Сообщество фантастов

— Как тебя зовут?
— Тина, госпожа.
— Тина, мне не нужны такие сложности на голове.
— Но, госпожа, сейчас все так носят. Госпожа Фоль часто бывает в столице, она говорит, сама королева носит такую.
— Я не королева, мне можно и попроще.

Волосы были одной из самых красивых черт Елины. Плести кучу косичек и прятать такое богатство — просто глупо. Обычно она плела просто не слишком тугую косу, и выглядела эта коса так, как будто художник-мультипликатор решил нарисовать русскую красавицу. За счёт своеобразной, мелко-волнистой структуры волос, толщина косы казалась просто нереальной. Но для баронессы, пожалуй, такая будет простовата.

Наверное, стоит заказать или сделать красивую сетку для волос. С её помощью можно быстро укладывать пышную причёску. А сейчас Елине расчесали волосы, собрали в хвост и сплели в одну косу. Её с помощью шпилек закрепили на голове, наподобие короны. Ну что-ж, вполне даже хорошо. Если платье и не самое модное, то по цене ткани видно, что девушка не из простых. Пока достаточно и этого.

За дверью нетерпеливо переминался барон. Опираясь на его руку, Елина прошла длинный коридор и остановилась у дверей. Дверь распахивал лакей, а кто-то слева и сзади, она уже не увидела, кто именно, громко и торжественно прокричал:

— Барон и баронесса Каргер!

Мама дорогая! Сперва Елине показалось, что в зале человек сто, не меньше. Потом она поняла, что это именно кажется. Всего за длинным столом, на возвышении, сидело около десяти человек. А вот за двумя нижними столами, стоящими параллельно друг другу и перпендикулярно столу на возвышении, сидело ещё человек сорок. Всё вместе сооружение напоминало букву "П", у которой приподняли верхнюю перекладину. Снующие с блюдами слуги и создавали суматоху, от которой казалось, что народу в зале, минимум, вдвое больше.

Сидящие за верхним столом были одеты настолько ярко, что зарябило в глазах. Все одежды были сочных, ярких тонов. За нижними столами царили пастельные оттенки. Гостей усадили рядом с хозяевами. По правую руку герцога сидела герцогиня, за ней — Елина. По левую руку посадили барона.

Слуги стали подавать еду на верхний стол.

Пресветлая герцогиня Лива ела с большим аппетитом. На завтрак подавали с десяток блюд, на столе были хлеб, маленькие пирожки с различными начинками, вазы с фруктами, обычная овсяная каша, кувшины с молоком и с вином для мужчин. А также мёд, сливки и три сорта варенья. Слуги подходили со спины и предлагали разное — паштеты нескольких сортов, блюдо из варёных яиц, размятых с каким-то соусом, тонкие длинные колбаски.

Елина положила себе кашу и полила её вареньем. Ого, похоже — клубничное. Ей было интересно всё, поэтому она старалась незаметно оглядывать зал. На нижних столах выбор был скромнее. Туда не подносили паштеты и колбасу, там не было фруктов, варенья и вина. Но хлеб, сливки и мёд были в изобилии.

Справа от неё сидел молодой мужчина. Среднего роста, крепкий. Ел с аппетитом и не обращал особого внимания ни на что. Он был так похож на герцога, что Елина сразу поняла, что это сын. А раз сидит со стороны матери, значит младший. Хорошо, что у неё приличная память и объяснения барона она запоминает легко. Чувствовала она себя неловко. Глен сидел далеко, герцогиня разговаривала с мужем и, поев, Елина просто не знала, чем себя занять.

Наконец, трапеза подошла к концу. Первым встал герцог и подал руку жене.

После начали вставать люди за нижними столами. Мужчины ушли, а дам герцогиня пригласила в гостиную.
Большая комната с маленькими окнами. Два камина — для тепла. Герцогиня представила свою невестку, виконтессу Фоль, миловидную полноватую блондинку с кучей мелких косичек, выложенных в сложную причёску. Посетовала, что нет старшего сына с женой — они в другом городе. Представила пять женщин, примерно её возраста, как фрейлин. Особенно выделила одну — госпожу Клеру, отметив, что она помогает управлять замком и горничными и является старшей экономкой и, если вам, милая баронесса, что-то нужно — смело обращайтесь!

Сидели в жёстких резных креслицах из тёмного полированного дерева, красивых, но не слишком удобных. На каждых двух дам стоял маленький, уже накрытый чайный столик. На большом столе лежало несколько вариантов различного рукоделия. Очевидно, что так дамы скрашивали досуг.

К Елине подсела виконтесса Фоль. Её заинтересовали серьги Елины. Пообещав позже показать ей ещё несколько изделий, Елина завязала беседу. Впрочем, можно было бы и не завязывать — достаточно было просто кивать. Госпожа Фоль вернулась из столицы меньше седьмицы назад и жаждала поделиться своим мнением о модных прическах, новых фасонах и новых любовницах — Только тсссс! — младшего принца. Очевидно, остальные слушательницы уже знали эти новости. А тут — свежие уши, дама из провинции. Просто невозможно было упустить такой шанс.

