ВИП-ложе - яблоку негде упасть. На сцене в качестве декораций был расположен огромный стеклянный куб. Погас свет, куб остался освещённым. В кубе непонятно откуда появился голый мужчина с эрекцией и валенком. Публика сразу узнала почти однофамильного с режиссёром блондина-актёра. Секунду спустя в кубе появилась кошка.

- Стоять, сучара! - заорал мужчина и принялся гоняться за кошкой.

После двух заявленных действий, на премьере спектакля, актёру так и не удалось поймать и изнасиловать животное, сильно подогрев интерес публики к следующему показу.

Спекталь назывался нейтрально: "Бианки".

Министерство культуры выделило на постановку четыреста миллионов рублей.

Что наша жизнь? Хуйня! Череда ненужных, нелогичных событий. Нагромождение случайностей. Ода глупости. С высоты прожитых лет смотришь на это, и такой: «Да, ссука, "житие мое"...». Единственный мой талант, идущий рядом, плечом к плечу — склонность к раскрашиванию "жития" красками ещё нелепее, попаданию в ситуации ещё позорнее, чем могла изобрести вселенская энтропия.

Как-то выдалась миссия — доставить тарантас в автомойку, где заботливые руки узбеков бюджетно напидорили бы тачку до состояния полного цимеса.

Я знаю много людей, которые извлекают из подобного мероприятия массу удовольствий. У жоповозки, заведенной на прогрев, поговорят с соседом, расскажут ему про свои наполеоновские планы, доедут до места, не спеша встанут в очередь, перезнакомятся со всеми мойщиками, поиграют с местной кошкой, будут активно тыкать узбеков в недомытые места (спокойно! на машине места) и, выделив полтинник чаевых, отъедут на сияющих колёсах в пампасы, ждать дождя.

Я же, напротив, люблю наблюдать за жизнью со стороны, с безопасной дистанции. А на стоянке, у мойки, соседствующей с автомастерской, было на что поглядеть. Жизнь кипела, как говно в чане.

Стоянка забита автомобильным хламом, который приезжали покупать и продавать колоритные люди. Ходили вокруг машин, искали неисправности, царапины, обсуждали что-то непонятное, сугубо автомобильное. Видно, что автобарыги тут завсегдатаи, здоровались друг с другом, с мойщиками: "Амалейкум салам, салам на пополам!"

Правым боком мойка упиралась в деревянные сараи, которые ограничивали проход к излучине местной речки-говнотечки, чей крутой берег ощетинился непроходимыми зарослями прутастых кустарников и сильно загажен мусором. На краю обрыва, словно неприступная башня с драконами, стояла синяя будка биотуалета.

— Малой, э-э-э-э, хули так говном пасиот? — спросил барыга у рабочего, полирующего шлифмашинкой бок старенького джипа.

Что ответил рабочий, я не понял, но чувствовал — в воздухе ничем не пахло. "У них тут своя атмосфера", — думаю. Так и оказалось.

Чуть раньше, в туалетной кабинке закрылся гастрабайтер. Видимо барыга прознал об этом от шлифовальщика и с парой знакомых долбоебов решил пошутить над срущим, что само по себе грешно и немедленно карается возмездием.

Хулюганы скрытно подобрались к синей башне и по сигналу барыги качнули будку.

— Зэмлэтрэсэние! — заорал барыга. "Оригинальная" шутка заслуживала эфира в телевизоре, на центральном развлекательном канале. Не удивлюсь, если там уже показывали такое.

Естественно, инерционную физику ёмкости, до краёв наполненной фекалиями, товарищи с ближнего зарубежья не учли. Будка наклонилась, плюхнула содержимым (я аж представил, как срущий получил ласковый поцелуй Посейдона в жопу), пошла обратно и, не устояв в исходном положении, как ебучий маятник, взяла крен в сторону обрыва.

