Олди

Эвакуация. Часть 1. Мы покидаем Харьков.

Поднялись в 4:30 утра. Последний (очень надеюсь, что всё-таки не последний) раз позавтракали в родном доме. Ещё не уехал, а уже очень хочу вернуться. Вышли из дома в 6:15 утра: я, моя жена Бронислава и ее папа Лев Вульфович. Наш сосед с семьёй тоже уезжает. Им удалось вызвать такси: никакой другой транспорт по Харькову уже не ходит. Нам не удалось. Выдвигаемся к вокзалу пешком. На старую двухколёсную тележку сложили сумки и рюкзак. Ещё по одной сумке или рюкзаку у каждого из нас – включая 87-летнего Льва Вульфовича. Он держится молодцом – пожалуй, лучше нас с Броней. Для него это не в первый раз. В 1941-м ему уже доводилось уезжать в эвакуацию.

У подъезда выгуливает собаку Олег. Попрощались — и пошли.

Под ногами каша из мокрого снега. С мглистого неба сыплет он же. Хорошо хоть, ветер не особо сильный. А ещё в такую погоду, говорят, не летают российские самолёты. Хоть бомбить не будут, пока идём. Город пустой, лишь изредка встречаются укреплённые заставы и блокпосты, где дежурят бойцы ВСУ и территориальной обороны. Район, по которому мы идём, пока относительно цел. (Да, это было 12 дней назад. Теперь уже нет. Не цел. Да и тогда мы не шли ни через площадь Свободы, ни через зоопарк, ни мимо здания СБУ и одного из корпусов Каразинского университета — а ведь это все тоже наш район...) Лишь время от времени попадаются следы пожаров и выбитые стекла.

Колёса тележки вязнут в мокром снегу. Выбрались на Сумскую. Здесь редкие автомобили оставили колеи на заснеженной брусчатке. По ним катить тележку легче. Идём прямо по проезжей части – машин все равно нет.

До вокзала добираемся за полтора часа. Лев Вульфович по-прежнему держится молодцом. До войны он каждый день совершал пешие прогулки по 4-6 часов (правда, без рюкзака). Для своих лет он в хорошей форме.

У вокзала должны ждать микроавтобусы, 4 штуки. Вот и другие беженцы, которые их ждут. Встречаем среди них знакомых: не даром говорят, что Харьков – большая деревня. 8 утра. Назначенное время. Автобусов пока нет. Говорят, застряли в пробке на Холодной Горе.

Ждём. В отдалении слышны взрывы. На них уже никто не обращает особого внимания: привыкли.

Наконец приходят автобусы. Рассаживаемся по местам. Ждём отставший автобус. Ну, вот и он. Трогаемся.

Теперь уродливые следы войны становятся куда заметнее. Пока выезжаем из города, видим разрушенные жилые дома, сожжённые автомобили, оборванные провода, следы пожаров. Проезжаем блокпосты. Дальше – дорога на Днепр...

Эвакуация. Часть 2. Первый день дороги.

В Днепре автобусы делают остановку для мелкого ремонта. Едем по городу. Вокруг – обычная мирная жизнь. Это кажется противоестественным. Оказывается, за десять дней я успел привыкнуть к пустым улицам, вою сирен воздушной тревоги, близким и далёким разрывам, зловещему шелесту «Градов», пролетающим едва ли не над самой головой самолётам (знаю, это только так кажется) и даже крылатым ракетам. Свыкся с мыслью, что есть некая вероятность не проснуться утром, если в наш дом попадёт снаряд, бомба или ракета. И просто перестал об этом думать: как будет, так и будет.

А тут – снова мирная жизнь. Ну, почти мирная. По сравнению с Харьковом. Люди и автомобили на улицах, работают магазины, ездят маршрутки и автобусы, ничего нигде не взрывается…

Микроавтобус починили. Едем дальше.

