Уэллс — режиссер, не просто создавший миф о самом себе, но, что запутывает еще больше, никогда не пытавшийся соблюсти единство этого мифа или хотя бы минимальную его последовательность.

Репортеры часто пеняли ему на противоречивость суждений, а он и не думал ничего отрицать – только отшучивался. Закрепившийся в массовом сознании как автор одного шедевра, Уэллс настолько умело создавал легенды вокруг себя, что обаянию приукрашивания фактов поддались и остальные. Сама история съемок «Гражданина Кейна» зачастую подается в форме легенды: однажды на киностудию РКО пришел молодой режиссер, ни разу до этого не стоявший на съемочной площадке, эдакая обаятельная табула раса, неизвестно как втершаяся в доверие к продюсерам, – и ни с того ни с сего снял фильм, полностью перевернувший  представление о кинопроизводстве. Сам Уэллс только «усугублял» положение, почти полностью отрицая в многочисленных интервью какие-либо художественные влияния. Все попытки критиков выявить и доказать их разбивались о железобетонное уэллсовское «нет»: дескать, ничего такого он не смотрел и даже фамилию режиссера вспомнить не может.

Так родился один из самых значительных мифов Голливуда – миф о «Гражданине Кейне». Если же посчитать слова Уэллса лукавством и обратиться к фактам, можно обнаружить много интересного.

Опровергнуть первую часть этого мифа довольно легко. «Гражданин Кейн» не возник из ниоткуда, как это может показаться на первый взгляд. Тематически и концептуально появление этого фильма тесно связано с предшествующей ему театральной практикой Уэллса, пришедшего в  кинематограф отнюдь не с пустыми руками. К началу работы над фильмом Уэллс уже завоевал репутацию профессионального театрального постановщика с легко узнаваемым режиссерским почерком. В сущности, кинобиография газетного магната Чарльза Фостера Кейна – это логическое продолжение магистральной темы большинства уэллсовских спектаклей. С детства увлеченный Шекспиром, он поставил в Нью-Йорке второй половины 1930-х четыре спектакля по ренессансным пьесам: шекспировских «Макбета», «Юлия Цезаря» и «Пять королей» (компиляция хроник), а также «Фаустуса» Кристофера Марло. В последних трех спектаклях Уэллс выступил и как актер-протагонист: его героем был человек эпохи Возрождения, раздираемый внутренними противоречиями и находящийся в трагических отношениях с мирозданием. Кейн, по своему масштабу соразмерный шекспировским персонажам, продолжил этот ряд – это человек эпохи Возрождения в контексте ХХ века.

Театр дал Уэллсу и ряд специфических постановочных навыков, которые режиссер в дальнейшем широко использовал в своей кинопрактике. Работая над спектаклями, Уэллс овладел искусством мизансценирования, а также использования света в качестве одного из сильнейших выразительных средств. Этот опыт обусловил нарочитую театральность отдельных сцен в фильмах Уэллса (например, в его шекспировских экранизациях), и во многом сформировал его дальнейшую режиссерскую манеру.

Кадр из фильма «Гражданин Кейн»

Справедливости ради стоит заметить, что Уэллс никогда и не отрицал (как, впрочем, и не подчеркивал) влияние театра на свои фильмы, и вакуум вокруг «Гражданина Кейна» возник не по его воле, а из-за того, что об Уэллсе-театральном режиссере вспоминать как-то не принято. Гораздо сложнее разобраться со второй частью мифа, которую режиссер культивировал на протяжении всей своей жизни, – с отсутствием художественных влияний.

Каких только цитат и заимствований, прямых и скрытых, ни находили в «Гражданине Кейне» кинокритики. Говорили и о влиянии немецкого экспрессионизма, выразившемся в использовании нестандартных ракурсов и в любви режиссера к игре с тенью и светом; указывали на прямые заимствования из фильмов Джона Форда, Дэвида У. Гриффита, Фрица Ланга и Сергея Эйзенштейна и даже утверждали, что образ замка Ксанаду, земного рая, выстроенного Кейном, был взят из диснеевской «Белоснежки» (сходство и в самом деле поразительное).

Уэллс открыто признавался лишь в своих симпатиях к Форду; отмечал, что видел несколько фильмов Гриффита и «М» Ланга, но как от немецкого экспрессионизма, так и от влияния Эйзенштейна упорно открещивался. Зрителям и критикам оставался выбор: верить либо словам режиссера, либо собственным глазам. Сегодня обе позиции ведут к созданию очередного мифа, т.к. образ Уэллса-режиссера и в том и в другом случае получается чрезвычайно привлекательным: это либо самородок, снявший гениальный фильм, ничего не зная о языке кино и действуя по наитию, либо – не больше и ни меньше – Тарантино начала 1940-х.