В стенку кабинки, словно заяц по звонкому пеньку в брачный период, забарабанил несчастный дефекатор.

Кабинка окончательно потеряла равновесие, упала на боковую стенку и заскользила с обрыва крышей вперёд, сминая кусты. Через дверную щель и вентиляцию забурлило содержимое, давно не знавшее антисептика.

"Питерский бобслей, — подумал я. — Быстрый, как понос, экстремальный, как прыжок в пропасть".

Синий боб затормозил у кромки воды, дверь распахнулась, вынеся на брег крутой то-ли дядьку Черномора, то-ли неведому зверушку. Зверушка, больше смахивающая на домовенка Кузю, искупанного в собственном помёте, злобно выплюнула субстанцию и возмущённо проорала:

— Э-э-э-э.

Да, олимпийские медали за такое не дают! Спортсмен въебал говна!

Окружающие, зажав носы, перестали окружать, разбегаясь кто куда. Воздух озонировали быстрые нейтроны, тяжёлые протоны и иные продукты полураспада человеческих отходов. Тут я понял две вещи, первая — у меня стопроцентный коронавирус, ибо не чувствую запахов, кои без сомнения витали, вторая — пора съябывать, поскольку обосранный с головы до пят домовенок Кузя, уже преодолел все препятствия и, опираясь на свежевымытый автомобиль, озирал окрестности в поисках жертвы. Такая "мойка люкс" в мои планы не входила.

Я дал по газам вовремя. Едва выбрался за пределы стоянки и припарковался, чтобы досмотреть спектакль, на выезде с автосервиса образовался затор. Было прекрасно видно, как "домовенок" припечатал лицо к боковому стеклу машины, за рулём которой сидел барыга-шутник, выпучивший от страха глаза. Барыга орал, дёргался, будто у него внезапно случилось выпадение матки, бибикал, зашкваривался, а Кузя развозил ладонями говно по экстерьеру его сутенерской тачки. Сцена украсила бы любой топовый фильм ужасов, ну, или "Форсаж" с Вин Дизелем в роли гастрабайтера.

Мойщики попытались полить несчастного, насколько хватало мощности струи из пульверизатора. Тот оценил идею и, бросив поседевшего барыгу, направился в сторону мойки.

А я, потеряв интерес к ситуации, поехал домой. Ковид — нехорошо. А что говна не нанюхался — хорошо. Единственное, меня напрягали методы ковидной диагностики. Нельзя было попроще, а, судьба? Или не судьба?

alexeygagach

23 февраля.

Полянка в лесу. Сугробы. В сугробе возле сосны сидит и дрожит не по сезону одетая девушка. Вдруг раздаётся звон колокольчиков, слышно, как всхрапывают олени. На поляну выходит толстый мужик в круглых очёчках, красном кафтане, с пышной седой бородой. Видит девицу, мерзко хихикает.

– Хоу, хоу, хоу! Здравствуй, красавица!

– Здравствуй, дедушка.

– Вы посмотрите на неё! Ноженьки тоненькие, носик красненький. Холодно, наверное?

– Да, дедулечка, тоненькие, красненький, холодно.

– Хи-хи. Хорошо! Тельце худенькое, сосочки стоячие. Свежо тебе, небось?

– Да, дедушка, худенькое, стоячие, свежо мне.

– Отлично! Попка маленькая, анус розовенький. Морозно, поди?

– Маленькая, розовенький, морозно, дед, морозно.

– Прекрасно! Пися небритая, половые губы торчащие. Окоченела, стало быть?

– Небритая, торчащие, окоченела нах...

Допрос неожиданно прерывается появлением третьего персонажа, который в целом похож на первого деда в красном кафтане, но без очков и с печатью глубокого познания суровой жизни на челе. Персонаж возмущён.

– Это что за сказочный пиздец тут творится? Санта Клаус, ты не охуел в моем лесу пастись, а?

– Хоу, хоу, хоу... Я есть гражданин свободная страна...

