Сообщество - Лига Писателей

Лига Писателей

4 598 постов 6 759 подписчиков

Популярные теги в сообществе:

8

Глаза

Свет фонаря на камере озарял пещерную часть подземелья, и Света вдруг увидела кого-то вдалеке сквозь объектив. Тёмная человеческая фигура устало шла в её сторону. То была Валерия, перепачканная в крови. Света бросилась к ней и крепко обняла её, но та никак на это не отреагировала. Валерия посмотрела в её недоумевающее лицо и наконец поняла, что это Света, после чего горько зарыдала. Подруга пыталась успокоить её и понять, что произошло, но не получила в ответ ни одного внятного слова. И тогда она решила, что им нужно уходить к лестнице. Надеясь, что Марку удалось увести того монстра и сбежать...

Пещеры. Каменные коридоры. Зал с алтарём. И вот девушки уже приближались к большим воротам, как вдруг из глубин донеслось рычание. Света замерла на месте, беспокоясь о парнях, и хотела вернуться, но пришедшая в себя Валерия схватила её за руку:

– Нет, Свет… – горьким голосом сказала она. – Пойдём за ними – умрём сами… Нам нужно спрятаться…

Свете это решение не понравилось, но вдруг вблизи раздалось завывание – монстр следовал за ними. Девушки переглянулись и бросились к воротам. Они быстро преодолели большой коридор и взобрались наверх. Оказавшись на первом этаже дворца, они помчались к главным дверям, но те были заперты на ключ – Павел так и не открыл их. Валерия от безысходности побежала к лестнице, но Света тут же остановила её:

– Стой! У меня есть план! – повела она её за собой в концертный зал. – Я отвлеку его, а ты обойдёшь и сломаешь замок…

– Сломать…? – растерянно посмотрела она на подругу.

Девушки взбежали на сцену, и Света взяла подругу за руки:

– По дневникам, оно разумно… Я сыграю ему, а ты откроешь двери… Лер… – едва ли не плакала она. – Нам всё равно некуда бежать… Попробуй открыть двери…

Вдруг по дворцу раздалось голодное рычание.

Валерия посмотрела в отчаянные глаза Светы и бросилась к потайному ходу. Света же села за рояль и хотела было начать играть, но вдруг поняла, что её руки сильно трясутся. Страх окутал её с ног до головы, и она увидела сверкающее кольцо, подаренное Марком. Она глубоко вздохнула и, набравшись смелости, сжала кулаки, а затем расправила их. Руки больше не дрожали, и она начала играть любимую композицию Марка…

Тёмный проход оказался для Валерии не такой уж и сложной преградой. Она выбежала в столовой, слыша мелодию рояля, и вдруг увидела в главном зале того самого огромного монстра с чёрной шерстью, крадущегося в концертный зал. Девушка осторожно перебралась к дверному проёму и дождалась, когда он уйдёт в коридор. Как только его длинный хвост пропал из поля зрения, на носочках она подбежала к дверям и за его спиной тихонько пыталась открыть их, но ничего не получалось. Тогда она стала прикладывать больше усилий, издавая явные звуки. Однако монстр игнорировал её и был заинтересован роялем. Видя, как он подкрадывается к концертному залу, порыве отчаяния Валерия пыталась выбить дверь и совсем скоро бросила гиблую затею, как только он вошёл в распахнутые двери…

Пальцы Светы уверенно и элегантно перебирались по клавишам, чётко попадая в каждую ноту. Она слышала монстра и не прекращала играть, сохраняя хладнокровие. Существо медленно остановилось около сцены и осознанно дожидалось окончания композиции. Девушка не могла бесконечно продолжать всё это, ведь не знала, какое терпение у зверя.

И вот Света осторожно доиграла последние ноты, и наступила тишина. Она невозмутимо встала и увидела зловещий оскал, который совсем не пугал её, потому что в дверном проёме стояла её лучшая подруга. Света с улыбкой поклонилась и выпрямилась по весь рост.

– Неужели дитя осознанно смирилось с судьбою…?

– Нет! – радостно воскликнула она. – Просто мой парень обожает Чайковского!

Существо зловеще улыбнулось и шагнуло на сцену. Света смотрела в его приближающиеся жёлтые глаза и вдруг снова почувствовала страх, отчего медленно попятилась назад. Монстр остановился и сказал:

– Ты – очень смелое дитя. Я мог бы даровать тебе силы, о значимости которых ты даже не подозреваешь…

Свету будто гипнотизировали его глаза, и она чувствовала, как невольно хочет согласиться, но тут раздался эхом твёрдый голос Валерии:

– Ей не надо!

Монстр обернулся и посмотрел на неё. Теперь он заинтересовался ею и медленно пошёл в её сторону. Девушка и с места не сдвинулась, глядя на приближающуюся тварь.

– Бедная девушка, на чьих руках кровь её невинного возлюбленного… Ты вновь сможешь воссоединиться с ним, и всё, что нужно... согласиться…

Валерия смотрела в его глаза и едва ли не плакала. Света, стоя на сцене, отчаянно выкрикнула:

– Оставь её, прошу…!

Монстр оглянул их. Он ещё немного посмотрел на Валерию и неожиданно покинул концертный зал, пройдя мимо неё. Она, прислонившись спиной к дверной раме, скатилась на пол и горько зарыдала. Света подбежала к ней и крепко обняла, пытаясь успокоить, но вдруг заплакала сама, не зная, где сейчас её брат и парень…

***

В подземельях Артур и Марк приблизились к большим дверям, которые оказались тупиком – Марк попытался их открыть, но ничего не вышло. Он нервно пнул камень под ногой и уселся у стены.

Почему он повёл меня именно сюда? Почему мы не пошли туда, откуда он пришёл? К чёрту... Нужно передохнуть – я так больше не могу... Надеюсь, Света в порядке...

Артур присел около него и поставил перед собой винтовку на приклад:

– Что мне сказать родителям, если мы не найдём её…?

– Если, конечно, выберемся…

– «Если»? Марк, вставай. – встал он и отошёл в обратном направлении. – Поищем её в во дворце.

– Ты чё реально думаешь, что сможешь свалить отсюда…? Эмиль, Паша, а, может, и Глеб с Денисом… они мертвы, Артур…

Стоп... Что он сказал?

– Постой. – сделал он шаг назад. – Паша? Мы ведь даже не видели его… Ох, мать твою… – поднял он винтовку и навёл на Марка.

– Да брось… – спокойно встал он. – Неужели ты собрался пугать меня этим? И, может, ты уже снимешь с себя этот бесполезный амулет?

Поверить не могу, что оно вселилось в него... Что же мне теперь делать? Не могу же я нажать на курок?! КАКОГО ЧЁРТА, МАРК, ТЫ ДАЛСЯ ЕМУ?!

Артур медленно пятился от Марка, который сказал, что просто хочет поговорить. Винтовка в руках парня тряслась от страха, и он не подпускал одержимого ни на шаг.

– Замри! – выкрикнул Артур.

– Давай. – встал Марк грудью в дуло винтовки. – Докажи, что ты не трус… Спусти курок… Давай же… Я знаю, что ты способен…

Нет... Я не могу... Не могу... Нет...

Артур не выстрелил и в оцепенении наблюдал за тем, как одержимый осторожно вытягивает винтовку из его ослабших рук и ставит её к стене. Светозар был крайне недоволен им и достал из кармана перочинный нож со словами:

– Всё-таки я в тебе ошибался… Считаю до пяти… Раз… Два… – он вдруг увидел, как Артур бросился прочь. – Молодец…

Пробежав полумрачные коридоры, Артур вернулся в темницу и помчался в сторону завала, откуда и появился огромный монстр. Он вдруг замер, когда услышал запыхавшегося Марка:

– Не туда, Артур, – там тупик!

– Слушай, Светозар…! Давай, просто поговорим!

– Я давал тебе шанс всё обсудить, но ты струсил! Но знай, что я не был намерен тебя убивать! – развёл он руками.

В замочной скважине одной из открытых дверей в темнице Артур увидел ключ, и в голову ему пришла мысль запереть там Марка, но он даже не представлял, как это сделать. Как только одержимый быстрыми шагами приблизился к нему и сделал резкий взмах ножом, он отшатнулся в сторону и, уклонившись от удара, схватил его за локоть, а после всем своим весом затянул его в клетку. Марк не смог устоять на ногах и полетел вслед за Артуром, цепляясь за его ветровку. Нож отлетел в сторону. Марк кувырком повалился на спину, а Артур содрал кожу на ладонях, чтобы не удариться лицом о каменную поверхность. Он попытался вскочить и выбежать из камеры, но его схватили за ногу и стали давить к полу. Артур упёрся руками и держался, чтобы не оказаться прижатым. Он вдруг заметил в углу перочинный нож Марка. Он внезапно зашевелился...

– Хочешь покажу тебе кое-что напоследок? – запыхался он.

Нож словно змея подкатился к горлу Артура и встал на рукоять. Парень изо всех сил продолжал сопротивляться, но с каждым мгновением приближался к острию, пока вдруг из-под воротника не вывалился амулет. Камень коснулся лезвия, и нож тут же упал на землю. Захват Марка ослаб, и Артур, ударив его локтем, вырвался и выбежал наружу, закрыв за собой дверь на ключ. Одержимый злобно вытянул руку меж прутьев и пытался достать его. Вскоре он понял, что самостоятельно открыть дверь не получиться, и резко запаниковал. Он схватился за прутья и жалобно смотрел на перепуганного Артура:

– Артур-Артур-Артур, послушай! Открой дверь – я уже больше никому не наврежу! Амулет ослабил меня! Клянусь... Я могу помочь тебе выбраться взамен на освобождение! Артур, ответь хоть что-нибудь…!

Чего он боится? Не понимаю...

– Нет…

– Почему ж нет? – с надеждой смотрел он в его глаза.

– Я без Марка не уйду…

– Послушай! Марк нужен мне… – собрался он с мыслями. – Я привязан к телу хозяина, но если я вселюсь в одного из самых сильных – смогу сбежать из этого проклятого леса… Марк не погибнет, даю тебе клятву… – вдруг они услышали зловещий рёв из глубин подземелья. – Он идёт… Артур, открой, прошу тебя…!

Если отпущу его – он заберёт контроль над Марком... Кому нужна такая жизнь? В постоянном заточении... Просто не слушай, Артур, и уходи... Не слушай... Это не Марк...

Артур пошёл в сторону завала, чтобы попытаться спрятаться там. Он был непреклонен к мольбам Светозара, убившего его друзей, и игнорировал его отчаянные крики. Он забежал в погреб и, включив фонарь, пробрался через груды камней. Там он обнаружил небольшой зал, где у дальней стены лежал скелет с книгой – Лермонт Августов. Именно здесь он запечатал себя вместе с демоном и смог увести его в спячку на долгие годы…

Вы и вправду решились на такое... Мне бы сейчас вашу храбрость, Лермонт...

Позади донеслись шаги, и Артур, взяв древнюю книгу в руки, сел рядом со скелетом. Он листал её в поисках рисунка того монстра, и, когда наконец нашёл, в горле его пересохло – он не понимал ни единого написанного слова… В отчаянии он отпустил книгу, глядя на приближающуюся тень огромного существа, которая медленно заполняла стену погреба. И вскоре из-за угла появился он… Его жёлтые глаза светились в темноте и приближались к парню. Артур взволнованно дышал и хотел бежать, но не мог, ведь всё его тело оцепенело от страха.

Неужели это конец? Оно просто убьёт меня...

– Не стоит меня бояться, Артур. – произнесло оно. – Обычно я проявляю милосердие к невинным душам, несмотря на то, что Светозару досталась участь убивать вас, чтобы становиться сильнее… Я знаю о твоих храбрых поступках – ты рисковал жизнью, чтобы защитить своих друзей…

Существо напомнило ему о том, как парень не побоялся дать Дрику своей крови, о том, что он не струсил, чтобы отыскать призрака на тёмном чердаке, о том, что не дал сбежать предателю Светозару, который в наказание был заточён в теле Марка. На Дрика он даже и не рассчитывал:

– Глупец не признавал нас и долгие годы старался избегать безумия, но, в итоге, сам вкусил проклятую кровь… Я предлагаю тебе силу, благодаря которой ты почувствуешь сильную решительность к действию и вновь увидишь погибших друзей в качестве награды… Ты согласен?

Странно... Его глаза – и не глаза вовсе… Лишь имитация… Пустота… Почему моё внимание фокусируется на них? Я не могу отвести взгляд… Это гипноз? Почему я больше не боюсь…? Да что ты вообще такое…? Почему мне хочется сказать… Нет, не надо… Нет-нет-нет…

– Да… – выдавил Артур из себя.

***

В дверях концертного зала Валерия открыла глаза и увидела спящую с ней в обнимку Свету. Она осторожно убрала её голову и хотела было положить её на пол, как вдруг подруга проснулась сама:

– Куда ты? – обеспокоенно спросила она.

– Я принесу воды… – сглотнула она слюну. – Я быстро. – заверила она.

На полу лежала видеокамера Эмиля. Света взяла её и увидела, что память забилась полностью, а батарея почти полностью села. Она убрала камеру в сторону и пошла за подругой. В главном зале она вдруг услышала, как кто-то идёт по коридору со стороны подвала. Выглянув туда, она увидела устало идущего Артура, который заметил её и по началу не придал ей значения. Она обрадовалась и хотела было подбежать к нему, как внезапно он прицелился в неё из винтовки. Замерев на месте, она в недоумении смотрела на него и медленно пятилась назад:

– Артур, что ты делаешь? – дрожащим голосом спросила она.

Валерия выглянула из столовой и шокированно замерла, осторожно наблюдая за всем.

Света приподняла руки и продолжала спрашивать брата, в чём дело, а затем случайно поскользнулась и упала на спину. С безумным взглядом парень подошёл ближе и сказал мрачным голосом:

– Я тебя искал… Везде… Под землёй… А ты всё это время была тут… Ты даже не представляешь, как я волновался…

– Он погнался за мной… – она не стала говорить о Валерии. – У меня не было выбора! Я хотела за тобой вернуться! – заплакала она. – Честно…!

– Тшш, тише, сестрёнка, не плачь… – он не опускал винтовку.

Валерия хотела было вмешаться, как вдруг во входные двери постучались. Артур приставил палец к устам, глядя на Свету, и подошёл к двери. Он достал из кармана ключ и осторожно открыл замок. Девушки с опаской переглянулись – Света не хотела, чтобы Валерия раскрывала себя, и помотала ей головой. Артур приоткрыл дверь и увидел на крыльце улыбчивое лицо Глеба:

– Эй, Артур! Ты прости, что без подмоги, но у нас там такое случилось…! – его лицо вдруг переменилось, когда он вдруг увидел нацеленную на него винтовку. – Эээ… – приподняли они с Денисом руки, не отрывая глаз от дула.

– Внутрь. – твёрдо сказал он, отойдя от двери.

Парни увидели на полу заплаканную Свету и без лишних колебаний вошли во дворец. Артур вновь запер дверь и собрал троих друзей в кучу, поведя их в подвал. Оставшаяся наедине с собой Валерия подошла к двери и попыталась открыть её. Когда она поняла, что ей не выбраться, решила спрятаться на верхних этажах и обдумать, что делать дальше…

***

Всего в темнице было четыре камеры. Дениса с Глебом Артур разместил друг напротив друга, а Свету около Марка, который выглядел очень болезненно. Он скрючился на полу и кряхтел, мучаясь от боли.