Второй вариант кажется более убедительным, да и факты подтверждают, что Уэллс, работая над «Кейном», мог идти путем, которым спустя полвека идет Тарантино: изучив возможности и достижения современного ему киноязыка, режиссер выбрал и соединил все наиболее яркое, что в нем было, создав на чужом (по преимуществу) материале новую, самостоятельную художественную реальность. Так, и обессмерченная Уэллсом глубинная съемка, и перекрывающие друг друга диалоги, и изощренный нелинейный монтаж уже использовались кинематографистами, но никто до него не использовал все эти средства одновременно, в рамках одной картины, виртуозно балансируя между шедевром и кэмпом.

Тем более что Уэллс не опускался до приема ради приема: все выразительные средства в «Гражданине Кейне» работают на раскрытие истории. В качестве связующего структурного элемента Уэллс использовал образ паззла, который появляется практически на всех уровнях фильма: визуальном (жена Кейна от скуки собирает паззлы), вербальном (в конце фильма один из журанлистов вскользь называет таинственное слово «Rosebud» недостающим кусочком паззла) и собственно структурном – развитие сюжета, в ходе которого репортер пытается выяснить, каким же был Кейн, уподобляется складыванию мозаики. Следуя этой логике, на формальную сторону фильма тоже можно посмотреть как на мозаику, кусочки которой носят красивые имена: Форд, Гриффит, Эйзенштейн, Ланг, Хоукс и т.д.

Кадр из фильма «Дилижанс»

Влияние Форда Уэллс так или иначе признавал. По его словам, перед началом работы над «Гражданином Кейном» он сорок раз посмотрел фордовский «Дилижанс», только появившийся в американском прокате (1939). Причину повышенного интереса к Форду он объяснял просто: «мне нужен был человек, который показал бы мне, как сказать то, что я хотел сказать». Используя «Дилижанс» в качестве азбуки, молодой режиссер пытался понять, как делается фильм, выявить особенности языка кино и овладеть им.

Точек сближения у «Гражданина Кейна» и «Дилижанса» не так уж много, но они принципиальны. Фордовская тематика не слишком привлекла внимание Уэллса, ведь его собственные режиссерские интересы и пристрастия уже сформировались благодаря театру; однако в формальной стороне фильмов можно найти нечто общее. «Дилижанс», классический вестерн, прославивший Джона Уэйна, по сравнению с барочной избыточностью «Кейна» выглядит визуально скупым. Ни потрясающих воображение монтажных кульбитов, ни экстраординарной операторской работы. Однако две эти картины сближают как частности (например, показанные потолки, большая редкость по тем временам), так и фундаментальные особенности. Всматриваясь в фильм Форда, Уэллс учился способам подачи истории посредством языка кино. И Форд действительно научил его очень многому.

Форд был прекрасным рассказчиком: не снисходя до разжевывания смысла каждой конкретной сцены, он стремился дать зрителю возможность самостоятельно анализировать происходящее на экране. Режиссер заставлял зрительское внимание работать на полную мощность: для того чтобы не пропустить момент, когда отношения между героями начинают меняться, приходится напряженно следить за каждым их жестом и взглядом. Уэллс перенял у Форда это умение обходиться без лишних слов. Например, линия взаимоотношений Кейна и Лиланда (Джозеф Коттен) после того, как будущий газетный магнат перекупает у «Chronicle» штат лучших репортеров, практически целиком построена именно по этому принципу. Только благодаря тонкой акцентировке в игре Коттена неизбежность сцены в редакции, когда Лиланд требует отправить его в Чикаго – или уволить, становится очевидной.

Это же умение обходиться без лишних слов при объяснении событий принимает у Форда в «Дилижансе» и более сложные формы. В сцене нападения апачей у героев заканчиваются патроны. Хэтфилд (Джон Кэррадайн), на протяжении всего пути неистово опекающий миссис Мэллори (Лоис Плэтт), решает избавить ее от страданий, пустив в ход единственную оставшуюся у него пулю. Дуло револьвера медленно приближается к голове женщины, но вдруг падает, и спустя мгновение она слышит звук горна, возвещающий о близости американских солдат и спасения. Когда камера в следующий раз останавливается на Хэтфилде, становится ясно, почему этот волевой человек, на счастье миссис Меллори, не закончил того, что хотел: он умирает на руках поддерживающих его людей. Пуля, пущенная одним из апачей, остановила его за секунду до того, как раздался спасительный звук горна. Эта сцена могла быть подана совершенно иначе, «в лоб», одним планом, но Форд предпочел использовать неочевидные возможности киноязыка, чем значительно усилил ее эмоциональное воздействие.

