ПСО

Вопрос частый. На него достаточно подробно ответил командир отряда.

Даже если опустить момент, что это обычная мировая практика, есть несколько причин:

1) Площадь поиска часто слишком большая (например, весь город или большой лес), человеко-часов на прочес местности нужно много, а штатных работников специальных служб всегда катастрофически мало.

2) В пик сезона поисков одновременно может быть слишком много (например, единственный в районе дежурный экипаж МЧС не может работать сразу на нескольких поисках). Добровольные дружины (пожарные, поисковые, экологические, по охране общественного порядка) во всем мире являются подстраховкой для государственных структур.

3) Поиски должны быть начаты как можно скорее и как можно большим количеством подготовленных людей, поскольку шансы потерявшегося человека быть найденным живым уменьшаются с каждым часом.

4) Полиция, другие силовые органы и медики, как правило, не имеют подходящей квалификации, навыков, обуви, одежды и снаряжения для проведения поисковых работ в природной среде. Так, например, врачи скорой помощи обычно не осуществляют эвакуацию из природной среды, а ждут когда добровольцы вынесут пострадавшего на дорогу.

5) Бывает, что штатные работники специальных служб халатно относятся к своим обязанностям и слишком формально ищут, а иногда и вообще не ищут пропавшего без вести. Такие службы с радостью передают добровольцам сложные, трудозатратные, удаленные поиски, поиски без шансов на спасение, поиски в сложных природных условиях.

6) Некоторые опытные добровольцы имеют узкую специализацию и при этом исключительно высокую квалификацию благодаря сотням поисков, ежедневным тренировкам и какому-либо спортивному увлечению (водолазы, кинологи, альпинисты, туристы, спелеологи…).

С этим вопросом сталкивается каждый доброволец, я не стала исключением.

«Да погнали на озеро, погода огонь!» или «Мы с девчонками в кафе идем, ты с нами?»

А я не могу, у меня поиск. И часто наталкиваюсь на недоумевающий взгляд.

Люди, не вникающие в поисковую жизнь, не понимают, как девушке может не хотеться в красивом платье и на каблуках наслаждаться едой в хорошем ресторане. Вместо этого она зашнуровывает берцы, собирает волосы в косу и многими часами прочесывает лес, залезает по пояс в болото или носится с ориентировками, опрашивая каждого – не встречался ли вам этот человек?

Да как это не хочется, конечно хочется! И платьев, и танцев, и глазками стрелять, черт побери, тоже хочется. И время этому уделяется. Но когда я вижу в чате сообщение: «Срочный поиск», внутри себя расставляю приоритеты.

Зная себя (за годы сосуществования пришлось) я четко понимаю – я не смогу расслабиться и хорошо провести время, если могла быть лишними руками, ногами, глазами и мозгами на поиске. Это не тяга к славе и «медалькам», это зуд. Внутренний зуд, который ничем не заткнешь и не уговоришь замолчать.

Может это очередная «суперспособность» творческого человека – лютая эмпатия. Каждый раз, смотря на ориентировку, я думаю - кто на той стороне ориентировки? Сломавшийся человек с реальными проблемами? Забулдыга, плюнувший на родных? Подросток, решивший проучить маму и папу? И странное чувство внутри. Все эти вопросы и важны и не важны одновременно. Это человек в первую очередь, и он нуждается в протянутой руке.

Но самое страшное– это поиски в природной среде. От одной мысли, насколько человеку страшно одному и совершенно не видящему выхода, насколько холодно, голодно и как быстро надежда утекает из его глаз, у меня от ужаса бегут мурашки. И да, зашнуровываешь берцы, собираешь волосы в косу и идешь. Потому что имеешь тяжелый опыт и наверняка знаешь, насколько важна каждая минута промедления.

Я пришла в поиски, потому что не могу иначе. Это путь не одного года и на этом пути было всякое.

Я не знаю, нужно ли вам рассказывать все, с чем мне пришлось столкнуться. Нужно ли это Вам. Но уверенно заявляю:

Поиски – это сложно. И морально и физически.

Учиться нужно много и упорно.

Самое не приемлемое, на мой взгляд, когда начинают додумывать и выстраивать теории обстоятельств пропажи.

Свой детективный запал можете засунуть… туда, где не бывает солнца. Под ковёрные перешептывания, выстраивание догадок по обстоятельствам пропажи и иже с ними – очень, очень сильно мешают любому поиску.

Наша задача – искать. Добросовестно. Искать, пока не будет найден пропавший ЧЕЛОВЕК. Да, нас мало, но мне каждый раз греет душу заветное «Найден. Жив».

Да, оно определенно того стоит.

• Многие поисковики относятся к поиску, как к тусовке – погулять по лесу и познакомиться с классными ребятами, весело провести время.

• Ждут к себе отношения, как к героям, некоторые даже требуют, при этом не вкладывая силы и порой даже не выезжают на поиск.

