Вторая Мировая

«От нечестивого органиста — гимн ненависти»

Самое громкое информационное событие 1938 года произошло 29 сентября, когда четыре государственных деятеля встретились в мюнхенском доме Фюрера, чтобы перекроить карту Европы. Тремя государственными деятелями, посетившими эту историческую конференцию, были премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен, премьер-министр Франции Эдуард Даладье и диктатор Италии Бенито Муссолини. Но, несмотря ни на что, доминирующей фигурой в Мюнхене был немецкий хозяин, Адольф Гитлер.

Фюрер немецкого народа, главнокомандующий немецкой армией, военно-морским флотом и военно-воздушными силами, канцлер Третьего рейха, герр Гитлер в тот день в Мюнхене собрал плоды смелой, вызывающей, безжалостной внешней политики, которую он проводил в течение пяти с половиной лет. Он разорвал Версальский мирный договор в клочья. Он перевооружил Германию до зубов - или настолько, насколько это было возможно. Он украл Австрию на глазах у охваченного ужасом и, по-видимому, бессильного мира.

Все эти события были шокирующими для стран, которые всего 20 лет назад победили Германию на поле боя, но ничто так не напугало мир, как безжалостные, методичные, управляемыми нацистами события, которые в конце лета и начале осени угрожали развязать мировую войну из-за Чехословакии. Когда он без кровопролития превратил Чехословакию в марионеточное государство Германии, вынудил к радикальному пересмотру оборонительных союзов Европы и получил свободу действий в Восточной Европе, получив обещание “развязать руки” от могущественной Великобритании (а затем и Франции), Адольф Гитлер, без сомнения, стал человеком 1938 года года.

Большинство других мировых деятелей 1938 года утратили свою значимость по мере того, как год подходил к концу. Казалось, что “почётный мир” премьер-министра Чемберлена, как никогда ранее, не принес ни того, ни другого. Все большее число британцев высмеивало его политику умиротворения диктаторов, считая, что ничто, кроме унизительной капитуляции, не может удовлетворить амбиции диктаторов.

Среди многих французов возникло ощущение, что премьер-министр Даладье несколькими росчерками пера в Мюнхене превратил Францию во второразрядную державу. Подражая Муссолини в своих жестах и копируя кричащий комплекс триумфатора Гитлера, некогда либеральный Даладье в конце года был вынужден прибегать к парламентским уловкам, чтобы сохранить свой пост.

В 1938 году диктатор Муссолини был всего лишь младшим партнером в фирме "Гитлер и Муссолини Инкорпорейтед". Его шумная агитация за то, чтобы отторгнуть Корсику и Тунис от Франции, была расценена как слабый блеф, непосредственными целями которого были не более чем снижение платы за проезд итальянских судов по Суэцкому каналу и контроль над железной дорогой Джибути - Аддис-Абеба.

Ушел с международной арены Эдуард Бенеш, в течение 20 лет считавшийся “Самым умным маленьким государственным деятелем Европы”. Последний президент свободной Чехословакии, теперь он был больным изгнанником страны, которую помог основать.

Благочестивый китайский генералиссимус Чан Кайши, "Человек года" 1937 года, был вынужден отступить в “Новый” Западный Китай, где он столкнулся с возможностью стать всего лишь респектабельным номинальным главой всеохватывающего коммунистического движения.

Если бы Франсиско Франко выиграл гражданскую войну в Испании после своего великого весеннего похода, он вполне мог бы стать лучшим материалом для "Человека года". Но победа все еще ускользала от генералиссимуса, а усталость от войны и недовольство правых сделали его будущее сомнительным.

На американской арене 1938 год не был годом одного человека. Конечно, это был не год Франклина Рузвельта: его чистка потерпела поражение, а его партия потеряла значительную часть своего влияния в Конгрессе. Госсекретарь Халл запомнит добрососедский 1938 год как год, когда он увенчал свои усилия по заключению торгового договора британским соглашением, но история не будет связывать мистера Халла конкретно с 1938 годом. В конце года в Лиме его план континентальной солидарности двух Америк потерпел крах.

Но фигура Адольфа Гитлера шествовала по съежившейся Европе со всей развязностью завоевателя. Не тот простой факт, что фюрер подчинил своей абсолютной власти еще 10 500 000 человек (7 000 000 австрийцев, 3 500 000 судетцев), сделал его Человеком 1938 года. Япония в то же время пополнила свою империю десятками миллионов китайцев. Более значительным был тот факт, что в 1938 году Гитлер стал самой большой угрозой, с которой сталкивается сегодня демократический, свободолюбивый мир.

Его тень простиралась далеко за пределы Германии. Небольшие соседние государства (Дания, Норвегия, Чехословакия, Литва, Балканы, Люксембург, Нидерланды) боялись обидеть его. Во Франции нацистское давление было отчасти причиной некоторых антидемократических указов, принятых после Мюнхена. Фашизм открыто вторгся в Испанию, спровоцировал восстание в Бразилии, тайно помогал революционным движениям в Румынии, Венгрии, Польше, Литве. В Финляндии министру иностранных дел пришлось уйти в отставку под давлением нацистов. После Мюнхена во всей Восточной Европе наметилась тенденция к уменьшению свободы и усилению диктатуры. Только в США демократия к концу года почувствовала себя достаточно сильной, чтобы одержать верх над Гитлером.