– Я тебе говорил, что это мой лес?

– Говорил...

– Я тебе говорил, что шишек сосновых в жопу напихаю, если поймаю, говорил?

– Говорил...

– Ну тогда не обессудь!

Под аккомпонимент истошных криков, Дед Мороз легко оставляет заморского коллегу без штанов и, согласно международному пакту, напихивает полный кузовок сосновых шишек в туз нарушителю. Отводит Санту к упряжке с оленями, закидывает его в сани, ссыт на салазки для смазки, шлёпает по крупу ведущему оленю. Упряжка ракетой взмывает в небо и исчезает за облаками. Возвращается к дрожащей девице.

– Тебя как звать-то, девица?

– Машенькой.

– Носки и дезодорант мне принесла? 23 февраля как-никак.

– Вот носки, вот дезодорант...

– Едем ко мне. Я тебя в баньке голенькую веничком березовым попарю, самогончик под закусончик жахнем, а потом выебу тебя былинно и одарю щедро. Согласна?

– Нет, Дед Мороз, погоди. Сначала одари щедро, а уж потом выеби былинно. Мальдивы мне обеспечь – дальние, яблочко наливное привези – тринадцатой модели, лобстером меня накорми – свежепойманным. А уж потом и рви мой цветочек аленькый.

Дед Мороз хмурит брови, внимательно осматривает носки с дезодорантом, бьёт посохом оземь и исчезает, закружив по поляне позёмку. Пока окончательно офонаревшая от холода Машенька приходит в себя, на полянку выгребает неопрятное существо в полушубке и шапке-ушанке. Вид – максимально уёбищный.

– Ы-хы-хы, ну что, лягуха? Не стать тебе прынцессой?

– Ты кто такой?

– Леший – с хуем, но пеший. Ы-хы-хы. Слыхал, что ты яблочко наливное тринадцатой модели хотела?

– И не только яблочко!

– Их есть у меня. Вот... Нравится?

– Нравится... А лобстер?! А Мальдивы?!

– Тоже есть. Но давай все поэтапно распишем. Корягу мою шлифанёшь – яблочко тебе на тарелочке, дупло дашь прочистить – лобстер на блюде, а если с чёрного хода зайти позволишь, то будут тебе и Мальдивы, и прочие Буркина-Фасо...

– Фу, как ты посмел! Меняяя...

– Тебя, тебя. Дед Мороз уже, поди, другую Машеньку в баньке своей снегурит. А ты синицу в руках сейчас проворонишь. Ы-хы-хы.

Пошло два часа.

Раскрасневшаяся и согревшаяся Машенька сидит на полушубке лешего и внимательно изучает наливное яблочко. Леший, которому холод нипочём, задрал бороду в небо. Думает. Машенька порывисто вскакивает.

– Да оно ведь китайское!

– Не может быть! Обманул Кощей, спекулянт безхуев. Пойду поменяю яблочко по гарантии. У меня чек остался.

Леший берёт у опешившей Машеньки яблочко, щёлкает пальцами и испаряется.

Ещё через два часа Машенька, не дождавшись Лешего, понуро бредёт домой.

"Ибо нехуй, ибо нехуй", – ухает ей в след мудрая сова.

alexeygagach

"Hа небе облако-рай,

поди его угадай.

Hайти, узнать и понять невозможно... "

(с) Андрей Жигалов

Подмосковье. Церквушка на церквушке. И народ не такой, как в Москве, неясный для москвичей народ. Что им движет, чего он добивается, чего хочет? Глушь, на самом деле. Как будто Москву с другой планеты привезли, поставили среди игрушечных городков и деревень – словно летающую тарелку, мигающую разноцветными огнями, лоснящуюся стёклами небоскрёбов. Вросла тарелка в местность, покрылась зеленью парков, золотыми куполами храмов, мимикрировала.

