30 июля 1942 года разведывательный отряд 4-й горнострелковой дивизии вермахта, вышел к реке Ея западнее станицы Кущевской. Дождавшись подхода 91-го стрелкового полка, немцы попытались выбить советские войска из станицы, но были отбиты огнём советских войск. Тем временем основные силы 4-й горнострелковой дивизии без успеха попытались расширить захваченный плацдарм у Ленинского. Немецкое командование решило использовать плацдарм у Кущёвской, удерживаемый соединениями 73-й и 125-й дивизий
30 июля войскам Северо-Кавказского фронта был зачитан приказ Верховного Главнокомандующего № 227 от 28 июля 1942 г. («Ни шагу назад!»). В отличие от знаменитого выступления Сталина на параде в Москве в ноябре 1941 г., текст приказа носит очень жёсткий, даже беспощадный характер. Приказ «Ни шагу назад!» стал отрезвляющей пощёчиной, которая вывела Красную Армию из нокдауна, полученного летом 1942 г.
А пощечина была нужна. Ситуация на фронте для многих жителей края и даже руководителей была непонятной. Стремительное отступление советских войск они характеризовали как полный развал фронта. По мнению некоторых руководителей государственного, районного и краевого масштаба, ситуация была близка к катастрофе. Более того, Л. М. Каганович, назначенный Сталиным Членом военного совета фронта, практически признавая невозможность предотвращения панического бегства войск, писал: «…За 14 дней моего пребывания на фронте я прилагал все усилия к тому, чтобы в какой-либо мере улучшить положение, но из этого мало что вышло, и я несу, конечно, за это ответственность… На реках: Кубани, а затем и на Лабе удалось рассадить войска, создать более или менее сплошной фронт, но как только противник прорвёт фронт, хотя бы тремя — пятью танками в одном месте, то паника начинает охватывать ближайшие к прорыву части, и после некоторых боёв эти части начинают отступать. Особенно пользуется противник своим преимуществом в танках, он забегает далеко вперёд и неожиданно появляется то в одном, то в другом месте, дезорганизуя тылы и деморализуя этим не только части, но и штабы и даже отдельных работников штаба, ищущих часто решений задачи не в боевых действиях, а в начертании на карте „новых рубежей“, к сожалению, в сторону отступления. С момента объединения фронта мы направили главные силы на оздоровление дисциплины и морально-политической устойчивости командиров в соответствии с вашим приказом, улучшили работу суда и прокуратуры, расстреляли перед строем 37 дезертиров, разослали непосредственно на передовые линии 200 политработников, вызывали для разговора некоторых командиров и политработников, сами выезжали в части на позиции, однако результаты пока плохие. Нужна упорная и большая работа и борьба, чтобы оздоровить в первую очередь командно-политический состав, часть которого больна танкобоязнью, паникёрством и отступленчеством».
Со времен сказок Солженицына (которые берут свое начало в црушной пропаганде, а та опирается на фашистскую) различные альтернативно одаренные историки наплодили кучу мифов об этом приказе и его последствиях.
Первое - якобы запрещал советским офицерам и солдатам отступать, обрекая их на смерть. На самом деле приказ № 227 не запрещал отступление как таковое: «отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно явиться требование — ни шагу назад без приказа высшего командования». Запрещалось оставлять позиции самовольно.
Отступление, являющееся благом для батальона или полка, с точки зрения общего положения дивизии, армии, фронта, может оказаться непоправимым злом. Некоторые бойцы и командиры, чересчур привыкли к отступлению, в итоге и превратили его в обвал фронта, для остановки которого и потребовались чрезвычайные меры.
Второе — главной силой Красной Армии стали специально созданные из несправедливо осуждённых военных и уголовников штрафные роты и батальоны, которых бросали в бой как смертников.
Начнем с того, что использование штрафных подразделений ни в коей мере не является ноу-хау товарища Сталина. В самом приказе № 227 введение штрафных рот и батальонов обосновывается положительным опытом немцев: «После своего зимнего отступления под напором Красной Армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали далее около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на ещё более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи… Как известно, эти меры возымели своё действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой».
Приказ № 227 предусматривал формирование в пределах фронта от 1 до 3 штрафных батальонов численностью до 800 человек и в пределах армии от 5 до 10 штрафных рот численностью 150–200 человек. В штрафные роты направлялись рядовые и младшие командиры, в штрафные батальоны — средние и старшие командиры, провинившиеся в нарушении дисциплины по трусости и неустойчивости, «чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной».
