Серия «Моим близким»

Они поженились сразу после войны. Не было никакой свадьбы, сбора гостей и церемонии- просто расписались, и Сергей подарил своей возлюбленной Пелагее обручальное стальное кольцо-надел на палец, а она ему. Кольца сделал знакомый в токарке на заводе, никто о золотых даже и не мечтал. Поля, так ее ласково все называли, воспитывалась теткой (родители умерли от тифа, когда ей было четыре года), которая лишний раз присесть не давала, такая была жесткая. С ранних лет приучила племянницу к труду и уважению к старшим, та при взрослых глаза поднять боялась, ни то чтобы заговорить, сразу уходила в сторону. Бог наградил Полю женской красотой и обаянием, тетка приучила к труду, вниманию и уважению к старшим. Перед самым началом войны познакомилась с Сергеем, нет, он не был бравым удалым красавцем, обычный, но очень уверенный в себе. Он долго не мешкал, сделал предложение один раз на всю жизнь, и ушел на фронт.

Вернулся Сергей, как говорили, что непонятно, на чем душа держится- худющий, после контузии и ранения, но эти глаза- они просто зажглись, как угли костра, когда его возлюбленная появилась на пороге. Жизнь вновь обрела смысл, и он быстро пошел на поправку. Только их супружеская жизнь началась, а тут такая напасть- умирает жена старшего брата и остается трое маленьких детей: два мальчика и девочка. Поля, не сказав ни слова мужу, привела их в свой дом и стала им матерью, а Сергей папкой (так дети его называли). Позже, она родила еще троих- двух дочек и сына, но в их семье все дети считались родными, не было никакого различия. Старшие помогали младшим во всем, и родителям не было нужды лишний раз повторять, что надо животных накормить или убраться- это было негласным семейным правилом, которое касалось всех, никто не отлынивал.

Почти всю свою жизнь дедушка и бабушка прожили в деревне в частном доме. Однако, так сложилось, что семье младшего сына негде было жить. Дед надел свой пиджак с орденами и медалями и поехал на встречу с первым секретарем горисполкома, который безо всякого промедления распорядился, чтобы им (дедушке и бабушке) выделили двухкомнатную квартиру в строящемся рабочем поселке, не какую есть, а которую старики выберут сами в новом доме. Выбрали на первом этаже с балконом из большой кухни, просторными залом и спальней…, в общем, заслуженно уважили. Мебели был минимум- перевезли все самое необходимое, докупили только кухонный стол и пенал для кастрюль и шкаф для посуды.

В частном доме всегда есть дела и заботы, а в квартире комфорт и удобства: дрова колоть и печь топить не надо, огорода и хозяйства нет, движения нет, а оно с возрастом так необходимо. Не зря говорят, что движение- это жизнь, и мои бабушка и дедушка это хорошо понимали. Поначалу, дед решил отделать балкон: сколотил деревянные полы, обшил досками стены и перила, смастерил подставку под стул, чтобы бабушка могла дышать свежим воздухом. Затем, сам постелил линолеум на кухне и в коридоре, подклеил в комнатах обои, сделал в ванной полку для хранения лука. Бабушка своими руками сплела самотканые дорожки, и так стало светло и уютно в этой квартире- никаких излишеств, тепло и просторно. Потом, дед вспомнил, как будучи ребенком, его дед учил плести корзинки. Рядом с домом было озеро, где рос ивняк, он (дед) нарезал прут и принялся воскрешать забытые навыки. Первая корзина плелась долго и получилась кургузой, вторая- намного лучше, а потом, руки все вспомнили, и такие чудные изделия стали получаться- красивые, ровные и очень надежные, практичные- в них прослеживался стиль мастера. Корзины дед дарил соседям, родственникам и знакомым, они до сих пор радуют людей.

В канун предстоящего 80- летнего юбилея Великой победы советского народа над фашизмом не могу не написать несколько строк о своих бабушке и дедушке. Дед прошел всю войну в артиллерии, был командиром орудия, последнее место службы- 2-й Украинский, шли на Кенигсберг, был трижды ранен- инвалид ВОВ, орденоносец, участник битвы за Москву. Бабушка- ветеран трудового фронта, боевая подруга, приезжала к деду в госпиталь под бомбежкой, выхаживала раненых… Всю их жизнь без преувеличения можно назвать подвигом: дед выжил чудом на фронте, а после войны, благодаря не дюжей силе воли, вылечил свою хромоту (нога была раздроблена осколочным ранением, сделали множество операций, слава Богу, не случилась гангрены и дальнейшей ампутации), работал до 73 лет на заводе, и до конца своей жизни не сидел на месте: плел корзины, готовил еду, ухаживал за больной женой, помогал детям и внучатам- отдавал всего себя людям без остатка. Бабушка всегда было рядом с ним, чего бы ей это не стоило, рисковала собой, ради других: ухаживала за ранеными, копала окопы, в мирной жизни работала, растила детей, потом внучат- настоящая хранительница домашнего очага. В пример нам, живущим сейчас, я хочу рассказать одну историю, как они жили после войны, пережив голод, ранения, потери близких, но не потеряв надежду.

Мой тесть был мужиком добрым и отзывчивым, относился ко мне, как к сыну. Мне казалось, что он одинок, ему не хватало простого человеческого общения и поддержки, теща постоянно его клевала по делу и без дела. Дело было очень простым – любил выпить. Он мне говорил, что когда выпьет, то чувствует себя хозяином, никого не боится, а когда трезвый, слова сказать не мог, начинал межеваться, включал «задний ход» и получал легкий шутливый подзатыльник. Было много забавных историй, которые с ним происходили в состоянии хозяина, они, скорее всего, похожие на подобные у других, но были и неповторимые, даже «героические».