Чтобы добраться до Львова, куда мы направляемся, доводится давать большого кругаля, объезжая районы боевых действий. К тому же приходится местами тащиться с черепашьей скоростью или вовсе стоять в пробках перед блокпостами. Так что сегодня до Львова мы никак не доберёмся.

Ближе к вечеру, когда уже почти стемнело, миновав Александрию, останавливаемся в каком-то селе (увы, забыл название; Михайловка? не уверен...). Здесь живут друзья и знакомые нашего водителя Игоря. Они собрали для нас, беженцев, продукты и питьё: варёные яйца, сало, хлеб, домашнюю консервацию, колодезную воду и чай в пластиковых бутылках. И даже порезанный на кусочки домашний торт – для детей, которые с нами едут. Спасибо огромное этим замечательным людям и нашему водителю Игорю, который все это организовал.

Едем дальше. Заполночь останавливаемся. Ночуем в автобусах на небольшой загородной автостоянке, уж не знаю, в какой области.

Львов.

Весна. Пронзительно-голубое небо. Солнце сияет так, что впору темные очки надевать. Тепло, а на солнце даже жарко, хотя ещё с утра было +4.

Город притворяется мирным, и местами это ему удается. Открыты кафе и большая часть магазинов. Люди сидят на скамейках на бульварах и в парках. Пьют кофе за столиками под навесом. Куда-то спешат — но чаще никуда не спешат. Автобусы ходят по расписанию — ну, или почти по расписанию. Потоки машин. Трамваи, троллейбусы, маршрутки. Детвора — на самокатах, на велосипедах, по-двое, по-трое, небольшими компаниями. На улицах, во дворах, в парках, на детских площадках. Мамы с детьми. Где-то играет музыка.

Странное ощущение. Да, это замечательно — что в охваченной войной Украине остались такие города. Где продолжает идти нормальная жизнь. Где люди заняты своими обычными делами, где мамы могут спокойно гулять с детьми, дети — играть, а взрослые — никуда не спешить и не шарахаются от резких звуков.

И в то же время ощущается в этом что-то неправильное. Какой-то сюрреалистический сдвиг реальности. Экзистенциальный диссонанс. Словно все окружающее — лишь иллюзия, Матрица, и вот-вот сквозь тщательно выстроенную голограмму проступит отвратительный лик войны, а вместо солнца в небе зависнет Атмосферный Череп Сальвадора Дали.

Да, знаю, это деформация психики. Моей психики. Синдром беженца плюс воображение писателя.

Но тут взгляд вычленяет из мирного бытия людей в форме и с оружием: бойцов ВСУ, теробороновцев, полицейских... Их вид возвращает ощущение реальности и восстанавливает душевное равновесие. А ещё тут и там видишь блокпосты. Закрытые магазины, на которые поначалу не обращал внимания. Надпись на дверях "секонд хэнда": "беженцев оденем бесплатно". Серьезные лица прохожих — сейчас улыбок куда меньше, чем в мирное время. И музыка — она где-то негромко играет, но не гремит из каждой кафешки. Время от времени воет сирена воздушной тревоги, к которой уже все привыкли.

Ну и ещё другие малозаметные приметы.

И понимаешь: нет, это не иллюзия и не иная реальность. Война и мир проникли друг в друга, переплелись, как Инь и Ян — и вопрос лишь в пропорциях того и другого.

Мир стал другим. И надо просто жить дальше, жить в этом новом мире, потому что другого нам не оставили.

Жить и каждый день в меру сил делать хоть что-нибудь, чтобы пусть немного, но сдвигать эту реальность от войны к миру, от смертного холода и тьмы — к теплу и свету.

(С)Олдь

Я недавно получила пару комментариев ко второй книге, которые заставили меня усомниться в своих представлениях о литературе 😅 Точнее, к тэгам. Мне сказали, что фэнтези - это мир магии и что от него обязательно ждут встреч с фантастическими существами. Я, конечно, как и следует автору, наткнувшемуся на пробел в знаниях, или просто усомнившемуся, первым делом пошла гуглить, яндексить и... википедить? википедировать?.. Эээ, в общем восполнять пробелы и купаться в новом знании. Искупалась так, что чуть не потонула.