Кадр из фильма «Нетерпимость»

У Форда же Уэллс научился усложнять кадр, используя потенциал монтажа, быть внимательным к деталям и нюансам и заставлять зрителя пристально следить за происходящим на экране. Можно попытаться найти прямые цитаты и при изрядном напряжении воображения представить, что из «Дилижанса» режиссер «увел» витрину с написанными на ней цифрами (у Уэллса – тиражом газеты), в которую затем будут вглядываться Кейн и Бернштайн; или что доктор (Томас Митчелл), выходящий к остальным героям после принятия родов у миссис Меллори, не будь он насквозь комическим персонажем, внешне удивительно напомнил бы Кейна: плотное телосложение, белая рубашка, небрежно расстегнутая, подтяжки, сигара в уголке губ, и главное – всепоглощающее чувство собственного достоинства. Однако всерьез назвать подобные моменты прямыми цитатами язык все-таки не поворачивается.

Форд дал Уэллсу основу, на которую затем наслоилось все остальное. Например, еще один важный для «Гражданина Кейна» повествовательный прием Уэллс, скорее всего, позаимствовал у Фрица Ланга. В «М» режиссер активно использовал причудливый монтаж времени и пространства: фраза, которую в сцене сходки начинал один из бандитов, заканчивалась уже на совещании детективов и высших чинов. Именно при помощи этого приема в «Кейне» сменяется большинство эпизодов.

Многим обязан Уэллс и Гриффиту. Так, планы, снятые камерой, парящей над бесконечными коробками с шедеврами мирового искусства, собранными в замке Кейна, очень напоминают начало вавилонских эпизодов «Нетерпимости», когда камера панорамирует дворец Навуходоносора, демонстрируя его величие и богатство.

Перечисление элементов, из которых мог быть и был «составлен» фильм Орсона Уэллса, можно продолжать еще долго. Новаторские операторская работа и нарратив, сцены, не перебивающиеся крупными планами (как того требовали голливудские конвенции, озабоченные тем, чтобы зритель мог легко «читать» по лицам героев), богатейшая звуковая партитура фильма – все это отдельные элементы, в совокупности создавшие новый художесвенный контекст, в котором (как сегодня в случае с Тарантино) важен не сам факт заимствования, а то, что оно дает фильму. «Гражданина Кейна» невозможно рассматривать как набор влияний и приемов. На его создание, несомненно, повлияло несколько определенных картин и еще больше поточной продукции, от которой Уэллс мог бы оттолкнуться; количество же фильмов, на которые повлиял сам «Кейн», давно не поддается исчислению (при этом, подражания Уэллсу, как и подражания Тарантино, априори обречены на неудачу). Главное сегодня – не впасть в грех слепой апологетики, записывая Уэллса в самородки и отрицая 40 лет развития киноязыка, и, вместе с тем, не забывать, что Уэллс, цитируя и используя находки своих предшественников и современников, не занимался бездумной компиляцией, а усиливал элементы конструкции собственного фильма, четко зная зачем он это делает и благодаря кому эти элементы впоследствии будут помнить.

Источник: cineticle.com

Другие интересные материалы:

• Загадочные убийства и тайные общества — 8 сериалов, похожих на «Карнивал Роу»

• Будущее DC — 13 проектов, которые мы скоро увидим

• Как в Нэвермор — 7 сериалов про самые странные школы в стиле «Уэнсдэй»

• Как Франц Кафка повлиял на кино — от Дэвида Линча до братьев Коэн

• ТОП-10: Лучшие космические сериалы

• Комиксы про Бэтмена — с чего начать читать?

• Рестлеры в масках, Ла Йорона и Гильермо дель Торо — 7 необычных мексиканских хорроров

• Слэшер, сплэттер и паранормал — основные жанры фильмов ужасов

• «Песни Гипериона» — вселенная Дэна Симмонса

• Взрыв мозга — 9 фильмов-головоломок, которые разгадает не каждый

• Джокер — предыстория злодея из комиксов

• Фантастика — какие фильмы смотреть в апреле 2023-го?

• Сергей Лукьяненко — «Не смаковать безнадегу, а говорить о силе, верности, долге, любви»

• ТОП-10: главные книги жанра киберпанк

• Викторианские диафильмы: «Алиса в Стране чудес» — на слайдах «волшебного фонаря»

Критики бесновались, куча скрытых смыслов — и внутренний крик героя, и обозначение перемен, и возращение к теме зоопарка (клетка и вот это все).

