Часть VI
МОЛДАВАНКА
переиграла итальянок
По мнению Юлии Юшковой, погреб – услада молдавских, болгарских и гагаузских народов, без него не представляющих своё существование в любой стране мира.
Мне особенно понравилась история о женщине-враче из Молдовы, одного из лучших специалистов Италии. Она построила одновременно с домом в престижном пригороде Милана большой погреб для хранения продовольствия, фруктов, овощей, бочек с вином и консервации. Соседи и коллеги посмеялись над ней: зачем специалисту с большими доходами тратиться на дополнительные запасы продовольствия?!
Только когда в мире разбушевалась пандемия, и итальянские власти вынудили население соблюдать строжайший режим самоизоляции, насмешники принесли ей свои извинения. Мудрость традиций молдавского народа была оценена по достоинству.
Учёные-социологи также по достоинству оценили использование на своём приусадебном участке под Кишиневом… трактора состоятельным человеком, в состоянии самому осуществить все сельхозработы вручную или с помощью наёмных рабочих.
Однако таким образом он бы лишил себя удовольствия ранним утром садиться за руль трактора, вспомнить молодость.
Как истинный молдаванин, он чувствует себя уверенно, зная, что голода в его доме не будет и гостей есть чем принять.
Такова крестьянская философия даже тех, кто давно покинул родительский кров в селе и считает себя горожанином.
А теперь я упомяну о ценностях, которые появляются в результате успешной адаптации к условиям жизни, в частности, при создании условий для безбедного существования даже в самые трудные времена.
Основу молдавского национального характера составляют базовые ценности,
сложившиеся под влиянием данных Богом соседей и обстоятельств.
Совокупность положительного опыта, жизненной практики, правил и моделей поведения, паттерн мышления, эвристики помогла народу выжить и сохраниться.
Опыт выживания, адаптации к внешним условиям консолидировался, кристаллизовался и редуцировался в простые и ясные для понимания стихи, песни, ритуалы, обычаи, верования и прочие важные вещи, определяющие жизнь сообщества.
Ситуация постоянного страха перед угрозой войны и голода первостепенной ценностью выживания явила потребность в сытости, довольстве, наличии сильного и здорового тела.
Мне было приятно узнать, что наши социологи впервые столкнулись гедонизмом в реальность, когда приступили к изучению Молдовы.
Здесь, по их наблюдениям, осуществляются большие траты продуктов, времени и сил на приготовление вкусной, изысканной еды совместными усилиями мужчин и женщин, соперничающих в нахождении лучшего рецепта кулинарии.
Впрочем, телесность распространяется и на другие нужды: комфортное жилье, одежду, предметы быта и обихода.
Достаток в Молдове определяют по качеству одежды, в связи с чем жители всегда одеты модно и по возможности богато.
Для молдаван телесность – базовая и ведущая ценность, спасавшая их от смерти в годы разорений, войн, грабежей, заставлявшая трудиться до седьмого пота и даже ради спасения себя и своего потомства.
Отсюда истоки страсти молдаван к бытовому накопительству, постройке вместительных погребов с многотонными бочками с вином, соленьями, сотнями банок консервации, которые найдёшь в любом доме, самом бедном, и самом богатом.
Чем богаче дом, тем больше погреб, а не наоборот, как в России. В молдавском доме, где хороший хозяин, в магазин за вином и закуской не ходят.
МОЛДАВСКАЯ БРИЧКА,
её седоки и ресурсы
Я ошибался, когда вслед за социологами пытался представить Молдову в виде Повозки Странствий с населением в кузове и везущей лошадью, символизирующей ресурсы.
К сожалению, РМ не может соответствовать даже двухколёсной бричке, так как при наличии только одной оси - символа народной культуры, она не в состоянии двигаться вперёд, может только крутиться на одном месте.
Второй же оси - символа высокой культуры в бричке нет и быть не может, поскольку гордость молдавского народа, давно покинули этот островок невезения, переехав в Москву или Бухарест. Только такие романтичные дураки-патриоты, как я, вернулись домой.
Если Кравчук, отбиваясь от обвинений в незаконном приобретении шикарного замка (хаты) в Швейцарии, уронил фразу: «Да яка там хата, так, хатиночка!» с цель показать ничтожность приобретённой им незаконным путём недвижимости, то, пытаясь сравнить Молдову с бричкой, мы явно преувеличиваем её возможности.
Если ранее создатели культурного продукта ориентировались на Москву, то теперь через Румынию на Европу. В любом случае молдавская сторона остаётся в проигрыше.
Неспроста один из респондентов заявил социологам, что «unirea» молдавской и румынской интеллигенции уже свершилась».
С этим утверждением нельзя не согласиться, если иметь в виду соединение румынского и молдавского культурных рынков.
Впрочем, исследователи Молдовы задаются вопросом, была ли это «unirea», то есть объединение, или культурная ассимиляция?