Для Елины это была прекрасная школа. Это совсем не то, что слушать чуть ироничные и строгие рассказы барона. Масса деталей, обычаев и светских ритуалов, мода и ткани, сплетни и новости хлынули на неё потоком.

Вообще, госпожа Фоль оказалась милой и не надменной. Младшая невестка, без претензий на власть в доме. У них с мужем ещё не было детей, герцог выделил им небольшой город, но они предпочитали жить с родителями, оставив город на старого мэра. Свекровь её любила и баловала, свёкр дарил подарки и, втихаря от всех, подкидывал денег на наряды, муж обожал, так что совсем незачем хоронить себя в глуши провинциального городка. Здесь, в герцогстве, и гости часто бывают, и из столицы доходят новости и сплетни. Да и самой можно туда прокатиться и обновить гардероб.

Через час Елина чувствовала, что голова просто трещит от избытка информации. Глен пришёл за ней очень вовремя.

Глава 53

Герцог выделил для гостей удобную открытую кожаную коляску и двух лакеев в сопровождение.
Город порадовал изобилием лавок и магазинов.

Санчо и Гантей получили по десять серебрушек каждый и капитана Леграна в сопровождение. Елина подумала, что стоит сделать молодому человеку подарок — он тратил на мальчишек почти всё личное время.

— Глен, я думаю, стоит купить подарок капитану Леграну.
— Обязательно. Зайдём в оружейную лавку и выберем хорошую шпагу или кинжал. Оружие лишним не бывает.
— Глен, а что ты собираешься надеть на бал?
— Понятия не имею, что-нибудь, что найдётся.
— Нет, дорогой муж, так дело не пойдет!
— Елина, я действительно не представляю, что нужно. Иногда я покупал одежду у мастеров, бельё и рубахи мне шили дома, но, пожалуй, ты права. Нужно купить что-то новое. Раньше меня на балы собирал камердинер, а последние три года мне было не до балов. Я и раньше не посещал их, если мог.
— Глен, я тут подумала... Это мой первый выход. Я должна выглядеть так, чтобы никто не посмел придираться к происхождению и манерам. Чтобы просто в голову не пришло это сделать. Если ты согласишься, я хотела бы парный костюм. У мужа и жены — из одинаковой ткани. И для тебя — не кожаный колет, а что-то вроде гусарского ментика. Или колет, но тогда парчовый. И рубашку с жабо. Да. К твоему лицу это будет отлично.
— Елина, эта та проблема, которую ты вольна решать, как угодно.

Елина рассмеялась:

— Тогда потом не жалуйся, дорогой муж!

Ткань Елина выбирала очень долго и придирчиво. Для того платья, которое она задумала, нужна была особая фактура. Плотная, даже жёсткая. Идеальное решение — парча. Она хотела пышную юбку, но не хотела вносить в этот мир кринолины и корсеты. Значит нужен особый крой.

Несколько часов по магазинам утомили даже её. Так и не определились с тканью, зато купили очень удачный подарок Леграну — красивый кинжал из стали, похожей на дамасскую, строгий и благородный.
Обедали все отдельно, общими были завтраки и ужины, поэтому супруги спокойно и с удовольствием поели в своей комнате.

— Глен, я хотела бы посмотреть украшения. Возможно, отталкиваться стоит не от ткани, а от украшений.
Барон принес ей приличных размеров шкатулку. Ну, примерно такого она и ожидала. Неаккуратное гранение, тяжёлые грубоватые вещи. Кольца, серьги, диадема. Несколько ниток жемчуга. Вот жемчуг очень хорош, но это не то, что ей нужно для бала. Основной тип огранки камней — кабошоны. Совсем не то, что она хотела. И тогда она решилась.
— Глен, а мне обязательно надевать фамильные украшения?
— Еля, ты можешь не надевать вообще ничего или надеть всё сразу. Мы можем купить новые, но, боюсь, до бала не успеем. Сейчас все ювелиры и портные уже работают и завалены заказами. Но совсем без украшений ты пойти не можешь.
— Нет, покупать почти ничего не придётся, а те детали, которые мне нужны, сможет сделать даже ученик.

Она достала из дорожного сундука одну из плетёных Варой коробок. Там лежали наборы украшений, купленных у мастера Мики. Она только патинировала их.

В далёкие девяностые, когда она штамповала заколки в технике канзаши, муж в свободное время подрабатывал изготовлением бижутерии, он патинировал металл с помощью серы и щёлочи и получал очень красивый густо-чёрный цвет, потом вставлял подходящие стекляшки и относил всё оптовикам. Это тоже помогало выжить.

Точного рецепта она не помнила, но зола и купленная сера дали ей возможность поэкспериментировать и подобрать состав. Всё очень просто, нагреть нужное количество ингредиентов в воде и опустить туда оправу. Через несколько минут она будет яркой, бархатно-чёрной и однотонной, с ровным цветом.

