Серия «ПОХОЖДЕНИЯ САНТЕХНИКА»

Есть в московском метро места для потерявшихся детей. Там изображен Чебурашка, и написано: жди здесь, и тебя найдут.

Как-то увидел на одном из таких мест девушку. Стоит и плачет.

А все идут куда-то по своим делам – и никому до нее нет дела.

Спрашиваю её:

- Ты потерялась?

Она кивает головой, слезы текут по щекам.

Я спрашиваю, что случилось, она отвечает, отчаянно жестикулируя, но тут приходит поезд, и я ничего не слышу.

Показываю зна̀ком, давай поднимемся, объяснишь всё подробно. Она идет со мной.

Поднимается, садимся в «Шоколадницу», заказываю ей кофе с пирожным, представляюсь.

Её зовут Диана.

Парень бросил? Почему-то это первое, что приходит в голову. Она снова в слёзы – я прав.

- Послушай, Диана, - говорю. – Забудь о нем. Посмотри, как много вокруг достойных молодых людей. Он еще пожалеет. И ты будешь смеяться над этой ситуацией через некоторое время. Ты учишься, работаешь?

Девушка симпатичная, большеглазая. Пирсинг в носу, кроссовки, летний сарафан.

- Он изменил! – говорит она. – С лучшей подругой!

- Ты куда?

- В душ. Слушай, мне тут один чел звонить должен. Принесешь мне телефон? Сла-ав?

- Да.

Чел звонит.

Я вообще-то человек нелюбопытный, но краем глаза вижу на телефоне «Вынос Мозга вызывает…» Слегка офигеваю, но не показываю вида.

Через некоторое время ситуация повторяется, звонит какой-то Срущийся Со Всеми.

Вот это круг общения!

Спрашиваю у нее, она всех так называет?

Она смеется и предлагает обменяться телефонами и посмотреть, у кого какой список контактов.

- Блин, какой ты скучный! Саша Никитенко, Ира Веснина, Сергей Дуршлаг… Ну, хотя бы Шухрат Сухофрукты. 

Я же просто ошарашен ее списком! «Змеюка», «Пипеточки», «Вьюга-Западня», «Дон Карлос», «Мамулечка-з@ебулечка»…

- Слава, у тебя даже я записана как Даша! Просто Даша! Никогда не думала, что ты без воображения…

- Зато у тебя его на двоих!

Мне почему-то не пришло в голову посмотреть, как она в своем телефоне нарекла меня. Я быстренько исправил оплошность, нашел: «Будущий муж». Ого!

Была у меня подруга.

Я учился на экономфаке, она – на психологическом, а познакомились вообще на философском, слушали там лекции.

Она жила во 2-м корпусе ДАСа (общежития), я - в 1-м, и мы, бывало, ездили вместе на занятия на 26-м трамвае.

(Кроме нас, туда ездил весь ДАС, что важно).

И вот едем как-то, и моя Лиза (не в полном смысле моя, так как отношений у нас не было), с восторгом и гордостью ( и немножко с укором) рассказывает о своем новом парне.

Я слушаю ее вполуха, и смотрю в окно. И половина трамвая смотрит в окно.

Там – привычный пейзаж: столбы, здание Института гельминтологии (очень красивое), 64-я больница, Черемушкинский рынок, и наконец, метро «Университет».

Но в этот раз, знаете ли, было нечто необычное.

На всех столбах, ограде Института, остановках, павильонах Черемушкинского рынка была одна и та же надпись: VOVIK. А в самом конце, прямо у метро, на огромной белой стене, перед кинотеатром «Прогресс», было выведено: VOVIK EVERYWHERE!

- Вот дебил, - сказал я Лизе.

- Точно, дебил, - не совсем уверенно подтвердила она.

Оказалось, не одни мы были заинтригованы. Весь ДАС на следующий день говорил о VOVIKе. Все гадали и выдвигали предположения: кто он?

Встречался я с девушкой.

Была она очень деловая.

Ездила на своей ВАЗ-2106 по городу, по всяким рынкам, и развозила фрукты-овощи мелким оптом.

И вот едем мы с ней как-то раз, а машина под завязку нагружена черешней – это такие ящики 50 на 50 см, черешня – крупная, спелая!

Едем по проспекту Вернадского и останавливаемся под эстакадой 3-го кольца, есть там такой долгий светофор. И рядом с нами – такая «девятка», наполовину (только сзади) тонированная.

В ней сидят парень с девушкой, судя по виду и музыке, южных кровей. И обнимаются, смеются, целуются.

И показывают на нашу черешню и делают палец вверх!

И настолько меня это впечатляет – их радость, музыка, объятья – что я просто беру и зачерпываю эту черешню двумя руками и передаю им в открытое окно. Они принимают подарок, благодарят.