На Протвинской автостанции молодой человек по имени Эдгар пересел с междугороднего автобуса на местный рейсовый. Он не спешил, времени у него вагон, а с деньгами было худо, поэтому поездка на такси отменялась.

Цель командировки в область – опытный завод "Процесс", крупный даже по московским меркам заказчик. К трём была назначена встреча. Эдгар нарядился в деловой костюм, взял на работе шикарный кейс, обшитый крокодиловой кожей. Кейс содержал образцы предлагаемой к поставке продукции. Тяжёлый дипломат, солидный. Эдгару с трудом удавалось ему соответствовать.

Вместе с менеджером в автобус сели люди, или как там при царях говорили – люд. Девушка в простом лёгоньком платьице, седой дед с клюкой в серой заводской робе и белой застиранной кепке, тощий ханурик уголовного обличия, тётка с торчащей из пакетов рассадой, интеллигентный бородатый дядя в старом пиджаке, спортивных штанах и туфлях, огромная бабка-кондуктор в очках, зычная, как пароходный гудок.

– Проезд оплачиваем, проездные предъявляем!

Эдгар расплатился, погрузился было в созерцание нехитрого пейзажа, но тут зазвонил смартфон – "Москоу невер слипс".

– Хай, Виктор. Еду, да. Нет, на такси. Ревью подготовил, все ок. Отправил боссу перед конфколлом, жду фидбек. Ренат Борисович? Он риал тимлид, тащит, не то что в питерском филиале – одни токсики... У меня презентэйшен, митинг. Стандарт программ. Посмотрим, как дальше пойдёт... Бэклог? Чуть не забыл. Всё сделаю в лучшем виде. Лукинг форвард. Давай, давай, отбой...

Эдгар убрал айфон во внутренний карман пиджака. Китайский автобус фырчал, трясся по колдобинам, старательно пародируя славный ПАЗик. За окном проплывали невзрачные пятиэтажные панельки, кусты, деревья, теплотрассы. Маршрутный автобус держал путь к дачам, а дальше – сёла, деревеньки.

– Сынок! – проскрипел дед, сидевший за Эдгаром, и, приподнявшись, коснулся его плеча. – Ты, часом, не пидор?

Мало кому хочется услышать этот баянистый вопрос в свой адрес. Эдгар резко повернулся, зыркнул на старого, намереваясь грубо ответить, нахамить. Но дед смотрел ласково, улыбаясь, добро щуря блёклые голубые глаза, и этим сбил парня с толку.

Из кустов рассады коротко хохотнула тётка; девушка, улыбнувшись, отвернулась к окну; расположившийся на галёрке ханурик заинтересованно вытянул шею.

– Да ты не сердись, парень, – продолжил добрый дед. – Я просто пидоров никогда не видел. Сколько лет живу на свете – ни одного, а тут – нате, дед Антон, кушайте! Неужели свезло, а? Семьдесят пять годиков мне, слава Богу, скоро душу ему отдам, скоро... Пидор, не? Признавайся.

– Да уж конечно, не видел он пидоров! – возмутилась кондукторша. – А эти жоподёры – Пенкин, Моисеев и Билан? Чем тебе не пидоры?

– То по телевизору, – объяснил дед, – а то вживую. Дочка мне говорила, что гомосексуалисты – это если в блестящем трико и с перьями в жопе, а пидоры – в пиджаках и многое обещают. Этот парень по телефону обещал непонятное, а сразу веришь, даже больше, чем самому себе. И пиджак у него красивый... Пидор ты аль не пидор?

– Фредди Меркьюри, кстати, был гомосексуалистом! – неожиданно проблеял бородатый интеллигент. – Недавно фильм у нас крутили. Но как по мне, он больше смахивает на пидора.

– Молчи, Егорка! – рассердился дед. – Не отвлекай парня. Пусть рассказывает про своё пидорство без утайки. А мы послухаем.