— Посмотри сюда.
— Очень необычно и дорого смотрится. Что это за металл?
— Это чернёная медь.
— Я видел медь, у неё зеленый оттенок или тёмно-серый. Самый тёмный — серо-коричневый. Это какой-то новый способ?
— Да. Он не сложный, если тебе интересно — я потом покажу. Но я так и не вставила сюда камни.
— Ну, если хочешь, можно распустить одно из жемчужных ожерелий.
— Нет, я хочу платье из серебряной парчи с чёрной бархатной отделкой и вот такие украшения, только вместо камней я хочу вставить серебро. Обычное полированное серебро. Его ведь могут отшлифовать до зеркального блеска?
— Металл вместо камней? Еля, ты сведёшь с ума всех модниц при дворе. Это, практически, потрясение устоев! — барон смеялся и думал о том, что совершенно непонятно, кто больше выигрывает от этого брака.

Ему казалось, что именно он сам. Столько необычного и интересного знала и умела эта девушка. Не говоря уж о том, что она не только умна и красива. Храбрость, порядочность и доброта, деловая хватка и беззащитность. Необыкновенная — это самое точное определение!

Вечерний ужин был почти повторением завтрака, только блюд было существенно больше, присутствовал маленький ансамбль из трёх музыкантов. Молодой юноша пел, а два мужчины постарше играли на струнных, очень похожих по звучанию на гитары, но с чуть более глухим звуком, просто несколько непривычной формы. И всё было совершенно замечательно, пока не встал герцог и не произнёс тост.

— Этот бокал я хочу поднять за прелестную жену барона Каргера, леди Елину Каргер, которая голыми руками убила сварга!

Герцог выпил в полной тишине, а потом поднялся такой гул голосов, где слились недоверие, восхищение и сомнение, что Елине захотелось спрятаться под стол. Герцогиня потребовала рассказ. Барону просто некуда было деваться. Специально ли хозяин замка сделал из неё звезду вечера, или это вышло случайно, но ей пришлось без конца улыбаться, кивать, благодарить и говорить-говорить-говорить...

Когда барон увёл её в спальню, ей уже казалось, что она отработала неделю без выходных шахтером.

Не менее отчаянно сопротивлялся второй линкор дивизии – «Тифон». Его командир, пытаясь исправить оплошность, произошедшую в противостоянии с «Норфолком», сейчас пытался реабилитироваться в глазах командующего и храбро сражался сразу с тремя равнозначными себе по классу дредноутами противника.

Против «Тифона» работали батареи тяжелых крейсеров: «Бремертона», «Августы»  и линкора «Норманди». Бедный «Тифон» отбивался из последних сил, одновременно выбрав для своих орудий основную цель в виде крейсера «Августа». Командир российского линкора понимал, что у него мало времени и перед тем, как навсегда смолкнут его орудия, необходимо вывести из строя хотя бы один вражеский вымпел.

На то чтобы разобраться с огромным «Норманди» у артиллеристов «Тифона» попросту не было сил, а вот менее защищенная «Августа» подходила на эту цель. Вопрос: успеют ли наши канониры добить тяжелый крейсер, перед тем как погибнут?!

Моряки артиллерийских палубных батарей на основных вымпелах считались во флоте не менее храбрыми и бесшабашными, чем прославленные летчики-истребители. Более того, у пилота имелась под рукой, а вернее под задницей, система катапультирования, в большинстве случаев спасавшая его от, казалось неминуемой гибели. А вот у расчета артбатареи таких систем спасения не было.

Если заряд плазмы, пробив обшивку, проникал вглубь орудийной установки – все, кто в тот момент там находился – погибали. У канониров кроме боевых скафандров, защищающих лишь от разгерметизации отсека, не было ничего, а покинуть боевой пост, как вы понимаете, во время битвы они не имели права и не желали. Поэтому и гибли в сражениях гораздо чаще, чем те же летчики…

Вот и сейчас артиллеристы «Тифона» понимали, что их ожидает через несколько минут, ибо все были реалистами и ветеранами и знали, что в мясорубке, на острие которой сейчас находился линкор, шанса выжить у них не было никаких. И несмотря на это, никто из канониров мест у орудийных расчетов не покинул, все действовали слаженно, как единое целое и продолжали вести огонь по американскому крейсеру. Наши ребята в тот момент если и молились, то  только о том, чтобы успеть отправить на вечный покой «Августу»…

