Горчаков

Глава 11.
Битва дипломатов
...Не сидел сложа руки и Бисмарк. Он передал в распоряжение британской «Таймс» составленный в 1867 г. по французской инициативе проект договора об оборонительном и наступательном союзе с Пруссией.В соответствии с ним, Северогерманский союз получал право на присоединение южнонемецких государств в обмен на аннексию Францией Бельгии и Люксембурга. Бисмарк подкрепил сенсационные разоблачения в прессе приглашением иностранным представителям в Берлине ознакомиться с подлинником, собственноручно написанным Бенедетти.
Оправдания французов, что они стали жертвами расчетливой интриги, утонули в общем возмущении. Особенно болезненно отреагировала Великобритания, чьи интересы французские посягательства задевали особенно чувствительно. Главной своей цели Бисмарк достиг: симпатии британских политиков и общества в разгоравшейся войне оказались не на стороне Франции.

...Великие державы исходили из того, что силы Франции и германских государств примерно равны, война в одинаковой мере истощит силы как побежденного, так и победителя, и им придется учесть интересы соседей при заключении мира. Все это побуждало их занять выжидательную позицию и тем самым локализовать конфликт.
Важным событием стало провозглашение Россией невооруженного нейтралитета. Нейтралитет этот был дружественен Пруссии. Россия официально предупредила Вену, что отправит свои войска к границам Австро-Венгрии, если последняя мобилизует свою армию, соблазнившись возможностью поквитаться с Пруссией за свои прежние поражения. Александр II мотивировал это тем, что нападение австрийцев на Пруссию (совместно с Францией) неминуемо вновь откроет «польский вопрос», а значит, угрожает спокойствию его империи. Взамен российский самодержец обещал оказать воздействие на Берлин, дабы тот учел австрийские интересы в случае своей победы и очередной перекройки границ.

...К тому же между Итальянским королевством и Францией по-прежнему стоял неразрешимый «римский вопрос». Присутствие в «Вечном городе» французских войск, оставленных там с 1860 г. для защиты суверенных прав папы римского Пия IX, препятствовало завершению объединения Италии.

...Уже 13 августа 1870 г. контр-адмирал Лихачев с тревогой писал из Парижа: «Решительный перевес той или другой из воюющих сторон был бы для нас одинаково вреден в будущем. <...> Вот почему все усилия политики должны бы были клониться к примирению воюющих ныне же и прежде, чем война сделает дальнейшие успехи». Призыв российского военно-морского агента оказался вполне созвучен настроениям не только вице-канцлера Горчакова, но и императора Александра II. Значительно поспособствовав локализации конфликта между Францией и Пруссией, Россия вовсе не собиралась оставлять за последней полную свободу продиктовать итоговые условия мира. «Мир, почетный для Германии, но умеренный для побежденного, может быть, по-моему, достигнут только при участии нейтральной Европы», — писал российский вице-канцлер. К этой мысли он возвращался вновь и вновь.

...Говоря в целом, Бисмарк выбрал путь аннексии Эльзас-Лотарингии и превращения ее в западный форпост Германской империи прежде всего в силу своего глубокого убеждения, что Франция не простит сам факт своего поражения и — с Эльзас-Лотарингией или без — сделает войну-реванш целью своей дальнейшей политики вне зависимости от утвердившегося в стране политического режима. Как отмечает Михаэль Штюрмер, оптимизм эпохи был полностью чужд Бисмарку. Он не строил особых иллюзий относительно идеала всеобщего мира и часто возвращался к мысли о том, что «будущие войны угрожают существованию Германии». Вместе с тем, стоит подчеркнуть, что ответственность за принятое тогда судьбоносное решение о территориальных приобретениях лежит, безусловно, далеко не только на одном прусском министре-президенте.