ФашИнтерн, во главе которого стоял Гитлер, а за ним - Муссолини, Франко и японская военная клика, возник в 1938 году как международное революционное движение. Сколько бы он ни разглагольствовал о махинациях международного коммунизма и международного еврейства, сколько бы ни твердил, что он всего лишь пангерманец, пытающийся объединить всех немцев в единую нацию, фюрер Гитлер сам стал №1 в интернациональной революции - настолько, что если сейчас и произойдет часто предсказываемая борьба между фашизмом и коммунизмом, то только из-за двух диктаторов-революционеров. Гитлер и Сталин слишком велики, чтобы позволить друг другу жить в одном мире.

Но фюрер Гитлер не считает себя революционером; он стал им только в силу обстоятельств. Фашизм обнаружил, что свобода прессы, слова, собраний представляет потенциальную угрозу его собственной безопасности. В фашистской фразеологии демократия часто ассоциируется с коммунизмом. Фашистская борьба против свободы часто ведется под ложным лозунгом “Долой коммунизм!” Прошлым летом одна из главных претензий Германии к демократической Чехословакии заключалась в том, что она была “форпостом коммунизма”.

Поколение назад западная цивилизация, по-видимому, переросла основные пороки варварства, за исключением войн между нациями. Коммунистическая революция в России способствовала распространению классовой войны. Гитлер довершил ее другой, межрасовой войной. Фашизм и коммунизм возродили религиозную войну. Эти многочисленные формы варварства привели в 1938 году к проблеме, из-за которой люди, возможно, скоро снова будут проливать кровь: проблема цивилизованной свободы против варварского авторитаризма.

Более мелкие люди года казались ничтожными по сравнению с фюрером. Бесспорным жуликом года стал покойный Фрэнк Дональд Костер ("Мошенник года"), а Ричард Уитни, который сейчас находится в тюрьме Синг-Синг, занял второе место.

Спортсменом года стал теннисист Дональд Бадж, чемпион США, Англии, Франции, Австралии.

Авиатором года стал 33-летний Говард Робард Хьюз, неуверенный в себе миллионер, который трезво, точно и безошибочно пролетел 14 716 миль вокруг вершины мира за три дня, 19 часов и восемь минут.

Человеком года на радио был признан молодой Орсон Уэллс, который в своей знаменитой передаче "Война миров" напугал людей меньше, чем Гитлер, но больше, чем когда-либо пугало радио, продемонстрировав, что радио может быть огромной силой в разжигании массовых эмоций.

Драматургом года стал Торнтон Уайлдер, ранее известный литератор, чья первая пьеса на Бродвее "Наш город" была не только остроумной и трогательной, но и имела большой успех.

Габриэль Паскаль, продюсер "Пигмалиона", первой полнометражной картины, снятой по мотивам многословных драм Джорджа Бернарда Шоу, был удостоен звания "Кинематографист года" за то, что обнаружил богатый драматический материал, когда другие знаменитые продюсеры потеряли всякую надежду когда-либо его использовать.

"Людьми года", выдающимися в области всесторонней науки, были признаны три исследователя-медика, которые обнаружили, что никотиновая кислота является лекарством от пеллагры у человека: доктора Дж. Том Дуглас Спайс из больницы общего профиля Цинциннати, Марион Артур Бланкенхорн из Университета Цинциннати, Кларк Нил Купер из Ватерлоо, штат Айова.

В религиозном отношении две выдающиеся фигуры 1938 года резко отличались друг от друга, за исключением своей оппозиции Адольфу Гитлеру. Один из них, 81-летний папа Пий XI, с “горькой грустью” рассказал об антисемитских законах Италии, преследовании итальянских католических инициативных групп, приеме, который Муссолини оказал Гитлеру в мае прошлого года, и с грустью заявил: “Мы пожертвовали своей прежней жизнью ради мира и процветания народов”. Проведя большую часть года в концентрационном лагере, протестантский пастор Мартин Нимоллер мужественно свидетельствовал о своей вере. Примечательно, что лишь немногие из этих людей года могли бы свободно реализовать свои достижения в нацистской Германии. Гении свободной воли были настолько подавлены гнетом диктатуры, что выпуск поэзии, прозы, музыки, философии и искусства в Германии был действительно скудным.

Человек, который несет наибольшую ответственность за эту мировую трагедию, - угрюмый, задумчивый, невзрачный 49-летний аскет австрийского происхождения с усами Чарли Чаплина. Адольф Гитлер, сын мелкого австрийского таможенного чиновника, был воспитан любящей матерью как избалованный ребенок. Постоянно проваливая даже самые элементарные занятия, он вырос полуобразованным молодым человеком, не подготовленным ни к какому ремеслу или профессии и, казалось бы, обречен на провал. Блестящую, очаровательную, космополитичную Вену он научился ненавидеть за то, что называл ее "семитской"; ему больше нравился однородный Мюнхен, его настоящий дом после 1912 года. Для этого человека без профессии и с ограниченными интересами Великая война была долгожданным событием, которое дало ему какую-то цель в жизни. Ефрейтор Гитлер участвовал в 48 боях, был награжден немецким железным крестом первого класса, один раз был ранен и один раз отравлен газом, находился в госпитале, когда было объявлено перемирие 11 ноября 1918 года.

