33happy

- Вы знаете, мне кажется что вчера вечером я осознал себя по-настоящему счастливым.

- Вот как? Это очень позитивные новости, говорящие о том, что наши сеансы и курс препаратов не прошли даром. Я, признаться, очень за вас рад! А в какой именно момент вы это почувствовали? Понимаете, это очень важно и необходимо нам для того, чтобы усилить этот эффект и сделать его возобновляемым.

- Ничего особенного. После работы зашёл в магазин, сделал покупки, вышел на улицу... Стою с пакетами напротив аллеи, - за ней дорога и уже и мой дом.

- Вы стоите? Почему вы остановились?

- Там я ощутил некий, там скажем, прилив. Хорошего настроения.

- Вы что-то увидели? Вспоминайте, прошу вас!

- Да ничего особенного. Ну что там было такого? Вечер, люди спешат домой, рядом проезжают грязные, - после дождя, машины. Мамочка с ребенком гуляют по той же аллее, держась за руки навстречу идёт молодая пара.

- Нет, всё не то. Закройте глаза, попробуйте яснее представить вчерашний вечер. Словно вы туда перенеслись.

- Закрыть? Ну хорошо... Вот я спустился по ступенькам из магазина... Прошел несколько шагов... Рядом стоят припаркованные авто, в асфальте под ногами трещины...

- Хорошо, продолжайте. Попытайтесь оглядеться.

- Солнце на закате. Его свет ещё золотит редкие кроны деревьев, но листьев почти не осталось... Облака... Бирюзовое небо, уходящее к востоку в сплошную, тёмную синь... Вывеска на магазине моргает... Одна из букв погасла совсем, но их неоновый свет красиво контрастирует с небом...

- Давайте ускорятся. Говорите что видите быстрее! Быстрее!

- Фонарный столб сбоку аллеи, зелёный, краска на нем облупилась и шелушится. Скоро включится сам фонарь. Ветви березы его задевают.

- Быстрее!

- Летит ворона, двое листьев кружатся вокруг друг друга, сигналит машина, сбоку лязг - едет трамвай, на доске ветер трепет старые объявления, смех старой женщины, мужчина рассыпал мелочь, слабо зажёгся фонарь на столбе, на верху берёзы яркий жёлтый лист, красиво...

- Ещё быстрее!

- Перо вороны полыхнуло синевой, на миг, хотя оно и чёрное, одно из объявлений сорвалось с доски, полетело, и, почти с лаской "погладило" крышу одной из машин, взмахнуло, как крылом и упало наземь. Трещины в краске на столбе напоминают узор, как в далёком детстве, но какой же? У моей бабушки на стене был ковёр, такой, знаете, там орнамент...

- Вас уносит. Сосредоточьтесь на обстановке рядом с магазином. Предметы и действия, предметы и действия!

- Холодный ветер, сигнал авто, разломанный бордюр, писк синицы, жёлтая трава, прохожий говорит по телефону, пакеты тяжёлые, а куртка не греет, закрыл кредит, дворник метёт...

- Так, стоп, бл...ть!!! Уф, извините...

Виктор Иванович даже дышал осторожно. Он немного облокотился на край лавочки стоявшей у его дома и вглядывался в ветви дерева склонившегося над покосившимся забором.

- Ну надо же... - произнёс он негромко, - опять прилетел. Никак мой клён понравился? А у меня всё руки не дойдут его срубить. А тут ты... Зачастил.

- С кем это ты разговариваешь, дядь Вить? - сосед, - Григорий, всего на лет десять его моложе, но неизменно и с уважением называвший его "дядя Витя", вышел из-за своей калитки на вечерний променад.

- Тише! Двигайся осторожно! Да не дёргайся ты, говорю! - сердито прошептал Виктор Иванович. - Видишь, вон, на ветке? Сидит...

Григорий вгляделся, прищурившись от вечернего солнца, немного присел, указав пальцем:

- Никак попугай, дядь Вить? Сбежал чтоль от кого? У нас они не водятся.

- Знаю, что не водятся, орнитолог, тоже мне... Волнистый... Ты послушай, послушай лучше, что он там поёт.

- А что он поёт? - прошептал в ответ Григорий. - Говорящий, что ли?

- Нет. Ты слушай. Слышишь пение ласточек? А теперь вот воробьи... А вот, ты послушай, да сядь ты уже! Вроде как даже кукарекает. Слышишь, как изображает? Не отличить, вот артист. А теперь вот, вот слушай!

Сидящий на ветке клёна волнистый попугайчик, закончив трель изображающую чириканье воробьев продолжил своё мелодичное изложение характерным металлическим звуком: "ииии-глок!" - где начало было очень похоже на скрип калитки. Потом ещё раз и ещё.