Первым делом на меня свалилось определение хард-фэнтези (твёрдое фэнтези), а вторым - Олди.

Начнем же со вторых, потому что фэнтези проистекает из фантастики) В попавшейся мне статье авторы приводят определение фантастики и далее разбирают различные виды фантастических допущений, одним из которых является "Мироформаторское допущение", то есть, изображение автором нового мира. Там же указано, что есть произведения, в которых отличия с нашим миром катастрофически малы, а другими фантдопущениями и не пахнет. Но все же и это является фантастикой.

Я приведу цитату:

Мы сейчас не рассматриваем качество произведения. Мы рассматриваем типологию допущения. К примеру, мир, где происходит действие большинства произведений Гая Гэвриела Кея. Единственное, что позволяет отнести книги Кея к фантастике, — это мироформаторское допущение. Альтернативные названия народов (хотя они, в общем-то, вполне узнаваемы), две луны в небе, капелька мистики и горстка легчайшей магии — все. В принципе, если вернуть на место исходные имена и названия да одну луну убрать, получится нормальный исторический роман с очень небольшими фантастическими «родимыми пятнами».
Две луны — это классический «голос из унитаза» в истории про Льва Вершинина. Однажды он написал чудесный исторический роман о диадохах — наследниках Александра Македонского. А роман никак не хотели издавать — не фантастика. И Льву дали совет: «Лева, сделай финт ушами. Пусть кто-то из диадохов скачет мимо ущелья, а оттуда — утробный глас (как из унитаза): «Я великий бог Ахурамазда!..». Диадох, значит, послушал и поскакал дальше. Будет им фантастика!».

После этого я уже полезла смотреть фэнтези. Википедия говорит, что произведения фэнтези нередко напоминают историко-приключенческий роман, действие которого происходит в вымышленном мире, близком к реальному Средневековью или (реже) эпохе Возрождения, герои которого сталкиваются со сверхъестественными явлениями и существами. Зачастую фэнтези построено на основе архетипических сюжетов.

Хард-фэнтези - это поджанр, в определении которого википедия слегка путается в показаниях. Например, в русскоязычной версии написано: "Некоторые примеры этого жанра имеют альтернативные географию и культуру без присутствия магии, драконов и эльфов, которых стереотипно можно найти в других фэнтези. Другие произведения твёрдого фэнтези могут показать эти элементы, но с более подробным объяснением их существования." Англоязычная же версия просто сообщает, что все запутались и никак не распутаются, но что хард-фэнтези может содержать элементы мифологического сюжета или магию, которая при этом логически обоснована.

С другой стороны, статья, на которую ссылается Вики, говорит о том, что магии должно быть много... На этом же сайте я нашла что-то новенькое - Mundane Fantasy, то есть, "мирское" фэнтези. Однако и тут авторы ставят обязательным условием наличие хотя бы небольшого количества магии, но, что заставило меня усомниться в их, эээ, компетентности, они в список примеров включили "Джонатана Стренджа и Мистера Норрела". Какое же это мирское фэнтези-то! Оно не подходит под их же собственные характеристики этого жанра.

Так что я, как и английская Википедия, еще больше запуталась.