Друзья, здесь вы можете прочитать цикл Адмирал Империи целиком

— Это был капитан?
— Да, Еля, капитан. Он добил сварга.
— Сварг — это тот зверь?
— Да. Непростительная беспечность с моей стороны. Просто считается, что их здесь нет, они обитают дальше к северу. Никто никогда не встречал здесь сваргов. Даже у Кроуна о них не слышали. Я был уверен, что здесь безопасно.
— Глен, а у него не может здесь быть пары или, там, детёнышей?
— Они одиночки, парами бывают весной, на очень короткий период. А детёныши всегда рождаются зимой. Но не понятно, почему он кинулся на лейтенанта. Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, только немного руки трясутся. И я вся грязная. И руки в крови, и вообще...
— Всё же ты удивительная женщина. Я бежал под горку и видел всё, но я не успевал. Это просто счастье, что все разбрелись мыться почти одновременно и капитан оказался рядом. Неужели ты не понимала, что можешь погибнуть?
— Я как-то об этом не думала, я думала, что зверь в любой момент может вырваться и загрызть баронета. Надо поблагодарить капитана. Он спас нас обоих.
— Ну, дорогая, сегодня день начала легенды о тебе.
— В смысле?
— Ни одна женщина никогда не охотилась на сварга. Он очень силён и довольно агрессивен. Думаю, когда мы доедем до Кроуна, в городе зародится легенда о деве-воительнице.
— Глен, я не охотилась, я испугалась, что он сожрёт баронета. Помоги мне встать.
— Может, ещё посидишь?
— Нет, дай руку.

Опираясь на руку барона, Елина дошла до берега — туша сварга поражала воображение. Тогда он показался значительно меньше. Зверь действительно похож на огромного бурого медведя, но есть и что-то от кота. Хвост и уши — как у кошачьих, лапы значительно длиннее медвежьих, да и общие очертания тела — кошачьи, а вот морда вытянутая, как у косолапых. И шерсть — совершенно медвежьей окраски. Когти почти с половину мизинца. Ужас какой. На черепе зверя — огромная рана.

— Это я его так?
— Да. Я прикажу снять шкуру и в Кроуне отдадим на выделку. Конечно, она не будет так красива, как зимняя, но он уже вылинял больше, чем на половину, так что твой прикроватный коврик будет очень пушистый.

Капитан уже отдавал какие-то приказы солдатам. Трое копошились возле зверя.

— Капитан Легран, я вам очень благодарна, вы спасли мне жизнь.
— Думаю, нет, баронесса. Я ударил его в спину и попортил шкуру, но это было уже ни к чему — зверь падал. Позвольте вам сказать — вы невероятная женщина. Знакомство с вами — честь для меня.
— Всё равно, я благодарна за помощь.
— Всегда к вашим услугам, баронесса.

Пришлось вернуться к домику и взять чистую одежду.

— Зря ты не захотела взять служанку, Елина.
— Глен, служанку лучше нанимать в городе. А вырвать с места деревенскую девчонку и потом отправить назад, потому что она не приживается в городе, ничего не понимает в одежде и причёсках, и чувствует это — не слишком порядочно. Несколько дней в дороге я вполне могу справиться сама.

Глену пришлось охранять Елину от мальчишек, которые требовали подробностей о звере и схватке.
Фиш отделался рваной раной на бедре и ещё одной — на плече, и кучей царапин. Елина уговорила мужа не устраивать больному головомойку.

На ужин был потрясающе вкусный шашлык из сварга. Всё же мясо дикого зверя имеет неповторимый вкус.
Утром раны Фиша имели скверный вид. Распухли и сочились сукровицей.

Глава 50

— Глен, что ты собираешься делать?
— А что тут можно сделать? Попытаюсь довезти его до Кроуна, там есть врачи. Возможно, ему смогут помочь. Хотя, я видел такие воспаления. Это плохо.
— Нет, за два дня станет настолько хуже, что всё будет бесполезно.
— Ты можешь что-то предложить?
— У меня есть травы, от Лещихи. Деревенские знахарки разбираются в простых болезнях. Я предлагаю остаться здесь ещё на день. Мне понадобится кипячёная вода. Не просто горячая, понимаешь? Именно кипящая. Много воды.
— Насколько много?
— Его нужно вымыть, полностью. Потом очень тщательно промыть раны. Воду разбавлять нельзя. Нужно укрыть все котелки крышками и остудить естественным путём. Раны можно промывать только такой водой. Потом смазать раны мёдом, толстым слоем. И вот ещё, это батист, я покупала себе на бельё. Его нужно распустить на полосы, на бинты, и все бинты прокипятить. Понимаешь? А потом поить вот этой травой. Ну, сделать отвар, тоже с мёдом, и поить, сколько сможет выпить. Мёд класть, когда остынет, не в горячую воду. Это важно. Да, прежде чем мыть его, пусть солдаты тщательно вымоют руки с мыльнянкой в горячей воде. Нам с тобой, Глен, давно стоило поговорить про микробов.
— Иди в дом, Елина. Я распоряжусь.
— Главное — промыть раны только чистой остывшей водой. И мёд, и...
— Я всё понял, дорогая. Не волнуйся. Иди в дом и вспоминай всё, что знаешь о микробах.

Вечером Елина потребовала сменить бинты и мёд. Глен сказал, что раны выглядят значительно лучше.