– Я не пидор и не гомосексуалист! – с трудом сдерживая гнев, сказал покрасневший Эдгар. – Камингаута вы от меня не дождётесь!

– Что за каминь аут? – удивился дед.

– Из автобуса выходить не хочет, – пояснила продвинутая девушка в платьице. – Это он по-английски говорит.

Тётка в рассаде ещё раз хохотнула в своё удовольствие, смакуя автобусную юмореску.

– Слышь, Американ бой, а где тебе выходить? – прогремела кондукторша.

– У завода, – пробурчал разозленный Эдгар.

– Какого? У нас их много.

Эдгар задумался, вспоминая наименование завода. Ох уж этот блядский отраслевой креатив. Промтяжмаши, Электросоюзы, Энергохолдинги, погоняя друг друга, вертятся, путаются в головах у менеджеров и вырываются из их «эффективных» и бесстыжих ртов уже Электротяжмашами, Промхолдингами и Энергосоюзами. Но Эдгар ехал в заведение с названием попроще – опытный завод "Процесс". Просто и неброско. В справочник глядеть, как идиоту, чтобы вспомнить? Нет, нужно самому...

– Я свою маруху в кино на эту... «Расподию» таскал! Прикиньте, какой зашквар, – прогнусил с галерки ханурик. – Самый пиздец был, когда этот петух зубастый на мужика запал. Я бы этому гумасеку рихтанул фасад арматурой. Один точный удар и свисток в норме...

У Эдгара в черепе от уха к уху закружил лихой хоровод ассоциаций: противный – Протвино, Меркьюри – перья из жопы, свисток – арматура, пидоры – Билан, завод – ана... ална...

– Завод «Алмаз»! Опытный завод «Алмаз»! – крикнул он.

– Нет у нас в городе таких заводов, – удивилась кондуктор. – Я тут пятнадцать лет на маршруте, тоже весьма нихуёвый опыт.

Тем временем дискуссия в автобусе разгоралась.

– Если он не пидор, то кто? – монотонно гнул своё добрый дед.

– Менеджер! – огрызнулся Эдгар.

– ... Меркьюри бы мигом забыл, как полового при исполнении за жопу мацать... – безудержно неслось с галёрки.

– Менеджер? Это что за челядь? Не пидор штоле? – не унимался дед.

– Пидор, дедушка Антон, конечно пидор, – всплеснула руками девица. – У нас на работе один такой менеджер прибился к директору, присосался. "Я знаю, как сократить зарплатный фонд на двадцать процентов, сохранив мотивацию сотрудников," говорит. И представьте, сократил-таки зарплату. Но мотивацию сохранить не получилось. Поувольнялись все к чертям.

– Дурдом! – схватился за голову Эдгар.

– Тихо всем! – рыкнула кондуктор и ласково, как у сумасшедшего, спросила Эдгара:

– А на какой остановке тебе выходить, касатик? Знаешь?

– На «БСИ».

– На «БСИ»? Ну тогда ты проехал, милок.

Тётка в рассаде заржала лошадью, запрокинулась и ногой двинула свой пакет, пороняв растения и рассыпав землю.

– Как? Я же просил высадить! – вскочил с места Эльдар и рванул к выходу.

– Прости, братан, заслушался, – подал голос водитель.

– Завод «Алмаз» на «БСИ» отсутствует! – заявил интеллигент. – Парень – американский шпион. Звоните в милицию!

– Есть там такой «опытный завод»! – возразил ханурик. – Только называется не «Алмаз», а «Рубин». Я там работал после отсидки. Все бы хорошо, но кирять не разрешают. Это если обратно в Протвино ехать, не доезжая до его остановки «БСИ», поворот направо. Там чигирями три километра не сворачивая. Не ошибёшься.

– Остановите! Я выйду.

– Сиди!