***

В общем, что я вынесла из всего этого? Что я все же считаю мою книжку сказочкой. Путь Холлана - это фантастика и пускай и не хард, но все же фэнтези. Потому что кроме полностью выдуманного мира, хоть и без магии, есть какие-то "фэнтези-элементы": герой местами сильнее и ловче, чем был бы реальный человек; персонажи часто сказочные, с утрированными чертами характера; отношение к Серому князю, как к мифу... Есть наркотик, который действует не так, как настоящие. Мальчишка Базиль гадает на камушках и задабривает духов - заметьте, несмотря на скептическое отношение окружающих, я, как автор, ни разу нигде не написала, что духов нет или что они есть. Тут читатель сам может решить, верит он в них вместе с Базилем или остается на стороне наследницы. Я нигде не написала, правы ли поклонники культа Пустоты в своем фанатизме и существует ли на самом деле Двуликое божество. Главный герой не верит во всю эту чушь, и я его переубеждать не собираюсь.

Да, конечно, можно в любой момент на всякий случай вписать вторую луну... Но Холлану и одной хватает.

***

П.С. Я, естественно, могу ошибаться, потому что я просто пишу книгу, а потом встает вопрос с тэгами. Вот я и пытаюсь натянуть сову на луну)) Или даже на две...

П.П.С. Мне еще предложили определение "роуд-фэнтези", и оно мне очень нравится. Люблю, когда герои куда-то идут и на что-то или кого-то в пути натыкаются.

Продолжение интервью внештатного корреспондента гайда.медиа Алексея Скабичевского с писателями Дмитрием Громовым и Олегом Ладыженским, публикующимися под псевдонимом Генри Лайон Олди. Начало беседы тут.

Олег Ладыженский и Дмитрий Громов/Фото: Мир Олди

гайда.медиа: Что изменилось в украинских издательствах за последние 20 лет?

Г. Л. Олди: Если поднять статистику, то вот уже минимум десять лет украинский книжный бизнес, к нашему большому сожалению, демонстрирует падение базовых показателей (количество выпускаемых наименований, средний тираж и т. д.). Эту отрицательную динамику мы в полной мере ощутили, что называется, на собственной шкуре.

В свое время у нас вышло около десятка книг на украинском. Издавались мы в Украине и на русском, участвовали во многих сборниках и антологиях. Увы, в последние шесть-семь лет мы предлагаем издателям наши книги на украинском языке, но результата пока нет. Возможно, он будет позже, вот тогда и поговорим об изменениях в положительную сторону.

гайда.медиа: Поменялось ли что-то за последние годы во взглядах Минкульта Украины на массовую культуру?

Г. Л. Олди: Про Минкульт ничего сказать не можем. Они с нами никогда не связывались, предложений от них не поступало, а угадывать мысли министров и чиновников мы не умеем. Вот, к примеру, написали мы роман «Нюансеры», где фактически объяснились в любви к родному городу Харькову, описав его, каким он был в конце XIX века, с многими выдающимися личностями и событиями. 60 рецензий и развернутых откликов, но только не от министерств и ведомств. Мы с ними живем в параллельных непересекающихся реальностях. Ну и хорошо, у каждого своя работа.

гайда.медиа: Кого из современных украинских авторов вы можете порекомендовать?

Г. Л. Олди: Говоря о тех, кого принято называть фантастами, мы не можем не вспомнить наших друзей и коллег Андрея Валентинова, а также Марину и Сергея Дяченко (сейчас они живут в США, но тем не менее).

Далее: Владимир Аренев, Андрей Дашков, Наталья Щерба в сегменте детско-юношеской фэнтези; Симона Вилар. Прекрасные поэты Александр Кабанов, Сергей Жадан и Борис Смоляк.

Наверняка кого-то сходу подзабыли, за что сразу извиняемся. Впрочем, это наши личные вкусы. У кого-то другого список будет иной.

Генри Олди на встрече с читателями/Фото: author.today

гайда.медиа: Как вы относитесь к своей аудитории?

Г. Л. Олди: Свою почтенную публику мы уважаем и ценим. Читатель всегда прав, когда делится субъективным впечатлением от книги. Когда же он претендует на объективность («Мне не нравится» превращается в «Это чтиво отстой!»), он из читателя превращается в критика и литературоведа. А к критикам мы уже относимся по-разному, в зависимости от уровня их профессиональной подготовки и умения анализировать материал.