Утром решили, что можно ехать. Раны были чистые, больной чувствовал себя нормально. Конечно, верхом он ехать не сможет, но, может быть, баронесса будет так добра..?

Лейтенанта уложили на соседнюю кровать и, наконец-то, тронулись с места.

Ехали молча довольно долго, стараясь не встречаться глазами. Елине было неловко. Она понимала причину неприязни лейтенанта, но ей, человеку, выросшему равной среди равных, были неприятны его убеждения. Так что соваться к нему с жалостью и помощью она не собиралась. Потребуется — сам попросит. В конце концов, он не маленький ребёнок и в сознании.

В обед в дом зашел барон, накрыли столик. Ели втроём на ходу, остальные перекусывали прямо в сёдлах. Барон говорил о Гантее, что он молодец, что из него выйдет прекрасный наездник, капитан им доволен. Поцеловав Елине руку, барон обещал вечером ранний привал.

Очевидно, баронет готовился к речи всё утро. Как только барон вышел, он заговорил:

— Госпожа баронесса, я хотел бы поблагодарить вас. Я понимаю, что вы спасли мне жизнь, даже дважды. Я знаю, к чему приводит воспаление ран. Но я не знаю, как выразить свою благодарность.

При этом он не смотрел ей в глаза.

Забавный парень. Как лихо он переложил на неё эту заботу. Елина не слишком представляла, как принято здесь выражать благодарность за жизнь. И рядом не было Глена, который мог бы подсказать и посоветовать. Может быть здесь вообще просто называют сумму, которую должен спасённый? Ну, вряд ли, конечно, но и такой вариант не стоит исключать. Возможно, не взяв подарок за жизнь, можно оскорбить дарителя.

Ну и что теперь делать, госпожа баронесса? Во дворце таких ситуаций может сложиться не одна и не две. Нельзя показывать, что растерялась. Нельзя спросить совета. Ну, зато можно отфутболить ему проблему и потянуть время.

— Когда вы будете здоровы, баронет Фиш, постарайтесь решить это сами.

Вот так, милый. И думай, что хочешь.
Весь день провела за книгой. Барон взял в дорогу "Землеустройство и обычаи государства Сарандан". Довольно любопытное государство. Чем-то внешне похожее на азиатские страны. Часть народа кочевала, но больше половины вели оседлый образ жизни. Чернокожи, воинственны, поклоняются своему богу, в религию свою посвящают неохотно, свято блюдут клятву верности, поэтому их охотно берут в телохранители. Держат гаремы до 5 женщин, но жена — одна, только верховный может иметь больше. Держат рабов. Славятся скакунами и выделкой кожи.

Ну и ещё много разных и интересных сведений. О жаркой солнце, о старом культе поклонения воде, который нынче преследуется государством, о странных двугорбых тварях, на которых можно путешествовать между странами по пустыне. О пряной кухне и изысканных лакомствах, о прекрасных садах и нищете населения. Интересно, всё интересно. Побывать бы там...

Вечером, действительно, остановились рано. Барон хотел выехать на следующий день до рассвета с тем, чтобы к ночи прибыть в Кроун. Один из солдат ускакал вперёд с запиской от барона, не дожидаясь остальных. В этот раз ручья рядом не было, но был родничок.

Глава 51

К Кроуну подъехали, когда уже совсем стемнело. Как только лошади ноги не переломали… В воротах города ждал почётный караул. У каждого — огромный ярко светящийся щит. Елина с любопытством выглянула из дверей. Проезжали в ворота под решёткой. Ширина стены, окружающей город, потрясала.

Барон спешился, подал ей руку и разрешил немного пройтись пешком. До замка было уже близко, но здесь, у ворот, находился домик стражи. Ещё какие-то небольшие постройки, солома под ногами и вечный городской запах навоза. Хотя, при свете ярких деревянных досок, по двору ходили два мужчины с мётлами и убирали.

— Садись в дом, Елина. Немного терпения, скоро будем в замке.

До замка добирались ещё примерно час.
Громада терялась где-то в глубинах чёрного беззвёздного неба. Голубоватый свет окон на верхних этажах казался странным. Как замок с привидениями. Но страха не вызывал. Во дворе было довольно шумно, ржали уставшие лошади, шумели конюхи, командовал капитан. Их встречали. Пожилой толстенький мужчина и женщина его лет, выше на голову, крупная, статная, в тяжёлом бархатном платье чуть выше щиколоток.

Барон подвёл Елину к этой паре.

— Дорогая Матильда, позволь представить тебе мою жену, баронессу Елину Каргер. Елина, это пресветлая герцогиня Лива Кроун и герцог Кроун, мой старый приятель.

Герцог смотрел с любопытством и улыбался. Чем-то он смахивал на Денни Де Вито. Такая же приятная и немного шкодная улыбка. Поцеловал руку Елине. Ещё раз улыбнулся. Дама любезно кивнула.