Его политическая карьера началась в 1919 году, когда он стал партийцем № 7 малочисленной немецкой рабочей партии. Обнаружив свои ораторские способности, Гитлер вскоре стал лидером партии, изменил ее название на Национал-социалистическую немецкую рабочую партию и написал антисемитскую, антидемократическую и авторитарную программу. Первый массовый митинг партии состоялся в Мюнхене в феврале 1920 года. Месяцем позже вождь намеревался принять участие в попытке монархистов захватить власть, но для этого неудавшегося путча фюрер Гитлер прибыл слишком поздно. Еще менее успешная попытка национал-социалистов - знаменитый Мюнхенский пивной путч 1923 года - привела к гибели части "мучеников", а герра Гитлера посадили в тюрьму. Заключение в Ландсбергской крепости дало ему время написать первый том “Майн кампф”, который теперь стоит "обязательно" на каждой немецкой книжной полке.

Объявленная вне закона во многих округах Германии, Национал-социалистическая партия, тем не менее, неуклонно увеличивала число своих членов. Проверенные временем методы Таммани-Холла по оказанию множества мелких услуг сочетались с шумным терроризмом и кричащей патриотической пропагандой. Усердно культивировался образ мистического, воздержанного, харизматичного фюрера.

Только в 1929 году национал-социализм впервые получил абсолютное большинство на городских выборах (в Кобурге) и впервые продемонстрировал свои значительные результаты на выборах в провинции (в Тюрингии). Но с 1928 года партия почти постоянно набирала силу на выборах. На выборах в рейхстаг в 1928 году она набрала 809 000 голосов. Два года спустя за национал-социалистских депутатов проголосовали 6 401 016 немцев, в то время как в 1932 году число проголосовавших составило 13 732 779. Несмотря на то, что ему все еще не хватало большинства голосов, голосование, тем не менее, стало впечатляющим доказательством силы этого человека и его движения.

Ситуация, породившая это демагогическое, невежественное, отчаянное движение, была присуща зарождению Германской республики и стремлению значительной части политически незрелого немецкого народа к сильному, властному руководству. Демократия в Германии была зачата в условиях военного поражения. Именно Республика поставила свою подпись (неохотно) под унизительным Версальским договором, и это позорное клеймо никогда не изгладилось из памяти немцев.

Ни для кого не секрет, что немецкий народ любит униформу, парады, воинские формирования и легко подчиняется властям. Фридрих Великий - герой самого фюрера Гитлера. Это восхищение, несомненно, проистекает из военной доблести Фридриха и его автократического правления, а не из любви к французской культуре и ненависти к прусскому хамству. Но, в отличие от утонченного Фридриха, фюрер Гитлер, начитанность которого всегда была очень ограничена, приглашает в гости немногих великих умов, и фюрер Гитлер не согласился бы с утверждением Фридриха о том, что он “устал править рабами”.

В плохих условиях, не смотря на хорошую погоду, Германская республика рухнула под тяжестью депрессии 1929-1934 годов, во время которой безработица в Германии возросла до 7 000 000 человек, несмотря на общенациональный поток банкротств и неудач. Призванный к власти в качестве канцлера Третьего рейха 30 января 1933 года престарелым президентом-маразматиком Паулем фон Гинденбургом, канцлер Гитлер начал выворачивать рейх наизнанку. Проблема безработицы была решена с помощью:

• 1) широкомасштабной программы общественных работ;

• 2) интенсивной программы перевооружения, включая создание огромной постоянной армии;

• 3) принудительного труда на государственной службе (немецкий трудовой корпус).;

• 4) заключение политических врагов и работников-евреев, коммунистов и социалистов в концентрационные лагеря.

То, что Адольф Гитлер и компания сделали с Германией менее чем за шесть лет, вызвало бурные и восторженные аплодисменты большинства немцев. Он избавил нацию от послевоенного пораженчества. Под знаменем свастики Германия была объединена. Это была не обычная диктатура, а скорее диктатура огромной энергии и великолепного планирования. “Социалистическая” часть национал-социализма могла вызывать насмешки у ярых марксистов, но нацистское движение, тем не менее, имело массовую основу. Построенные 1500 миль великолепных автомагистралей, программы по продаже дешевых автомобилей и простых пособий для рабочих, грандиозные планы по восстановлению немецких городов вызывали у немцев чувство гордости. Немцы могли есть много продуктов-заменителей или носить эрзац-одежду, но они ели. То, что Адольф Гитлер и компания сделали с немецким народом за это время, повергло цивилизованных мужчин и женщин в ужас. Гражданские права и свободы исчезли. Противодействие нацистскому режиму стало равносильно самоубийству или еще худшему. Свобода слова и собраний - это анахронизмы. Репутация некогда прославленных немецких учебных центров исчезла бесследно. Образование было сведено к национал-социалистическому катехизису.

