За первое полугодие текущего года зарегистрировано 107 672 новых уголовных производств по ст. 407 и 408 УК Украины (самовольное оставление воинской части или места службы, дезертирство). В месяц это по 16-20 тысяч уголовных дел.

Бойко напоминает, что всего с начала военного конфликта было всего 230 804 таких уголовных дел. То есть, официально производства, открытые в этом году, составляют более 46% от всего объема дел по СЗЧ.

«Реальная картина значительно хуже, поскольку до октября 2024 года ГБР систематически отказывалось вносить в ЕРДР сведения о фактах самовольного оставления части или места службы, и командирам воинских частей даже приходилось обжаловать бездействие следователей в суде», - пишет журналист.

При этом никто дезертиров не разыскивает, следует из данных.

«За первые шесть месяцев 2025 года подозрение в самовольном оставлении воинских частей было вручено лишь в 3538 случаях (3,3% от количества зарегистрированных уголовных производств). За этот же период на военную службу вернулись только 1807 дезертиров (1,7%) — именно столько ходатайств об освобождении от уголовной ответственности было направлено в суд. Еще 1079 (1,0%) уголовных производств были направлены в суд с обвинительными актами. Остальные 97,3% материалов уголовных производств пылятся в архивах — расследовать такой объём дел силами ГБР невозможно», - сообщает Бойко.

Кроме того, сейчас дезертиров перестали исключать из списков личного состава воинских частей, что создает иллюзию их «укомлектованности».

«Как результат – сегодня в Вооружённых Силах Украины отсутствует пехота. Совсем. Пехота либо в бегах, либо в госпиталях, либо на кладбище», - пишет журналист.

Второй проблемой он называет отсутствие правопорядка в ВСУ после ликвидации военной юстиции.

оф.телеграмм канал Украина.ру

Примитивные размышления.

В последнее время много слышу о том, что хорошо бы помириться, закончить войну, и т.д.

Не будучи интеллектуалом пытаюсь разобраться.
Вот к каким недалёким выводам я пришёл:
Воевать никто не хочет, и не хотел.
Разве что отдельные немногие люди, или группы людей, имеющие склонность к военному делу, и получающие от боевых действий наслаждение, и воюющие из спортивного интереса.
Они, разумеется, воюют вполне правомерно. Если не брать в расчёт Уголовный кодекс.
Остальные как правило воевать не хотят. И предпочли бы не воевать.

Следующий вопрос: хотят ли они мира?
Вне всяких сомнений. Мира хотят все.
В чём же тогда загвоздка?

По причине вышеупомянутой неинтеллектуальности я пришёл только к одному заключению.

Именно:
Все хотят мира на своих условиях. На своих условиях все готовы прекратить воевать в любую минуту, не, ну, в любую минуту не получится, в любой час.

Как же быть миротворцам? Убеждать обоих противников согласиться на условия визави? В таком случае, уступать придётся, очевидно, более слабой стороне. То есть, опять же, это не совсем мир, мир не полноценный. Мир, но не совсем мирный, кто-то всегда будет ущемлён и унижен.

Можно ещё уничтожить противника полностью и объявить мир после полной капитуляции. Так уже было.
Но тогда, скорее всего, один из субъектов войны просто прекратит существование, и "мир" будет достигнут по причине уничтожения одной из сторон.
И это было.

Что же делать миротворцам?
Выходит, полноценный мир невозможен?
В любом случае ущемление, унижение, или вообще уничтожение.

Значит и разговоры о мире пустые, и являются только частью стратегии?

Что ж, хотя бы перемирие тогда!
Иногда перемирия длятся очень долго, десятки лет. Тоже очень неплохо.

Несмотря на то, что противники, скорее всего, используют время, чтоб подготовиться к продолжению войны.
___

Уточнение.

Есть вариант мира, однако он несбыточен, потому я его вообще не рассматриваю.
Несбыточный, но очень мне симпатичный.
Это - всеобщее дезертирство.
Полное, всеобщее, синхронное дезертирство.
Как говорится, "Штыки в землю!"
Невозможно...

© Леонид Истомин, 2024

Вступление Российской империи в Первую мировую войну в августе 1914 года вызвало в обществе невиданный патриотический подъём.
Ликование на улицах российских городов, массовая запись в добровольцы — казалось, немцы, австрияки, турки долго не продержатся.
Но у тех тоже был свой патриотический подъём, ликование и уверенность в скорой победе.

Война двух примерно равных по силам коалиций постепенно перешла в стадию окопного противостояния, изнурительного, малоперспективного и совершенно лишённого боевой романтики.
Газы, бомбардировки и обстрелы с дирижаблей и самолётов, холод, вши, болезни….

Уже в начале 1915 года в российской армии стали появляться дезертиры.
Не отдельные желающие «откосить», такие бывают во все времена во всех армиях, а организованные группы и целые войсковые подразделения. Патриотические порывы быстро сменились унынием и тоской по мирной жизни.

Окопы зачастую оставляли не с целью побега с фронта, а чтобы просто прогуляться в соседний город или селение, выменять на спиртное казённое обмундирование или даже боеприпасы.
Потом возвращались на передовую, но далеко не все….
Дисциплина, по донесениям
командующих фронтовыми частями, резко падала, это одна из причин неудач русской армии, преследовавших её всю вторую половину войны.

Сдача в плен стала массовым явлением, особенно после того как в армии в 1915 году начались серьёзные перебои со снабжением продовольствием и обмундированием. Сдавшиеся в плен солдаты не скрывали, что бегут «за границу за горох и чечевицу», то есть от голода.
Плохое снабжение солдаты справедливо считали следствием злоупотреблений со стороны армейского начальства.

В том же 1915 году в русской армии ввели телесные наказания, солдат стали пороть розгами за малейшую провинность.
Ожидаемого укрепления дисциплины это не дало, скорее наоборот, стимулировало дезертирство.
По данным комиссии тогдашней Государственной Думы, за период с 1914 по 1917 год дезертировали и перебежали к противнику 1, 4 млн. человек, это в десятки раз больше, чем аналогичные показатели в других странах Антанты.

Разбегающуюся армию с большим трудом удавалось удерживать до 1917 года.
Революция убрала последние сдерживающие мотивы, война потеряла смысл.
И солдаты побежали с фронтов.
Иногда организованно, взводами и ротами, и совершенно открыто.

В архивах сохранились письменные обращения бывших солдат к местным властям, начинавшиеся словами «Мы, группа дезертиров…».
Именно дезертиры стали «пушечным мясом», белым и красным, на начавшейся вскоре Гражданской войне.