— А это мой внук и наследник титула, баронет Санчо и мой воспитанник Гантей Фуро.
— Прошу, барон. В этом доме всегда рады вам. Покои готовы, я понимаю, что вы устали с дороги, так что ужин я распорядилась подать вам в комнату. Все разговоры и приветствия — завтра. Ваша прелестная жена скоро уснет стоя.

Огромные лестницы, светящиеся шары на перилах, камень, довольно прохладно — это первые впечатления от замка. Их покои оказались где-то на третьем этаже. Мальчиков повели дальше, к ним приставили пожилого лакея.

Анфилада из четырёх комнат. Приличных размеров ванная, которую при них слуги наполняли горячей водой. Хлопотливая горничная с мягкими руками помогла Елине раздеться и вымыться. Есть она не стала, слишком хотелось лечь и вытянуться, казалось, что всю комнату слегка пошатывает. Огромных размеров кровать с кучей подушек и одеял и яркий свет камина. Но уснуть ей ничто не помешало.

Проснулась она внезапно, от каких-то странных звуков. При свете чёртовых досок, которые здесь не имели таких задвижек, как у неё дома, она увидела, что барон устраивается в кресле.

— Глен, почему ты не ложишься?
— Елина, но здесь только одна кровать.
— Ты собираешься меня изнасиловать?
— Что за... Нет, конечно... Если хочешь, я уйду с креслом в другую комнату. Просто там не топили камин, и я подумал...
— Глен, если не собираешься насиловать, то может быть ты просто ляжешь и будешь нормально спать?
— Я не хотел тебя тревожить, Еля.
— Меня гораздо больше тревожит то, что ты нормально не отдохнёшь. Здесь куча подушек и одеял, мы спокойно могли бы уложить сюда ещё Гантея, Санчо и Чука с Геком и, при этом, никто никому не мешал бы. Так что ложись и не придумывай сложностей.
— Я всё время забываю, какая ты необыкновенная.
— Спокойной ночи, Глен.

Благодарю всех читателей за лайки, бонусы и добрые комменты.
С любовью – Полина

Но к счастью этого не произошло, Хиляев нивелировал удар АСРовской дивизии контрдействием своих палубников и умелым маневром в оборонительном построении. Дамир Ринатович показал себя с наилучшей стороны не только в атаке, но и в обороне превосходящим силам противника. Как ни старалась адмирал Уоррен рассеять его дивизию до подхода Белова, у нее ничего не получалось.

Да, защитные поля, в частности носовые энергощиты, давно были на последнем издыхании, но Хиляеву каким-то чудом удавалось продолжать ротировать вымпелы, выставляя в передовую линию более-менее восстановившиеся корабли, в то время как те, кто получил обнуление полей, могли немного перевести дух в тылу. Даже нескольких минут хватало техническим службам и операционным системам энергополей, чтобы накопить пять-семь процентов мощности, что в бою давало дополнительные минуты жизни кораблю.

Однако бесконечно долго таким образом вести оборону комдив 15-ой «линейной» конечно же не мог. Лиза Уоррен вцепилась в дивизию русских мертвой хваткой и, несмотря на серьезные потери в истребительной авиации и истончающиеся собственные поля, все напирала и напирала, не давая «раски» ни одной минуты передышки. Она понимала, что рано или поздно проломит оборону 15-ой, как бы та не сопротивлялась.

Вот уже первые русские вымпелы с обнуленными полями стали получать серии зарядов плазмы непосредственно в броню, отчего сотрясались всем корпусом и постепенно теряли одну за другой орудийные платформы. Прежде всего, доставалось линейным кораблям Хиляева. Они чуть восстановившись, снова заняли координаты в первой «линии» только теперь без какой-либо возможности отойти в тыл на передышку.

«Евстафий», «Ретвизан» и «Тифон» уже некому было прикрыть – тяжелые крейсера: «Чесма» и «Адмирал Сенявин» были настолько ослаблены и повреждены, что попросту не могли оставаться на передовой, и откатились в резерв. Легкие же крейсера и эсминцы могли выполнять лишь вспомогательные функции в обороне и долго держать строй не имели возможности в принципе.

Друзья, здесь вы можете прочитать цикл Адмирал Империи целиком

День свадьбы прошёл на редкость суматошно. Из города прибыл домик, в котором предстояло путешествовать Елине. С домиком — отряд охраны под руководством мрачноватого высокого брюнета.

Барон представил его как капитана Леграна:

— Рауль Легран, фру Морна, капитан личной гвардии его Величества.

Сперва, при свидетелях, Елина записала дом со всем имуществом на Морну. Потом деревенских свидетелей удалили, и виконт Легран и барон Фиш заверили их подписи и добровольное согласие невесты и опекунов в огромной книге Телепа. Морна всплакнула. Вара неловко чмокнул Елину в щёку и похлопал по плечу барона.