Тебе нравится наблюдать за этим? Прояви хотя бы каплю сострадания и поинтересуйся его состоянием...

Артур подсел к нему на корточки и спросил:

– Ты как?

– Тело… Оно больно… – сжимался он и трясся. – Эта сволочь отдала мне контроль, чтобы не чувствовать… Боль… Я не могу больше… Помоги…

Его уже не спасти...

– К сожалению, я ничем не могу тебе помочь. – без сожаления произнёс он.

Здесь он их не тронет...

Напоследок парень оглянул запертых друзей и направился к выходу. Перед тем, как уйти, он заметил на полу, возле оков, ключ от минивэна и, подобрав его, положил в карман. Света со слезой на щеке успокаивала стонущего от боли Марка. Глеб испуганно произнёс:

– Я что-то до сих пор не врубаюсь, в чём тут, блин, вообще прикол… – пожался он от холода.

– Это какое-то безумие... – оглядел Денис темницу.

– Да у него голова набекрень съехала...

Во дворце Артур пришёл в гостиную и, поставив рядом винтовку, в бессилии упал на диван. Ему хотелось поспать, но стук во входную дверь заставил его встать. Он взял с собой винтовку и в главном зале выглянул в окно. Кто-то в ожидании стоял на крыльце.

Не думаю, что им стоит здесь находиться. Не так ли?

Поставив оружие у стены, он открыл дверь и неожиданно для себя увидел на пороге отца Павла вместе с его личным водителем. При виде парня мужчина радостно развёл руками и воскликнул:

– Артур, какие люди?! – схлопнул он руки по швам. – Привет! Ты чего весь испачканный?

– Здравствуйте, Андрей Владимирович…

Какого чёрта, ты припёрся сюда...

– Рад тебя видеть, дружок. – он оглянулся назад и указал в сторону дороги. – У вас там дерево упало и машину Мишкину, кажется, задело. – обеспокоенно говорил он. – Надеюсь, никто не пострадал?

– Нет… – с усталой улыбкой заверил он. – Нет, Андрей Владимирович, тогда никто не пострадал…

Да, что я несу? Ох, поспокойней, Артур, он ещё ничего не знает...

– Мы это… – потёр он сопливый нос. – Почему приехали-то… До вас тут не дозвониться, вот и пришлось приехать лично. Проведать, так сказать. А Пашка-то хоть сам где?

– А… – попытался он придумать отговорку. – Он там… Занят…

Андрей и Артур неловко смотрели друг на друга.

Что же мне делать? Сам решай. Не могу... А кто может? Может, мы? Расскажи ему, как моё тело лежит в холодном подземелье, словно в морге... Он всё равно узнает об этом рано или поздно...

– Артур, может, мы войдём? – указал он рукой вниз. – А то ветер холодный… – увидел он странную мимику на лице Артура.

Я знаю, что делать... Остановишь меня? Это твоё тело, а мы лишь твои заложники. Тогда ты сам напросился...

Парень неожиданно захлопнул перед ним дверь. Андрей испугался и в недоумении постучался, выкрикивая:

– Артур, ты чего творишь?! Открой! Господи-боже, да что у них там происх…?

Вдруг отворилась дверь, и на крыльцо вышел Артур, целясь в Андрея. Мужчина вместе с водителем испуганно побежали прочь. Как только они отбежали на расстояние, парень выстрелил сначала в спину Андрею, а затем и пробил затылок его работника. За всем этим из библиотеки наблюдала Валерия. Она прикрыла рот ладонью и сильно затряслась, упав у подоконника, горько зарыдав.

Тебе нравится? Нравится смотреть на своего отца? Куда же ты пропал, Паш?

Руки Андрея карабкались по кирпичной поверхности в сторону ворот, но Артур остановил его, перевернув ногой на спину. Изо рта мужчины текла кровь – он задыхался. Артур смотрел в его жалкие глаза и, прицелившись в голову, спустил курок…

Со стороны ворот подполз Дрик и переглянулся своими чёрными глазами с Артуром. Оба они полны безумия.

Приполз помощник... Выживал долгие годы, чтобы вот так облажаться. Печальное зрелище.

Дрик робко подполз к Андрею, побаиваясь парня с винтовкой, и взял тело за ногу, потащив за собою в подвал. На лице Артура сверкнула улыбка и, постояв ещё немного под начинающимся дождём, вернулся в дом…

Показать полностью
0

Возлюбленная

Ведомый Светозаром Михаил стоял перед группой и широко улыбался. Его схватили, и он даже не оказал сопротивление. Пройдя чуть дальше по коридорам, они обнаружили темницу с оковами в стене и четырьмя решётками вдоль коридора, в конце которого находилась дверь. Никто не решился приковать Михаила, кроме самого Павла. Лучший друг боялся за него и решил обездвижить.

Друзья взглянули на карту и поняли, что нужное им место находится в конце темницы, за дверью, и, оставив Павла с Михаилом наедине, пошли туда. Минуту парни молчали, глядя друг другу в глаза, пока Павел не отвёл взгляд.

– Ты проиграл. – сказал Светозар.

– Что? – непонимающе глянул он на него.

– Мы разве не играли в гляделки? Чего ж ты такой грустный?

– Ты убил нашего друга… – с ненавистью посмотрел он ему в глаза. – Как мне ещё себя чувствовать?

Михаил наклонился чуть вперёд:

– Неужели наш уверенный в себе лидер просто взял и смирился со всем? – он изобразил грустное лицо: – Ты даже не выскажешься мне, какой я плохой?

– Ты просто клоун… – негодующе помотал он головой.

– А помнишь, как Михаил едва не погиб? Ты прятался за спинами чужих людей и со страхом наблюдал за тем, как жизнь в одном из самых близких тебе людей угасает на твоих глазах…

– Тебя наши проблемы не касаются… – мрачно произнёс он.

– Ещё как касаются… Я – ваша проблема…

Павел замолк и, не зная, что ответить, в подавленном состоянии ушёл к остальным. К тому моменту Света и Валерия уже приготовили всё к ритуалу в комнате, оказавшейся погребом с огромным каменным завалом напротив двери. Марк заучивал заклинание со страницы с рецептом, а Артур прислушивался к завалу, но по сторону была гробовая тишина. Павел был готов заплакать, и Валерия, увидев его состояние, позвала его присесть на скамью.

– Ты как? – взяла она его за руку.

– Паршиво… – произнёс он, глядя в пол.

Валерия нежно повернула его подбородок и поцеловала его в губы, отчего ему стало в разы легче. Он расслабился и поблагодарил её за поддержку, а затем они вместе сели в круг. Павел зажёг свечи, и все погасили фонари. Оказавшись в полной тишине, группа взялась за руки и даже не знала, что делать дальше, пока Марк вдруг не заговорил:

– Существо, что проникло в мир наш, должно сгинуть обратно, ибо оно не имеет права распоряжаться нашими душами…! – Марк замер, ожидая результат, но ничего не произошло. С лёгким чувством стыда он сказал: – Тот, кто писал эти строки, сам должен отправиться на суд божий…

Огонь в свечах неожиданно замигал, а затем и вовсе потух, оставив группу в полной темноте. Павел вдруг перестал чувствовать руки Светы и Артура и испуганно окликнул их. Как вдруг свечи загорелись кислотно-зелёным цветом и озарили всё окружение. В кругу осталась только Валерия. Она задрала голову и сильно тряслась, сидя на коленях. Она закричала, и Павел хотел было броситься к ней, но в один миг всё окуталось тьмой. Все звуки прекратились, словно парень находился в студии звукозаписи. Он в спешке достал зажигалку и осмотрелся, поняв, что он остался абсолютно один. Он подобрал с полу свечу и направился к двери. Оказавшись в проёме, он вдруг испугался, когда из-за угла выскочила Валерия, в панике схватившая его за руку:

– Господи, наконец-то…! – словно актёрствовала она. – Ребята пропали, Паш, я не знаю, что теперь делать…! – она потянула его за собой. – Нам надо уходить…!

Что-то в лице её казалось фальшивым и неестественным – эмоции были не искренними. Парень знал её долгие годы и смог понять, что перед ним не Валерия. Он резко отстранился от неё и отдёрнул руку. Та развернулась к нему и, глядя исподлобья, ехидно улыбнулась:

– Какой же ты дурачок, Павел Кропов… – задула она свечу.

В темноте парень впопыхах достал зажигалку и, когда появился свет, вдруг осознал, что попал в другое место. Он оглянулся и увидел знакомый ему коридор с доской почёта на стене, где висела фотография Эмиля. Он осознал, что попал в школу, и вспомнил в какой конкретно день. Несмотря ни на что, он пошёл вперёд и услышал голос Валерии, который звал его за собой. Парень испуганно оглядывался, слыша позади себя шаги. Некоторые двери перед ним с треском захлопнулись, и в конце коридора появилась девушка, зашедшая в один из кабинетов. Он подошёл туда и услышал тихое хихиканье – внутри на учительском стуле сидела Валерия и, радостно глядя на Павла, игриво произнесла:

– Ах, Кропов? Вы же вроде отбыли своё наказание… – встала она и медленно зашагала к нему. – Что же вы забыли тут?

– Лер, не надо… Мы ведь оба помним, чем это закончилось…

– Чем же…? – нежно коснулась она его щёк.

– Умоляю тебя, перестань… Давай просто уйдём…?

Валерия поцеловала его, заткнув ему рот, но Павел со страхом оттолкнул её. Девушка озадаченно коснулась своих губ и по щеке её потекла слеза. Она вдруг зарыдала и выбежала из кабинета. Всё прошло точно так же, как и четыре года назад…

Павел покинул класс и последовал за Валерией, слыша её истерический возглас:

– Мы сегодня поцеловались, и ему что-то не понравилось…! Я ТАКАЯ ИДИОТКА! Мне очень стыдно, Света…! Я не знаю, что теперь будет…! Нееет, я думала, что нравлюсь ему…!

Слёзы накатывались на глаза, пока Павел бежал вдоль бесконечного коридора, где в конце находился выход. Парень устремился к нему и, как только вылетел через двери, почувствовал резкую боль в правом бедре. Он вновь оказался в подземелье и повалился на землю, схватившись за ногу. Там появилась глубокая колотая рана и текла кровь, отчего он взвыл и пополз к стене, оставляя за собой алый след. В тёмном проёме показалась Валерия с окровавленными ножницами в руке. Парень прижался спиной к стене и наблюдал за тем, как девушка медленно приближается к нему с безумной улыбкой на лице. Он умолял её прекратить, но та лишь присела и шёпотом произнесла:

– Представь, что ты умираешь от рук девушки, любовь которой ты до последнего не хотел признавать. А теперь вы оба действительно любите друг друга, и вот совсем скоро ты навсегда пропадаешь во мраке, так и не познав своё истинное счастье… Ну и дурак же ты, Паша…

Светозар коснулся острыми ножницами горла парня, и тот понял, что выхода уже нет…

***

В небе завывал ветер. Валерия проснулась на холодной каменной поверхности в непроглядном тумане и встала, слыша, как вдалеке доносится голодное рычание. От страха она звала друзей, но вокруг не было ни души. Тогда она решила идти вперёд и через несколько метров наткнулась на зелёные изгороди. За ними она увидела несколько соединённых проходов и поняла, что наткнулась на лабиринт. Она робко вошла туда и направилась наугад в надежде выбраться.

Зелёная трава успокаивающе сминалась под ногами, а изгороди словно живые шелестели, сбрасывая листья. Она вдруг замерла, когда за её спиной раздался вой, и затем ускорилась, думая, что её преследуют. Окружение постепенно менялось – изгороди теряли листву, трава превращалась в мёртвую землю, а туман постепенно рассеивался. Появились лучи солнца, освещавшие пыльные завесы, и видимость стала намного лучше. Валерия мчалась по длинному коридору и слышала за собой громкие шаги преследователя. Обернувшись, она вдруг увидела огромное существо с жёлтыми глазами. Оно бросилось вслед за ней…

В поисках выхода Валерия вдруг заметила сквозь оголившиеся изгороди меленькое голубое свечение, парящее в воздухе. Она свернула и устремилась вслед за огоньком, и тот привёл её к длинному коридору, где в самом конце находилась дверь. Она изо всех сил ускорилась и не заметила под ногами длинный корень, из-за чего повалилась пластом на землю. Она в страхе замерла, слыша, как монстр приблизился, и, когда наступила тишина, обернулась. Монстра нигде не было – он словно испарился. Слёзы накатились на глаза, и девушка зарыдала, понимая, что это была всего лишь иллюзия.

Валерия собралась с силами и бросилась к двери. Резким толчком она выбила её и вылетела в тёмное пространство. Она падала вниз с мыслями, что вот-вот разобьётся, и вдруг коснулась поверхности, оказавшейся такой мягкой… Она погрузилась под воду, а затем пришла в себя, увидев перед собой окровавленную стену подвала. На руках она почувствовала что-то липкое и, переведя взгляд вниз, обнаружила тело… Тело Павла, но тот ещё был жив… Руки её были полностью в крови, отчего в глазах её помутнело. Она осторожно присела на колени к парню, горло которого было перерезано, а рядом лежали окровавленные ножницы. Она в панике придавила его рану, не давая крови вытечь, но всё оказалось тщетным… Последнее, что увидел Павел, – её испуганное лицо…

Всё в голове перевернулось: девушка даже заплакать не могла, потому что не до конца осознавала, что только что произошло. Она встала и вышла в тёмный коридор, следуя в неизвестном направлении…

***

В погребе Артур, Света и Марк открыли глаза и переполошились, когда поняли, что Валерия с Павлом исчезли. Они выглянули в темницу, но там никого не было.

Куда они могли деться? А монстр? Он изгнан? За завалом до сих пор тихо... Свет просто потух... Всё произошло так быстро... Где же они?

– Они ж… – растерянно держался за голову Марк. – только что… я же держал Леру за руку…

Позади раздалось грубое протяжное рычание, и все ужаснулись, глядя на завал. Группа не стала там задерживаться и пошла прочь от погреба. Преодолев темницу, они вдруг обнаружили, что Михаил пропал – оковы были открыты. Друзья не знали, что им теперь делать, поэтому они остановились, чтобы собраться с мыслями и…

Стоит вернуться во дворец и понять, что делать дальше...

Внезапно раздался массивный звук. Он был настолько громким, что земля содрогнулась. Со стороны открытой двери погреба валили клубы дыма, оттуда же доносилось прерывистое дыхание зверя. Друзья остолбенели и увидели там громадный силуэт монстра. Он задрал голову и протяжно завыл…

Марк схватил Свету, и все трое помчались в неизвестном направлении. За углом они нашли открытую дверь и, забежав туда, заперлись на задвижной брус. Затаившись в тёмном помещении, Марк осторожно пошёл в другой угол комнаты и нашёл запасной выход. Он подозвал к себе остальных, как вдруг раздался грохот – монстр ломился внутрь. Света подбежала к парню и помогла ему открыть дверь, а Артур поднял винтовку и готовился к появлению существа. Через считанные секунды оно ворвалось к ним: парень произвёл выстрел и попал ему в бок, но не нанёс серьёзного увечья. Тогда он помчался вслед за сестрой и вдруг, выбежав за дверь, провалился вниз – около двери была дыра c переправочной доской, которая полетела вслед за ним. Он упал на спину и видел, как лучи фонарей Светы и Марка быстро удалились, как только монстр пронёсся над ним.