...Экономический подъем Второй империи вызвал массовой приток рабочей силы: за двадцать лет число иностранных рабочих и членов их семей в стране утроилось, достигнув одного миллиона человек. Значительная доля трудовых мигрантов при этом приходилась на немцев. Проблема усугублялась еще и тем, что если весьма многочисленные бельгийцы, итальянцы и испанцы селились компактно в прилегающих к их родине окраинных регионах Франции, то немцы расселялись повсюду, составляя внушительную колонию не только в Париже, но и в ряде других крупных городов. На момент начала войны во Франции проживало, по разным оценкам, от 80 до 100 тыс. иммигрантов из различных германских государств.
Внезапная развязка июльского кризиса 1870 г. в одном только Париже застала, по оценкам американского посланника Элиу Уошберна, около 30 тыс. немцев. Первым побуждением французского правительства стало отказать им во всяком содействии на выезд, дабы, как разъяснял 23 июля герцог Грамон, не обеспечивать германскую армию тысячами военнообязанных. Это имело под собой весомые основания. Как вспоминал впоследствии Вальдерзее, вечером 16 августа он наблюдал на вокзале сцену отъезда нескольких сотен немцев, выстроившихся в колонну под командованием офицера ландвера и даже не пытавшихся скрыть свое намерение как можно скорее присоединиться к армии.
Однако позиция французских властей вызвала решительные протесты американских дипломатов, указавших на грубое нарушение международного права, что побудило Париж резко сменить курс. 4 августа было принято постановление, предписывающее проживающим во Франции немцам получить в трехдневный срок от министерства внутренних дел специальное разрешение на проживание или покинуть страну. Двумя днями позднее для иностранцев были вновь введены паспорта. Имперские власти вплоть до конца августа пытались разделять между «хорошими» немцами и «плохими» или «опасными». Однако реализовать свое намерение в воцарившемся хаосе они уже были не в состоянии.
Логичным итогом стал декрет от 28 августа об объявлении всех немцев в столичном департаменте Сена и самом Париже, не натурализовавшихся во Франции или не получивших разрешение МВД, военнопленными. Им давалась последняя отсрочка сроком в 72 часа. Обосновывалась эта драконовская мера невозможностью защитить немецких иммигрантов от растущей ненависти к ним французского населения, хотя подобного рода эксцессы были еще редки. Эти постановления были сохранены и ужесточены новыми властями после свержения Империи.

Неприятности в личной жизни, случившиеся во второй половине тридцатых годов, и сам Горчаков, и его окружение склонны были связывать с его неудачным диалогом со всесильным Бенкендорфом.

Вот как спустя много лет сам Горчаков, будучи уже глубоким стариком, излагал этот эпизод: «Как-то однажды в небольшой свите императора Николая Павловича приехал в Вену граф Александр Христофорович Бенкендорф.

За отсутствием посланника, я, исполнявший его должность в качестве старшего советника посольства, поспешил явиться, между прочим, и к графу Бенкендорфу. После нескольких холодных фраз он, не приглашая меня сесть, сказал: — Потрудитесь заказать хозяину отеля на сегодняшний день мне обед. Я совершенно спокойно подошел к колокольчику и вызвал maître d'hotelя гостиницы. — Что это значит? — сердито спросил граф Бенкендорф. — Ничего более, граф, как то, что с заказом об обеде вы можете сами обратиться к maître d'hotelю гостиницы. Этот ответ составил для меня в глазах всесильного тогда графа Бенкендорфа репутацию либерала».

В.А. Лопатников, Горчаков, 2003

Железный канцлер Горчаков – легенда Российской Империи

Александр Горчаков – один из самых выдающихся дипломатов России, руководивший внешнеполитическим ведомством и получивший прозвище «железный канцлер».

ДЕТСТВО АЛЕКСАНДРА ГОРЧАКОВА

Горчаков происходил из известного княжеского рода. Дома он получил хорошее образование, благодаря чему смог попасть в первый набор учащихся Царскосельского лицея, в один класс с Александром Сергеевичем Пушкиным. Но если солнце русской поэзии числился в списках отстающих, то Горчаков был на втором месте из всех отличников лицея. За прилежание и амбициозность юного лицеиста товарищи наградили прозвищем «франт».

На протяжении всей жизни два Александра были дружны, более того, одним из строгих критиков и слушателей поэзии начинающего поэта был именно Горчаков, которого Пушкина охарактеризовал, как «питомец мод, большого света друг, обычаев блестящих наблюдатель».

Портрет Горчакова руки Пушкина

Несмотря на дружбу и уважительное отношение друг к другу, до сих пор остается загадкой тот факт, что князь Горчаков после гибели Пушкина, выделил на памятник лицейского товарища только 200 рублей (при жаловании 40 000 рублей), а также отказался принять участие в обустройстве памятника. В 1880 году он не приехал на торжественную церемонию по случаю открытия памятника.

Это интересно: После смерти самого Горчакова в его бумагах нашлось ранее никому неизвестная лицейская поэма Пушкина «Монах».

***

В 1817 году Горчаков стал титулярным советником и сразу задумался о карьере дипломата, так как понимал, что осилит этот путь. Александр обладал всеми подходящими качествами и умениями для данной должности: остроумие, литературный талант, логическое мышление, широкий кругозор и находчивость.

Иногда Горчаков потом в шутку вспоминал, что в те годы носил в кармане баночку с ядом на случай, если с дипломатической службой ничего не получится.