Эдгара высадили у поворота на «Рубин». Ничем не примечательный поворот без указателей, сам бы он в жизни не нашёл. Узнав, что парень проехал остановку, участливые пассажиры единогласно проголосовали за разворот. На прощание пожелали удач и успехов, в том числе и в личной жизни, всучили яблочко и жменю карамелек. Дед Антон, расстроенный традиционной ориентацией попутчика, всё равно напутствовал Эдгару "не быть пидором по жизни". На том и расстались.

"Москоу невер слипс"

– Алло, да, Вадим Евгеньевич, скоро буду. Через 20 минут, как раз к началу. Да, на такси...

Связь пропала и больше не появлялась. Эдгар затопал по пыльной дороге, перекладывая тяжёлый кейс из руки в руку.

Грело июньское солнышко, освежал лёгкий ветерок. Дорога шла через сосновый лес, который иногда внезапно прерывался профилированным забором, непонятно что огораживающим. В ясном небе мелькал одномоторный самолёт, выполнявший элемент "штопор". Вверх-вниз, вверх-вниз. Видимо, где-то недалеко аэроклуб. Воздух был насыщен ароматом хвои. Красиво.

Эдгар впервые за долгое время обратил внимание на пейзаж. Он с интересом рассматривал незнакомый подмосковный мир, чувствуя что-то новое. Такое ощущение, словно прошлое съели лангольеры. Да, точнее и не скажешь. Буйный автобус, словно чудовище из книги Стивена Кинга, покромсал минувшее, сделав оное ничтожным.

"Что будет дальше?" - думал Эдгар.

***

Да, что будет с ним дальше? Я вам расскажу.

Дойдя до опытного завода «Рубин», менеджер увидит не большой завод, а артель при церкви. Поговорит с инженером, прихожанами, батюшкой, весьма удивлёнными нежданным визитом. Естественно, никто из них не купит его немецкие датчики. Зачем им они? Артель делала простейшие электрические шкафы для нужд района.

Менеджера напоят, накормят, о жизни расспросят, дадут передохнуть. А сам Эдгар, впечатлённый постигнувшим его душевным равновесием, убаюканный спокойствием сельской жизни, подремав в сенях артельной конторки, послушав перелай собак и уютное жужжание мух, устроится на работу. Должен же кто-то продвигать продукцию, пусть даже и церковного заводика.

Счастливый парень будет с гордостью рассказывать, как поменял ход своей мысли, образ жизни, спас себя из лап жуткого поработителя человеческих душ – системы "употребления". Эдгар наивно считал, что силою воли он поплыл против течения, хотя на самом деле просто перетек в другую реку.

Эдгар найдёт дом, женится на порядочной и скромной прихожанке, через четыре года со скуки запьёт, а через пять лет, на автобусной остановке «БСИ», обнаружит спящую на лавочке порнозвезду или популярную инстаблогершу. Кто их сейчас разберёт? Конечно, он воспользуется ею прямо там – дым коромыслом, перси врозь. А после соберёт вещи и поедет обратно покорять Москву. На том же самом автобусе-лангольере до Протвинской автостанции.

Отмотаем время?

– Да, я – пидор! – скажет Эдгар деду Антону и будет прав. Старик спокойно отдаст Богу душу. Не зря жил.

Так суждено. Так должно быть. Что это? Портал, щель между двумя системами, дорога из жёлтых кирпичей? Оставим Эдгара тут, в автобусе. Что было – пусто, что дальше – неинтересно.

С уважением,

Бог Геб Шувович.

BGSh@piramidaeg.com

P.S.

"Хелло, фоловеры 😆🥰 произошло чудо расчудесное 💁‍♀️🍾 ездела в Протвино к маме 👩‍🦳 и божественое случилось 🙄👼 я забереминела от святаго духа 😅🤪🙈 следите за моим каналом, ставьте лайки ❤️❤️📢 буду рожать беби в воду 💦 в прямом эфире. И где эти, волновахи с дарами🎂? "

alexeygagach