– Нет-нет-нет! – подскочил он и попытался взобраться обратно. – СВЕТА!!! – схватился он за голову, а затем осмотрелся и нащупал винтовку. – Где ж… – вместе с винтовкой он нащупал проход, и вдруг его амулет замерцал сквозь рубашку. – Что…?

Перед Артуром появилась мерцающая фиолетовыми точечками пещерка. Он протёр глаза и, убедившись в правдивости происходящего, робко полез туда.

Этого быть не может… Глазам не верю… Неужели этот амулет действительно может указывать дорогу? Неужели он настолько могущественный?

Впереди появился свет факела и точечки пропали. Парень выбрался в комнате со всяким хламом и бочками. Он быстро выбежал за дверь и оказался в коридоре, после чего бросился в неизвестном направлении, слыша едва ли разборчивый шёпот:

– Сними его… – фигура слева. – Сними его… – фигура позади. – Перестань бежать…

Кто этот силуэт? Не слушай его. Просто не слушай! Не останавливайся...! Беги-беги-беги...!

Артур вбежал в зал со скелетом и скамьями и, придя в себя, присел, чтобы перевести дух. Рёв из глубин продолжался. Парень волновался за сестру и хотел было пойти на её поиски, как вдруг упал обратно на скамью. Разум его мутнел, а голова невольно задиралась назад.

Что это?! Почему я не могу пошевелиться? Тело не слушается меня... Я теряю контроль... Амулет обжигает грудь... Амулет... Точно...

Тогда он схватился за амулет, и боль вдруг исчезла. Он отдышался и, набравшись сил, бросился обратно в темницу. По прибытии туда он никого не обнаружил, а звуки по всему подземелью затихли. Сильно нервничая, он решил пойти в неизученный коридор, и внезапно из темноты вышел человек. Артур прицелился и, когда понял, что это Марк устало бредёт в его сторону, тут же ринулся к нему. Они встретились взглядами и явно обрадовались друг другу.

– Где Света? – встревожился Артур.

– Она… Мы с ней разделились… Нигде не могу найти ни её, ни того монстра…

– О нет… – на него будто свалился тяжеленный рояль.

– Мы найдём её… Давай… Обыщем тоннели…

Парни побежали вдоль коридора…

Показать полностью
0

Когда Семью выбирают. Часть 38 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 38 (2) Криминал, Криминальная Россия, ОПГ, ОПС, Преступление, Длиннопост

Там он доковылял до ближайшей станции метро. Нога при каждом шаге ныло безумно, «стражи порядка» хорошо приложились дубинками прямо по бедру и колену. Оставалось всего ничего, чтобы закончить этот вечер приключений и вернуться в свой мир. По-которому Влад уже успел соскучиться, всю хандру сняло как рукой. Больше не было желания строить из себя «простого» человека. Уж лучше в «Ленд-Ровере» и костюме за 3 тысячи долларов грустить о судьбе русского человека, чем получать по зубам на полу обоссаного вагона электрички и быть счастливым патриотом.

Приблизившись к терминалу по продаже карт для поездки в метро, Владислав вдруг осознал, что у него нет денег. Все забрала с собой «группа пролетарского гнева» в погонах. Мирхоев начал проверять все карманы и смог насобирать мелочью 28 рублей. Ровно 28 рублей. Именно столько стоила поездка, не больше, не меньше.

- Спасибо, Господи! – неожиданно вырвалось у него. Странно все-таки устроен человек. Мы вспоминаем о Боге только в самую последнюю очередь, но хотим, чтобы он помнил о нас всегда.

Автомат «глотает» последний рубль и замирает, не отобразив его. Влад начинает повторно судорожно проверять карманы в поисках рубля. Но судьба смеется над ним. В этот момент Владислав почувствовал себя самым одиноким человеком на земле, потому что не было никого, к кому бы он мог обратиться сейчас за помощью. Вряд ли бы кто-то из «братьев» понял его состояние и вид. Причем он не был уверен, что они не доложат об этом Джаве при первом удобном случае, а тот неминуемо поставит вопрос о его психиатрическом освидетельствовании. Которое Мирхоев мог и не пройти после всего произошедшего в его жизни.

- Черт, ну и где я теперь рубль возьму?! – громко сказал Влад в отчаянии. Он выглядит так, что его скорей сдадут в ближайший опорный пункт полиции, чем дадут денег.

- Большой брат поможет тебе! – услышал Влад голос из-за спины.

Это незнакомый голос, но фраза, сказанная им, заставила Влада впасть в состояние, близкое к шоковому. Ноги стали ватными, в горле пересохло, в ушах появился свист. Владислав почувствовал каждый удар своего сердца. В любой момент Мирхоев готов услышать выстрел или почувствовать удар. Ему стало страшно. Влад зажмурил глаза, но любопытство взяло верх. Медленно он повернулся в сторону голоса. Перед ним был старик с бородой, в видавшем виде бушлате. Таких в России чаще всего причисляют к категории «БОМЖ». Его морщинистое, но доброе лицо улыбалось, а рука протягивала рубль.

- Возьми. Вот! И не надо ругаться. В этом мире и так много всякой гадости и мерзости. Поэтому не надо лишний раз добавлять в это ведро еще и от себя. Неровен час, перельется и смоет нас на фиг. Как потоп в библии, помнишь?

Сказать, что у него отпала челюсть, это не сказать ничего. Влад бы меньше удивился, если бы перед ним стоял сам Алихан или Советник.

- М… э… м… н… – только и смог нечленораздельно промычать он.

- Ты что, немой? Жалко. Такой молодой.

- Я… не… нет. В смысле. Я нормальный.

- Ну, это ты хватил. Сейчас нормальных не осталось. Времена не те. Ну так что, нужен рубль?

- Да.

- Бери.

- Эй, бомжатина! Что вы там встали! Людям не даете карточки покупать! А ну пошли вон!

К ним подходил третий на его памяти наряд за этот день. Господи, стоит только пройтись пешком, и так много нового можно узнать о своем любимом городе! На секунду Владу показалось, что ментов в Москве больше, чем людей.

- Товарищ полковник! Мы не бомжи.

- Да? – с усмешкой спросил старший наряда, лейтенант. – А кто? Джони Депп и Бред Питт? Паспорта есть?

- Конечно есть, – новый друг Влада протянул свой паспорт.

- А у тебя?

- Да, есть, – сквозь зубы процедил Владислав, так как рот было больно открывать, и протянул свой главный документ гражданина. Который, кстати, он все-таки нашел. Он завалился за подкладку куртки, вместе с билетом на электричку. Лейтенант просмотрел паспорта с обязательной проверкой места регистрации. По его глазам Мирхоев понял, что он увидел нечто сильно удивившее его.

- Мда, чего только в Москве не увидишь. Двое ханыг с прописками чуть ли не в центре Москвы. Чудеса. Ладно. Все равно шли бы вы отсюда. Купили карточку и ать-два. Вон народ на вас косится.

- Непременно, товарищ генерал, – засуетился бомж. – Уже уходим, товарищ фельдмаршал! Пойдем, дружочек, пойдем.

Влад хотел было что-то возразить, но он с силой, которой он от него никак не ожидал, схватил его под локоть и потащил в сторону. Уже оказавшись наверху, он отпустил Влада и сказал:

- Ты с ментами не разговаривай так. Работа у них сейчас нервная. Отоварят ненароком и проснешься в камере с карманами полными наркоты. Чего зря людей провоцировать. Говори, что спрашивают, не раздражай их лишний раз.

- Да я их…

- Стоп. Это все мне неинтересно. Я человек старый, интимные подробности других граждан меня не интересуют.

- Прикольный ты бомж.

- А кто тебе сказал, что я бомж? Меня, кстати, Лев Александрович зовут.

- Меня Влад. Одеты вы, Лев Александрович, как-то не совсем, это...

- Не по моде, что ль?

- Вроде того.

- А себя то ты со стороны видел? – усмехнулся Лев Александрович.

- Да это я сегодня так. Решил пешком погулять. Ну, короче, так было надо.

- Вот и мне так удобно. А ты – «бомж, бомж».

- Я и забыл, у вас прописка же в центре Москвы.

- Я там не живу. Это жена там командует. Все меня пытается в город затащить, а я говорю, не выйдет. Ладно, мил-человек, мне бежать надо. Чем тебе еще помочь? Деньги-то есть до дома добраться?

- Да у меня почти сто тысяч было утром. Меня менты…

- Стоять. Ты и впрямь не русский. Что я спросил?

- Как мне помочь.

- Вот, а ты чего меня грузишь?

- Да не знаю я, я вообще, – лепетал Влад, не понимая, почему его так и тянет говорить с этим бородатым мужиком, внезапно нарисовавшимся на жизненном пути.

- Тогда бывай. Побегу я. Извини, спешу, – с этими словами Лев Александрович быстро пожал руку, закинул на спину армейский рюкзак и двинулся прочь от метро.

Все это произошло так быстро, что Владислав даже не успел отблагодарить его за помощь. Он смотрел в его удаляющуюся спину, пока он не затерялся в толпе. Только тогда Мирхоев понял, что остался около метро и денег у него было ровно на одну поездку. Задумался, куда ехать дальше. Несмотря на все произошедшее за день, понял, что не хочет домой. Без Лины ему нечего было там делать. Там было неуютно из-за воспоминаний, которые всплывали, стоило ему взять в руки фотоальбом. Единственная возможность не делать этого была выкинуть его из квартиры, но на это Влад пойти не мог. Понимал, что время излечит и Мирхоеву нужно снова попробовать отвлечься от мучающих его мыслей. Так Влад стоял и размышлял, пока его не схватили за плечо. Честно сказать, Владислав ожидал увидеть кого угодно: очередной наряд, его утренних знакомых, кого-то из «братьев», однако все оказалось совсем не так.

- Влад, я смотрю, ты не сильно домой стремишься. Если идти некуда или там хозяйка домой не пускает, в общем… Короче, если идти тебе сейчас некуда, пойдем ко мне. Хоромы, конечно, тесные, зато тепло, и в куске хлеба не откажу никогда, – сказал Лев Александрович, которого Влад принял 15 минут назад за бомжа.

Он вытаращил на него глаза и не мог сказать ничего членораздельного.

- Я… ну… готов, можно… Как бы…

- Ты что, бухой?

- Я? Да нет. Уже.

- Понятно. Бывает. Идем?

- Ага, – сказал Влад и, как будто заколдованный, пошел за ним.

Спросите Владислава сто раз, и он сто раз скажет, что он не знает, почему тогда пошел следом за Львом Александровичем. Был ли это гипноз или какой-то магнетизм с его стороны, Влад не знал. Он просто пошел за ним, так как в той ситуации это оказался единственный человек, с кем ему хотелось общаться.

Льву Александровичу, как он ему представился, нужно было забрать посылку с Байкала у одной женщины. Друзья раз в полгода передавали ему различные травы, грибы, ягоды и рыбу. Они быстро нашли адрес и забрали два картонных ящика. После чего поехали в Новую Москву. Влад плохо ориентировался, куда они направляются, просто доверился этому человеку. Пока они ехали, он рассказывал о своих друзьях, которых жизнь разбросала по всему миру, но они, несмотря ни на что, продолжают держать связь и время от времени передавать друг другу посылки с различными вкусностями. Мирхоев почти не задавал вопросов, так как устал, а также не хотел его перебивать. Владу нравилось слушать его рассказы о дружбе.

Белый снег. Много чистого, отливающего серебром снега. Ноги стекленеют от мороза. Во время двухчасового пути Влад замечал только его. Изредка мелькали деревушки, но прохожих нет. Деревни умирают. Остались одни дачники, приезжающие только летом. В остальное время дома заброшены. Свежий воздух с атмосферой мира и спокойствия прочищают голову лучше любого алкоголя.

Когда уже стемнело, они наконец добрались до дачи, на которой жил Лев Александрович. Это был небольшой дом из сруба на краю поселка. В доме было холодно.

- Ничего, сейчас затопим печку. Я за углем схожу, а ты дров принеси, там на улице поленница.

Через полчаса в доме стало тепло. Влад обратил внимание, что многое в доме было сделано из дерева своими руками: стол, табуретки, картины, кружки. Лев Александрович принес настоящий самовар, разжег его, после чего подмигнул и сказал:

- Сейчас я тебя чаем из самовара настоящего угощу. Это тебе не какая-нибудь там Тефаль. Натур-продукт. Из Самары привезли.

После чего он стал доставать из коробок, которые ему принесли, различные свертки и пакеты. Среди них оказался деревянный бочонок.

- Ух ты, молодцы какие. Омуля отправили! Ты такое пробовал когда-нибудь?

- Нет, – честно признался Влад. – А что это?

- Сейчас попробуешь. Это настоящая вещь. В магазинах такого не купишь, или только за безумные деньги.

У Льва Александровича все летало под руками. Владислав не успел заметить, как он поставил вариться на печку кастрюлю с картошкой, а на столе появилась квашеная капуста, свежий ржаной хлеб, колбаса, сыр, соленые огурцы, помидоры. Пока готовилась картошка, они заварили алтайский сбор, переданный с посылкой, и наслаждались его вкусом, а хозяин с увлечением рассказывал об употребляемом нами ароматном напитке.

- Это вещь сильная. От многих болезней помогает. И так, в профилактических целях тоже ничего. Вот моему корефану, ему уже за 50, а увидишь его, больше 40 не дашь. А почему? Травы у него там хорошие. Опять же грибы, ягоды, мясо свежее. Да и воздух там не то что здесь. Вдохнешь и выдыхать не хочешь. Да и люди другие. Проще, лучше, душевнее, а главное – психуют реже.

- Лев Александрович, – сказал Влад, после того как согрелся и пришел в себя после второй кружки алтайского сбора. – Почему вы меня к себе пригласили?

- Такая у меня христианская душа. Вижу, у человека проблемы. Не в себе. Значит, помочь надо.

- Но вы ведь меня не знаете совсем. Вдруг я плохой, злой человек или еще хуже – буйный.

- Глаза же у меня есть. Я сначала посмотрел на тебя, а потом помощь предложил.

- И что вы увидели?

- Коли хочешь, расскажу. Во-первых, я увидел твои руки. Маникюр, нет следов тяжелой работы. Значит, зарабатываешь умственным трудом. Костяшки на руках набиты, как у спортсмена, но в тоже время не сбиты. Значит, не хулиган, в драки просто так не ввязываешься. Вещи на тебе – джинсы и куртка. Они хоть и грязные, но без следов потертостей. Джинсы не застираны. Кроссовки фирменные, дорогие. Не какой-нибудь китайский ширпотреб. Это говорит о том, что другие вещи у тебя есть. Значит, не стеснен в средствах. Когда ты ругался на автомат, то не использовал и половины популярных среди населения идиоматических выражений. Примеры я не буду приводить в силу своего воспитания, ты не против?

- Нет. Конечно. Не надо.

- Это тоже о многом говорит. У каждого человека, кто часто ездит в метро и ходит по магазинам, расплачиваясь наличными, всегда полно мелочи в карманах. А у тебя ее не было, потому что привык к банковским карточкам и крупным купюрам. Когда ты повернулся ко мне, я увидел хорошие зубы, что сейчас достаточно дорого. Опять же от тебя хоть и пахнет пивом, но еще есть запах настоящего парфюма. А это не то, что продают в метро по 200 рублей. Извини, старый я уже, название не скажу, но то, что настоящий, это факт. У него меняется запах, есть разные ноты в аромате. Вот сейчас ты уже пахнешь немного по-другому. Ну и, конечно, глаза. В них я не увидел угрозы или зла, наоборот – смятение и обреченность. Мне продолжать?