Потом всем пришлось ехать в Тир, в тот самый, где отмечали Сонный день. Там принесли дары храму. Барон — мешочек с монетами, Елина — огромную свинью. На этом настояла Морна. Для бедной хрюшки пришлось брать отдельную телегу. Она лежала там со связанными ногами и, периодически, диким визгом оповещала о своем недовольстве. Елина заметила улыбку капитана и тоже улыбнулась. Кажется, новый охранник не обделён чувством юмора. Это утешало и обещало, что поездка не будет слишком нудной.

Ехать в домике было вполне удобно, но поехали в нём только Елина и Морна, которая периодически всхлипывала. То ли от радости, что Елина теперь баронесса, то ли предвкушая расставание — от расстройства. Мужчины все ехали верхом, мальчишки тоже сели на коней. Капитан Легран держался поближе к Гантею, и Елина была ему благодарна. Гантей, конечно, как и все деревенские мальчишки, иногда катался на лошади. Но не долго и без седла.

Чук и Гек в полном восторге нарезали круги вокруг процессии, но не пытались убежать далеко — охраняли. Всё же дни, когда мальчики часами занимались собаками, дали результаты. Эти крупные, неуклюжие собачьи подростки, будут надёжной охраной.

В храме выстояли положенную церемонию и получили благословение Единого.

Барон поцеловал жену в щёку и надел на палец кольцо с печаткой. Кольцо было разъёмное и легко подгонялось на любой размер. На узкой прямоугольной печатке был вырезан девиз — "Делай, что должно, и будь что будет".

— Это девиз моего рода и ваша личная печать, дорогая.

Морна уже рыдала, Гантей неуклюже пытался утешать и обещал приезжать на каникулы. Нет, не на каникулы, а на вакации. Во как!

Напоследок, Морна перецеловала всех, даже баронет отвернулся и что-то стёр с глаз. Да и Вару расставание сильно расстроило. Ещё раз осенив всех знаком Единого, Морна, вся в слезах, полезла в телегу.

Тронулись в путь. Телега, полностью гружёная коробками с фарфором, упакованным для длительного путешествия особенно тщательно, ждала их на дороге в Варус.

До Варуса добрались к вечеру. Всё же Кук был излишне солиден и медлителен, хоть и работящ. Елину, как обычно, немного растрясло.

В трактир решили не ехать. Провинциальный Варус не отличался роскошным выбором гостиниц. Встали небольшим лагерем перед воротами в город. Солдаты натянули два полога на случай дождя, развели костёр и готовили что-то в большом котле. Часть чистили коней, мальчики занимались тем же под надзором капитана. Каша в котле булькала, разнося умопомрачительный аромат.

Все были голодны. Барон и мальчишки присоединились к трапезе, Елине подали отдельно, в домик. Она было хотела возразить и поесть со всеми, у костра, но заметила, что барон предупреждающе поднял палец и покачал головой. Она кивнула и взяла принесённый Санчо поднос.

Домик был довольно уютен и напоминал купейный вагон. Две удобные кровати и между ними столик. Столик можно поднять и, положив дополнительный щит, лежащий под кроватью, получить огромное спальное место. Человека четыре точно лягут. Стул складывался и крепился к стене, но, при нужде, можно было сесть втроём. Над столиком — единственное маленькое окошко. В него было видно спину кучера.

В задней части вагона сундуки. Там, как и мечтала Морна — приданое Елины. Барон сказал, что можно всё купить в Империс, но Морна встала насмерть. И так свадьбы не будет, а ещё и без приданого. Никак нельзя! Спорить барон не рискнул — настроена Морна была очень серьёзно. Рядом с сундуками — полочки и маленький умывальник. Туалет, очевидно, на улице. Здесь такие детали никого не смущали.

Солдаты поели, лейтенанты выставили посты, и все свободные устроились спать. День был долгим.
Утром, после обильного завтрака, Елина и барон заехали к мэру. Елина получила увесистый мешок золотых, повидалась с Диной, которой было велено ждать приезда Вары с покрывалами. На месте ателье Лицы уже устроилась фру Шарп. Но выгнать Дину не посмела. Документы на аренду были подписаны на пять лет. Елина побоялась, что фру начнёт обижать Дину, но барон успокоил.

Посмотрев в глаза фру Шарп, он сказал:

— Надеюсь, фру Шарп, у вас не будет недоразумений с вашей юной соседкой. Меня бы это очень огорчило.
Если у почтенной фру и были какие-то мысли по освобождению территории, то они испарились естественным образом.
Закончив все дела, выехали на дорогу, ведущую в Кроун.

Глава 48

Утром Гантей страдал. Жаловался на боли везде, где можно, но барон посоветовал сесть на коня и выдержать весь путь. Иначе, наездником толком не стать. И, вздыхая, как старый дед, под насмешки Санчо и надзором капитана, полез в седло. Лейтенант Фиш презрительно морщился — "Что можно ожидать от крестьянина!" — но благоразумно молчал. Он совершенно не понимал склонность барона к этому семейству.

Барон решил провести день с женой. Это не вызвало ни удивления, ни вопросов. До самой обеденной остановки он рассказывал о нравах двора, правилах этикета и прочем.