• Лепят везде отрядную символику (соц.сети, одежда, инвентарь), хвастаясь принадлежностью, забывая о прямом предназначении – искать пропавших людей.

• После 2-3 выездов считают себя фактически богами, пренебрежительно смотря на добровольцев из местных жителей, выходящих на помощь и добровольцев из других отрядов.

• Многие отряды считают другие отряды не дружественными, а конкурентами. Самое нелепое, с чем я столкнулась, тем не менее это есть и процветает.

• Регулярно засылаются шпионы одними отрядами в другие – саботировать поиски, узнать и перенять алгоритмы работы.

• Существуют отряды, ищущие «легкой, но славы» - выкладывают ориентировки на поиск детей, заведомо зная, что ребенок уже найден сотрудниками полиции.

• Самое печальное, что было – принимают заявку на поиск, сообщают, что ищут, но работа не поиску не ведется абсолютно никакая, потому что «бесперспективно». Славы на этом не заработаешь.

• Некоторые отряды ведут не поиски, а просто активные пиар компании через СМИ, переписывая на себя труд всех служб или других отрядов и при этом открыто заявляют, что это их политика.

• Приписывают себе заслуги полиции, мчс, местных жителей и других отрядов в случае успешного нахождения пропавшего.

• Реальный поиск пропавшего человека разительно отличается от представлений о нем. Это никогда не легкая прогулка в приятной компании по красивому лесочку.

• Физические нагрузки и постоянная теоретическая и практическая подготовка – сложно, но необходимо.

Эмоциональные нагрузки. Добровольцы часто становятся свидетелями человеческих трагедий.

• Большинство добровольцев поисковиков - не хотят искать, когда сложно. Некоторые отряды устроены по принципу - вы все герои потому, что вас много, и вы можете найти толпой. Эффективности это не прибавляет, зато можно сидеть на диване и гордиться принадлежностью к поисковому сообществу.

• Многие, придя в отряды, сразу стараются быть везде и сразу, в каждом направлении и службе. В итоге, нахватавшись поверхностных знаний, перегорают и уходят, отняв время и ресурс инструкторов.

• Только придя в отряд, тут же пытаются поменять алгоритмы поиска. «Да у меня дядька троюродный в молодости 3 года работал в мчс/полиции/армии, ща я вас научу, как надо». Алгоритмы строятся ТОЛЬКО на основе опыта/ меняющихся технологий/ закона и т.д.

• Пиар за счет ресурса отрядов – отдельная боль.

• Рабство - есть и процветает не меньше, чем в США на момент гражданской войны, об этом просто не принято говорить.

Давно читаю Пикабу и решила вставить свои 5 копеек 😎 Или как скажут в комментах "дофига важное мнение"

Увидела пост Давайте знакомиться Девушку обложили с ног до головы - говорит не так и не то и зачем вообще пришла. Именно поэтому я здесь и..

ДАВАЙТЕ ЗНАКОМИТЬСЯ 😉

Я - Доброволец поисково-спасательного отряда Дельта.

Мне сложно выделить какой-то временной промежуток своей жизни, ткнуть в него пальцем и сказать:

- Вот именно после этого я решила стать добровольцем!

Нет, у меня не было человека, который бы привел меня за руку. Не было и ситуаций, выходящих из ряда вон, ломающих стереотипы и восприятие. Я просто "такая".

С раннего детства сбивались с дворовыми ребятами в стайки и помогали - сходить в магазин пожилой соседке, донести сумки, помочь вынести мусор дяде Коле, потому, что он сломал ногу и ему сложно. Мы не ждали похвалы или награды, мы просто делали и это делало нас счастливыми в ответ.

Чем старше я становилась, тем шире становился «горизонт» возможностей. Но, как оказалось, и запросы растут ежегодно – все больше людей нуждается в помощи и поддержке.  

Где я только не была и чем только не занималась – были и детские дома, и дома престарелых. Даже детский хоспис есть за моими плечами, правда хватило меня всего лишь на два месяца. Непомерной оказалась для меня эта тяжесть. Ежедневно сердце в клочья разрывалось, и я искренне преклоняюсь перед людьми, которые там трудятся.

Потом в мою жизнь пришли поиски пропавших людей. Я прошла несколько отрядов, но не задержалась ни в одном в силу моментов, с которым мое обостренное чувство справедливости не смогло примириться.

На сегодняшний день я нашла то, что искала столько лет. Поисково-спасательный отряд, который собрал в себе добровольцев, смотрящих на мир так же, как и я. Для которых честность и добросовестность – не пустой звук, для которых честолюбие чуждо. Которые ежедневно (а часто и еженощно) вкладывают сто процентов своих ума, сил и души в поиски пропавших людей.

Я остаюсь. Просто потому, что могу. Просто потому, что кто-то в этом нуждается.