- Нет, – только и смог выдавить Владислав из себя. – Не надо. Мне и так уже страшно.

Честно сказать, он немного испугался. Решив, если разрешить ему продолжить анализировать, он начнет рассказывать про него, «братьев», Семью и навряд ли и тогда будет считать его хорошим человеком. А оказаться на улице ночью в мороз не хотелось.

- Почему вы не уедете отсюда? На Алтай, например. У вас же там друзья. Или еще куда-нибудь? Почему вы живете тут? В этой глуши, хотя сами москвич.

- Владислав, Владислав. У каждого человека бывает отрезок жизни, когда он предан душой одному делу. У меня таких было два.

- И какие же?

- Тебе правда интересно?

- Да.

- Моя жизнь была ничем не примечательна до того, как я не открыл для себя лес. Он стал новым жизненным этапом для меня. Мне всегда нравились таинственные рассказы про лесных зверей. Наверное, это все из детских воспоминаний. Я ушел из дома совсем молодым парнем. Отец был лесорубом до войны. Прошел до Берлина. Он не любил говорить о войне, а если и говорил, то вспоминал только хорошее. Своих друзей, забавные случаи на фронте, о мужестве и взаимовыручке. Будто и не было там крови и горя. Наверно, благодаря этим историям я и решил для себя, что свяжу свою жизнь с армией. Окончив школу, я пошел в армию. Там отличника боевой и политической подготовки приметили и сделали предложение.

Лев Александрович хитро посмотрел на Влада, словно оценивая, стоит ли ему говорить дальше или нет.

- Какое? – не выдержал паузы Владислав.

- Скажем так, посмотреть весь мир. Время было тяжелое, то там, то здесь вспыхивали разные конфликты. Социалистические режимы подвергались нападкам. После спецподготовки меня направили в составе группы советников сначала в одну африканскую страну, потому в другую. Так прошла моя молодость. Мы видели, как живут в этих странах, и верили, что сможем все изменить к лучшему. И я думаю, сделали бы все задуманное, но судьба распорядилась иначе. Когда началась кутерьма в Афгане, меня с группой направили туда. Всякое было. Много что хочется вспоминать каждый день, о другом я никак не могу забыть, но сейчас не об этом. Не хочу про войну. Слишком много ее было в моей жизни. Потом я поменял жизнь защитника родины на жизнь егеря.

- Как так случилось?

- Сложный вопрос. Устал я от людей. Все эти 90-е годы… Я вернулся тогда из Афгана уже надломленный, а Карабах и Приднестровье окончательно поломали меня. Воспитание не то. Я не понимал, как воевать против советских людей. Все стали делить на бабки. Честь, достоинство ушли на второй план. Стали ширмой. Не вынес я всего этого, не смог прогнуться. За те годы, что я Родине отдал, позвонки, видать, срослись. Не гнутся, заразы. Так я и стал егерем.

- Вот так сразу?

- Да. Объявление нашел, позвонил и поехал. Жене с детьми оставил квартиру, доверенность на получение своей пенсии и уехал. Пол зарплаты высылал исправно. Егерь ведь занимается живностью и лесом. Обязанностей у него много. Вот и ушел с головой в лес. Жена меня не поддержала и уехать со мной отказалась. Так я и прожил на два дома несколько лет. Потом уже, когда хотел вернуться домой, не получилось. Привык я в лесу. Вот теперь, чтобы жену и близких не раздражать своими замашками лешего, живу тут. В егеря я уже не гожусь, старый. Да и сократили сейчас всех. Поэтому и живу здесь, на даче, как я ее называю. Раз в неделю домой приезжаю, с внуками общаюсь. Большую часть времени здесь. Вот так я свою семью предал два раза. Так моя жена говорит, когда злится на меня. Один раз, когда офицером по всей Африке и Азии слонялся, другой раз в лесах. Не знаю, может, она и права, но я уже не могу по-другому. Не могу среди людей.

- А что вам нравится в лесу? – с недоумением смотрел Мирхоев на Льва Александровича.

- Да просто люблю собирать грибы, ягоды и когда все распускается и начинает цвести. Красота, знаешь, какая? Э, куда тебе. Здесь не только летом хорошо. Осенью, например, открывается охота на уток. Я давно охотник, у меня отец тоже им был. Первое ружье он мне дал в руки еще в 1959 году. С одностволкой я бегал.

Лев Александрович встал и начал раздеваться.

- Что-то я упарился. Переоденусь. Ты как? Согрелся?

- Более чем. Спасибо.

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 1

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 2

Когда Семью Выбирают. Часть 3

Когда Семью Выбирают. Часть 4

Когда Семью выбирают. часть 5

Когда Семью выбирают. часть 6

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 7

Когда Семью выбирают. Часть 8

Когда Семью выбирают. Часть 9

Когда Семью выбирают. Часть 10

Когда Семью выбирают. Часть 11

Когда Семью выбирают. Часть 12

Когда Семью выбирают. Часть 13

Когда Семью выбирают. Часть 13 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 14

Когда Семью выбирают. Часть 14 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 15

Когда Семью выбирают. Часть 16

Когда Семью выбирают. Часть 16 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 17

Когда Семью выбирают. Часть 17 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 18

Когда Семью выбирают. Часть 18 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 19

Когда Семью выбирают. Часть 20

Когда Семью выбирают. Часть 21 (Часть 1)

Когда Семью выбирают. Часть 21 (Часть 2)

Когда Семь выбирают. Часть 22

Когда Семью выбирают. Часть 23

Когда Семью выбирают. Часть 24 (1)

Когда Семью выбирают. Часть 24 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 25

Когда Семью выбирают. Часть 26 (1)

Когда Семью выбирают. Часть 26 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 27 (1)

Когда Семью выбирают. Часть 27 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 28

Когда Семью выбирают. Часть 29

Когда Семью выбирают. Часть 30

Когда Семью выбирают. Часть 31 (1)

Когда Семью выбирают. Часть 31 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 32

Когда Семью выбирают. Часть 33

Когда Семью выбирают. Часть 34

Когда Семью выбирают (Часть 34 (2))

Когда Семью выбирают. Часть 34 (3)

Когда Семью выбирают. Часть 35

Когда Семью выбирают. Часть 35 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 36

Когда Семью выбирают. Часть 36 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 37 (1)

Когда Семью выбирают. Часть 37 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 38 (1)

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин

Показать полностью 1
1

Когда Семью выбирают. Часть 38 (1)

Когда Семью выбирают. Часть 38 (1) Криминал, Россия, ОПС, ОПГ, Триллер, Преступление, Длиннопост

Все персонажи и описываемые события являются вымышленными.

Любое совпадение с реальными людьми или событиями, является случайностью.

Глава 33. Как тлеет душа

Малые страданья выводят нас из самих себя, великие же возвращают нас самим себе. Треснувший колокол издает глухой звук: разбейте его на две части – он снова издаст чистый звук.

Жан-Поль Рихтер

После убийства Крепыша и Солдата, как только было покончено с неотложными делами, Влад впал в запой. Такой, каких у него никогда не было. Время было выбрано удачное. Алихан с Советником и большей частью «братьев», кто мог, улетели в Турцию. Владислав привез на дачу покупки «розыскникам», обеспечив их на неделю всем необходимым. Лина уехала в Италию закупать товар. Таким образом, Мирхоев был предоставлен сам себе. По крайней мере, дней на пять. Эти несколько месяцев Владу приходилось носить маску, чтобы не выдать свои настоящие чувства. Первые два дня Владислав пил дома. Однако алкоголь не приносил облегчения. Становилось только хуже. Основательно набравшись, Мирхоев начинал листать старые фотоальбомы и вспоминал посиделки в сауне у Бориса, совместные выезды на природу, общие застолья. В воспоминаниях все были живые. За несколько лет, которые они прожили одной Семьей, Влад очень привык к ним. Да, для кого-то они были безжалостными убийцами, но для него они стали близкими. Его братьями. Мирхоев никак не мог смириться с тем, что у Джавы не было другого решения сложившейся ситуации, кроме как убить обоих. От излишних раздумий начинала болеть голова, и он пил стакан за стаканом. Ему стало абсолютно наплевать на его коллекцию, в ход шла ближайшая бутылка. Влад безжалостно мешал 20-летний виски с приторным американским лимонадом. Еще пару месяцев назад он сам бы отгрыз себе руку за это, а сейчас было все равно. На третий день Владислав понял, что ничем хорошим его одинокая пьянка в четырех стенах не закончится. Советник звонил несколько раз, и Мирхоев соврал, что приболел и отлежится пару дней дома. Надо было менять концепцию запоя, и Влад решил проветриться. Проявив чудеса мыслительного процесса, он оставил машину на стоянке и решил осуществить прогулку пешком. Владислав одел свои старые джинсы, кроссовки, видавшие лучшие дни свитер и кожаную куртку. В довершение своего житейского вида он надел на голову бейсболку. Так, на всякий случай, если увидит знакомых.

Подходя к ближайшей станции метро, он поймал себя на мысли, что испытывает те же ощущения, как и несколько лет назад. Когда переехал в Москву. Нет, это не чувство отвращения или ужасная смесь запахов, которая сбивает тебя с ног, стоит только тебе окунуться в подземное царство. И сейчас, и тогда Владислав восхищался этим сооружением. Метро завораживало его как ребенка. Этот сложный механизм, работающий на благо всех людей. Не зря люди, строившие его, стали определенной кастой. Метростроевец! Когда-то это звучало гордо. Хотя лично у Мирхоева и теперь эта профессия вызывала больше уважения, чем какой-нибудь банкир или мент. Подошел к карте метро и стал выбирать, куда поехать. У него не было определенной цели, просто хотелось отвлечься. Чем дальше ехать, тем лучше. Влад купил карточку и сел в поезд. Перед глазами пролетает одна станция, другая, третья. Пассажиры, наверно, принимают Владислава за наркомана. Все из-за его слегка помятого, небритого лица, блестящих глаз и улыбки. Его радует, что молчат мобильники в клатче. Владислав не мог позволить себе остаться без связи. Слишком непредсказуемые последствия это могло повлечь.

Мирхоев решил выйти на станции «Университет». Ему всегда нравился грозный вид МГУ. Издалека он напоминал замок. Когда-то родители мотивировали хорошо учиться и поступить сюда. Они считали, что, если Влад закончит Московский университет, у него все будет в жизни хорошо. Пешком Влад дошел до смотровой площадки. Холодный воздух взбодрил его. Был уже день, и солнце ярко светило, но не грело. Владислав застегнул куртку под горло и сильней натянул на голову бейсболку. Недалеко от него компания молодых парней лихо разминалась пивом. Разговор шел на несколько повышенных тонах, но угроз слышно не было. Они о чем-то жарко спорили. Мирхоев перестал обращать на них внимание и стал снова любоваться видом.

- Дружище, сигаретой не угостишь? – раздался голос за спиной.

Влад повернулся и увидел, что один из парней подошел к нему. Это был кореец, среднего роста, достаточно крепкий для простого студента.

- У нас закончились, а идти в ларек далеко.

- Конечно, бери, – протянул он парню открытую пачку «Мальборо».

- А можно парочку? Я просто с друзьями.

- Да забирай всю. У меня еще есть, – соврал Влад. За последнее время он выкурил столько, сколько не курил за последний год, пора завязывать.

- Спасибо, братан, от души. Ты пива не хочешь?

- Пива?

- Ну да, я смотрю, ты тоже, как мы, вчера газанул. По лицу видно.

- Да уж, рожа у меня и впрямь не для фотосессии, – усмехнулся Влад.

- Ну, я и говорю. Пойдем, у нас много. Мы отборочные соревнования выиграли по вольной борьбе. Полгода режим, то да се, а теперь можно немного расслабиться. Вот мы и дали вчера, а сегодня без пива никак. Пойдем, должен же я за сигареты тебе алаверды кинуть.

Владислав посмотрел на компанию из пяти ребят. Все сходилось. Фигуры были явных борцов. А почему бы и нет. В конце концов, он просто убивает время.

- А, давай. Только не побьете? Вон вы какие здоровые, – улыбнулся он, глядя на корейца снизу вверх.

- Нет. Я своего издалека вижу. Тоже спортсмен?

- Да, – соврал Влад. – В прошлом.

- Чем занимался?

- Боксом.

- Тоже классно. Меня, кстати, Саня зовут.

- Руслан, – соврал Мирхоев снова. Это было автоматически, и он ничего не мог с этим поделать. Скрытность была у него на уровне подсознания.

Они подошли к компании. При их приближении все разговоры замерли. Владислав увидел, что они обступают начатый уже ящик пива.

- Знакомьтесь парни, это Руслан. Он нас сигаретами угостил. Не возражаете, если мы его пивом отблагодарим?

Возражений не последовало. Все парни были в хорошем настроении, хоть и изрядно помятые. Владу тут же всунули в руку бутылку пива. Он не запомнил их имен. Всего их было пять человек: два корейца, один дагестанец, один чеченец и один русский. Они весело обсуждали прошедшие соревнования, останавливаясь на самых интересных моментах.

Первая бутылка ушла достаточно быстро. Пить пиво на холодном октябрьском воздухе кто-то мог посчитать плохим занятием, но Мирхоеву нравилось. Осушив половину второй бутылки, ему тоже захотелось поучаствовать в разговоре.

- Мужики, а вы все из одной команды?

- Да, мы с разных факультетов, но за МГУ выступаем, – ответил за всех дагестанец.

- Я смотрю, у вас такая интернациональная сборная.

- Да это еще не все. У нас еще два казаха есть, украинец и двое русских. Они с нами сегодня не пошли, сказали, спать будут, – улыбнулся Саня.

- Руслан, а ты осетин? – спросил чеченец.

- Да, как догадался?

- Ну так от Чечни до Осетии час езды на машине. У меня друзей в Осетии много. У вас тоже классные борцы есть.

- И есть, и были. Я сам борьбой не занимался. В бокс ушел, но могу всех осетин – олимпийских чемпионов по борьбе – по памяти перечислить. Это тоже, хочу вам сказать, полезная штука. Из своего опыта говорю, личного.

- Да хорош заливать. Даже я знаю, что их много было, всех не упомнишь.

- Забьемся на ящик пива? – Две бутылки пива легли на вчерашнее виски и во Владе загорелся азарт.

- А ну давай. Пацаны, у кого интернет есть, открывайте. Смотри, Руслан, у нас все как в аптеке.

- Базара нет. Готовы? – сказал Мирхоев и сделал вид, что припоминает список. Хотя знал его лучше, чем таблицу умножения.

Дагестанец достал мобильный и несколько минут тыкал по экрану пальцами.

- Все, я готов. Начинай!

- Называю всех осетинских борцов, олимпийских медалистов: Андиев, Бароев, Богиев, Гацалов, Мусульбес, Таймазов, – Влад перечислял эти фамилии и вспоминал, как однажды они уже спасли ему жизнь. С тех пор его можно было разбудить ночью, и он бы назвал их в точности. – Тедеев, Фадзаев, Хабелов, Хадарцев, Хугаев, Чочишвили.

- Вай! Красавчик! Всех назвал!

- Да ладно?

- Сам посмотри! В натуре уважуха тебе, братан. С этого патриотизм начинается. Надо знать своих героев.