Темп ускорился. 700 000 евреев Германии подверглись физическим пыткам, у них отняли дома и имущество, лишили возможности зарабатывать на жизнь, прогнали с улиц. Теперь их удерживают ради “выкупа” - гангстерский трюк, который использовался веками. Но пострадали не только евреи. Из Германии прибывает постоянный, постоянно увеличивающийся поток беженцев, евреев и неевреев, либералов и консерваторов, католиков и протестантов, которые больше не могли терпеть нацизм. На обложке журнала TIME органист Адольф Гитлер исполняет свой гимн ненависти в оскверненном соборе, в то время как жертвы висят на колесе Св. Екатерины под взглядами нацистских иерархов были нарисованы бароном Рудольфом Чарльзом фон Риппером, католиком, который считал Германию невыносимой страной. Тем временем Германия превратилась в нацию униформистов, шагающих гусиным шагом под дудку Гитлера, где десятилетних мальчиков учат бросать ручные гранаты, где к женщинам относятся как к машинам для размножения. Однако самую жестокую шутку Гитлер и компания сыграли с теми немецкими капиталистами и мелкими бизнесменами, которые когда-то поддерживали национал-социализм как средство спасения буржуазной экономической структуры Германии от радикализма. Нацистское кредо о том, что человек принадлежит государству, распространяется и на бизнес. Некоторые предприятия были полностью конфискованы, с других был взят налог на капитал. Прибыль строго контролировалась. Некоторое представление об усилении государственного контроля и вмешательства в бизнес можно получить из того факта, что в прошлом году 80% всех строительных и 50% всех промышленных заказов в Германии были получены от правительства. Испытывая острую нехватку продовольствия и финансовых средств, нацистский режим захватил крупные поместья и во многих случаях коллективизировал сельское хозяйство - процедура, в корне схожая с русским коммунизмом.

Когда Германия захватила Австрию, она взяла на себя заботу о 7 000 000 бедных родственников и их пропитании. Когда поглотили 3 500 000 судетцев, нужно было кормить гораздо больше ртов. К концу 1938 года появилось много признаков того, что нацистская экономика валютного контроля, бартерной торговли, пониженного уровня жизни, “самодостаточности” давала трещину. Не было недостатка и в признаках того, что многим немцам не нравились жестокости их правительства, но они боялись протестовать против них. Испытывая трудности с обеспечением населения хлебом, фюрер Гитлер был вынужден устроить для немецкого народа еще один развлекательный цирк. Пресса, контролируемая нацистами, прыгала через скакалку по приказу министра пропаганды Пауля Йозефа Геббельса, выкрикивая оскорбления в адрес реальных и воображаемых врагов. И темпы становления немецкой диктатуры ускорялись по мере того, как с заводов сходило все больше и больше оружия, а сливочного масла производилось все меньше и меньше.

За пять лет, проведенных под руководством президента 1938 года, Германия превратилась в одну из крупнейших военных держав мира. Британский военно-морской флот по-прежнему лидирует на море. Большинство военных считают французскую армию несравненной. Наибольший вопрос вызывает численность авиации, которая меняется день ото дня, но большинство наблюдателей считают, что Германия превосходит их в военной авиации. Несмотря на нехватку подготовленных офицеров и материальных средств, армия Германии превратилась в грозную машину, победить которую, вероятно, можно только объединением противоборствующих армий. Как свидетельство могущества своей нации, фюрер Гитлер мог оглянуться на прошедший год и вспомнить, что, помимо приема бесчисленных государственных деятелей (например, трижды мистера Чемберлена), он лично засвидетельствовал свое почтение трем королям (шведскому Густаву, датскому Кристиану, итальянскому Витторио Эмануэле) и принимал двоих (Борис 3 из Болгарии, Кароль 2 из Румынии, не считая регента Венгрии Хорти).

Тем временем примерно 1133 улицы и площади, в частности Ратушная площадь в Вене, получили имя Адольфа Гитлера. Он произнес 96 публичных речей, посетил одиннадцать оперных спектаклей, победил двух соперников (Бенеша и Курта фон Шушнига, последнего канцлера Австрии), продал 900 000 новых экземпляров "Майн кампф" в Германии, а также широко продал ее в Италии и мятежной Испании. Единственной его потерей было зрение: ему пришлось начать носить очки на работе. На прошлой неделе герр Гитлер принимал на рождественской вечеринке 7000 рабочих, которые сейчас строят новое гигантское здание Берлинской канцелярии, и сказал им: “Следующее десятилетие покажет странам с их патентованной демократией, где можно найти истинную культуру”.

Но другие страны решительно присоединились к гонке вооружений, и среди военных возникает вопрос: “Будет ли Гитлер сражаться, когда станет окончательно ясно, что он проигрывает эту гонку?” Динамика диктатуры такова, что немногие, кто изучал фашизм и его лидеров, могут представить себе бесполого, неугомонного, инстинктивного Адольфа Гитлера, доживающего свой зрелый возраст в своем горном шале в Берхтесгадене, в то время как довольный немецкий народ пьет пиво и поет народные песни. Нет никакой гарантии, что неимущие нации уснут, когда они получат то, что им сейчас нужно от имущих. Тем, кто наблюдал за заключительными событиями года, казалось более чем вероятным, что Человек 1938 года может сделать 1939 год запоминающимся.

https://time.com/archive/6598257/adolf-hitler-man-of-the-yea...