гайда.медиа: Какие из ваших книг не были поняты массовым читателем?

Г. Л. Олди: Что это за зверь «массовый читатель»? Каждая книга понимается или не понимается конкретным человеком, причем в разной степени. Тут не работает магия больших чисел. И не писателю оценивать: поняли его или нет? Время покажет.

Скорее, здесь можно говорить о книгах более популярных, более востребованных читателем («Путь Меча», «Ойкумена», «Герой должен быть один») и менее востребованных («Шутиха», «Маг в Законе», «Нюансеры»).

Впрочем, на «Нюансеров» уже написано столько рецензий, что меньшая популярность отлично компенсируется активнейшей реакцией тех, кто приобрел и прочитал.

гайда.медиа: Насколько читателю интересен наш мир, наше время?

Г. Л. Олди: Должны признаться, что читатель все-таки предпочитает костюмированные спектакли в ярких декорациях. Иногда приходится сегодняшние реалии заворачивать в обертку эпичности, фэнтези, космической оперы, историчности другой эпохи, иначе читатель готов уйти от книги. Тем не менее, мы регулярно пишем книги про «здесь и сейчас», хотя бы для того, чтобы не терять форму. Нарисовать петуха, как говаривал китайский художник, гораздо сложнее, чем дракона: дракона не видел никто, а петуха видели все.

гайда.медиа: Когда вы пишете про нынешние реалии, насколько это интересно вам, как авторам, и что может быть интересного снаружи? Всё-таки классик писал: «Не выходи из комнаты...»

Г. Л. Олди: Когда умер Алексей Толстой, в его кабинете обнаружилось сотни три эскизов-зарисовок, написанных по-разному, в разной стилистике. Это все было описание вида из окна кабинета. Так что о чем бы мы ни писали, будь это далекая галактика или Древняя Греция, мы пишем о нашей с вами обыденности. Иначе не умеем.

гайда.медиа: Собираетесь ли вы продолжать цикл «Ойкумена»?

Г. Л. Олди: Этого ответа мы сейчас не дадим. В данный момент мы сказали все, что хотели. Ну, почти все. Продолжать ради гонораров, на волне спроса мы не станем. Но если вдруг идеи оформятся в новое художественное решение —все может быть.

Обложка книги «Ойкумена. Космическая симфония»/Иллюстрация: Владимир Бондарь

гайда.медиа: Ранее вы озвучивали идею опубликовать в электронном формате историю написания «Ойкумены».

Г. Л. Олди: Читатели просили нас опубликовать планы к эпопее, каких набралось на хорошую книжку, мы размышляли на эту тему вслух в интернете — и пока что решили не делать этого.

гайда.медиа: Ваше увлечение рассказами вначале превратилось в цикл «Смех дракона» — своеобразный трибьют Роберту Говарду, автору «Конана», — а позже и вовсе в роман «Циклоп». В следующем году вашему последнему рассказу исполнится 10 лет. Неужели этот жанр исчерпал себя для вас?

Г. Л. Олди: Для рассказов нужно особое состояние. Видимо, оно нас не посещает, поэтому рассказы не пишутся. Зато пишутся повести: «Заря над Содомом», «Право первородства». Весь наш новый роман «Карп и дракон» собран из повестей, прошитых единым сюжетом, временем и местом действия. Еще пишутся стихи и миниатюры, которые собираются в циклы и временами публикуются. Тоже рассказы, только маленькие.

Обложка книги «Карп и дракон»/Иллюстрация: Владимир Бондарь

гайда.медиа: 23 декабря вышла в электронном виде первая часть вашей дилогии «Повести о карме». Главный герой — подающий надежды японский детектив со слугой-иностранцем. Каково вам работать в этом литературном направлении?