Парни по очереди пожали ему руку и уже стали думать, кого послать за его честно выигранным ящиком пива, но, как всегда, бывает в жизни, пришла темная полоса.

- Лейтенант ППС Михайлов. Что тут происходит? Употребление алкогольных напитков в общественном месте? – раздался голос слева от Влада.

К ним подходил наряд из трех полицейских: одного лейтенанта и двух сержантов, весело помахивающих резиновыми дубинками.

- Ваши документы.

- Сержант, договоримся, – сказал Владислав, пьяно улыбаясь. – У нас праздник. Ребята городской чемпионат выиграли. Вот выпили по бутылочке. Если мы мешаем, мы сейчас уйдем. Нам кипеш не нужен.

- Ни х.ра вы не уйдете. Документы, я сказал! – повысил голос лейтенант.

- Ты зачем матом ругаешься, гражданин милиционер? – сделал замечание лейтенанту чеченец.
- Тебя забыл спросить, обезьяна немытая!

- Что?! – в глазах чеченца вспыхнул огонь.

- Тихо, тихо, Салман. Начальник, порешаем по-тихому, а? – Саша не оставлял надежды все закончить миром.

- Лейтенант, отойдем, – Мирхоев взял его под руку и махнул головой в сторону.

Когда они уже отходили, Саня нагнулся к нему и тихо сказал:

- Осторожней, Руслан. Смотри, деньги в Москве не все решают.

- Разберемся, – сказал Влад, уверенный в себе.

Они отошли шагов на десять.

- Ну и что вы хотите от служителя закона?

- Я предлагаю штраф на месте оплатить. И разойдемся, как в море корабли.

- Штраф – это хорошо. А осилишь? – с сомнением осмотрел его лейтенант.

- Ты назови цифры, а там поглядим.

- Хорошо, 5000 рублей.

- Базару нет, лейтенант. Как скажешь, – и здесь Владислав сделал ошибку, так как был пьян. Вытащив пачку денег, он отсчитал пять тысяч и протянул их лейтенанту. Его лицо вытянулось от увиденного. Волк почувствовал добычу.

- Пять тысяч с каждого, – безальтернативно заявил лейтенант.

- Чего? Ты что, тридцать штук за распитие в общественном месте срубить решил? У тебя нигде не треснет?

- Что вы себе позволяете! Я при исполнении!

В этот момент Мирхоев услышал крик и повернулся в сторону компании. По-видимому, сержанты были такими же невоспитанными, как и лейтенант. Дагестанец с криком «Я тебе покажу, кто здесь черножопый!» легко запустил одного из сержантов головой в стоявшую рядом лавочку. В то время как Саня сбил подсечкой второго. Лейтенант, увидев это, ринулся на помощь своим, расстегивая на ходу кобуру. Времени на обдумывание не было. Влад отдернул его за рукав фирменной куртки, и руки как-то сами отработали тройку в голову. Лейтенант с разбитым носом рухнул как подкошенный. Последний удар хлестко пришелся прямо по подбородку. Владислав наклонился к аккуратно лежавшему телу, быстро вытащил из кабуры табельный ПМ и закинул обоймы с патронами далеко в клумбу. Пистолет, превратившийся в кусок железа, беспомощно повис на тренчике лейтенанта. Краем глаза Мирхоев увидел, как борцы весело продолжали утрамбовывать сержантов. Рядом скрипнули тормоза. Это привлекло внимание. Недалеко от места драки остановились два полицейских УАЗа. «Отличное завершение запоя. Замаячила перспектива, не только засветиться пьяным, так еще и в ментовке угодить. Брат будет в восторге. Что делать? Бежать! Быстро бежать! Как никогда не бегал», – пронеслось лихорадочно у него в голове. Влад метнулся к деревьям. Легкие обожгло холодным воздухом. Сзади были слышны крики:

- Стоять, полиция!

- Коля, один уходит! Давай в объезд!

Услышав это, Владислав прибавил еще скорости. Ноги несли его от площадки. В этот момент он мысленно благодарил Джаву за то, что он заставлял их постоянно ходить на тренировки. Мирхоев миновал одно здание, потом другое. Мозг выдал: «Уходи с дороги». На машине догонят быстро. Влад повернул на тропинку с главной дороги. На пути встал забор, который был сходу взят. Ему бы сейчас выступать на беге с препятствиями. Площадка с разными бочками и складами. Снова забор, снова прыжок. Минут через 10 добрался до гаражного кооператива. Укрывшись между двумя гаражами, Владислав присел и попытался отдышаться. Пока бежал, у него даже не было желания оглядываться. Адреналин и тренировки сделали свое дело. Мирхоев стер пот с лица и увидел, что испачкал руки в каком-то мазуте. Осмотрев себя, обнаружил, что испачкал в чем-то джинсы, оторвал один карман куртки и потерял свою кепку. Влад проверил внутренние карманы, клатч с мобильниками был на месте. Паспорт и деньги тоже. Остальное его волновало мало.

Выждав десять минут, решил выйти из своего укрытия и пробираться к метро. На всякий случай прошел до следующей станции пешком. Влад не знал, куда ему ехать дальше. Домой не хотелось, там его никто не ждал. Было желание поговорить. Владислав решил съездить на дачу и поговорить с Арой. Брать такси было опасно с точки зрения конспирации, да и времени у него было еще много. Через час он был на пригородном вокзале. Ему повезло, и Мирхоев нашел нужную электричку достаточно быстро. Чтобы снять дневной стресс, купил в ларьке на вокзале полный пакет пива, рассчитывая на долгий разговор. Пока ехала электричка, он успел выпить пару бутылок. Усталость и мерный звук колес сделали свое дело. Влад задремал. Проснулся оттого, что кто-то требовательно тряс его за плечо.

- Гражданин? Проснитесь! Вы пьяны?

Владислав открыл глаза. Перед ним стоял наряд полиции. «Неужели нашли? Да нет, быть не может. Мы же не в Америке».

- Что случилось, ребята? Я просто уснул. Разморило.

- Здесь не ночлежка. Ваши документы?

- Сейчас, конечно. Все есть, – Мирхоев запустил руку в карман куртки и не нащупал обложку паспорта. Деньги были на месте, телефоны тоже, но паспорта не было.

- Вы опять заснули, что ли? Документы у вас есть?

- Сейчас, сейчас, – он стал шарить по всем карманам. Влад хорошо помнил, что купил билет на электричку. Положил его в паспорт, а паспорт сунул в боковой карман.

- Ну и? – уже с угрозой в голосе спросил старлей. Два старших сержанта нависли над ним как танки над окопом.

- Я, кажется, его потерял.

- Да ты что? А билет тоже потерял?

- Он в паспорте был.

- Ну, я так и думал. На выход, – старлей схватил его за рукав куртки. – В отделении разберемся, кто ты и что тут делаешь.

Влада внезапно охватила злоба. Его – в отделение за безбилетный проезд, как бомжа. Хотя вид у него и вправду был не очень. Вместо того чтобы попробовать найти компромисс, его пьяный мозг не нашел ничего лучше, как вспомнить о своей гордости.

- Меня в отделение?! Да вы знаете, кто я?

- Знаем, знаем. Еще один лимитчик с Кавказа. Чем занимаешься? Кафель кладешь? Или шашлыки жаришь?

- Кто, я?! Я тот, из-за кого у вас будут проблемы! – заорал Влад на полицейских. Они только рассмеялись ему в лицо. Слишком часто им приходилось слышать нечто подобное.

- Может, ты и прав. Плохо положенный кафель может большие проблемы создать. Вот мне молдаване ремонт делали, потом замаялся переделывать. Давай, джигит, двигай к выходу. Сейчас мы тебя в линейный пункт сдадим, может, они там твоим умениям найдут применение. В сортире у них плитку положишь и отчалишь. Давай, не мороси, – старлей грубо подтолкнул его к выходу из вагона.

- Вы что, не поняли? Я с Джавой работаю.

- Прораб твой, что ли? Давай, абрек, двигай. Пока люлей не получил. Ты у нас уже пятый за смену, – один из сержантов схватил его за руку и насильно потащил к выходу. – Похоже, где-то стройку закрыли, вот они и разбрелись без чабана.

Влад вырвал руку и оттолкнул его. В ту же секунду ощутил сильный удар по спине, потом второй, третий. Он упал на пол. На него обрушились две резиновые дубинки и тяжелые ботинки. Сначала Владислав пытался встать, но град ударов не давал ему этого сделать. В вагоне, кроме них четверых, никого больше не было. Да и звать кого-то на помощь от сотрудников полиции было делом бесполезным.

- Че, получил, хоттабыч, мля? Бабки у тебя есть? Поднимите-ка его.

Сержанты с двух сторон грубо подняли его.

- Бабки, говорю, есть?

- Вы хотите, чтобы я дал вам взятку, уважаемый служитель закона? – улыбнулся Влад.

- Смотри. Не русский, а все понимает. Я мзду не беру, мне за державу обидно. Бабки давай, Будулай, и свободен.

- Товарищ старший лейтенант, ваше предложение безнравственно. Оно противоречит моим моральным принципам! – рассмеялся Владислав разбитыми губами в лицо старлея.

- Ах ты, паскуда! Смеяться над нами решил! – один из сержантов ударил дубинкой по колену.

Мирхоев взвыл от боли и снова очутился на полу. Дубинки опять приложились к нему. Кожаная куртка плохо защищала от ударов.

- Семенов, посмотри по карманам. До станции пять минут.

Влад почувствовал, как руки быстро залезли к нему в карман и вытащили деньги и клатч с телефонами.

- Гляди что у него! Да тут денег тысяч сто. Видать, неплохо ремонты делает.

- Странный он какой-то. Денег – тыщи в кармане, а одет как обсос. Грязный весь, бухой. Целая сумка телефонов дешевых.

- Оставь, ворованные наверно. Сразу видно – барыга. У торчков скупает, потом по вагонам торгует.

- Может, сумку возьмем? Кожаная?

- На кой она тебе. Ширпотреб. Положи назад. Нам чужого не надо. Бабки забирай и пошли. Наша станция уже.

- А с ним что?

- Пусть лежит. Следующему наряду «палка» будет. Мы уже норму выполнили, нам он без надобности.

Все это Влад слышал, пока изучал грязный пол вагона. Чужие руки положили ему обратно в карман клатч с телефонами, а тяжелый носок казенного ботинка неприятно врезался напоследок в бок. Судя по звуку шагов, наряд в полном составе покинул вагон. Владислав кое-как добрался до сиденья. У него болело все тело. Владислав протер лицо руками и увидел на своих ладонях кровь. Неожиданно это развеселило. Уже достаточно давно ему никто не разбивал нос, и вся эта нереальная по своей сущности ситуация вызвала нервный смех. Как легко из всемогущего «правильного пацана» оказаться на самом низу жизни. Немного придя в себя, Владислав стал искать пакет с пивом и умылся оставшимся содержимым бутылки. Ему уже было плевать на общий вид. На запах пива, которым от него разило. Мирхоев вышел на ближайшей станции и пересел на электричку в столицу. До Москвы он доехал без приключений и уже вечером оказался на Ленинградском вокзале.

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 1

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 2

Когда Семью Выбирают. Часть 3

Когда Семью Выбирают. Часть 4

Когда Семью выбирают. часть 5

Когда Семью выбирают. часть 6

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 7

Когда Семью выбирают. Часть 8

Когда Семью выбирают. Часть 9

Когда Семью выбирают. Часть 10

Когда Семью выбирают. Часть 11

Когда Семью выбирают. Часть 12

Когда Семью выбирают. Часть 13

Когда Семью выбирают. Часть 13 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 14

Когда Семью выбирают. Часть 14 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 15

Когда Семью выбирают. Часть 16

Когда Семью выбирают. Часть 16 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 17

Когда Семью выбирают. Часть 17 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 18

Когда Семью выбирают. Часть 18 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 19

Когда Семью выбирают. Часть 20

Когда Семью выбирают. Часть 21 (Часть 1)

Когда Семью выбирают. Часть 21 (Часть 2)

Когда Семь выбирают. Часть 22

Когда Семью выбирают. Часть 23

Когда Семью выбирают. Часть 24 (1)

Когда Семью выбирают. Часть 24 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 25

Когда Семью выбирают. Часть 26 (1)

Когда Семью выбирают. Часть 26 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 27 (1)

Когда Семью выбирают. Часть 27 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 28

Когда Семью выбирают. Часть 29

Когда Семью выбирают. Часть 30

Когда Семью выбирают. Часть 31 (1)

Когда Семью выбирают. Часть 31 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 32

Когда Семью выбирают. Часть 33

Когда Семью выбирают. Часть 34
Когда Семью выбирают (Часть 34 (2))
Когда Семью выбирают. Часть 34 (3)

Когда Семью выбирают. Часть 35

Когда Семью выбирают. Часть 35 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 36

Когда Семью выбирают. Часть 36 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 37 (1)

Когда Семью выбирают. Часть 37 (2)

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин

Показать полностью 1

Когда Семью выбирают. Часть 37 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 37 (2) Криминал, ОПГ, Россия, Уголовное дело, Преступление, Длиннопост

Влад переключился на мобильный. Пришло сообщение от Лины. По-видимому, она несколько перебрала и теперь нуждалась в утверждении наших отношений. Сообщение было до боли простое: «Ты меня любишь?» Не успел Владислав даже задуматься, как на него оригинальней ответить, как вдруг мужской голос рядом с их столиком заставил его оторваться от экрана мобильного.

- Парень, какие-то проблемы? Не можешь себе свободную найти? – грубым, брутальным тоном обратился к Андрею надвинувшийся на него мачо. В нем был вызов, агрессия самца, защищающего свою добычу. Подкачанный, узкоглазый, нагловатого вида менеджер среднего звена в костюме. Владу хватило одного взгляда, чтобы понять, с кем они имеют дело.

Скосив глаза на него, Владислав с улыбкой медленно произнес:

- Послушайте, многоуважаемый прямой потомок Чингисхана, нам понравилась ваша спутница. И мы остановили на ней свои взгляды. Вас устраивает такой ответ?

- А кто вам разрешал на нее смотреть? Да вы, вообще, знаете, кто я такой? – продолжал играть роль «плохого парня» друг степей. Но его холеные руки с безупречным маникюром говорили о нем все.

- Да. Я знаю. Ты представитель офисного планктона. Канцелярская крыса. Работник умственного труда с пониженной самооценкой. Такие, как ты, винтики в механизмах управления. Быстрорастущий пролетариат постиндустриального мира. Ты один из понаехавшего в Москву сонма провинциалов с незаконченным высшим образованием, работающий менеджером по продажам, работе с клиентами или рекламе, что-то вроде этого. Несмотря на никакое или «патриотское» отношение, ты ненавидишь эту страну и мечтаешь перебраться в Европу. Хотя кому ты там нужен, насекомое?

- Я… ты… че… – только и смог вымолвить мачо. Произошел разрыв шаблона, и он не знал, что делать дальше.

- Вот, вот. Ты не обременен эрудицией и смыслом жизни, – продолжил Мирхоев, – основную часть времени посвящаешь соцсеточкам, чтению говноблогов, просмотру смешных видео, а также участию в унылых пиар-акциях. На работе носишь на шее магнитную карточку от двери, чтобы все видели – «я работаю тут, а не какой-то сраный курьер». Ты являешься основным контингентом сайтов о жизни богатых и знаменитых. Обожаешь принимать участие во всевозможных срачах, посвященных очередным выходкам выдающихся бизнесменов, где неизменно принимают сторону «красавчиков», с которыми, естественно, вместе бухали «Хеннесси икс о», обзывая недовольных быдлом, завистниками и чмом, которому надо учиться работать. Повысив таким образом чувство собственного достоинства, ты бежишь к очередному коллеге занять денег, чтобы было с чего отдавать ежемесячный платеж за кредитный «Форд-Фоку». Самозабвенно гордясь и хвастаясь этим куском железа.