КАРЬЕРНЫЙ РОСТ ГОРЧАКОВА

К 1819 году Горчаков уже стал камер-юнкером, но долгие годы после этого ему не позволяли занять высокую государственную должность. Судьба улыбнулась юноше лишь при правлении Николая Первого, провальную внешнюю политику которого нужно было срочно исправлять. Сын Николая Первого, Александр Второй, тоже способствовал росту карьеры Горчакова. Потенциал будущего железного канцлера проявился во время переговоров, связанных с Крымской войной.

За короткое время Александра Второй избавляется почти от всех правительственных кадров отца, отправляет в отставку Нессельроде и назначает Александра Михайловича министром иностранных дел. Давняя мечта Горчакова воплотилась в реальность.

Но даже жажда карьерного роста не смогла перебороть любовь, которую Александр Михайлович стал испытывать к племяннице своего начальника Дмитрия Татищева – Марии Урусовой. Ради нее в 1838 году он решает прервать службу и жениться.

ДОСТИЖЕНИЯ ГОРЧАКОВА

Александр Михайлович Горчаков

На новом посту Горчаков взялся за налаживание международных отношений России и некоторых стран Европы, заметно испортившихся после Крымской войны.

Основополагающей задачей Горчаков сделал смену условий заключенного Парижского мира, в котором говорилось о нейтрализации Черного моря. Длительное действие этого договора могло губительно сказаться на состоянии России, ведь ее южные границы оставались незащищенными.

Железный канцлер смог сначала наладить отношения с Францией и Пруссией, а затем добиться отмены черноморского нейтралитета. На закате карьеры Горчаков участвовал в конгрессе 1878 года, проходившем в Берлине, и считал это событие самой черной страницей в своей служебной карьере. Там же принимал участие барон Бисмарк, которого называют немецким железным канцлером. Он являлся главным и, что важно, достойным соперником Горчакова. Писатель Валентин Пикуль посвятил их противостоянию книгу, названную «Битва железных канцлеров».

Антон фон Вернер «Берлинский конгресс» (А. М. Горчаков (слева, сидит, касаясь руки Дизраэли), Отто фон Бисмарк (в центре, жмет руку Шувалову))

На берлинском конгрессе Российской империи пришлось принять претензии Британии и Австро-Венгрии, связанные с Закавказьем и Болгарией. Несмотря на это, благодаря стараниям железного канцлера, через несколько лет в Европе был установлен мир, пусть и не очень крепкий.

С ТОГО МОМЕНТА И ДО КОНЦА ЖИЗНИ АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ БЫЛ ПОСЛЕДНИМ ЧЕЛОВЕКОМ, НОСИВШИМ ТИТУЛ ГОСУДАРСТВЕННОГО КАНЦЛЕРА РОССИИ.

НАСЛЕДИЕ ГОРЧАКОВА

Покинул этот мир Александр Михайлович в марте 1883 года в Баден-Бадене. Похоронен в Санкт-Петербурге, в Сергиевой Пустыни, где был создан его фамильный склеп. Он прожил интересную, насыщенную жизнь и смог пережить всех выпускников первого набора Царскосельского лицея, с которыми учился.

От Марии Александровны Мусиной-Пушкиной у Горчакова было два сына. Старший, Михаил, также стал дипломатом. Служил в Испании, Швейцарии и других странах. Константин Александрович Горчаков причислялся к министерству внутренних дел и носил звание шталмейстер. Его потомки живут в Западной Европе и Латинской Америке.

Мария Мусина-Пушкина — супруга Горчакова

Н. де Кейзер. Портрет детей князя А.М. Горчакова

На протяжении многих лет Александр Михайлович собирал произведения европейских художников и создал одну из лучших коллекций живописи в Петербурге. После Октябрьской революции эта коллекция вошла в состав Эрмитажа.

Благодаря своим заслугам и достижениям Горчаков до сих пор считается одним из величайших людей в российской истории, неоднократно спасавшим страну в самых трудных ситуациях.

moiarussia.ru

Александр Горчаков – один из самых выдающихся дипломатов России, руководивший внешнеполитическим ведомством и получивший прозвище «железный канцлер».

ДЕТСТВО АЛЕКСАНДРА ГОРЧАКОВА

Горчаков происходил из известного княжеского рода. Дома он получил хорошее образование, благодаря чему смог попасть в первый набор учащихся Царскосельского лицея, в один класс с Александром Сергеевичем Пушкиным. Но если солнце русской поэзии числился в списках отстающих, то Горчаков был на втором месте из всех отличников лицея. За прилежание и амбициозность юного лицеиста товарищи наградили прозвищем «франт».

На протяжении всей жизни два Александра были дружны, более того, одним из строгих критиков и слушателей поэзии начинающего поэта был именно Горчаков, которого Пушкина охарактеризовал, как «питомец мод, большого света друг, обычаев блестящих наблюдатель».