В гараже тесть держал кроликов, не сказать, что он любил о них заботиться, зато 100% повод уйти из дома с одной из двух формулировок: покормить кролей или подзарядить крольчиху. Как правило, он по дороге заходил в магазин и покупал чекушку 250 мл, солений на закусь в погребе хватало, ну и совмещал приятное с полезным. Как правило, возвращался домой с расстёгнутым воротом, взъерошенный и требовал продолжения (денег на бутылку у тещи). Надо ей отдать должное, она проявляла житейскую мудрость и в таком состоянии не ругалась с хозяином и почти безропотно давала на бутылку, зато утром устаревала ему с похмелья такую головомойку, что он был готов пойти на работу в одних трусах, лишь бы не слушать.

Мой дед работал всю свою жизнь, и только война и ранения выводили его из рабочего настроя, но тут не надо ничего объяснять. Он остался сиротой в пять лет- родители умерли от тифа и его с сестрами забрали в детский дом. Росли они там, как полевые цветы, выживали- кто как мог. Он рассказывал, что с малолетства уже пас скот, косил, к десяти годам рубил дрова, а к четырнадцати- умел столярничать и учился на каменщика. До 1938 года он и его сестры жили и работали в Москве, где он и познакомился с бабушкой. Потом, по каким-то очень веским (с его слов) причинам, они переехали в деревню в 90 км от столицы, причем все. У меня были догадки и еще при жизни я задавал вопросы бабушке и дедушке, потом отцу, но никакого вразумительного ответа так и не получил, возможно, это семейная тайна.

После войны дед вернулся в деревню, где реконструировали старый завод, на котором он стал начальником цеха и секретарем партийной организации. Выйдя на пенсию, он какое-то время работал обычным цеховым рабочим-наставником, а ближе к 70 ушел сторожем в ж\д будку на погрузо-разгрузочной станции. Даже полностью выйдя на заслуженных отдых и переехав с бабушкой в квартиру в поселке городского типа, он постоянно что-то ремонтировал, стругал, пилил, плел корзинки.

Особое отношение в семье было к хлебу. Помню, что многие в советское время хлеб просто выбрасывали, в лучшем случае- оставляли в помойных ведрах для животных.  У бабушки с дедушкой были специальные тряпичные мешочки для свежего хлеба и для сухарей. Хлеб в семье всегда был сакральной темой, как величайшая драгоценность.

Дед приехал в гости к нам в общежитие после обеда. Он сидел на длинной разноцветной лавочке возле входа со светлой улыбкой на лице, чуть закрыв глаза, и медленно вдыхал запах цветущего шиповника, разносимого теплым ветерком. Он ждал моего возвращения из школы, зайдя предварительно в кулинарию и купив там несколько шоколадных эклеров с кремом. Он знал, что мы с братом их обожаем, но родители совсем не баловали сладким, лишь по праздникам.

Я подошел к нему и прервал своим приветствием минуту единения с природой. Он быстро встал с лавки, обхватил мены своими сильными руками, приподнял на несколько сантиметров от земли и стал подергивать, выражая таким образом, что сильно соскучился и долго ждал встречи.

Войдя в комнату, дед быстро разделся, поставил чайник, выложил эклеры на стол и командным голосом сказал, что пока он будет варить суп, я могу сходить и забрать моего брата Сашку из детского сада и мы все вместе пообедаем.

Воспитатель брата меня знала и доверяла, поэтому безо всяких его разбудила, и мы вместе пошли во двор к дому. По пути я ему рассказал, что приехал дедушка, привез наши любимы эклеры и сейчас готовит суп. А еще, я с иронией добавил, что когда дед снимал свои сапоги в комнате, у него на ноги были намотаны странные тряпки. Мы вместе посмеялись над тем, что  он был зажиточным, а не может себе купить нормальные брюки,  носки и обувь, носит какое-то старье, все потертое и в дырках, да и у себя в квартире, имея шикарные диван и кровать, спит на раскладушке или на полу рядом с бабушкой.

Рассказ посвящается моему младшему брату Александру.

Мы вместе выросли и у нас была и есть настоящая семья: мама, папа и мы с братом. Он младше меня на 4 года и больше внешне похож на отца, я, скорее, на маму. Наши общие детство и юность были добрыми и полными хороших событий: дни рождения, совместные походы и труд на огороде, катание на велосипедах, купание на пруду, сбор грибов. Все это было рука об руку, мы всегда были рядом. Помню, я катал его на отцовском велосипеде на багажнике и его пальцы ног попали в спицы- боль ужасная была, от сдерживал слезы и терпел боль, а я, видя это, взял его на руки и донес до квартиры и у самого катились слезы из глаз.

Потом, я поступил в ВУЗ и уехал из дома, будучи студентом женился, и у нас рано появился ребенок- мой старший сын Андрей. Я заканчивал последний курс и все лето работал на заводе и жил у тещи, а он только закончил первый курс Бауманки и искал возможность подработать. Был выходной, и я собирался пойти погулять с сыном, как в дверь позвонили. Я открыл и увидел на пороге моего брата, он был худой, поджарый и улыбался. Надо отдать должное теще, она быстро накрыла на стол, что было, он кушал и только, как говорят, хрустело за ушами.

Потом, мы все вместе пошли гулять, и я обратил внимание, что один его ботинок просит каши, да и выглядели они совсем изношенными. Мы вернулись, и я отдал ему свои почти новые мокасины, которые купил с последней получки. Мы снова пошли гулять, вечером долго разговаривали, а на следующий день он уехал в Москву.