- Нет, ты понял? - повернулся дядя Витя к Григорию. - Что за звук?

- Да не знаю я, что за звук. Чёрт его разберёт. Эти попугаи изображают всё что не попадя же...

- Нет, дорогой Гриша. Он изображает то, что часто слышит. Звуки его дома. Там, где он жил, понимаешь?

- Да понимаю я, чего непонятного. Делать то что решил, дядь Вить? Никак поймать?

- Поймать...

Почти весь остаток вечера ушёл у двух пожилых людей на "охоту" за попугаем. Григорий вынес из своего дома немного хлебных крошек, и насыпав их на ладонь попытался приманить "беглеца", за что был немедленно подвергнут критике Виктором Ивановичем, который подчеркнул, "что кормить птицу хлебом - последнее дело, и попугаям нужно зерно". Небольшая кучка зерна и семечек вызвала больший интерес у птицы, попугай даже спустился на ветвь ниже, но дальше этого дело не пошло.

- Боится он нас, - резюмировал дядя Витя, - незнакомые мы ему, вот он и не идёт. Крути, говорю, головой не так шибко - улетит же...

- Так что делать будем? Если на лавочку насыпать - он поест и смоется.

- Не надо на лавку... Я сейчас.

Виктор Иванович осторожно удалился и вышел через несколько минут с небольшой клеткой.

- От цыплят, - хитро подмигнул он. - Сейчас к дверце нитку привяжу и... все!

Мужчины затаились метрах в семи, спрятавшись за поворотом ограды. Дядя Витя держал в руках нить, рядом стоял Григорий и тяжело дышал.

- Не дыши ты мне в ухо, ей Богу... Гриша, отойди на полметра хотя бы.

- Ведь уйдет, - почти прохрипел Григорий.

- Да не каркай ты. Видишь - интересуется...

Попугай действительно проявлял интерес к корму в клетке, которую "охотники" установили на ту же лавочку, где совсем недавно сидели. Птичка спорхнула с ветки и села рядом с клеткой.

- Идёт... - прошептал Григорий. - Смотри - почти залез! Тяни!

- Не ори, Гриша. Дёрнем сейчас - можем упустить. Пусть спуститься к корму... Вот... Давай, родной, прыгай... И...

Щёлк! Попугайчик даже подпрыгнул от неожиданности и попробовал взлететь, но лишь повис на стенке клетки. Виктор Иванович с Григорием, издав победный клич, подбежали к птице.

- Ну всё, ну всё, не бойся, - обращаясь к попугайчику как к ребенку, произнёс дядя Витя, - тут кругом все свои...

- Так и окочуриться можно, - держался за сердце Григорий, - я так в последний раз волновался, когда «Спартак» проиграл, уф!

- Он ведь второй раз прилетел, представляешь, Гриш? Вчера вижу - сидит, я только привстал - а он так строго посмотрел и улетел куда-то за тридцать второй дом. Но вернулся - как знал, что здесь помогут.

- Ну что делать с ним будешь? Оставишь или продашь?

Виктор Иванович взял в руки клетку и ответил, нахмурив брови:

- Типун тебе на язык... Продать... Может это чей-то друг? Может у человека никого больше не осталось? Думай, что говоришь.

- Объявления, что ли, по посёлку клеить пойдешь?

- Завтра поглядим.

Ночь у Виктора Ивановича прошла тревожно: он то и дело просыпался и шёл смотреть как там питомец. Попугайчик вечером немного пощёлкал зёрен да хорошенько попил воды. Теперь, нахохлившись, смотрел на старого деда, который снова включил свет.

- Ну не хмурься, больше не буду. Я же только проведать и всё. Ладно, ты спи давай.

Дядя Витя выключил свет и скрипнув сеткой старой койки, повернулся на бок. “Ласточки, куры и петухи... Что ещё? - думал он, вспоминая весь ассортимент звуков, которые воспроизвёл до поимки попугай. - Воробьи... И этот странный металлический звук "ииии-глок!". Никогда не слышал, но что-то знакомое. Нет, всё, спать!"

Часам к восьми утра в дверь Виктора Ивановича постучали. "Ни свет, ни заря", ну кто же это ещё может быть?

- Гриш, ты?

- Ну да!

- Ну заходи, что как не родной.

Григорий вошёл в комнату в которой, раскидав на столе какие-то бумаги, расположился хозяин дома. На подоконнике стояла клетка с попугаем - тот суетясь, бегал по жердочке от стенки к стенке. Попеременно кивал головой - относительно освоившись и как бы играя в новом для себя пространстве.

- О, да я вижу у вас всё хорошо? - улыбнулся Григорий. - А чой то за бумаги, дядь Вить?