Г. Л. Олди: Мы не впервые вплетаем детективную канву в свои книги. Ни одна из наших книг не была «чистым» или «классическим» детективом. Но элементы детектива в большей или меньшей степени мы использовали во многих. К примеру, «Бык из машины» — нуар-киберпанк-детектив; «Мессия очищает диск» — историко-авантюрный фэнтези-детектив на материале средневекового Китая; «Шерлок Холмс против марсиан» — ироничный литературоцентричный мэшап-стимпанк-детектив.

И вот — «Карп и дракон», мистический детектив на материале альтернативной Японии конца XVII века. Да, пожалуй, детективная составляющая в «Карпе и драконе» проявлена сильнее, чем в названных выше книгах. Но, в принципе, детективное расследование — лишь один из множества литературных приемов, которыми мы пользуемся. В «Карпе и драконе» детективную интригу мы использовали в большой степени, что называется, «на полную катушку». Очень интересный и полезный опыт.

гайда.медиа: Если говорить про детектив, как литературное направление, вы ориентировались только на японскую школу?

Г. Л. Олди: Мы не ориентировались только и исключительно на «японскую школу детектива». На общие принципы построения детективного расследования и сюжета — да, в значительной степени (хотя и не только на них). На реалии и декорации Японии XVII века — тоже да.

Но Япония у нас альтернативная: за 100 лет до описываемых нами событий будда Амида явил людям чудо, коренным образом изменив дальнейшую историю Страны Восходящего Солнца, превратив ее в Чистую Землю. В этих-то условиях (которые для них, в отличие от читателя, вполне естественны и привычны) нашим героям и придется действовать. Так что снова мы работаем на стыке жанров -- альтернативной истории, исторического романа, мистики, фэнтези, детектива и психологической прозы.

гайда.медиа: Под вашим пером масоны вербовали Пушкина для убийства царя, а Станиславский стал настоящим магом мизансцен. Мало верится, что вы не можете справиться с написанием романа «Говард и Говард», посвященного двум праотцам современной фантастики — Говарду Лавкрафту и Роберту Говарду. Когда вы понимаете, что книгу не стоит даже начинать?

Г. Л. Олди: Книга должна созреть. Некоторые замыслы вылеживались у нас по 10-15 лет. Для книги надо собрать материал. Это тоже долгий и утомительный процесс. Если мы видим, что книга не созрела, а материал для нее не собран в достаточной степени, мы не пишем эту книгу. Опять же, мы вполне можем перегореть, утратить интерес к теме, которая волновала нас когда-то.

гайда.медиа: Что бы вы посоветовали читателю, который впервые читает ваши книги и понимает, что это не его?

Г. Л. Олди: Для читателя, который впервые взял в руки нашу книги и понял, что это «не его», есть два варианта.

1. Сделать еще одну попытку. Взять другую книгу, третью. Они у нас разные. Глядишь, другая окажется «его».

2. Не читать больше Олди и не мучать себя. Писателей много, книг еще больше – всегда можно найти что-то на свой вкус.

гайда.медиа: Встречали ли вы фанатов довольных вообще всем вашим творчеством?

Г. Л. Олди: Фанатов (мы, скорей, назовем их преданными читателями), которые довольны всем нашим творчеством, мы встречали. Их не слишком много, но они есть. Относимся мы к ним дружелюбно, но излишние публичные восторги не снизят нашего собственного критического отношения к себе-любимым.

гайда.медиа: Можете ли вы представить себе роман Стивена Кинга «Мизери» в реальном мире?

Главная героиня романа «Мизери» Энни Уилкс в исполнении Кэти Бэйтс/Режиссер: Роб Райнер

Г. Л. Олди: Легко! Книги Кинга очень реалистичны и талантливо, убедительно написаны. Фактически мы давно живем в сходной ситуации: Кинг просто заострил проблему, которая хорошо знакома любому творческому человеку — обоюдная зависимость публики и актера, слушателей и музыканта, читателей и писателя.

источник

яндекс.диск