Судя по тому, что для Кишинёвской богемы вкусы, культурные течения и мода Бухареста являются эталоном, то речь идёт об ассимиляции.
И это не случайно. Молдова и Румыния гораздо ближе, чем думает русскоязычный читатель не только ментально, но и документально - у половины граждан Молдовы румынские паспорта.
В Кишинёвском городском парке, ранее носившем имя Пушкина, создана так называемая Аллея классиков, где установлены бюсты, в основном, румынских поэтов и писателей.
Экономические же связи наших стран отстают от культурной ассимиляции из-за подчинения Румынии правилам ЕС, жестко регламентирующим деятельность своих членов в рамках границ.
Социолог Юшкова считает раздвоение этноса на два государства процессом закономерным, а расклад этнического и культурного зерна по двум корзинам мудрым историческим решением, способствовавшим этносу выжить.
И хотя эти государственные образования то разбегались по разным политическим союзам и разным империям, то пытались объединиться или хотя бы войти в один союз, часто воевали на разных сторонах и даже между собой, предавая и подставляя друг друга, единый язык, религия и культура их вновь объединяли.
По мнению Юшковой, так было и так будет еще долгое время, встревать между ними - себе дороже.
У сторонних наблюдателей сложилось мнение, что в Румынии своих «румынских» молдаван недолюбливают, считая их ленивыми и склонными к аферам.
Плохое отношение к ним и в Республике Молдова из-за неискренности, несоблюдения договоренностей, проявлений так называемой «цыганщины», тем более что ромов там хватает.
Не случайно в балладе «Миорица» именно мунтенец с трансильванцем убивают молдаванина, позарившись на его стадо овечек!
Молдавские районы Румынии беднее, чем прочие районы Румынии, наводя на мысль о предвзятом отношении к ним управленческого центра при распределении бюджетных средств.
Видимо, Румынская Молдова для бухарестских чиновников продолжает оставаться «другой корзиной», в которую они не спешат вкладывать.
Тем не менее тренд на слияние всё заметнее под влиянием достижений Румынии с помощью ЕС, естественно, определенных успехов в экономике, создании условий для развития бизнеса, творчества, организации учёбы и повышении жизненного уровня.
Сегодня на повестке дня вопрос судьбы страны и народа и потому в эпоху больших перемен нам следует тоже меняться, вместе миром, преодолевая все трудности и вызовы.
ЦИТАТЫ
из народных глубин
«Григорий Виеру – классик современной молдавской поэзии. Его детские стишки для самых маленьких проиллюстрированные, красиво изданные у нас продаются отлично, а на румынском рынке вялотекуще.
Подобных примеров хватает, взять хотя бы произведения еще одного классика, автора книг о Гугуце, - Спиридона Вангели. Тот же феномен!..»
«Язык один, но, к сожалению, румыны не приемлют молдавского наречия, оно их раздражает, что вредит продажам. Мы сделали маленькую книжечку «Говорящая азбука» - лидера в сегменте книг-игрушек. Нашли диктора без молдавского акцента. Всё равно в Румынии её очень холодно приняли, якобы, из-за не бухарестского произношения двух-трех слов …»
«…в Румынии меня на словах ценили, но я почувствовала холодок и притворство. И как бы они ни восхищались русской школой, но никто не воспримет тебя как свою, воспримут как более низкую нацию. Неспроста в Румынии нашлось немало поклонников нацизма, фашизма, гитлеризма».
«Молдавия - кусок земли, которым лакомились все, кому не лень, хотя из-за политических раздоров, войн, нестабильности бояре неохотно покупали участки между Днестром и Прутом. Так уж повелось и наверняка продолжится. У России здесь свои интересы, у Европы – свои. Этот народ то одни бьют по голове, то другие. Сейчас вот американцы сунулись со своими военными базами, подставив тем самым и жадных румын, и молдаван под возможные удары русских ракет».
«Даже если географически представить Молдавское княжество, Валахию и т. д., то Молдова – огромнейшая страна, которая охватывала Черновцы – Карпаты, Черное море – юг Украины, юг Румынии, Сучаву. Обидно, что в итоге ничего не осталось, одни слёзы.
Румыния же, если по-честному, – это политическое образование не по этническому признаку слепленное из кусков Австро-Венгрии, Молдовы, как основы, еще откуда-то. Потом от Молдовы еще оторвали юг, и осталась куцая территория, сравнимая с Грузией».
«Понятие «румын» появилось не так давно, намного позже, чем производные названия: Валахия, Мунтения. Румыния – это нечто искусственно созданное, чтобы как-то уйти от четких региональных названий одного и того же этноса. Преподносится, как нечто объединенное, но… не склеивается, по швам трещит».