Глаза мачо расширились от удивления. Он просто стоял и молчал. Было видно, что программа в его голове дала сбой. Он явно не был готов к такому развитию сюжета. Еще немного – и из его ушей пойдет дым.

- Откуда ты… – незнакомец вновь промычал что-то невнятное мачо.

- Кстати, ты живешь в рассрочку. При этом важной покупкой ты считаешь телевизор. Который ты тоже купил в кредит за 3-4 тысячи баксов, так?

- Я не, я… За две с половиной…

- Качество изображения было для тебя не критично, потому что смотреть ты будешь разве что Дурдом-2 и записанные с пережатых мпегов пиратские DVD. Зато гостям показать не стыдно. Пусть на стене ковер, унитаз течет, но плазма должна быть, иначе не «как у людей». Квартира у тебя, скорей всего, совковая, съемная, на первом или последнем этаже в хрущевке. Обставлена хозяйской совковой мебелью вперемешку с купленными в «Икее» табуретками.

- Я куплю новую. Потом, – как загипнотизированный говорил представитель российского менеджмента. Его мозг был в моей власти.

Андрей тем временем подлил Владу еще виски. Он тоже завороженно его слушал. Владислав сделал глоток и продолжил:

- Наиболее характерным примером читаемой тобой литературы служит книжка «Как стать альфа-самцом, произнося слово «НЕТ» в позе раком» авторства старого, немытого гея из Америки или Европы. Прости, я в этом слабо разбираюсь. Ты непременно используешь в общении всякие богомерзкие словечки, как то: плиз, вау, ок, сорри и прочую русифицированную иностранную хрень, ибо это признак «хорошего тона». Проще говоря – «щас так модно говорить». Вследствие общей унылости и серости своего как рабочего, так и жизненного пространства время от времени ты любишь «выйти в свет». Нарядиться в кричащие одеяния, наподобие этого устаревшего костюма, взять кредитный дорогой мобильный, сесть в свою кредитную колымагу и просадить свою несчастную премию, дополняя этот п…дец, который ты называешь жизнью, постоянным беспорядком в половых связях. Коими и является та смазливая мордашка в облегающем ее ляжки платье, которая берет по 100 долларов в час и тебе явно не по карману. Поэтому как вывод: вы с подругой идите в жопу, а мы с другом продолжаем сидеть тут и накидываться виски. Потому что у меня машина за сто шестьдесят тысяч долларов, часы за двадцать тысяч долларов и квартиру я снимаю за две тысячи.

- Но… я… вообще… Ты кто такой?

- Никаких «но», вы идете в жопу, а мы пьем дальше. Предупреждаю, если ты хочешь сказать мне что-то обидное, лучше помолчи. Ты ведь не фокусом своим рискуешь, а хотя и никчемной, но жизнью. Я тебя умоляю, не усугубляй и без того свое положение. Ты и так смешон.

Лицо мачо стало полностью белым. Нижняя губа затряслась. «Сейчас начнется», – промелькнуло в голове у Влада. Видимо, он был пьян, так можно было объяснить его позднее зажигание. Владислав был готов к тому, что он кинется на него, с самого начала. От таких парней редко можно было ожидать интересной интеллектуальной беседы.

Мачо сделал несколько шагов в его сторону, правой рукой схватил за галстук и потянул к себе.

- Что ты знаешь про мою жизнь, сука?! Кто ты?! Кто тебе это рассказал?

Он был выше, но это было на руку Мирхоеву. Он встал и со всей силы ударил его с правой снизу в подбородок. Только ноги мелькнули в воздухе. Парень явно никогда не занимался боксом или другими единоборствами всерьез. Настоящий боец никогда бы так не подставился. Влад вернулся за столик и занялся мобильным с видом полной отрешенности от происходящего.

Андрей встал, подошел к телу и стал картинно считать до десяти, потом радостно закричал:

- Нокаут! Чемпионом объявляется боец по имени Владислав! Планктон проигрывает в этом бою со счетом 100:0! Ура, товарищи!

В этот момент к нашему столику уже бежал друг мачо, по-видимому, жаждущий реванша. Владиславу не хотелось устраивать побоище, поэтому он перехватил его правую руку, которой вцепился в него у самого плечевого сустава, и сильно надавил большим пальцем с внутренней стороны руки. Она сразу обмякла и шлепнулась на стол. Мирхоеву сегодня везло. Все, как учил Крепыш. Защитник, как ошпаренный, отскочил на два шага назад, сбив по дороге стул. Нижняя челюсть отвалилась, губы тряслись, в глазах стояли слезы. Он был напуган как ребенок. От былой лихости и желания защитить своего собрата по офису не осталось и следа. Висевшую плетью руку он взял левой наперевес и стал шипеть как змея, брызгая вокруг слюной:

- Я тебя уничтожу, сука! Ты знаешь, кто мой отец? Ты за все ответишь!

За их столиком Влад заметил довольно вялое оживление. Остальные менеджеры не жаждали реванша, но высказывали явное недовольство. Нужно было уходить. Схватив под мышку Андрея, весело пританцовывающего в стойке боксера вокруг орущего на него собрата мачо, Владислав двинулся к выходу. По пути он сунул 500 долларов знакомому охраннику. Нет, это не был счет. Девочки все запишут на его, и он расплатиться позже. Это была плата за беспокойство. В нее входило удаление всех видео с камер наблюдения за сегодняшний день и небольшие премии официантам и охране за молчание. Неписаные правила таких заведений Мирхоев знал не хуже, чем номера своей машины.

Уже сидя в такси, он продолжил затянувшуюся переписку с Линой. Андрей продолжал восхищаться, как Влад уделал тех двоих, и просил научить его таким приемам, но Влад его не слушал. «Ну вот, так и знал», – подумал он, взглянув на список сообщений от Лины. «Я ненавижу тебя!» – писала она с десятком молний в конце сообщения. Нужно было исправлять ситуацию. Вся переписка, пока такси везло их, со стороны Владислава заключалась в нажатии кнопок «копировать», «вставить». Это было не в первый раз, поэтому Мирхоев не обращал внимания на проклятия Лины. Она была очень ранима, когда напивалась, и я, как никто, знал это. В другой ситуации, если бы это была не она, разговор был бы совсем иным. Такие слова он мог простить только ей.

- «Я тебя люблю», – написал Влад первое, что пришло в голову.

- «Заткнись, тварь! Я не хочу больше тебя знать!»

- «Я тебя люблю!»

- «Ты урод, сволочь, пустое место! Я тебя ненавижу!»

- «Я тебя люблю».

- «Ты бесишь меня, мне на тебя плевать, сдохни, тварь»!

- «Я тебя люблю!»

- «Замуруйся в подвале, пусть тебя все киданут, убейся на своей гребаной тачке! Я ненавижу тебя! Ты ублюдок! У тебя маленький член! Ты просто говно!»

- «Я тебя люблю!»

- «Заткнись! Я не хочу больше с тобой общаться! Завтра я заберу свои вещи, и больше никогда – слышишь? – никогда не хочу тебя видеть!»

- «Я тебя люблю!»

- «Аааааааааааааа… я тоже тебя люблю. Прости меня. Как ты меня терпишь?»

- «Я тебя люблю!»

- «Я уже еду домой. Приезжай быстрей».

***

В один из сентябрьских дождливых дней 2011 года они с Советником обедали в ресторане «Зеленая горка». Еще до того как они сделали заказ, он уже полностью выдал себя излишней возбужденностью. Наконец, когда официант ушел, он не выдержал:

- Ты уже слышал?

- О чем?

- Да ладно, ты что, не в курсе? Ара тебе не сказал?

- Не сказал о чем?

Советник заговорщицки посмотрел по сторонам, придвинулся ближе и с улыбкой сказал:

- Крепыша завалили. Представляешь, он вернулся на свою старую хату.

- Не может быть. Когда? Где?

- Ха, у меня и видос есть. Хочешь покажу?

- Хочу, – сказал Влад, сдерживаясь. Чувство злости из-за того, с какой радостью говорил Советник об убийстве Крепыша, росло в нем каждую минуту. Владиславу пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы не выдать свое возбуждение этой новостью.

Советник включил мне ролик из программы новостей. На видео он узнал двор, в котором жил Крепыш еще до «раскола», и стоящий около подъезда «Ленд-Крузер-200» с многочисленными дырками от пуль, врезавшийся в припаркованные машины. Затем в кадре появилась миловидная журналистка: «Программа «Дежурный патруль». Сегодня примерно в 23 часа во дворе дома Позняковский проезд, 4, из автоматического оружия был расстрелян автомобиль Land Cruiser 200. Нападавшие с места преступления скрылись. Эксперты насчитали в корпусе автомобиля более 170 пулевых отверстий. В салоне автомобиля обнаружен труп Бориса Мурадянца, являвшегося предпринимателем и судьей боксерской ассоциации России. Источник из правоохранительных органов связывает убийство Мурадянца с его коммерческой деятельностью. Введен план-перехват. Ведутся оперативные неотложные мероприятия для задержания нападавших».

Какие-то чины в погонах делали массу предположений касательно убийства бизнесмена Бориса Мурадянца и отчитывались о массах введенных планов-перехватов, которые до настоящего момента не дали результатов. Эти слова повторялись от убийства к убийству, от репортажа к репортажу.

Я незаметно взял вилку со стола. Первым желанием было воткнуть ее в глаз улыбающегося Советника, но я вовремя воткнул ее в свою ногу. Боль отрезвляюще подействовала на меня.

- Зачем так жестко? Не пожалели столько патронов. Крепышу бы хватило и одного, – процедил я сквозь плотно сжатые зубы.

- Так будет с каждым, кто встанет против Семьи. Он опасным был, поэтому и работали наверняка.

- Кто отработал?

- Ара и Руха. Красавчики. Бог с ними, с патронами, главное – дело сделали.

Официант принесла заказ, и Влад, не привлекая внимания, положил вилку на стол. Он не хотел продолжать этот разговор, а Советник, по-видимому, остался доволен произведенным эффектом. Владу хотелось задать массу вопросов, но не здесь и не сейчас.

После неудавшегося покушения на Крепыша он был легко ранен, в бедро. Несмотря на судьбу, несколько пуль попало в машину. Крепыш в тот же вечер позвонил Жженому и высказал претензии за то, что тот заманил его в засаду. Юра не признался и сделал вид, что для него это тоже было неожиданностью. Крепыш стал скрываться от Семьи. Сначала он не собирался отсиживаться и стал предпринимать попытки выследить и убить Брата. Однако Джава подготовился к этому, и ему рассказали заранее. Несколько раз за ними следили подозрительные машины. Один раз даже парень в толстовке с капюшоном и засунутыми в карманы руками подходил к машине и просил закурить. Однако Джавы в машине в тот момент не оказалось, и парень просто ушел, так и не взяв протянутую ему сигарету и не достав руки из карманов. Только через 10 минут парни в машине осознали, как им тогда повезло. К поискам Крепыша подключили все возможные ресурсы и стали в разы бдительней. Через какое-то время стало известно, что Борис уехал за границу. Так продолжалось около 9 месяцев. За это время он продал Базу, так как она была официально оформлена на его младшего брата. Советник предложил Джаве забрать Базу себе, оказав давление на членов семьи Крепыша. Кроме младшего брата, в Москве проживали еще три его сестры. У каждой был свой небольшой бизнес, вроде салона красоты или кафе. От предложения Советника Алихан категорически отказался, предупредив всех, что лично снимет кожу живьем с каждого, кто посмеет к ним подойти.

Спустя время через общих знакомых Брата и Крепыша стало известно, что тот снова появился в Москве. Оказалось, что он стал появляться на одной из своих старых квартир. Руха и Ара сами вызвались «положить» его. Это была месть - лучшее руководство к действию, по сравнению с деньгами. Вечером того же дня Ара, Руха, Советник и Сос Дуидаров на мотоциклах «Хонда» и «Ямаха» выехали на место. Все не один раз бывали на этой квартире, поэтому дополнительного времени для организации путей отхода не потребовалось. Осмотрели прилегающую территорию, выбрали место для засады, и договорились где их после заберут.

На следующий день, в 7 часов вечера, они не спеша подъехали к высотке, где проживал Крепыш. Были сумерки. Руха и Ара прошли вглубь двора. Советник и Сос уехали на мотоциклах и должны были ждать их на соседней улице, куда вела дорожка между домами. После въезда во двор по ходу движения к подземному гаражу, дорога имела поворот под прямым углом. Недалеко от поворота произрастал высокий густой куст сирени. За ним и укрылись Ара с Рухой. Крепыш должен был притормозить в данном месте в любом случае.

Они ждали его около трех часов. Было холодно, но ненависть грела их. Ара предлагал сходить за кофе, но Руха наотрез отказался. После 10 вечера Жженый, сообщил по рации, что Крепыш «на подходе». Спустя несколько минут они увидели затонированный «Крузак». Когда он стал поворачивать, Ара с Рухой одновременно открыли огонь из автоматов. Джип поливали свинцовым дождем, сконцентрировавшись на месте водителя. Машина замедлилась, но продолжила движение и вошла в поворот, повернувшись к ним задней частью. Братья поменяли позицию, выбежали на подъездную дорогу и возобновили огонь. Каждый расстрелял по магазину. Внезапно джип резко ускорился и проехав 20 метров, врезался в припаркованную «десятку», впечатав её в дерево. Братья переглянулись и побежали к нему. На бегу они перезарядили автоматы. Подбежав вплотную к «крузаку» с водительской стороны, они замешкались. Первым желанием было открыть дверь и убедиться, что в машине именно тот, кто им нужен. Но животный страх перед Крепышом был сильнее. Братья стали в упор расстреливать водительскую дверь. Пули пробивали машину насквозь, проходили сквозь тело Крепыша и вылетали, застревая в стене дома. Через разбитое водительское стекло было видно, что за рулем был именно Крепыш. Из-под приоткрытой деформированной водительской двери на землю стекала кровь. Ночная тишина, пропитавшаяся порохом, начинала наполняться криками людей.

Убедившись, что у Крепыша не осталось шансов, братья положили автоматы друг другу в рюкзаки и побежали на соседнюю улицу где их ждали Советник и Сос. Они поехали в Подмосковье, где сожгли всю одежду, на которой остались следы пороха и смазки. Автоматы распилили на мелкие части «болгаркой» и выбросили в реку.

***

Алихан неоднократно говорил Советнику, что если не станет его (Брата), то первым делом необходимо ликвидировать Крепыша, а иначе последний убьет всех «братьев». Так как ему гораздо комфортней быть с двумя-тремя близкими, чем, как он сам говорил, «водить за собой целый хоровод».