Подобные подразделения использовались на особо опасных участках фронта, потому и потери в штрафбатах и штрафных ротах были выше, чем в линейных подразделениях, примерно в 3–6 раз. Тем не менее ни о каком «пушечном мясе» речь не шла. Срок пребывания в штрафных подразделениях не мог превышать трёх месяцев, а также сокращался для тех, кто проявил личное мужество и был отмечен командованием, либо получил ранение в бою. Нередки были случаи, когда боец из штрафной роты возвращался в свою часть не только с искуплением вины, но и с боевым орденом на груди.
Командовали штрафными подразделениями исключительно кадровые офицеры, которые относились к так называемому «постоянному составу», в отличие от «переменного» — «штрафников». Отношения внутри таких подразделений строго подчинялись армейским уставам, никакого издевательства над проштрафившимися бойцами не допускалось. Вопреки мифам из литературы и кино, штрафные роты и батальоны вооружались таким же стрелковым оружием, что и линейные части — от «штрафников» требовалась эффективность в бою, а не эффектная смерть на потеху «маньякам-генералам», как это рисуют сегодня создатели некоторых фильмов и сериалов.
Что касается роли «штрафников» в войне, то наиболее наглядно о ней говорят цифры. Численность штрафных подразделений колебалась от 2,7 процента в 1943 году, до 1,3 процента в 1945 году от общей численности советских войск на фронте.
Третье - тех, кто всё-таки решился отступить, расстреливали специально созданные заградотряды. По факту - заградотряды действительно получили полномочия расстреливать трусов и паникёров на месте. Однако картина, когда с одной стороны в советских солдат стреляют немцы, а с другой — пулемёты заградотрядов, — плод больного воображения некоторых писателей и режиссёров, которые стремились подражать Солженицыну.
Тут нужно отметить, что нечто подобное существовало у Троцкого в Гражданскую войну. Впрочем, заградотряды были и у «красных», и у «белых». Колчаковцы «мотивировали» наступление частей артиллерийским огнем; жесткие карательные меры по отношению к беглецам, применяемые атаманом Анненковым и вовсе были названы «белым большевизмом». По мере усиления позиций Красной армии, укреплением дисциплины и боевой выучки солдат снижалась и необходимость в заградительных отрядах. Окончательное расформирование их прошло в 1921 году с введением НЭПа.
Первые заградотряды создавались не зловещими чекистами НКВД, а армейскими тыловиками летом 1941 г. в Белоруссии. Тогда, после первых поражений Красной Армии, разбитые советские войска откатывались на восток от Минска. Дороги были забиты отступающими, растерянными частями, потерявшими руководство и зачастую без оружия. Разбитую армию РККА преследовали те же беды, что обрушивались на побеждённых во все времена: паника, психологический слом и дезорганизация. Именно для того, чтобы собрать солдат и офицеров, восстановить управление, и создавались первые заградотряды. Отступающих останавливали, собирали в боевые группы, обеспечивали указаниями и чем могли из оружия и снаряжения, и отправляли на фронт. Опыт сочли успешным и приказом от сентября 1941 г. было объявлено о создание заградотрядов.
Но приказ, по сути, выполнен не был, поэтому Г. К. Жуков став ком. западного фронта 13.10.41 г. дублирует приказ о создании заградотрядов в войсках 20.10.41 г. Отбирали туда наиболее политически грамотных и стойких бойцов, и да, часто ядро таких отрядов составляли солдаты войск НКВД. В 1941 г. – обычно выжившие пограничники. Погранотряды относились к НКВД и во многом из этого родился зловещий образ чекиста, гонящего солдат в атаку с наганом в руке.
Часто, помимо обычной своей работы, заградотрядам приходилось играть роль второй линии обороны и принимать бой с немцами - дело в том, что немцы тогда активно практиковали рассекающие удары – танковые группы, с войсками поддержки прорывали слабую оборону советских частей и стремились найти штаб или хотя бы склады снабжения. После того, как весть о прорыве доходила до частей, оборона начинала рушится. И вот как раз заградотряды часто становились на пути прорвавшихся немцев, и сражались они очень жестко.
В течение 1941 г. через заградотряды прошло более 600 тысяч человек. Более 96% просто отправлялись назад в свои части. Оставшихся отправляли под арест, предавали суду, и около трети из них действительно пошло под расстрел. Чаще всего подчинялись не НКВД, а именно армейскому командованию. Наркомат внутренних дел имел свои заградотряды, которые охраняли коммуникации, но никогда не достигали — ни по численности, ни по значению — уровня армейских.