Колхозница деревни Нижнее Блевково А.А. Соловьёва благодарит ефрейтора Е.Г. Боярина.

Август 1943 года.
Колхозница сельхозартели «Красный путиловец» из деревни Нижнее Блевково Смоленской области (в настоящее время Калужской области) Анна Авдеевна Соловьёва благодарит разведчика 244-й отдельной разведывательной роты 164-й стрелковой дивизии ефрейтора Егора Григорьевича Боярина (1922 — 1997). Оригинальное название фотографии: «Спасибо, сынок!».

Место съемки: Нижнее Блевково, Спас-Деменский район, Смоленская область (сейчас Калужская область)

Группа поискового отряда Ополченец в ВКонтакте

9 Ноября 1943 года дивизия овладела высотой на подступах к Гуляй-поле, родине атамана Нестора Махно. Она располагалась в лощине между высотами. Сложилось так, что сам Гуляй-поле оказалось на нейтральной полосе. С высоты с высот обстреливали мы друг друга, а по самому селу не стреляем. Но перед нами - как на ладони. Наша пехота постоянно атаковала противника и не раз овладевала его траншеями. Однако при поддержке танков противник вновь оттеснял нас. И так высоты в день по нескольку раз переходили из рук в руки. Пушечные батареи нашего дивизиона вели огонь прямой наводкой по пехоте и танкам противника. Это все можно было видеть простым невооружённым глазом. Наконец, немцы ввели в бой свою штурмовую авиацию.
Орудия прямой наводки не раз подвергались атакам с воздуха, но серьезного урона не понесли, так как и орудия батареи были хорошо рассредоточены на местности. В ночь с 13 на 14 ноября 1943 года, на высотах занятых противником, был убит наповал, почти расстрелян в упор, наш командир карты дивизиона майор Данилов Александр Васильевич. Тяжело ранен командир отделения разведки артдивизиона старший сержант Мельников. Они в темную ноябрьскую ночь шли на одну из высот, где располагался командный пункт дивизиона. И натолкнулись на пулеметную точку противника. И были расстреляны почти в упор. Похоронили своего командира на лужайке одного из домов села Гуляй-поле, по соседству с кустами молодых вишень. В деревянном гробу, изготовленным нашими же солдатами буквально за час. Похоронили со всеми воинскими почестями. Около гроба выстроился весь личный состав артдивизиона. Заместитель покойного по политической части капитан Козлович Василий произнес краткую речь. И мы дали клятву отомстить врагу за смерть нашего командира. В то утро 14 декабря враг, опасаясь окружения и полного разгрома, оставил занятые высоты. Пришлось догонять, наступая ему на пятки. По этой причине даже поторопились с похоронами, поставили на могилу деревянный крест и дали салют из личного оружия. Сих пор не приходилось мне побывать в Гуляй-поле. В семидесятых годах я долго переписывался с учащимися средней школы, имел приглашение погостить и побывать на братской могиле, да так и не собрался. Меня огорчило, что в списке похороненных в братской могиле Гуляй-поля солдат и офицеров нет фамилии Данилова А.В. Возможно, его и не перезахоронили.

21 ноября 1943 года мы освободили большой населенный пункт Александрово-Белово, а затем Смоленку и Конзавод. Фронтовое командование предоставило дивизии отдых, она нуждалась не только в воде, но и в пополнении. Пехотные полки не располагали и половиной своего личного состава. Месяц ежедневных, ожесточённых боёв на пределе своих возможностей вызвал и физическую и моральную усталость солдат и офицеров. Временно мы расположились на территории завода, где сохранились еще кое какие постройки. В артдивизион пришло пополнение.
После смерти Данилова его обязанности исполнял капитан Булгаков Александр Яковлевич, заместитель по строевой части. Сменился начальник штаба дивизиона, фамилию не помню. Но он был у нас недолго: под Лысой Горой через месяц его ранили в верхнюю треть бедра. Офицер соседней с нами части, будучи пьяным, в ссоре выстрелил из пистолета в начальника штаба дивизиона. И к нам он больше не вернулся. Очевидцами этого случая были Соколовский Борис и я. Офицер, который стрелял в начальника штаба, тут же заорал как сумасшедший: «полундра!» И тут же из землянки к нему прибежала еще человек пять солдат с автоматами. Он, вероятно, испугался возможных ответных мер с нашей стороны и решил подстраховаться. Но все обошлось без дальнейшего кровопролития.
Вскоре командиром 2-го артдивизиона стал ст. лейтенант Кулеш, погибший в боях за Берлин в конце апреля 1945 года.

3-й Украинский Фронт.