— Глен, скажите, а что в моде сейчас при дворе?
— Ну, женщины носят платья. Такие... Ожерелья там всякие...

"Мужчина! — внутренне засмеялась Елина. — Какие-то платья и всякие ожерелья, прелесть какая! Глен просто энциклопедия моды". Беспомощность мужа в таких важных вопросах вызывала, пожалуй, умиление.

Хотя, она совершенно не воспринимала его как мужа, ну вот совсем. Скорее, как отца и друга. Мысль о том, как мало времени ему осталось, рождали боль в душе и спазмы в горле. Но его отношение к собственной смерти — вызывало уважение. Бороться до конца, не опуская лапки, жить так, как считаешь нужным, и не испытывать страха перед самим фактом смерти, воспринимать это как данность — это, одновременно, и мудрость, и мужество.

Всё же она осознавала, какое счастье, что он появился в её жизни и стал другом и опорой. Понимание, что скоро он уйдет, унеся с собой часть её души, но оставив взамен часть своей — это боль. Боль, которую она собиралась терпеть. Не показывать. Прятать. Никогда не надоедать ему слезами и жалобами. Он достоин того, чтобы отпущенное судьбой время прожить по собственным правилам.

— Боюсь, Глен, этих сведений мне недостаточно.
— Елина, через два дня мы будем в Кроуне. Герцог Кроун — мой старый знакомец, нас ждут. Его младшая невестка — молодая, модная дама, она часто бывает при дворе, я уверен, вы узнаете всё, что захотите. Мы можем остановится в Кроуне на несколько дней и заказать вам полный туалет. Туда же, кстати, привезут и часть фамильных драгоценностей — я хотел, чтобы у вас был выбор. Поэтому у нас такой внушительный отряд охраны — во избежание неприятностей. Я не понимаю, почему вас мучают сомнения.
— Глен, вы видели, как на меня смотрит баронет Фиш?
— Он просто глупый мальчишка.
— Он — да. Но вы уверены, что так же точно не будет смотреть, например, герцог Кроун?
— Елина, что бы кто там не подумал, вы — баронесса Каргер и уже ничто в мире это не изменит. Так что выбросьте дурные мысли. Кроме того, после бала мы будем вольны делать что угодно. Мы вернёмся в мой замок и будем жить так, как захотим. А Кроун достаточно стар и мудр, чтобы видеть не оболочку, а сущность. Так что не волнуйтесь, дорогая, всё будет хорошо.
— Глен, ещё такой вопрос. Мы с вами по-прежнему обращаемся на "вы". Это правильно или нет?
— Это не слишком правильно, Елина, но допустимо. Я не хотел на вас давить, но "ты", конечно же, было бы более уместно.

Время летело незаметно. Барон был прекрасным рассказчиком. Дворцовые сплетни и анекдоты основательно разбавляли несколько нудные уроки этикета. Погода была так хороша, что решили не останавливаться на обед, чтобы не тратить время зря, а встать лагерем вечером пораньше и отдохнуть.

К вечеру, барон вышел из домика и размялся пару часов на лошади. Он же и высмотрел место для лагеря. Солдаты осмотрели местность, после этого Елине было позволено выйти из домика. Барон отвел её к недалеко протекавшему ручью и оставил освежиться.

Елина ополоснулась, надела свежее бельё и платье и, оставив тюк с грязной одеждой, решила немного пройтись. Ручеёк был очарователен, тихо журчал по каменистому дну, поблёскивал искрами капель. Местами берег был песчаный, с вездесущими кустами мыльнянки и другими, с жёлто-зелёной листвой. Всё же лучшее время года — начало осени. Нет жары и духоты.

Она бездумно брела вдоль воды, просто наслаждаясь тишиной и отсутствием тряски, полностью погруженная в неторопливые и приятные мысли о новых местах и людях, которых скоро увидит. Потом она даже не смогла вспомнить, в какой именно момент она услышала шум ломающихся веток и рычание и почему не испугалась, а кинулась на эту возню.

Зверь был крупный, с бурым мехом, сперва ей даже показалось, что это медведь. Фиш уже почти лежал под ним, но он ухитрился схватить зверя за морду и натянуть его губы на его же клыки. Так иногда делали с крупными собаками при обучении щенков. Укусить зверь не мог, но вырваться — в любой момент.

Все воспоминания об этом у неё навсегда остались урывками. Отдельными чёткими картинками, как в клипе, которые, казалось, даже не связаны между собой. Вот она видит кучку одежды, аккуратно сложенную у куста. Ни шпаги, ни кинжала... Вот она, уже верхом на звере, жёсткая шкура впивается в оголённые ноги, откуда-то у неё в руках булыжник и она со всего маху опускает его на голову зверя. Раз, и другой, и третий... Вот кто-то хватает её за плечи. И тут сознание отключилось.
В себя она начала приходить, когда её несли к стоянке. Слышно голос барона. Заворочалась на руках у... У кого?