Крепыш был близким другом Джавы. Учился с ним в одном институте. Там они и познакомились. Сначала мечтали строить «светлое будущее», затем включились в передел Москвы. Борис выполнял его поручения, занимался приобретением оружия, подбором боевиков, их тренировками, сбором информации. Иногда координировал по указанию Брата совершение тех или иных убийств. Кроме своей деятельности в Семье, Мурадянц управлял Базой, на которой «братья» периодически собирались. Деньги около 2 000000 долларов США на приобретение и организацию бизнеса в свое время дал ему Джава. Постепенно Крепыш вернул их, так как не любил быть должным. Даже если это касалось близких друзей. Сам Борис обладал достаточно высоким интеллектом. Был общителен «только в одну сторону» – умел слушать. К людям относился с недоверием и никогда не открывался. Мог часами общаться с человеком, при этом вторая сторона после разговора не знала о Крепыше ровным счетом ничего. Больше всего он не доверял Удаву и «братьям», находившимся под его непосредственным руководством. Он считал их отморозками, ни на что не способными, кроме «тупого мочилова». Он неоднократно говорил Брату, что Удав опасный человек и к нему нельзя относиться с доверием, его надо гнать из Семьи. На этой почве между ними стали происходить разногласия. Борис пользовался уважением у Алихана и всегда мог высказать свое мнение по тому или иному вопросу, возникавшему в Семье, без всякой опаски.

Борис был человеком с десятком лиц. Самой темной его личиной была жизнь профессионального убийцы. Для него не было ни границ, ни рамок. В достижении своих целей он был готов на все. Чем больше он убивал, тем больше находил в этом какой-то особенный, свой, кайф. Крепыш воспитал Солдата полной копией себя. Только тот стал еще страшнее. Борис любил говорить, что «убийство – это прекрасное решение конфликта, когда слова не доходят до ушей. Убийство всегда дает результаты, разъясняет, позиционирует твою волю и помогает ощутить страх оппонента. Убийство необходимо в тех случаях, когда исчерпаны слова».

Мурадянц имел обширный круг связей в среде преступных авторитетов и «воров». Как он добился этого, никто не знал. Можно было только догадываться. Через полгода после задержания и ареста Удава, узнав о том, что Руха, Ара, Ренат Шаринов и Тембол скрываются на даче в Московской области, Крепыш стал убеждать Алихана в необходимости их убить. Приводя несколько основных доводов. Первый – за то, что якобы в свое время Удав вместе с ними хотел убить Брата и занять его место. Также он предлагал избавиться от них как от ненужных свидетелей ранее совершенных преступлений. На этой почве у Брата и Крепыша произошло несколько довольно сложных разговоров. Алихан отвергал его предложение. Убив всех «осетин», Брат оставался без исполнителей, и это его не устраивало. Более того, «братья», находящиеся в розыске, полностью зависели от него, их судьба была в его руках. Борис, помимо прочего, приводил доводы о необходимости «срезать балласт», так как через них могли выйти на Семью. Он не верил, что молодые парни будут спокойно сидеть на дачах в Подмосковье и ждать приказов Брата. Мурадянц говорил, что они все равно начнут «вылезать» с дачи и обязательно где-нибудь засветятся. Однако Алихан оставался непреклонен в этом вопросе. Тогда Крепыш, после ареста Удава, прекратил общение с Джавой. Так как тот не согласился с его мнением по поводу «разыскников».

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 1

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 2

Когда Семью Выбирают. Часть 3

Когда Семью Выбирают. Часть 4

Когда Семью выбирают. часть 5

Когда Семью выбирают. часть 6

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 7

Когда Семью выбирают. Часть 8

Когда Семью выбирают. Часть 9

Когда Семью выбирают. Часть 10

Когда Семью выбирают. Часть 11

Когда Семью выбирают. Часть 12

Когда Семью выбирают. Часть 13

Когда Семью выбирают. Часть 13 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 14

Когда Семью выбирают. Часть 14 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 15

Когда Семью выбирают. Часть 16

Когда Семью выбирают. Часть 16 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 17

Когда Семью выбирают. Часть 17 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 18

Когда Семью выбирают. Часть 18 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 19

Когда Семью выбирают. Часть 20

Когда Семью выбирают. Часть 21 (Часть 1)

Когда Семью выбирают. Часть 21 (Часть 2)

Когда Семь выбирают. Часть 22

Когда Семью выбирают. Часть 23

Когда Семью выбирают. Часть 24 (1)

Когда Семью выбирают. Часть 24 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 25

Когда Семью выбирают. Часть 26 (1)

Когда Семью выбирают. Часть 26 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 27 (1)

Когда Семью выбирают. Часть 27 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 28

Когда Семью выбирают. Часть 29

Когда Семью выбирают. Часть 30

Когда Семью выбирают. Часть 31 (1)

Когда Семью выбирают. Часть 31 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 32

Когда Семью выбирают. Часть 33

Когда Семью выбирают. Часть 34
Когда Семью выбирают (Часть 34 (2))
Когда Семью выбирают. Часть 34 (3)

Когда Семью выбирают. Часть 35

Когда Семью выбирают. Часть 35 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 36

Когда Семью выбирают. Часть 36 (2)

Когда Семью выбирают. Часть 37 (1)

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин

Показать полностью 1

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 11)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 11) Разговор, Любовь, Чувства, Мужчины и женщины, Юмор, Длиннопост

Глава 11. Секс-провал года.

Иногда тебе не нужен идеальный мужчина.

Не тот, который знает разницу между шато и шабли, не тот, кто умеет танцевать бачату и называет тебя «солнышко» без запинки.
Иногда тебе нужен просто человек, который в курсе: у женщины, кроме груди, есть ещё вопросы.

Клитор. Характер. И потребность, чтобы к ней приходили — а не только в неё.

Ольга смотрела на него с вечера и думала:
«Он как реклама зубной пасты — слишком белый, чтобы быть правдой.
И слишком правильный, чтобы быть живым».

Он был высокий.

Светился загаром, как Instagram-фильтр.

У него были бицепсы — как угроза, щетина — как план, и зубы — как капитал.

Он говорил фразами, от которых у женщин, возможно, должны были подкашиваться колени.

У Ольги напрягалась поясница. От подозрений.

Пролог: как всё началось

Он был:

Фитнес-тренер с курсами «осознанная энергия тела»

Брюнет, ухоженный до абсурда

Автор фразы: «Ты достойна настоящего восхищения» — без повода, без взгляда, как будто скопировал это из своего сторис-архива.

Познакомились они на форуме, где Ольга искала, как не умереть на планке.

Он искал — кого восхищать.

— Может, пробежка? — написал он.

— Может, сразу к делу? — ответила она.

Он прислал эмодзи мускула.

Она — своё фото. В халате.

Он написал:

— Ты решительная.

Она решила.

Хуже Tinder-провала может быть только Tinder-провал, прикидывающийся развитием.

***

Штаб до свидания

— Он выглядит как статуя, — говорила Ольга, тыча в его фотографию.

— Он говорит как рекламный ролик БАДов, — оценила Катя, держа бокал вина как рентген.

— В профиле четыре банки протеина и подпись «живу без слабостей», — сказала Ася, закатывая глаза. — А сам — слабость для неосознанных женщин.

— Ну хоть кто-то живёт, — вздохнула Юля.

— Я не хочу отношений, — призналась Ольга. — Я хочу секса. Простого. Рабочего. Без эзотерики, метафор и попыток «открыть мои чакры». Просто — меня, его и желательно кровать, не в стиле «Zara Home».

— Сделай селфи ДО, — буркнула Катя. — Возможно, потом не захочешь вспоминать.

— Пошли вы все, — сказала Ольга.

И пошла.

Как женщина, которая точно знает, что делает. И готова получить по лбу от вселенной.

Свидание: катастрофа в шесть актов

Акт I: вход без контекста

Он вошёл с цветами. И банкой БАДов.

— Это для гормонального баланса, — сказал он.

— Ты мне что, эндокринолог?

— Просто хочу, чтобы у тебя был здоровый эстроген.

Это прозвучало как диагноз. На первом свидании. В постель — с направлением на анализы.

***

Акт II: прелюдия

Он включил саундтрек из «Гладиатора».

— Это даёт ритм, — сказал он, снимая майку.

Литавры. Боль. Песчаные арены. Ольга лежала и ждала, когда пойдут титры. Она не вошла в ритм. Она вошла в ступор.

***

Акт III: контакт

— Я изучал женскую анатомию, — прошептал он на ухо.

Где? В «Мужском здоровье»? Или по комиксам? Он тыкал так, будто искал Wi-Fi в старой хрущёвке. Неуверенно. С энтузиазмом. И мимо.

***

Акт IV: пик

— Помедленнее, — попросила она.

— Я просто чувствую энергию, — ответил он, ускоряясь.

Энергия была, как батарейка из пульта — Старая. И в другую сторону.

***

Акт V: завершение

Он встал. Погладил свои кубики. Посмотрел на себя в зеркало.

— Это было настоящее. Я был собой.

— Можно возврат по чеку? — выдохнула Ольга.

***

Акт VI: после

Он ушёл.

С уверенностью. С осанкой. С эго, которому даже не нужен лифт.

Ольга осталась.

На кровати.

С ощущением, что её не трахнули, а… использовали как гантель.

Даже случайный секс в 2008 был лучше.

Даже в туалете кинотеатра.

Даже с тем, кто сказал потом:

— Я не знал, что это у тебя был первый раз.

Утро в штабе

Ольга вошла с бутылкой пива. В 11 утра.

Футболка — мятая, волосы — как после обстрела, лицо — как после суда.

Но в глазах была сталь. Или остатки.

— Катастрофа года, девочки, — сказала она, сев на табурет.

— Рассказывай, — сказала Катя, взяв блокнот как судебный протокол.

— Он сказал: «Это было настоящее».

А я подумала: «Господи, это был экзамен. По позорной анатомии».

Ни теории, ни практики. Только поза и фоновая музыка из ВВС про Рим.

— Он хоть старался? — мягко спросила Юля.

— Он старался быть красивым.

Сексом он занимался как с зеркалом.

Я была просто аксессуаром. Как полотенце. Только движущееся.

Ася смеялась сквозь чай:

— Мужчина, который думает, что женщина — это сцена для его «самости».

Классика. Клитор? Нет, не слышали.

Ольга бросила взгляд в пол.

И вдруг — замолчала.

***

Ольга. Без защиты

Тишина.

Юля подошла. Села рядом. Мягко, почти не касаясь.

— А может, тебе… не секса хотелось?

Ольга молчала. Потом:

— А чего?

— Чтобы тебя выбрали. Не трахнули. А остались.

Ольга отвернулась. Голос стал тоньше:

— Я... да.

Я хотела, чтобы он остался.

Хотя бы чаю.

Хотя бы «как ты».

Мне всегда казалось, что я железная.

«Пошёл в жопу» — это мой стиль.

Но каждый раз, когда дверь закрывается, я думаю:
«Может, я и правда не та, за кем остаются».

Катя села по другую сторону. Обняла.

Ася принесла плед.

Юля шепнула:

— Ты стоишь того. Даже если пока никто не остался.
Мы — остались.

Через неделю

Ольга записалась на массаж.

К женщине. Без эротики. Без разговоров. Просто — тепло рук.
В кабинете пахло ромашкой, полотенца были жёсткие, но чистые.

— Мне не нужен сейчас секс, — сказала она.

— Мне нужно... чтоб меня не трогали, а были рядом.
Контакт. Без намерений.

Она смеялась. Горько. По-настоящему.

И впервые — не из защиты.

А потому что могла себе это позволить.

***

Вечер в штабе

Ольга пришла в спортивных штанах и с кефиром.
Это было заявлением. Не пить. Не трахаться. Не страдать.
Просто быть.

— Девочки, — сказала она, — я поняла, что секс без связи — это как салат без соли. Вроде еда. Но не питает.

Юля кивнула:

— А ещё — это не про тело. Это про ощущение, что ты больше, чем объект. Что ты — человек.

Катя усмехнулась:

— Секс — как судебный процесс. Если не было согласия на глубину — это уже насилие над душой.

Ася допила чай:

— И если после тебя не обняли, а просто встали и ушли — это не «мужчина был свободен». Это «человек был пустой».

Ольга обвела их взглядом.

— А я больше не хочу от мужчин наполнения.

Я сама себе и вино, и ванна, и массаж.

А мужчина пусть будет…

— Что? — спросила Ася.

— Дополнение. Не проект. Не религия. Не центр жизни. Просто гость.

По приглашению. И с чистыми руками.

***

Финал главы

Они сидели на полу. В пледах. В простоте.

Печенье — не безглютеновое.

Вино — комнатной температуры.

Женщины — в мире с собой.

— Секс-провал года, девочки, — сказала Ольга, поднимая бокал с кефиром.

— У каждой такое было, — кивнула Юля. — Главное — не сделать это своей личной трагедией.

— Или, хуже, привычкой, — добавила Ася.

— Главное — не винить себя за чужую неумелость, — сказала Катя. — И не делать вид, что это был «опыт». Иногда это просто был провал.

Они чокнулись.

— За мужчин, которые не знают, где клитор, — бросила Ольга.

— И за женщин, которые больше не ищут там любви, — сказала Юля.

Они смеялись. Громко. Без утешения.

Потому что это уже не было нужно.

Смех был антисептиком.

А штаб — местом, где можно упасть на пол, рассказать о провале, и никто не скажет: «Ты виновата».

Там, внутри, наконец было не пусто. Там были они.

Катя всегда считала, что любовь — это форма юридического безумия.

Словно договор, составленный под действием гормонального алкоголя.
Оформленный на эмоциях, подписанный в состоянии аффекта, а расторгаемый в суде — с позором, с аллимонией и с мешками психосоматики.

Она не верила в браки. Она верила в контракты. В чёткие формулировки. В структуру. В пункт про личные границы.
В обязательную оговорку о форс-мажоре: «в случае внезапной потери доверия — стороны обязуются сохранить достоинство и не публиковать скриншоты переписок».

Она знала, как оформляется доверенность, но не знала, как оформляется нежность.

Она могла за полчаса разложить любое «мы» на юридические обломки, как эксперт по семейному кодексу на выезде.

Но когда он — Анатолий Николаевич — предложил ей сожительство с договором, Катя впервые испугалась.

Не за свободу. Не за бумагу. А за то, что она может согласиться.

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 1. Часть 1)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 1. Часть 2)

После Секса жизини нет. Глеб Дибернин (Глава 2)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 3)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 4)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 5)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 6)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 7)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 8)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 9)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 10)


Книга. После Секса жизни нет.

Показать полностью 1

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 10)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 10) Чувства, Любовь, Разговор, Мужчины и женщины, Страсть, Длиннопост

Глава 10. Девочка, не реви, ты ещё трахнешься.

Весна не пришла. Она ворвалась, как слишком громкая песня в наушниках в метро.

Солнце било по стеклу, как будто мир пытался доказать: "Смотри, я ещё могу светить".

Ася стояла у окна, с бокалом вина, и чувствовала себя...
не готовой. Ни к весне. Ни к счастью. Ни к себе, обновлённой.

На плите бурлил чай. Телефон лежал в стороне. Сообщения были, но она не открывала. Каждое из них — как приглашение на спектакль, где она снова должна играть ту, которую хочет видеть другой.

И вдруг: голосовое.

«Ты где? Просто скажи, что ты ещё можешь. Хоть что-то. Хоть меня».

Голос — мужской. Незнакомый для подруг. Знакомый — для неё.
Тот, кто вошёл не как шторм, а как сквозняк: незаметно.
Оставил за собой привкус — не кофе, не поцелуя. Ощущение, будто тебя кто-то смотрел — и не увидел.

В дверь позвонили.

Юля вошла первой. С пакетом, где торчали бананы, сборник Харуки Мураками и бутылка дешёвого белого.