«Процесс объединения Молдовы и Валахии проходил далеко не безоблачно. Часть молдавской политической элиты чувствовала, что ее обманули. Объединение не принесло ожидаемых результатов. После падения режима Чаушеску румынская Молдова выглядела хуже всех уездов».
«Во время обучения студентов из РМ в румынских вузах им приходится привыкнуть к специфическому отношению к ним, как к пришлым «basarabeni».
«У россиян более мощный аппарат анализа, их интересы и отношение к нацменам из Молдавии скорее покровительственное, как к младшим братьям, а у румын больше высокомерия, а иногда и презрение проскальзывает. Но – парадокс: румыны поддерживают молдаван финансово больше, чем россияне, а эффект противоположный».
«До сих пор продолжаются дискуссии, как назвать наш язык назвать: румынский или молдавский, так знайте, всё зависит от того, кто будет вести руководить процессом выбора. Если вас интересует моё мнение, то я отвечу, как истинный молдаванин: «А вам, как бы хотелось? Так и запишите».
«Вас интересует, кто такие молдаване? Они разные, в зависимости от места их постоянного проживания. Те, что живут в молдавской части Румынии, считают себя румынами. Проживающие в Украине, из-за трений между странами считают себя молдаванами. Молдаване же проживающие в Приднестровье, считают себя истинными молдаванами и потому письменность у них на кириллице. А поскольку они общаются на языковом суржике с употреблением в большей степени букву «ш» вместе «ч», как принято у румын и правобережцев, то за это их дразнят «шантистами».
«Политика, какая-никакая у нас проводится, а национального блюда в чистом виде нет. …молдавская кухня – симбиоз четырех кухонь: украинско-польской, еврейской, турецкой и балканской. Если говорить про хорошую кулинарию, которая насчитывает пять-шесть исконно наших национальных продуктов, то их три: брынза, плацинда, зама».
«У нас очень хорошие отношения и взаимосвязи с румынскими киношниками благодаря общему языку, что позволяет фильмы показывать без перевода. …Для нас это очень важно для реализации кинопродукции, которая залежалась на полках».
«У артистов уже получилась униря (unirea). Рынок заставил их искать свое «я» и аудиторию, готовую платить за неё. В Молдове рынок ничтожный».
«Молдаван в середине XIX века облапошили. При объединении Молдова имела преимущества, но каким-то образом были узаконены понятия: румынская нация, румынский язык, румынская культура, румынская идентичность и молдаван фактически румынизировали, хотя это были два этноса.
Молдаване же, оставшиеся на территории Бессарабии, не были румынизированы, поскольку Российская империя не была в этом заинтересована, она даже постаралась в каком-то виде русифицировать Бессарабию, но не получилось. Благодаря этому молдавская идентичность сохранилась у нас до сих пор, проникла в коллективную память. Это плюс. В народе ещё жива вера в возможность возродить молдавскую идентичность в условиях российского мультикультурализма».
«…я не готова сказать, что язык молдавский точно так же, как не готова утверждать, что он румынский, в итоге, никто точно не знает, как правильно назвать язык.
Румынская идентичность, будучи навязанным понятием, абсолютно привязана к названию языка, объединившему всю большую территорию, но в итоге не выполнившему своей роли. В результате недоработки появилось искусственное государство Румыния, оставив для Молдовы то, что осталось. В этом причина, почему нам не хватает убежденности называться Румынией».
«…они стараются нашей молодежи гражданство дать, тая при этом истинные цели. Неспроста в Румынии бытует присказка, после объединения Молдова останется в роли рук-исполнителей, а Румыния – головы».
«Честно говоря, бардака хватает и в Румынии, и в Молдове. Так что лучше бороться с трудностями совместно, авось, будет больше порядка. И у них бедность, и у нас то же самое, у нас дают и получают взятки, то же самое у них. Единственное, что у румын больше свободы, есть профсоюзы, независимая пресса, с которой считаются, боятся, а в Молдове вся пресса в руках политиканов».
«…лет 20 тому назад мы ездили в Румынию продавать старые шмотки, вещи, неплохо зарабатывали, считали румын нищими, называли их попрошайками. А теперь мы поменялись ролями. Мне стыдно и обидно».
«…В Румынии пенсии, зарплаты и здравоохранение развились, и в целом уровень жизни поднялся, что связано с европейской поддержкой.Но деньги ЕС, вложенные в Румынию, не равны полученному результату из-за коррупции высочайшего уровня».
«В поездках по Румынии мне не раз приходилось слышать от разных людей о том. что они не против объединения с Молдовой, поскольку им нужна дешёвая рабочая сила, фактически они нас считают за батраков. Меня это всегда оскорбляло и обижало».
«Я стала хорошо зарабатывать в Румынии преподавая русский язык, причём мои заработки возрастают по мере строительства Россией в Румынии различных промышленных и сельскохозяйственных объектов, вливания инвестиций».
Продолжение следует