- Ты садись, чаю вот себе налей. Варенье будешь?

- Да спасибо, что за бумаги, говорю?

- Ты погляди, Гриш, вот карта нашего посёлка...

- Ну?

- Что ну? Хозяина попугая нужно найти.

- И как ты его найдёшь? У нас же в посёлке дворов двести, не меньше. А может он вообще из города прилетел?

- Где в городе петухи поют? А? Нет Гриша. Попугай сказал, что он местный.

Гриша даже подавился чаем в этот момент, закашлял, еле произнеся:

- Сказал!? Он что, всё-таки говорящий!?

- Да нет же, я не так выразился. В тех звуках, которым он подражает, нет характерных, скажем так, городских. Так понятнее?

- А, вот оно что... - Григорий взял из вазочки печенье. - Ну пусть отсюда. Каждый дом чтоль обойдешь?

- Конечно нет. Нужно мыслить логически. Вот где у нас до черта ласточек?

- Не знаю. Везде до черта летают.

- Нет, не везде их много. Смотри вот сюда, - Виктор Иванович ткнул пальцем в карту, - вот улица "Елецкая".

- Ну, вижу, что "Елецкая". По ней удобно к реке если ехать. Или на агроферму потом.

- Вот, гляди, тут обрыв. А там очень много-много ласточкиных гнёзд, понимаешь?

- Но домов там тоже много. И ты можешь ошибаться.

- Могу. Но поискать нужно.

- Ой и напрасная же это затея, дядь Вить. Но я с тобой пойду.

Подсыпав попугайчику побольше корма и что-то нашептав ему ободряющее, Виктор Иванович запер дверь дома и вместе с Григорием отправился на поиски хозяина пернатого "беглеца". Примерно через полчаса они тихо доковыляли до улицы "Елецкой" и остановились почти в самом её начале. Дядя Витя, остановившись, закрыл глаза.

- Тебе плохо что ли, Виктор Иванович? Давай присядем?

- Тихо, Гриша. Я его ищу, - не открывая глаз ответил своему соседу и старому приятелю дядя Витя.

- Кого? - испуганно прошептал Григорий.

- Хозяина попугайчика.

- И как?

- Слушай, помолчи пожалуйста.

Григорий умолк, но всё же с тревогой на него посмотрел. А Виктор Иванович слушал. "Так, металлический звук, - думал он. - От чего он может быть? Да отчего угодно... Если это "внутренний", домашний звук, тогда мы пропали, мы никогда его не найдём. Нет, давайте полагать что это звук "наружный", с улицы. Тогда что?" Дядя Витя, прищурившись, стал осматривать улицу. "Ветвь яблони скрипит по крыше... Не то... Ворота гаража скрипят... Гаражей тут много. Но вряд ли он выучил этот звук, не так уж часто открываются за день ворота... Калитка? Это да, калитка может и чаще."

- Давай потихоньку двигаться, Гриша.

Григорий снова молча на него посмотрел и кивнул.

Они прошли ещё несколько домов и вновь остановились, и снова дядя Витя закрыл глаза.

- Я такой метод в первый раз вижу.

- Тихо, Гриш...

- Мы с тобой тут как два старых идиота.

Виктор Иванович поднял кверху палец и его спутник вновь умолк.

"А если не калитка? Какие варианты? Так, вдали кто-то работает шлиф машинкой... Нет, снова не то. Петухи, куры... Но здесь они у многих. Воробьи тоже не в счёт. Металлический звук... Звук должен повторятся часто, раз попугай его запомнил. Нужно идти дальше, может и услышим."

- Виктор Иванович! Привет! Дядь Гриш, загуляли малость? - остановилась рядом машина. В ней был Сергей, - сосед, что жил напротив домов Григория и дяди Вити.

- А Серёжа, здравствуй, - поприветствовал его Виктор Иванович. - Да вот, решили прогуляться.

- Так может подбросить до дому? - улыбался в окне автомобиля молодой человек.

- Не, не нужно. Ты езжай, Серёж. Нам тут в одно место ещё нужно.

- Ну как знаете. Вечером Катя пирог испечёт, занесу?

- Ага, спасибо, привет Катеньке обязательно передай, - на перебой замахали руками старики. Машина удалилась.

- Ну что с поисками? - спросил Григорий. Почуял след?

- А ты не хихикай. В процессе ещё, - буркнул в ответ дядя Витя.

- Вон, на нас уже бабки из-за заборов смотрят. Здрассь-те... - кивнул Гриша одной пожилой женщине. - Молоко не продаёте?

- Нет, нету у нас коровы, - ответила женщина и, немного смутившись, умчалась к себе в дом.

- Ей Богу как два дурака стоим здесь.

- Так, всё Гриш, тихо! Давай дальше...