К лету 1942 г. заградотряды, как мы видим, уже существовали и действовали, и пресловутый приказ упорядочил и шире распространил уже сложившуюся практику. Их функции оставались прежними: отлов дезертиров, возвращение на передовую уходящих в тыл и прекращение бесконтрольных отступлений. А дезертиры, бывало, представляли серьезные проблемы. Документы описывают, к примеру, случай, произошедший в тылу Ленинградского фронта уже во время блокады. При нападении на продовольственный магазин был схвачен вооружённый дезертир. При задержании он активно отстреливался. На Волховском фронте в феврале 1942 года изловили дезертира, уехавшего с вверенной машиной и винтовкой. В лесу он устроил себе землянку и промышлял кражей скота, а при задержании убил человека.
Ну и несколько примеров действий заградотрядов:
29 августа 1942 г. штаб 29 стр. дивизии 64 армии Сталинградского фронта был окружен прорвавшимися танками противника, части дивизии потеряв управление в панике отходили в тыл. Действующий, за боевыми порядками частей дивизии заградотряд (начальник отряда лейтенант госбезопасности Филатов), приняв решительные меры, приостановил отходящих в беспорядке военнослужащих и возвратил их на ранее занимаемые рубежи обороны. На другом участке этой дивизии противник пытался прорваться в глубь обороны. Заградотряд вступил в бой и задержал продвижение врага.
13 сентября 1942 г. 112 стр. дивизия под давлением противника отошла с занимаемого рубежа. Заградотряд 62 армии под руководством начальника отряда (лейтенанта госбезопасности Хлыстова) занял оборону на подступах к важной высоте. В течение 4-х суток бойцы и командиры отряда отражали атаки автоматчиков противника и нанесли им большие потери. Заградотряд удерживал рубеж до подхода воинских частей.
15-16 сентября 1942 г. заградотряд 62 армии в течение 2-х суток успешно вел бой с превосходящими силами противника в районе ж.д. вокзала г. Сталинграда. Несмотря на свою малочисленность заградотряд не только отбивал атаки противника, но и нападал на него, причинив ему значительные потери в живой силе. Свой рубеж отряд оставил только тогда, когда на смену подошли части 10-й стр. дивизии.
14 сентября 1942 г. противник предпринял наступление против частей 399 стр. дивизии 62 армии, несших оборону города Сталинграда. Бойцы и командиры 396 и 472 стр. полков в панике стали отходить, оставляя рубежи. Начальник заградотряда (мл. лейтенант госбезопасности Ельман) приказал своему отряду открыть огонь над головами отступающих. В результате личный состав этих полков был остановлен и через 2 часа полки заняли прежние рубежи своей обороны.
20 сентября 1942 г. противник занял восточную окраину Мелеховской. Сводная бригада под натиском противника начала самовольный отход на другой рубеж. Действиями заградотряда 47 армии Черноморской группы войск в бригаде был наведен порядок. Бригада заняла прежние рубежи и по инициативе политрука роты этого же заградотряда Пестова, совместными действиями с бригадой противник был отброшен от Мелеховской.
Сводка НКВД о деятельности заградотрядов Донского фронта с 1 августа по 1 октября 1942 г.: всего заградотрядами задержано 36 109 солдат и офицеров, сбежавших с передовой. Из них возвращено в свои части и на пересыльные пункты 32 993 человека, направлено в штрафные роты — 1056 человек, направлено в штрафные батальоны — 33 человека, арестовано — 736 человек, расстреляно — 433 человека.
Есть еще более дикий вариант байки про заградотряды, когда рассказывают о том, что они из пулеметов стреляли в спины наступающим красноармейцам. Несмотря на то, что звучит бредово, некое зерно истины в этом, как ни странно, есть.
Изобретение пулемета в конце XIX в. и быстрое развитие артиллерии навсегда изменило пехотную тактику. Пулеметы в ПМВ и ВМВ стреляли мощными винтовочными патронами, которые сохраняют убойную силу на расстоянии до 2 – 3 км. Но перемещать станковый пулемет в бою – дело сложное и тяжелое. И в головах стратегов родилась такая идея – станковый пулемет устанавливается на возвышенности (если ее нет, нужно сделать какую-нибудь вышку) и стреляет поверх голов наступающей пехоты.