В конце декабря 1943 г. 152 с.д. оставила район Конзавода и вернулась в состав 46й армии, перешедшей уже в состав вновь сформированного 3-го Украинского фронта.
Перед нами ставилась задача совместно с 4м Украинским фронтом разгромить Никопольско-Криворожскую группировку противника, ликвидировать его плацдармы на реке Днепр в районе Никополя и Мелитополя. В состав №го Украинского фронта ( командующий генерал армии Малиновский ) входили 37, 46, 8я и 3я гвардейские, 5я ударная и 6я армии, которые вместе с 4м Украинским фронтом имели превосходство над противником в живой силе в полтора раза, по орудиям и самолетам в два раза, лишь немного уступая по количеству танков.
Нам противостояла 6я армия немцев из группы армий «Юг» в составе 17 пехотных, 4х танковых и одной моторизованной дивизии, численностью около 540 тысяч человек, 2400 орудий, 327 танков и самоходок и около 700 самолетов.
Главный удар наносила 8я гвардейская и наша 46я из района Лысая гора и Новониколаевка в направлении города Кривой Рог. Наступление фронтов началось 30-31.01.1943г.
Это наступление в день нового, 1944 года, было неудачным, если не хуже, едва ли не катастрофичным и трагическим. А было так.
29 декабря дивизия прибыла из района Конзавода, после небольшого отдыха и пополнения. И сразу включилась в подготовку наступательной операции. О ее начале не знали. По ходу подготовки чувствовалось, что начнется она через день-два. Мы подготовили огневые позиции, укрытия для личного состава, лошадей и техники. Работали все до пота, потому что погода стояла скверная, мороз чередовался с оттепелями, дождь сменялся мокрым снегом. Успела промерзнуть и земля. Стояла гололедица, а сильный ветер прошивал тебя до костей. В такой обстановка, да еще и при отсутствии стройматериалов, оборудовали лишь временные, холодные укрытия. Небольшие траншеи, прикрытые сверху брезентом или плащ-накидками. А вокруг – голая степь без единого деревца или домика.
Наступление поддерживала не только артиллерия 152 с.д, но и специальные артиллерийские части из резерва командования. В частности, реактивные установки «Катюши» и «Андрюши». Их огня фашисты особенно боялись. Снаряди «Андрюши» стартовали с земли прямо с деревянными упаковками (ящиками). На высоте 50-100 метров ящик разваливался сам по себе, а снаряд длиною около метра продолжал лететь. Его движение было видно до места падения, так как сзади снаряда горела красная лампочка или что-то, ее напоминающее. Скорее всего, реактивная жидкость. Зрелище приятное, а действие эффективное. Говорили, что впервые их применили под Сталинградом. И немцы грозились ответными мерами – применить отравляющие вещества, если мы не перестанем бросаться ящиками.
По соседству с нашим дивизионом стояло несколько таких установок. С большим любопытством и интересом я наблюдал за их работой. Ведь вся р.у. «Андрюша» состояла из автомашины с боевым расчетом человек 7-8, деревянной «бороны» и ящика со снарядами, к которому подсоединялся электрошнур от машины. Этим устройством, схожим с бороной, придавался определенный угол наклона, и снаряд уходил на цель.
Наступление пехотных полков началось около 9 часов утра вместе с рассветом, после мощной артподготовки продолжительностью в полчаса. Пехота продвигалась медленно, пока не очистила от противника его же траншеи.
В середине дня в дивизион поступила команда «на передки». Нужно менять огневые позиции и подтянуть их ближе к боевым порядкам пехоты, к тому времени продвинувшейся вперед до 3,5 и 5 км. Наступали цепью, в два эшелона.
Я шел со взводом связистов во главе с Соколовским Борисом. Они тянули за собой кабельную связь к новому месту расположения штаба. Место должен был указать следующий за нами начальник штаба. Когда до залегшей впереди пехоты оставалось метров триста, мы наткнулись на пустую немецкую землянку. Она очень нам понравилась. Имела сверху несколько накатов нетолстых бревен. Стены обшиты досками, дощатые нары, печка. Этим временным домом мы были рады. Наконец-то отогреемся и отоспимся в тепле хоть одну-две ночи. Единственным недостатком была входная дверь, обращенная в сторону противника.
Связисты начали подключать телефонные аппараты. Начальник штаба и Соколовский волновались: батарей еще не было видно. А цепь нашей пехоты впереди почему-то лежит на земле без движения, давненько. Они вероятно заметили что-то, что не могли видеть мы, и потому не продвигались вперед. Пехота лишилась огневой поддержки и потому проявляет нерешительность. Но в таком положении на голой земле долго не пролежишь. Окопаться пехота не могла. Потому что земля промерзла на солидную глубину, и простой саперной лопаткой укрытие себе не вырыть. Надо много времени. А день уже подходил к концу. Начинало темнеть.
Обстановка прояснилась, когда над нами пролетел сначала один, потом другой снаряд, разорвавшись в метрах 30 от нас. Затем обстрел наших позиций усилился. Стали слышны даже выстрелы. Из ближайшей к нам цепи пехоты донеслась команда: «Впереди танки, готовиться к бою!»
Впереди, на горизонте, виднелись темные предметы, которые двигались на позиции, занятые нашей пехотой. Мы стали считать их. Когда счет перевалил за 30, Соколовский приказал связистам сматывать связь. Танки продолжали двигаться на нашу пехоту широким фронтом и медленно. За их броней шли автоматчики. Танки вели огонь по нашей пехоте из орудий и пулеметов. И вот тут-то нервы у нашей пехоты не выдержали напряжения. Сначала побежали назад из цепи отдельные бойцы и небольшие группы, потом и вся цепь, которая находилась ближе к нам. Но цепь, расположенная ближе к противнику, лежала и не двигалась с места.