"Скрип, скрип... Чёрт, все мысли сбили со своими коровами. Звук металлический... Где у людей может быть металл во дворе? Да везде может быть. А чтобы периодически шумел?"

Чуть поодаль Виктор Иванович увидел открытые, измазанные разными цветами краски ворота гаража. Он приблизился к ним с Григорием. "Так, небольшая автомастерская на дому. Может здесь шуметь что-то? Так... Красят пульверизатором... Не то. Что могут ещё делать? Зачищать поверхность шлиф машинкой, - было уже, не годится. Сварка? Тоже нет. Молоток? Нет. Тупик какой-то..."

- Дядь Вить, может, домой?

- Гриша, давай до конца улицы. А там уже и домой.

Двое стариков шли, не спеша по улице, иногда останавливались, слушали, ловили на себе взгляды прохожих или тех, кто ехал на авто и на велосипеде. С каждым домом, который они оставляли позади, у двух старых "следопытов" потихоньку угасала надежда. Виктор Иванович вздохнул, увидев, что до поля, которое простиралось за посёлком, оставалось три дома.

- Здесь послушаем... - и снова закрыл глаза. В небе слышались трели ласточек, воробьи чирикали... "Но это слышно по всей улице".

- "Ииии-глок! Ииии-глок!" - искомый звук, казалось, ударил по ушам.

Григорий даже присел, приоткрыв рот от удивления. Виктор Иванович вцепился ему в плечо:

- Он! Не во дворах надо было искать...

- Ты смотри-и... - прошептал, глядя на источник звука, Гриша, - нашёл ведь! Ну ты и следователь, Виктор Иванович...

Примерно через час к этому месту подъехала машина Сергея. Из неё, осторожно придерживая клетку, накрытую светлой тканью, вышли Виктор Иванович с Григорием. Сергей сам вызвался довезти стариков до места, ведь пока дядя Витя собирался дома и прощался с птичкой, Григорий рассказал Сергею удивительную историю их странствий. Молодой человек, выслушав, смог лишь произнести: "Я должен это видеть! Давайте я вас довезу, а?" "Ну хорошо, поехали, чего уж там".

- Ира! Обедать! - послышалось из-за синих ворот одного дома.

- Давайте отсюда и попробуем, - решительно заявил дядя Витя и нажал кнопку звонка. На звук послышались шаги, кто-то шлёпал тапочками по бетону...

- Кто там? - спросил женский голос, почти параллельно звуку открываемого засова.

- Мама, кто пришёл? - вдобавок донёсся голос девочки.

- Сейчас... Здравствуйте... А вы к кому? - за дверью ворот стояла женщина лет тридцати, в халате и в фартуке.

- Мама, кто это?

- Подожди, Ир...

- А мы, честно говоря, не знаем к кому, - начал Виктор Иванович. - Давайте сразу к делу: вы попугайчика не теряли?

Женщина, вздохнув, схватилась за грудь:

- Теряли... В пятницу ещё.

- А цвет? Цвет у него какой? - вступился в разговор Григорий.

- Синий такой... С белыми пятнышками. Не поняла, нашли что ли?

- Наш пациент, - удовлетворённо кивнул Гриша.

- Мама, кто, что? - высунулась из-за маминого халата девчушка лет шести. Большие голубые глаза с удивлением смотрели на пришедших:

- Это Гоша, да? Гошу нашли, мама!?

- А я уже думал - Кеша, - улыбнулся Виктор Иванович, снимая ткань с клетки. Попугай весело чирикнул.

- Гоша!!! - взвизгнула девчонка и, заливаясь слезами, потянула ручонки к клетке...

За окном машины мелькали дома улицы "Елецкой". Автомастерская. Дом любопытной тётки... Виктор Иванович смотрел на каждый, отмечая про себя некие вехи, ставшие ступеньками его маленького, но очень важного дела. Тропа триумфа. "Что ж, Гоша, теперь ты дома!" Перед глазами до сих пор стояла водяная колонка, что была возле дома маленькой Иры. "Ииии-глок!" Как раз какая-то бабулька набирала там воду в ведро, качая за рычаг... В тот счастливый для всех миг.

- Я фигею, я фигею просто, извините, конечно... - только и бормотал восхищённо Сергей, отрицательно мотая головой и крутя "баранку".

Виктор Иванович посмотрел на своего друга - Гришу, который, в свою очередь, смотрел в своё окошко, тронул его за плечо:

- Ну, как настроение? Чего нос повесил?

Григорий, не повернувшись, отмахнулся.

- Бабку, что ли, свою, с молоком высматриваешь?

Гриша рассмеялся, вытерев рукавом мокрые глаза, приосанился:

- Ну что, вечером пирог, говоришь?