А на самом деле старина Уэллс просто добавил его, чтобы встряхнуть аудиторию.

А то вдруг вы задремали, а впереди же важная сцена — тут-то адский попугай вас точно разбудит :)

Взято из телеграм-канала Одно Кино: https://t.me/odno_kino

Так про кого же речь?

А речь внезапно про Натали Портман (да-да, та самая, из «Леона», «Звездных войн», «Черного лебедя» и «V — значит Вендетта»).

Портман училась в Гарварде с 1999 по 2003 (по специальности психология), и успешно его закончила.

Она успела застать Цукерберга и его Фейсбук еще во времена учебы (тогда ресурс еще назывался Facemash, и предлагал сравнивать фотографии студентов).

Ну а официальный запуск TheFacebook произошел через год после выпуска Портман, в 2004 году

Собственно, при создании фильма, Портман была единственная, кто хоть как-то был сопричастна к событиям фильма (Цукерберг, Саверин, Уинклвоссы и все остальные отказались).

Натали консультировала Дэвида Финчера и Аарона Соркина, как это происходило в 2003, какой отклик получил ресурс среди студентов, и почему он завоевал такую популярность.

Даже странно, кстати, что ей не выдали благодарственный титр в конце.

Ну и как водится, пара баек про кино!

Самый близкий фильм к «Социальной сети» — это, неожиданно, «Гражданин Кейн».

Он похож и сюжетной основой и нарративным стилем (нам рассказывают историю морального падения медиамагната, причем, обычно, устами других персонажей).

И Кейн, и Цукерберг основаны на реальных бизнесменах (Чарльз Кейн основан на Уильяме Хёрсте, а Марк Цукерберг — внезапно, на Марке Цукерберге), которые вполне себе были живы на момент съемок, но категорически отказались принимать участие в фильме (и никто из их окружения тоже в съемках не участвовал).

(Орсон Уэллс и Джесси Айзенберг со своими прототипами)

Оба по сюжету предавали своих лучших друзей (Лиланда и Саверина, соответственно), ну а если выкрутить кинокритический ползунок до упора, то напрашивается параллель между Эрикой (девушкой из начала «Сети», которая бросает Марка, и чью страницу от сталкерит в конце) и тем самым «Rosebud»из «Гражданина Кейна» — ради чего все было, и стоило ли оно того.

Ну и дополнительно подогревает интерес то, что ближайший фильм Финчера как раз будет лента «Манк» с Гари Олдманом, про создание «Гражданина Кейна»!

Про перфекционизм Финчера

Дэвид Финчер славится своим маниакальным стремлением к визуальному идеалу (который часто есть только в его голове).

В «Социальной сети» есть отличный пример этому — сцену, где Дивья, узнав про запуск Фейсбук бежит к братьям Уинклвоссам и вбегает на мост, снимали 9(!) часов в две смены (актер признавался, что его несколько раз рвало от физ нагрузки) — все ради того, чтобы поймать синхронизацию движения камеры, движения актера и движения лодки, проплывающей по каналу.

Стоил ли этот кадр таких усилий (который, уверен, мало кто из зрителей вообще заметил) — сказать сложно.

Да и темный он какой-то.

Про пиво и друзей

Ну и напоследок одно из недавних наблюдений — когда Саверин и Цукерберг возвращаются в общежитие, после запуска Фейсбука, Эдуардо берет два пива, чтобы предложить одно Марку, а Цукерберг же, не видя этого, лезет за другой бутылкой.

Этот, казалось бы, простой момент, очень точно характеризует персонажей — герой Эндрю Гарфилда хороший и верный друг, а Марк же эгоист до мозга костей, не думающий о других.

Спасибо за прочтение!

Телеграм-канал Одно Кино: https://t.me/odno_kino

В фильме «Гражданин Кейн» юная певица пытается обольстить магната с помощью оперной арии. Она поёт арию Una voce poco fa из оперы Россини «Севильский цирюльник».

К сожалению, девушка поёт плохо, хотя Кейн всё равно не может это понять. Но вот прикол, сама по себе ария не так-то проста.

В опере арию исполняет Розина, она влюблена в Линдора и рассказывает зрителям, как собирается обольстить парня. На самом деле, Линдор — замаскированный граф. Тот ещё пройдоха.

Кстати, продолжение «Севильского цирюльника» — «Свадьба Фигаро», хоть она и была написана Моцартом раньше. В «Фигаро» граф Альмавива уже показывает себя во всей красе: тип он неприятный.