Выдержка из немецкого руководства конца 20-х гг. 20в.:
«Большая ошибка считать за правило установку тяжелых пулеметов в передовых стрелковых линиях. Напротив, следует стремиться держать их настолько позади, чтобы они не попадали под огонь, направленный на эти линии. Противник должен быть принужден преодолевать отдельно огонь стрелков и отдельно огонь пулеметов. С другой стороны, пулеметы, стреляя через головы своих пехотных линий, должны так держать под огнем неприятельскую пехоту, чтобы первые могли наступать беспрепятственно. Стрельбу пулеметов через головы пехоты нужно, поэтому, считать благом и для пехоты, и для пулеметов. Пехотинец должен быть методически к такой стрельбе приучен и получить убеждение, что под защитою стреляющих через его голову собственных пулеметов он находится в полной безопасности. Нужно различать стрельбу через головы прямой и непрямой наводкой. В то время, как стрельба через головы прямой наводкой нуждается в известных условиях местности, стрельба непрямой наводкой от местности не зависит.
Стрельба через головы прямой наводкой может быть применена только с командующих точек, или по целям, расположенным на таких же точках. С пулеметной позиции должны быть видны порознь и свои и неприятельские части, при чем траектория должна проходить по меньшей мере на высоте трех метров над головами стрелков, под нею находящихся.»
Меркац Ф. Германское войсковое руководство по пулеметному делу. 1927 г.
Вот кстати описание немецких учений:
«Подготовка в Мюнзингене завершилась дивизионными учениями с боевой стрельбой. За ними наблюдало огромное количество генералов вермахта. Наша артиллерия устроила настоящее чудо. На бетонные бункеры обрушился огненный град. Тяжелые пулеметы стреляли поверх голов наступающей пехоты. Мы бежали под трассами пуль с катушками и прокладывали телефонную связь между командным пунктом батальона и командно-наблюдательными пунктами рот. Саперы прыгали в поисках укрытия по воронкам, подбирались к проволочным заграждениям и дотам, закладывали под них подрывные заряды. Пехота, как ее и учили, врывалась «в дым от разрывов собственных ручных гранат». Краснолампасный генералитет сухопутных войск выразил свое полное удовлетворение увиденным. Наша дивизия была готова к бою. А у нас был первый тяжело раненный снарядным осколком.»
Герберт Крафт «ФРОНТОВОЙ ДНЕВНИК ЭСЭСОВЦА. «МЕРТВАЯ ГОЛОВА» В БОЮ»
А здесь выдержка из относительно свежего руководства:
«Нужно отметить, что в традиционной советской тактике подавление на последнем этапе осуществляется автоматическим огнем сосредоточенной на узком участке массы пехоты.
Пехота может двигаться на расстоянии 70-100 метров от разрывов снарядов, когда орудия бьют прямой наводкой. Когда же атакующая пехота закроет собой позиции противника, то пушки прямой наводки могут для поддержания эффекта подавления продолжить стрельбу холостыми, так у противника создастся впечатление, что огонь по нему все еще ведется. Однако эффективной артиллерийской поддержке атаки есть предел.
На конечном этапе пехота должна своим огнем самостоятельно подавлять противника. Подавление может осуществляться либо огнем пулеметов, установленных на станки (в том числе стреляющих с закрытых позиций), огнем пулеметов, установленных на бронетехнике, огнем из подствольных гранатометов, либо прицельным огнем из снайперских винтовок и автоматов, огнем автоматических гранатометов либо концентрированным огнем ручных пулеметов и автоматов по одному участку.»
А.В. Маркин Справочник пехотинца Полиграфсервис Москва 2005
Первыми стрельбу из пулеметов поверх голов наступающей пехоты применили еще японцы во время РЯВ. Был и более сложный метод использования станковых пулеметов - стрельба из пулемёта по навесной траектории. Данный метод применялся в ПМВ и ВОВ. Для стрельбы из пулемёта по навесной траектории (из-за обратного ската холма, из закрытой позиции, над порядками наступающих войск) использовался монокулярный пулеметный прицел и пулеметный угломер - квадрант. Правила использования приборов и необходимые математические расчеты довольно сложны, зачастую образовательный уровень солдат, набранных из малообразованных, а зачастую из необразованных слоев населения, просто не позволял их уверенно освоить. Поэтому его использовали нечасто, а потом забыли.
