Тропа пахла железом и порохом. Я шёл, стискивая зубы — даже здесь, на поверхности, доносился скрежет машин из подземных глубин. Люди не останавливались. Они рыли шахты у самых истоков Жилы, слепые к дрожи земли. Мью, притихший на плече, вдруг зашипел:
— Слышишь?
Гул. Не природный рокот пластов, а мерзкий визг стали, вгрызающейся в живое. Я прижал ладонь к земле.
— Они ближе, чем думал дракон.
* * *
Спуск в шахту нашелся достаточно быстро — вокруг него стоял лагерь, без охраны. Я подобрал попавшуюся по пути каску и фонарь. Из шахты слышались шум оборудования, ругань шахтеров и стоны гор и Жилы.
— Глупые люди. Они сами выпускают яд и гнев Нидхёгга. — Заворчал Мью, нервно топча моё плечо.
— Они не знают этого.
— Сильно это незнание поможет им от гнева теней… - хмыкнул йок.
Я замер у входа, впитывая детали лагеря. Палатки, порванные ветром, болтались на расшатанных кольях. У потухшего костра валялись консервные банки с обгоревшими краями — шахтёры ели второпях, не тратя время на разогрев. Воздух пропитался кисловатым запахом пота и машинного масла. Где-то вдалеке, за грудой ржавых рельсов, скрипела лебёдка, поднимая породу на поверхность. Каждый звук бил по нервам, как молоток по наковальне.
— Там, — Мью ткнул лапой в затемнённый проход. Шахта зияла, как пасть спящего змея.
Я натянул каску, чувствуя, как её края натирают виски. Первые шаги вглубь сопровождал гулкий стук сапог по решёткам. Свет фонаря выхватывал из мрака трещины в стенах — тонкие, словно паутина, но глубокие. Чем дальше мы шли, тем сильнее дрожала земля. Камни под ногами крошились, словно печенье.
— Смотри, — Мью прыгнул на выступ, указывая на чёрные потёки на стене. — Это не вода.
Я провёл пальцем по смоляной капле. Она тянулась, как мёд, оставляя на коже липкий след.
— Слёзы гор.
— Слёзы ярости, — поправил йок. — Они плачут, потому что не могут кричать.
* * *
В глубине горы шахта разветвлялась на несколько ходов. Я пошел по тому тоннелю, в который его тянули печати.
Чем дальше я шел, тем темнее становилось. Тьма сгущалась. Окутывала. Шептала.
Тоннель сузился, заставив меня пригнуться. Воздух стал густым, как сироп, каждый вдох обжигал лёгкие серой. Мью, обычно болтливый, притих, вцепившись в воротник. Его шерсть стояла дыбом.
— Тут что-то не так, — пробормотал йок. — Темнота… она смотрит.
Я ощутил это кожей — невидимые щупальца тьмы скользили по рукам, пытаясь вырвать Печати. Я прижал их к груди, чувствуя, как обсидиановый диск пульсирует в такт сердцу. Внезапно фонарь погас.
— Не двигайся, — прошипел Мью.
Но было поздно. Пол под ногами дрогнул, и мы рухнули вниз, в зияющую пустоту. Падение длилось миг — или вечность. Когда свет вернулся, мы стояли в пещере.
Стены здесь были покрыты зеркалами, но вместо отражений в них копошились тени. Одна показала мою маму, разбивающую кувшин у колодца. Другая — Кайли, рисующую на заборе дракона углём.
— Не смотри, — Мью закрыл ему глаза лапками, но образы проникали сквозь веки.
В центре зала, у перекрученного корня Жилы, ждал Нидхёгг.
* * *
Пещера оказалась ловушкой Нидхёгга.
Нидхёгг стоял и пожирал корень Жилы. Его тело, сотканное из черного тумана и пепла, пульсировало в такт ударам кирок сверху.
— Ты вовремя, Йинсул, — прорычал дракон, жуя корень. — Теперь тебя никто не защитит.
Я достал все три Печати. Обсидиановый диск дрожал, чувствуя близость людей.
— Не они главное, — прошептал я. Но в груди что-то сжалось. Страх накатывал волной.
* * *
Битва началась с обмана. Нидхёгг метнул тень, принявшую облик папы — с ножом в руках, глазами пустыми, как шахтные стволы.
— Ты предал нас, — сказал двойник. — Ради драконов.
Я замер. Голос звучал слишком правдиво. Мью вцепился в зеркальную Печать:
— Он копает в тебе, как они в Жиле! Держись!
Из трещин в полу вырвались люди-тени с кирками. Их удары оставляли на камнях кровавые царапины. Я уворачивался, чувствуя, как Печати тянут его в две стороны: к Нидхёггу и к шахтёрам.
— Выбирай, — рычал Нидхёгг, разрывая корни. — Спасти Жилу или их?
Внезапно Печати слились в руну словно ртуть перетекли но руке к ножу, что Я получил от отца. Взяв клинок, юноша увидел, как луч света с кончика лезвия пронзил потолок. Сверху хлынул поток щебня — и живых голосов.