Аня (так зовут мою зазнобу) делает глаза по 5 копеек и говорит: «Слава, ты охренел! Че за подарки за мой счет! Ты задолбал своей романтикой, понял?» «Прости…» «Какой же ты все-таки… донжуан хренов!»

Между тем парочка в «девятке» делает что-то странное. Оба как-то стараются изогнуться и взять что-то с заднего сиденья, из зоны тонировки. Наконец, им это удается, и девушка передает мне через окно… уф, как вспомню, так дух захватывает… передает мне через окно – ворох красных роз!

Вспоминаю себя ребенком.

Играющим в камешки.

Игра проста: раскладываю в ряд 5 камней. Вначале нужно подкинуть один, подобрать второй и поймать тот, который подкинул (всё одной рукой). Затем – подкинуть два, подобрать третий, и поймать те два, которые подкинул. Затем – подкинуть три… Уже на этом шаге сложно.

Раз за разом я подкидываю камешки, моя рука скользит по холодному бетону у входа подъезд (где я обычно играю), и все три подброшенных камня никак не могут выстроиться в ровный вертикальный ряд, застывший в воздухе… Не могу их поймать. Но я стараюсь, снова и снова. И вот уже не 3, а 4 камня мне надо поймать, а подобрать всего лишь один, и это – еще труднее, и они падают мимо моей руки, разлетаются в стороны, пока, наконец, не застывают в жарком летнем воздухе… и – неожиданно – выстраиваются вертикально, и я подбираю последний, чтобы поймать все остальные.

Но они – не падают.

Я вижу себя удивленным мальчишкой, во все глаза глядящим на эти камешки, застывшие в воздухе, на камешки, каждый из которых имеет свое собственное значение и содержание.

Происходит что-то странное. Камни имеют названия. «Образование» - написано на первом, «любимое дело» - на втором, «семья» - на третьем (правда, на моем почему-то - «кошка»), на четвертом – «образ жизни», а тот, который я подобрал, чтобы поймать все остальные, называется «счастье».

Пошел я на футбол. И – надо же так случиться – попал под горячую руку правоохранительным органам, которые пресекли драку фанатских группировок. В общем, попал в обезьянник.

Сижу, смотрю грустно на дежурных в форме, а рядом со мной устроилась какая-то болельщица ЦСКА (судя по атрибутике), воинственная и говорливая.

- Ненавижу ментов, - говорит она. – Знаешь, почему?

Я не знаю. Она рассказывает про какого-то то ли майора, то ли полковника милиции, который мутил с квартирами. Что-то там делал с хозяевами, и потом их (квартиры) покупал. Почти как у Булгакова – из комнаты сделал 1-комнатную, из 1-комнатной «двушку», потом прикупил еще «двушку», объединил их в 4-комнатную… в общем, в результате намутил целый особняк себе, и о родне не забыл.

Я понимаю, почему она ненавидит ментов. Киваю. Думаю, она уймется, но нет – передохнув и несколько подумав, она говорит:

- Есть еще кое-кто, кого я ненавижу. Это – риэлторы. Знаешь, почему?

Не знаю, и она рассказывает мне о каком-то риэлторе, который продавал квартиры, ему не принадлежащие. Продал одну нескольким, потом – вторую, потом как-то объединил целый этаж в ЖК (ему не принадлежащий) и тоже продал – и потом, с ее слов, взял да и уехал в Испанию с владельцами этого ЖК.

Киваю. Думаю, сейчас будет ужас ужасный – она расскажет мне про мента-риэлтора, который и покупал, и продавал одновременно. Но тут приходит молодой лейтенант, делает втык дежурным, и нас отпускают.

Какая связь между «ковбойцем» (игрушечным солдатиком) и пионерским галстуком?

Самая прямая.

Сейчас расскажу.

В пионеры я вступил одним из первых, строго говоря – даже самым первым в нашем 3-м «В» классе. Ввиду хорошей успеваемости, с соблюдением всех торжественных формальностей – на линейке, с вручением значка и галстука.

Галстук мне повязала председатель совета дружины, и, если бы мне позволили, я бы его и дома не снимал – настолько был горд своим новым положением среди одноклассников-октябрят!

Но случилось нечто неожиданное: бабушка, вернувшись из Москвы, привезла мне набор «ковбойцев» (солдатиков). «Ковбойцы» были цветные, каучуковые. И, что бы вы думали, у каждого из них был на шее такой галстук! Пионерский!

Оторопев, я бросился к книгам. К Майну Риду, Фенимору Куперу. Точнее, к картинкам в них. В самом деле, они там, на Диком Западе, все были в галстуках, только носили их как-то странно – задом-наперед и что самое интересное, закрывали им (этой святыней) половину лица. Вот это номер!

Я тоже стал носить так. Тоже стал закрывать красным галстуком половину лица. Это было наглухо шикарно! Представьте себе единственного (!) пионера в классе, среди завидующих октябрят, который вдобавок носит пионерский галстук по-новому, по-модному, как на Диком Западе!