The reserved seat it's obviously for ME, not your stroller
Сегодня был один из тех дней, которые просто проверяют тебя на прочность. После долгого, изнурительного дня с женой и ребенком в коляске я просто мечтал вернуться домой. Я и так был выжат как лимон, но, конечно, жизнь должна была подбросить нам немного больше.
Приходит первый автобус, но нет — мы не можем сесть, потому что места для колясок заняты. Так что теперь мы застряли в ожидании еще на полчаса, ребенок начинает извиваться, а мое желание просто быть дома растет с каждой минутой.
Наконец, приходит следующий автобус. Он довольно переполнен, но я вижу только одну коляску, поэтому спрашиваю водителя, можем ли мы сесть. Он говорит, что для нас есть свободное место. Облегчение. Мы заходим внутрь — и тут же натыкаемся на НЕЕ.
Женщина лет пятидесяти, удобно расположившаяся на складной скамейке в отведенном для колясок месте, на таком сиденье, которое можно использовать только тогда, когда автобус не полон. Вокруг нее, словно мебель, сложены сумки с покупками, занимая все пространство.
Я подхожу с коляской, ожидая какой-то реакции. Ничего. Ладно, справедливо — иногда люди отвлекаются и их нужно немного подтолкнуть. Поэтому я делаю очевидное: указываю, что это спец зона и нам нужно правильно припарковать коляску.
И вот тут-то начинается самое интересное.
Сначала она меня игнорирует. Даже не реагирует. Затем, когда я обращаюсь к ней напрямую, она начинает раздражаться, перебирает своими сумками, но едва освобождает место. Оставляемого ею зазора едва хватает, чтобы впихнуть коляску, определенно не в том безопасном положении, которое той необходимо в случае внезапной остановки.
Теперь я устал. Мне уже пришлось пропустить предыдущий автобус. У меня нет терпения на это. Я сохраняю вежливость, но даю понять — ей нужно еще двигаться. Возможно, вышло немного резче, чем я намеревался, но, честно говоря, я больше не был настроен на дипломатию.
Она сопротивляется. Жалуется. Говорит о том, что у нее много продуктов, что автобус уже забит, что мне просто нужно разместиться в том пространстве, которое она великодушно оставила. Я упираюсь. Мы толкаемся туда-сюда, пока, наконец, не вмешивается водитель. Он объявляет — достаточно громко, чтобы слышал весь автобус, — что если коляска не установлена правильно, он не сможет вести машину, и что женщина либо пересаживается, либо выходит.
Это меняет все. Внезапно не я просто какой-то парень с коляской, который ей досаждает. Теперь она — причина, по которой автобус не двигается, а вся толпа смотрит.
С драматическим разочарованием она хватает свои сумки, втискивается на первое попавшее свободное место, которое может найти, и, конечно же, начинает бормотать о том, как все это несправедливо. Достаточно громко, чтобы все услышали, надеясь на сочувствие. Но никто не клюет. На самом деле, она получила только осуждающие взгляды, которые в конечном итоге заставили ее замолчать.
В это время мы как следует переставили коляску, уставшие и полностью ее игнорирующие. К счастью, наш ребенок оставался спокойным почти всю дорогу, в последние пять минут он начал шуметь, но к счастью, нам почти удалось справиться с ситуацией, пока мы наконец добрались до нашей остановки.