В это время появилось несколько орудий нашего дивизиона, которые стали разворачиваться для отражения атаки танков и пехоты противника. И повели огонь прямой наводкой. Но вот и вторая цепь пехоты стала отходить, и вскоре обе они слились вместе и уже приблизились к нам. Образовалось скопление солдат, похожее на неуправляемую толпу, которая поначалу шла, отступая назад, а потом обратилась в бегство. К ним присоединились и мы.
Незаметно наступил вечер, стало темнеть, видимость ухудшилась. Ориентироваться на местности стало трудно. В такой ситуации можно было не попасть в ту дыру в обороне немцев, которую мы сами же создали, а угодить прямо в лапы противника. Общим ориентиром, куда отходить, стала зона сосредоточения огня, которая просматривалась в темноте в виде перекрестного пулеметного огня трассирующими пулями. Нам всем предстояло попасть в его центр, фокус. Противник вел огонь и с флангов, к месту нашего единственного прохода. Его не обойдешь и не объедешь. Хочешь избежать окружения и плена – иди через это пекло, может, и выживешь. Через какое-то время наше отступление стало неуправляемым. Противник наступал буквально на пятки. И каждый стремился от него оторваться, обгоняя друг друга.
Поначалу, когда еще совсем не стемнело, командование дивизии пыталось предотвратить отступление. На нашем пути появилась большая группа автоматчиков. Она создала цепь, и приказано было остановиться под угрозой расстрела на месте. В какой-то мере положение немного поправилось. Но приказу подчинились те подразделения, которые отступали компактно, во главе с командирами. Все остальные, а их было намного больше, продолжали отходить на свои прежние позиции до начала наступления.
Я все время держался своих, связистов. В какое-то время мы попали под прицельный огонь противника. Около меня стали падать раненые солдаты, которым надо было помочь. Приходилось просить других, чтобы увели или унесли раненых. А время шло. Связисты ушли, и я остался один среди своих «чужих». И вот тогда я ощутил нечто большее, чем тревога за свою жизнь. Мелькнула мысль: а что, если ранят меня, да еще тяжело? Тогда наверняка не выберусь отсюда. Кто будет возиться со мною, если каждый находится в опасности, в толпе, которой никто уже не управляет? Все торопились вырваться из котла, который устроил нам противник. Особенно тяжело было преодолеть последний километр перед нашей линией обороны, откуда утром того же дня начали наступление. Именно в этом месте немцы пытались перекрыть нам пути отхода, часто контратаковали, вели непрерывно перекрестный пулеметный огонь. И им в какой-то мере это удалось. Подразделения нашей пехоты, которые подчинились требованиям заградотряда дивизии, не отступили и, проявив мужество, остались на месте, в степи. Поплатились своей жизнью. Танки и пехота противника постреляли всех, как куропаток.
Несколько дней спустя, во время второго, более успешного наступления дивизии, мы стали очевидцами этой трагедии. Солдаты лежали на земле цепью, лишь слегка окопавшись, чтобы спрятать голову. Лежали, как живые, держа в руках винтовки, за спиной вещмешки. Казалось: подай команду, и они поднимутся. Однако они были уже мертвы. Немецкие танки и пехота расстреляли их. За ночь, в мерзлой земле, они не смогли глубоко зарыться.
Командование дивизии, мне кажется, допустило ошибку и совершило большую глупость, не дав подразделениям пехоты отступить на прежние позиции, и заставило занять оборону в голой степи, на промежуточном рубеже. Оставило их в окружении противника. На второй день, 2 января 1944г. надо было контратаковать противника, чтобы высвободить своих, попавших в окружение, но командование не пошло на такой шаг. Посчитало их погибшими. Наша армейская разведка скорее всего тоже бездействовала. Иначе как объяснить тот факт, что группа наших солдат, тоже попавшая в окружение, 10 дней пряталась в скирде соломы на поле, в нескольких десятках метров от землянок противника? Им чудом удалось выжить.
10 января их обнаружили наши и вывезли на повозках. Я до сих пор помню их беспомощность и страдания. А выжили не все, потому что выпал снежок, он и дал им силу не умереть голодной смертью. По ночам они выползали из своих нор, чтобы насладиться вместо воды снегом.
Той ночью артиллеристы нашего дивизиона подожгли и уничтожили несколько танков противника. Расчеты двух орудий 4й батареи едва не погибли полностью. Однако орудия удалось спасти.
В ту ночь погиб мой фронтовой друг, командир взвода 5й батареи, ст. лейтенант Шварцман. Его фото я взял на память, сохранил до конца войны и в 1984 году передал музею 152 с.д. в деревне Эсхар Чугульского района, Харьковской области.
В ту новогоднюю ночь мало кто спал. До самого рассвета поодиночке и группами выходили из окружения наши бойцы. Долго не было сведений о судьбе наших орудийных расчетов, преградивших дорогу немецким танкам. Мы всю ночь с тревогой ожидали их возвращения. К сожалению, вернулись не все. В ту темную новогоднюю ночь в степи сложилась такая ситуация, когда рядом друг с другом блуждали и наши и немецкие солдаты, танки противника принимались за свои танки и мирно расходились.