— Мы решили, что ты в опасности. А вино — это способ эвакуации.

Ольга зашла следом, уже без слов. В её глазах — тревога, завернутая в мат.

— Ты живая?

— Вроде. Но внутри — как будто меня вывернули и забыли обратно засунуть.

Катя появилась сзади. В руках — папка. Конечно.

— У нас будет штаб. Экстренный. С обязательным протоколом «не реветь и не трахаться в ближайшие 24 часа». Сначала — мы.

Они уселись. На полу. Как всегда. Плед. Вино. Бессилие.
Ася смотрела на них и вдруг — заплакала. Без причины. Без истерики. Просто — как вода из старой трубы: потекла.

— Я не хочу быть сильной, — выдавила она. — Мне больно. Я скучаю по себе, которой ещё верили, что можно любить — и не бояться.

Юля накрыла её ладони своими:

— Девочка, не реви. Ты ещё трахнешься. Но сначала — мы тебя соберём.

После слёз — чай Юля заваривала лаванду с чабрецом. Руки дрожали, но не от усталости. От внутреннего знания: сейчас — всё по-настоящему. Без терапии. Без объяснений. Без таблиц чувств и фаз принятия.

Ольга порезала сыр так, будто от него зависела геополитика.
Катя достала свой блокнот, но тут же задвинула его под плед. Сегодня — не день протоколов.

Ася тихо, как будто боясь спугнуть себя, выдохнула:
— Я устала быть интересной.

Юля обернулась.

— Что ты имеешь в виду?

— Я всегда что-то изображаю. Умную. Саркастичную. Ироничную. Сексуальную. «Асю». Всё в кавычках.

И когда кто-то говорит: «Ты такая необычная» — мне хочется закричать: «Да я обычная! Я просто устала делать шоу!»

Катя взяла её ладонь.

— Ты можешь быть скучной рядом с нами. Мы всё равно останемся.

— Я не знаю, как это — просто быть. Без перформанса. Без маски. Без «я сейчас разыграю сцену и все подумают, что у меня всё под контролем».

Ольга отставила тарелку:

— Так может, не надо ничего контролировать?

— А если я не понравлюсь? — голос Аси дрогнул. — Если без «образа» я — никакая?

Юля опустилась рядом.

— Ты была никакая, когда мы вместе стирали твой телефон от переписок с бывшими.

Ты была никакая, когда мы держали твою руку в три утра после спектакля.

Ты была никакая, когда просто сидела на балконе и пила воду.

Но мы были рядом.

Потому что «никакая» — это тоже ты.
И она — настоящая.

Ася сжала губы. Глаза — полные. Не слез, а нового. Как будто впервые разрешила себе сказать:

— Я больше не хочу заслуживать. Я просто хочу быть.

***

УТРО ПОСЛЕ

Ася проснулась раньше солнца.

Комната — ещё тихая, как после шторма. Плед всё ещё лежал на ней. Пах вином, подругами и чем-то, что напоминало детство: безопасностью.

Телефон лежал там же, где она его оставила. Экран замигал: новое сообщение. От него.

«Ты где?

Прости, если был груб. Просто ты мне правда нравишься.
Хочу увидеть тебя. Сегодня. Или когда захочешь. Я жду».

Она смотрела на экран долго.

Не с болью. Не с дрожью.

С… интересом.

Как будто впервые видела это — не как возможность. А как факт.
Нейтральный. Без магии. Без ужаса. Без «бежать».

Она встала. Пошла на кухню.

Включила чайник.

Открыла окно.

Весна была резкой. Прямой. Как новая честность.

Юля появилась за спиной, в старой футболке с надписью «У меня ПМС и пистолет».

— Ответишь?

Ася покачала головой.

— Нет. Не сейчас. Может — и вообще не буду.

— Почему?

— Потому что это письмо — к прежней мне. К той, которая бы побежала. А я… не хочу бежать. Я хочу — быть. Сейчас — с собой. С чаем. С пледом. С молчанием.

Юля кивнула. И тихо налила себе чай. Катя, ещё сонная, вошла и услышала последние слова.

— Знаешь, это сильнее, чем любая фраза.

Сказать «нет» не потому что «обидел», а потому что ты больше себя не предаёшь.

Ольга ворчливо добавила:

— Даёшь праздник тишины! Без мужчин, без смайликов, без «а вдруг он изменился»!

Ася улыбнулась.

— Праздник тишины, — повторила она. — Мне нравится.

О ТЕЛЕ, КОТОРОЕ НЕ ХОЧЕТ НРАВИТЬСЯ

— Знаете, — сказала Ася, обмотав ноги пледом, — я так долго жила с мыслью, что моё тело — это визитка.

Что если оно «достаточно» — меня любят. А если нет — значит, я провалилась.

Катя кивнула.

— Нас учили: быть желанной — значит быть принятой.
А если не хочешь? Если не возбуждаешься? Значит, «сломалась».

Юля добавила:

— И тогда мы начинаем подделывать. Словно «фальшивим» оргазмы, эмоции, даже улыбки. Чтобы соответствовать ожиданиям.

Ольга достала шоколад:

— Я всю жизнь отдавала тело, чтобы доказать, что оно «работает».
А оказалось — оно просто устало. Оно хочет не быть «нужным». А быть — своим.

Ася кивнула.

— Вчера… я впервые осталась одна и просто легла в постель. Без плана. Без сценария. Без «я должна». И — ничего не случилось. Никакого просветления. Но и чувства вины — тоже.

Юля улыбнулась:

— Это и есть просветление. Когда ты не чувствуешь вины за то, что ты — просто в теле. Не в функции. Не в форме.

Катя вздохнула:

— Мы столько лет боялись не нравиться, что забыли, что можно — просто чувствовать.

Ольга чокнулась ложкой о чашку:

— Новый закон штаба:

«Ты не обязана нравиться, чтобы иметь право на прикосновение».

Ася:

— Я не хочу, чтобы секс был благодарностью.
Я хочу, чтобы он был диалогом. А не доказательством.

Юля:

— Тогда сначала — пусть будет диалог с собой. Без слов. На коже.

Катя:

— И без насилия «быть спонтанной». Иногда контакт — это просто ладонь на груди. И дыхание.

ПРИКОСНОВЕНИЕ К СЕБЕ

Ночь. Окно распахнуто. В комнате — тишина, лёгкая прохлада и луна, как старая лампа, забытой где-то между чужими сообщениями.

Ася осталась одна.

Без фонарей. Без зрителей. Без редакторов внутри.

На груди — лёгкая рубашка. В руках — тёплый чай.

В теле — не голод. Не страсть. Не «надо». А мягкое ощущение: «я здесь».

Она легла. Медленно. Как будто просила разрешения у самой себя.
Одеяло сдвинулось. Кожа — в покое. Ни судов. Ни камер. Только она. В этом теле. С этой кожей. Со своими руками.

Она провела пальцами по ключицам. По шее. По животу. Медленно.
Без задачи. Без цели. Без «конца».

Каждое движение — как приглашение. Не в секс. А в контакт.
Как будто она говорила себе: «Я вижу тебя. Я не требую. Я просто с тобой».

Она коснулась груди — не возбуждающе. Просто — чтобы почувствовать, что она живая. Она дышит. И этого — уже достаточно. Слёзы появились неожиданно.

Тихо. Без драмы. Без истерики. Просто — слёзы.

— Я не обязана быть желанной, чтобы быть любимой, — прошептала она.

И впервые — поверила.

***

УТРО. КУХНЯ. ВСЕ ВМЕСТЕ

— Ну? — спросила Юля, увидев её утром.

— Я… выспалась.

— Только?

Ася улыбнулась.

— Я… побыла с собой. Без роли. Без шоу. Просто... потрогала себя, чтобы не чувствовать себя забытой.

— И?

— Это был самый тёплый секс в моей жизни. Хотя, знаешь… это не был секс. Это было «я рядом с собой».

Ольга, вытирая руки о полотенце, кивнула:

— Ты ещё трахнешься.

— Возможно, — усмехнулась Ася. — Но сначала — я трону себя.
С любовью. А не из нужды.

Катя подняла кружку:

— За женщин, которые перестали себя покупать за внимание.
Юля:

— За прикосновения без оправданий.

Ольга:

— За ласку. Сначала к себе. Потом — к миру.

Ася:

— За то, что можно не быть готовой. Но быть. Всё равно.

Они чокнулись. Кофе. Не шампанское. Потому что пробуждение — не всегда фейерверк. Иногда оно — просто ладонь на груди. И дыхание. Своё.

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 1. Часть 1)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 1. Часть 2)

После Секса жизини нет. Глеб Дибернин (Глава 2)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 3)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 4)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 5)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 6)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 7)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 8)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 9)


Книга. После Секса жизни нет.

Показать полностью 1
1

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин (Глава 9)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин (Глава 9) Чувства, Любовь, Разговор, Мужчины и женщины, Страсть, Длиннопост

Глава 9. Секс-каникулы.

Иногда, чтобы понять, чего ты хочешь — по-настоящему, не по шаблону, не по обрывкам чужих желаний, — нужно сначала признаться: без чего ты можешь. Без «привет, не спишь?», без пальцев, блуждающих по коже с уверенностью сериалов про любовь. Без бессмысленных комплиментов, которые звучат как вызубренный скрипт: «ты сегодня такая…».

Идея не была революцией. Не позой. Не дерзким жестом.

Это был эксперимент.

Тихий договор.

Договор четырёх женщин с самими собой.

***

Объявление

— Девочки, я официально ухожу на секс-каникулы, — сообщила Катя, влетая в штаб с видом человека, который только что удалил Tinder и всю романтическую надежду.

— Каникулы? — уточнила Ася, не отрываясь от куска круассана. — Это как отпуск, только без отпускного романа и с вечерами саморефлексии?

— Месяц. Без мужчин. Ни флирта, ни свиданий, ни «а вдруг он напишет».

— Ни даже «а если бы я была с ним сейчас в ванной»? — Юля усмехнулась, но в её голосе была лёгкая тоска.
— Ни этого. Даже мысли — повод для штрафа.

— И что за штраф? — Ольга подозрительно отставила чашку.
— Готовка ужина. В фартуке. Под «Руки Вверх». Без сарказма.

— Это уже хуже, чем воздержание, — пробормотала Ольга. — Ладно. Записывай. Я в игре. Но только потому, что я уже полгода в сухом режиме. Где моя медаль?

Так начались секс-каникулы.

Не как отказ. Как возможность. Вспомнить, что за телом стоит я.

***

Дни 1–3: Эйфория

Первые дни были как детокс на новом курорте: лёгкость, дерзость, восторг.

— Ура! — кричала Ася. — Больше не надо думать: «А почему он не лайкнул мою сторис?»

— Ура! — добавляла Юля. — Я могу лечь спать в носках и с маской на лицо — и никто не скажет «фу».

— Ура! — вопила Катя. — Можно есть пасту в два часа ночи. И не бояться быть «недостаточно изящной».

Ольга снисходительно усмехалась:

— Вы будто только что сбежали из секты «Мужская валидация».

Они ели пиццу, пили сидр, обсуждали фильмы и даже раскрашивали мандалы.

Юля принесла раскраску с изображением богини-матки.
Ася устроила танцы под Бейонсе — босиком, с бутылкой вина и фразой «Сегодня я — храм, и в него никто не войдёт без приглашения».

Это было счастье. Чистое. Собственное.

***

Дни 4–10: Ломка

На шестой день Юля случайно зашла на страницу бывшего. Потом — на его новую девушку. Потом — на её подругу. Потом — в бездну.

На седьмой Ася лайкнула фотографию симпатичного актёра. Потом отменяла, потом снова лайкала. Потом извинилась. Перед собой.

На восьмой Катя получила сообщение от коллеги:

«Ты красива, как утро понедельника, в котором хочется остаться».

И задумалась. Всего на пару секунд. Но всё равно.

На девятый день Ольга посмотрела сезон «Бриджертонов» и, прижав к груди подушку, прошептала:

— Хочу, чтобы меня прижали к стене. Не как прокурора. Как женщину.

На десятый день они собрались.

— Мы срываемся, — признала Ася, пожимая плечами.

— Мы живые, — поправила Юля. — И в этом сила.
— У меня уже сексуальная фантазия на мясника из «Пятёрочки», — сказала Ольга. — Он нарезал ветчину и случайно посмотрел мне в глаза. Это был оргазм глазами.

Смех их спас. Он был честным, тёплым, неловким. Как тело без партнёра, но с самоиронией.

***

Дни 11–20: Переход в себя

Юля начала писать статьи про женскую автономность и телесность.

Одна из них стала вирусной. Редактор написал: «Вы так тонко чувствуете. Давайте обсудим за вином?»

«Я на паузе. Только чай». — ответила Юля. Потом перечитала сообщение. Пять раз.

Катя начала бегать. Вечерами. В одиночестве.
— Я лучше потею в кроссовках, чем в мыслях «почему он не ответил».

Ольга записалась к терапевту, сделала УЗИ, нашла у себя узел в щитовидке, испугалась, сдала повторно — ничего.
— Кажется, моё тело решило, что если не заниматься сексом, то пора заняться мной.

Ася вела дневник. Рисовала себя с крыльями.

— Я вспоминаю ту себя. Которая не просила внимания. Которая просто шла. И была собой.

***

Дни 21–28: Срыв

Ася пришла с пирогом. В фартуке. И с глазами «я всё поняла».

— Было? — спросила Катя осторожно.

— Было. Старый знакомый. Встретились, разговорились, вино… и всё.

— И как?

Ася молчала. Потом:

— Быстро. Без сюжета. Без предисловия.

Я подумала, будет как в фильме.

А было — как реклама прокладок. Сухо, ярко и непонятно, зачем.

Юля обняла её:

— Ты не провалилась. Ты проверила. Ты не отдала себя — ты себе показалась.

Ольга села рядом:

— У всех бывают дни, когда хочется секса как жвачки — просто, чтобы занять рот. Главное — не перепутать с ужином.

Катя:

— Я вчера флиртовала с бариста. Бровью. А потом он дал мне чек и сказал: «Ваш кофе, мама». Я ушла с травмой.

***

Дни 29–30: Возвращение

— Мы почти продержались, — сказала Катя.

— Но не это важно, — ответила Юля. — Главное, что мы узнали, что умеем быть без.

— Не потому, что не хотим. А потому, что умеем — сами себя удержать, — добавила Ася.

— Мы не обязаны быть железными, — сказала Ольга. — Но обязаны быть собой. Не версией для кого-то.

Они молчали. Внутри — не пустота. Не горечь. А ясность.

***

Финал

Они сидели на полу. Пледы. Оливки. Свеча. И никто не смотрел на экран.

— Мы изменились? — спросила Ася.

— Мы встретились с собой, — ответила Юля.

— И остались, — добавила Катя.

Ольга:

— Девиз таков: мы не против секса. Мы против потери себя ради него.

Юля смахнула пальцем по экрану. Тиндер мигнул. Она закрыла. Без драм.

— Если он придёт — я уже не отдам себя. Потому что теперь я с собой.
Не на время. Не в аренду. А насовсем.

Они чокнулись. Водой. Словами. И ясностью.

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 1. Часть 1)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 1. Часть 2)

После Секса жизини нет. Глеб Дибернин (Глава 2)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 3)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 4)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 5)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 6)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 7)

После Секса жизни нет. Глеб Дибернин. (Глава 8)


Книга. После Секса жизни нет.

Показать полностью 1
Отличная работа, все прочитано!