— Обвал! Бежим! — крикнул кто-то наверху.
Я увидел их лица — измождённые, испуганные. Один из шахтёров, парень лет шестнадцати, упал, прижав к груди камень с жилкой золота.
— Не… не хотел… — простонал он.
Сердце сжалось. Я вспомнил слова отца: «Горцы — это дети гор.»
— Прочь отсюда! — закричал я, направляя свет Печатей в свод.
Камни рухнули, запечатав проход к Жиле. Нидхёгг взвыл от ярости:
— Ты защитил их?!
— Я защитил нас, — Я вонзил нож Печей в землю. — И тебя тоже.
Пещера содрогнулась. Своды трещали, осыпаясь градом искр. Нидхёгг, перестав рвать корень, взмыл вверх, его крылья из осколков разрезали воздух с визгом.
— Ты слаб! — его голос слился с грохотом обвала. — Ты веришь, что они изменятся? Посмотри!
Зеркала на стенах вспыхнули. В них замелькали образы: шахтёры, вернувшиеся с динамитом; мама, рвущая на себе одежду у заваленного входа; Кайли, бьющая кулаками в скалу, где исчез брат. Я стиснул нож, чувствуя, как их свет жжёт ладони.
— Они не враги! — крикнул я, но Нидхёгг уже обрушился на меня.
Когти из теней впились в плечо. Боль пронзила тело, смешавшись с рёвом дракона и песней Жилы. Мью, превратившийся в огненный шар, нырнул в лицо чудовищу, выжигая глазницы.
— Беги к корню! — завизжал йок. — Пока он связан!
Я пополз к трещине, из которой сочился свет Жилы. Каждый шаг давался как удар молота по рёбрам. В ушах звенели голоса:
«Ты убил нас…» — шептали тени шахтёров.
«Ты спас их…» — пела Жила.
Нидхёгг, отшвырнув Мью, настиг меня. Его лапа сдавила горло, прижимая меня к полу.
— Ты как они, — прошипел он. — Берёшь, не понимая цены.
— А ты… — Я выдохнул, хватая воздух, — как те, кто… забыл… что защищал…
Внезапно из трещины в полу вырвался росток. Тонкий, хрупкий, он впился в запястье Нидхёгга. Чудовище вздрогнуло, и в его глазах — впервые — мелькнул страх и что-то ещё...
— Это… невозможно… — прошелестел он, отступая.
Я вскочил, прижимая окровавленный нож к груди.
— Она все ещё любит тебя! —мой голос загремел, как камнепад, отражаясь от стен. — Помнишь, как ты защищал ее, сделав долг основой жизни?
Свет Жилы взорвался, заполнив пещеру. Нидхёгг закричал, его тело начало рассыпаться на чёрный песок, смешиваясь с золотыми искрами. Шахтёры наверху замолчали, поражённые сиянием, бьющим из-под земли.
— Что… что это? — прошептал Армин, парень с камнем.
— Жила, — ответил я, хотя меня не слышали. — Она жива.
* * *
Люди бежали, унося раненых. Нидхёгг, опутанный корнями, смотрел на меня пустыми глазами.
— Зачем? — прошипел он. — Они вернутся.
— Тогда я научу их снова слышать камни, — Я коснулся маски на лице чудовища. Она рассыпалась, открывая лицо юноши — первого Стража, что когда-то сажал дубы. — Как ты когда-то делал это.
Я прижал отделившиеся от ножа и ставшие прежними Печати к груди. Земляная — тепло очага, уют дома, надежность гор. Зеркальная — смех сестер, одобрительное ворчание отца, ласковые советы мамы, смех Мью. Лесная — шепот леса, журчание ручьев, шелест Дуба. Свет заполнил пещеру, и Нидхёгг закричал, но не от боли — от памяти.
— Я... тоже любил... — прохрипел он, уменьшаясь в размерах и прячась в глубины тьмы. — Нет! Ты не победишь меня! Я помню, как меня предали те, кого я любил…
Тьма сжалась в чёрный кристалл. Я поднял его, чувствуя тяжесть тысячелетий, но кристалл растаял туманом, ушедшим в самое тёмное логово Нидхёгга.
— Ещё увидимся, Нидхёгг. Может быть, однажды, ты вспомнишь свое истинное имя.
Мью же тем временем поднял золотой камень, брошенный шахтёром:
— Эй, это же слеза Жилы! Они… добывали её боль.
Я взял камень. В глубине мерцало имя — «Армин». Имя парня, что упал в завале.
— Он вернётся, — сказал Я, убирая печати за пазуху. — И мы будем готовы.
* * *
Когда мы выбрались на поверхность, ветер принёс запах гари. В долине, у подножья гор, полыхали огни — не печей, а факелов. Толпа окружила шахту. Среди криков различалось:
— Чудовище! Оно нас чуть не убило!
Мью оскалился:
— Ох уж эти люди…
Я сжал камень с именем. Жила в груди забилась тревожно. Где-то в толпе стоял Армин. И я знал — теперь врагом станет не только тьма, но и те, кого я пришел спасать.