Арию исполняют как сопрано, так и меццо, она может звучать совершенно по-разному. Мне больше нравится сопрановое исполнение. Писалось, вообще, под контральто. Первое исполнение — Гертруда Ригетти, контральто, Россини написал под неё так же и «Золушку». Любил он низкие женские голоса!

Я слышал арию Розины со сцены пять раз и каждый раз отмечал насколько с разным настроением её можно исполнить. Но в опере всегда так — исполнитель окрашивает арию.

Основная сложность в том, что для исполнения требуется подвижный, колоратурный голос. Партия полна мелизмов (украшений). Умение петь колоратуры — это делать скачки, арпеджио, в общем, играть с голосом как с мячиком.

В этой арии есть простор для творчества, чем пользуются многие исполнители: можно украшать её и вносить свои элементы.

Нашёл для вас отличное сопрановое исполнение — это Ольга Перетятько и сцена интересна тем, что исполняется в современных декорациях — кайфаните с колоратур и посмотрите «Гражданина Кейна».

Телеграм: самый лучший фильм «Гражданин Кейн». Почему?

В 1998 году Американский институт киноискусства составил список 100 лучших американских фильмов, а в 2007 году его обновили. В списке много фильмов 40-60-х годов и я планирую постепенно рассказывать про них, а также смотреть на эти работы из сегодняшнего времени.

На первом месте «Гражданин Кейн», фильм 1941 года. Режиссёр Орсон Уэллс сам же и сыграл в нём главную роль.

Для своего времени фильм использовал много новых приёмов. Например, одно и то же событие показано с разных точек зрения, глазами разных людей. И оператор, и монтажёр старались удивить зрителя. Чего стоят кадры, когда главный герой смотрит на фотографию, а потом она оживает и он сам оказывается внутри этой сцены.

А что же сам фильм?

Медиамагнат Кейн прожил непростую, но насыщенную жизнь. Он строит себе замок, в котором и умирает. Перед смертью Кейн произносит: «Rosebud». Но что это значит? Разгадать загадку предстоит журналисту Томпсону. Он встретится со спутницей богача, друзьями, будет изучать архивы и постепенно мы, вместе с Томпсоном, размотаем жизнь магната Кейна.

Кейн, будучи молодым человеком, был уверен, что выпускать газету это весело.

— Заработать много денег не так уж и сложно, если всё, чего вам хочется — заработать много денег, — вспоминает его старый друг, — мистер Кейн был не таким.

Кейн хотел выпускать новости 24 часа в сутки и ради этого был готов жить прямо в редакции. Ему хотелось, чтобы его газета стала такой же необходимостью в Нью-Йорке, как газ.

Постепенно Кейн понимает, какое оружие попало ему в руки и начинает политическую карьеру. К сожалению, из-за женщины карьера сыпется.

С женщинами у магната не получается. Первый брак он запарывает сам, второй приводит к позору. Кейн прослушивает девушку, которая считает себя оперной певицей, она поёт арию Розины из оперы «Севильский цирюльник» — Una voce poco fa. Кейн хочет помочь девушке попасть на сцену, но, к сожалению, она не так талантлива, как ему кажется. Кейн даже строит для девушки оперный театр, но всё напрасно — она плохо поёт. И это не исправишь никакими деньгами.

Со временем жизнь магната Кейна начинает разваливаться. Он теряет всё: предаёт свои же принципы, куда-то исчезает лёгкость характера и самоироничность. А его богатый дворец — скучнейшее место на земле.

Как фильм смотрится сегодня?

«Гражданин Кейн» — пример хорошего сюжета и диалогов. Здесь нет лишнего — всё, о чём разговаривают герои на протяжении двух часов, несёт в себе смысл. Это история про потерянные идеалы, деньги, власть, самообман и то, как непросто прожить жизнь в соответствии со своими убеждениями, да и, вообще, про то, что деньги не главное.

Смотрится кино отлично, легко представить, что смотришь современный фильм, стилизованный под 50-е. Кстати, если бы его сняли сегодня — на главную роль бы подошёл ДиКаприо.

Можно ли сказать, что этот фильм — лучший? Вряд ли, уж слишком много классных фильмов. Но «Гражданин Кейн» — прекрасная работа.

И да, вы узнаете, что такое Rosebud — слово, которое Кейн сказал перед смертью.

Про европейских режиссёров тоже поговорим. Тем более что там интересного точно не меньше.

Телеграм: рассказываю про лучшие классические фильмы