Помню, сержант пехотного полка рассказал, как они приняли немецкие танки за свои, залезли на них и какое-то время даже ехали. Заметив, что танки ведут себя странно и двигаются не туда, стали присматриваться, нашли кресты и тогда спрыгнули с брони и убежали.
10.01.1944 с тех же позиций под Лысой Горой дивизия начала новое наступление в сторону д. Терноватка и взяли ее, но противник далеко не ушел, окопался на высотах рядом с деревней и часто контратаковал нас при поддержке танков и самоходных орудий. Однажды имели успех. Так, несколько немецких танков неожиданно ворвались на окраину Терноватки и немного потеснили нашу пехоту.
Танки, маневрируя между домами, атаковали с флангов нашу 4ю пушечную батарею. Расчеты двух орудий растерялись и драпанули, оставив противнику оба орудия. Расчеты даже не сняли с орудий замки, без которых нельзя вести стрельбу.
Командование дивизиона было потрясено случившимся. Командир батареи был вызван в штаб и ему сказали: «любой ценой через 2 часа вернуть орудия. Расчеты орудий пусть сами же искупают свою вину за трусость. Договаривайтесь с пехотой, она вам поможет». Конечно, и дивизион был готов помочь всеми имеющимися средствами. Пехота была заинтересована, чтобы вышвырнуть противника из деревни. Через 2-3 часа наши атаковали противника успешно. Оба орудия оказались целыми и невредимыми. Теперь уже пошли разговоры: «молодцы, ребята, вместо трибунала полагаются ордена». Командование дивизиона воспряло духом. Еще бы. Без трибунала тогда бы не обошлось.
В д. Терноватке задержались на несколько дней, так как пробиться через оборону противника дивизии не удавалось. Такое положение многих устраивало: ночью можно было поспать в теплой избушке, совсем как дома, у родной мамы. Разница в том, что спали не в постели, а на полу и не разуваясь. Кому как удобнее и безопаснее. И, конечно, шли разговоры и разборки вокруг событий, происшедших за 10 последних дней. К тому времени стали известны причины поражения 152 с.д. в наступательном бою 1 января. Оказывается, нашему противнику помог случай и не более. К исходу дня его положение оказалось катастрофическим. Наша дивизия прорвала оборону и успешно продвигалась вперед. Резервов остановить наше продвижение у немцев не было. В это время на марше у противника находилась танковая дивизия «Мертвая голова». И шла она недалеко от места наших боев, на другой участок фронта. Наступление ставило под угрозу ее передислокацию. И ей было приказано изменить маршрут и атаковать 152 с.д. Наше командование не могло предвидеть подобного рода осложнение, многократный перевес в танках в условиях степной местности, появившихся неожиданно, когда наша пехота не имела ни сил, ни средств, чтобы противостоять врагу. Это решило исход боя не в нашу пользу.
Итак, 11.01.1944 дивизия прочно укрепилась в Терноватке. Наступление приостановилось на неопределенный срок. Передышка была использована командованием дивизиона во благо здоровья и боеспособности. Командир приказал старшине хозвзвода Москвину организовать помывку личного состава управления дивизиона в бане. И мне тоже. Подыскали домик с теплой пристройкой и колодцем во дворе. Приспособили бочку для нагрева воды, пособирали, где могли, приличные ведра и тазики и начали мыться. Сначала старшие по должности, затем повзводно. Я пошел мыться последним, когда уже начало темнеть. Воды оставалось немного, не более двух ведер. Вымыл с мылом голову и намылил тело. И вдруг слышу, как над крышей пристройки пролетел снаряд и разорвался метрах в десяти. Затем второй, третий. Стоявшая на табуретке лампа из гильзы 45мм пушки подпрыгнула и едва не упала. Я лег на пол и прекратил мыться.
Одеваться не стал, решил выждать, что будет дальше. Бросив еще несколько снарядов, противник прекратил обстрел. Но, прежде чем продолжить мыться, я приказал солдату выяснить, что творится на улице и в деревне. Возможно, немцы вновь ворвались сюда. Солдат быстро вернулся и сообщил, что в деревне спокойно, а обстреляла нас немецкая самоходная пушка, возможно танк.
И я не спеша продолжил мыться. Сменил белье, отдал старшине грязное и вернулся в штаб дивизиона. Оказалось, что причиной артобстрела явился костер, на котором грели воду. Только его погасили – обстрел прекратился. Хорошо, что обошлось без жертв, а баня состоялась.
На ночь, после бани, хозяйка дома постелила на пол солому, и все мы улеглись в ряд друг с другом. В хате было тепло. От свежего белья слегка попахивало мылом «К», что давало гарантию, что вошь беспокоить не будет. Кое-кто снял шинель, но не раздевались. В холодных помещениях и землянках спали, прижимаясь друг к другу – так теплее. Нередко укрывались одной шинелью с соседом. Поэтому, когда у кого-то заводились вши, они сразу становились общественными. Не всегда, но очень и очень часто. А вот мыла «К» вши боялись и погибали, либо уходили к соседу. Со временем запах мыла в белье пропадал или выветривался, и тогда вошь приживалась вновь. Мыло в сочетании с периодической дезинфекцией всего обмундирования давало хороший результат. Обработка паром в металлических бочках широко применялась в полевых условиях на фронте. С помощью этих средств удалось избежать эпидемий сыпного тифа, переносчиком которого является вошь.