Портрет Горчакова руки Пушкина

Несмотря на дружбу и уважительное отношение друг к другу, до сих пор остается загадкой тот факт, что князь Горчаков после гибели Пушкина, выделил на памятник лицейского товарища только 200 рублей (при жаловании 40 000 рублей), а также отказался принять участие в обустройстве памятника. В 1880 году он не приехал на торжественную церемонию по случаю открытия памятника.

Это интересно: После смерти самого Горчакова в его бумагах нашлось ранее никому неизвестная лицейская поэма Пушкина «Монах».

***

В 1817 году Горчаков стал титулярным советником и сразу задумался о карьере дипломата, так как понимал, что осилит этот путь. Александр обладал всеми подходящими качествами и умениями для данной должности: остроумие, литературный талант, логическое мышление, широкий кругозор и находчивость.

Иногда Горчаков потом в шутку вспоминал, что в те годы носил в кармане баночку с ядом на случай, если с дипломатической службой ничего не получится.

КАРЬЕРНЫЙ РОСТ ГОРЧАКОВА

К 1819 году Горчаков уже стал камер-юнкером, но долгие годы после этого ему не позволяли занять высокую государственную должность. Судьба улыбнулась юноше лишь при правлении Николая Первого, провальную внешнюю политику которого нужно было срочно исправлять. Сын Николая Первого, Александр Второй, тоже способствовал росту карьеры Горчакова. Потенциал будущего железного канцлера проявился во время переговоров, связанных с Крымской войной.

За короткое время Александра Второй избавляется почти от всех правительственных кадров отца, отправляет в отставку Нессельроде и назначает Александра Михайловича министром иностранных дел. Давняя мечта Горчакова воплотилась в реальность.

Но даже жажда карьерного роста не смогла перебороть любовь, которую Александр Михайлович стал испытывать к племяннице своего начальника Дмитрия Татищева – Марии Урусовой. Ради нее в 1838 году он решает прервать службу и жениться.

ДОСТИЖЕНИЯ ГОРЧАКОВА

На новом посту Горчаков взялся за налаживание международных отношений России и некоторых стран Европы, заметно испортившихся после Крымской войны.

Основополагающей задачей Горчаков сделал смену условий заключенного Парижского мира, в котором говорилось о нейтрализации Черного моря. Длительное действие этого договора могло губительно сказаться на состоянии России, ведь ее южные границы оставались незащищенными.

Железный канцлер смог сначала наладить отношения с Францией и Пруссией, а затем добиться отмены черноморского нейтралитета. На закате карьеры Горчаков участвовал в конгрессе 1878 года, проходившем в Берлине, и считал это событие самой черной страницей в своей служебной карьере. Там же принимал участие барон Бисмарк, которого называют немецким железным канцлером. Он являлся главным и, что важно, достойным соперником Горчакова. Писатель Валентин Пикуль посвятил их противостоянию книгу, названную «Битва железных канцлеров».

Антон фон Вернер «Берлинский конгресс» (А. М. Горчаков (слева, сидит, касаясь руки Дизраэли), Отто фон Бисмарк (в центре, жмет руку Шувалову))

На берлинском конгрессе Российской империи пришлось принять претензии Британии и Австро-Венгрии, связанные с Закавказьем и Болгарией. Несмотря на это, благодаря стараниям железного канцлера, через несколько лет в Европе был установлен мир, пусть и не очень крепкий.

С того момента и до конца жизни Александр Михайлович был последним человеком, носившим титул государственного канцлера России.

НАСЛЕДИЕ ГОРЧАКОВА

Покинул этот мир Александр Михайлович в марте 1883 года в Баден-Бадене. Похоронен в Санкт-Петербурге, в Сергиевой Пустыни, где был создан его фамильный склеп. Он прожил интересную, насыщенную жизнь и смог пережить всех выпускников первого набора Царскосельского лицея, с которыми учился.

От Марии Александровны Мусиной-Пушкиной у Горчакова было два сына. Старший, Михаил, также стал дипломатом. Служил в Испании, Швейцарии и других странах. Константин Александрович Горчаков причислялся к министерству внутренних дел и носил звание шталмейстер. Его потомки живут в Западной Европе и Латинской Америке.

Мария Мусина-Пушкина — супруга Горчакова

На протяжении многих лет Александр Михайлович собирал произведения европейских художников и создал одну из лучших коллекций живописи в Петербурге. После Октябрьской революции эта коллекция вошла в состав Эрмитажа.

Благодаря своим заслугам и достижениям Горчаков до сих пор считается одним из величайших людей в российской истории, неоднократно спасавшим страну в самых трудных ситуациях.

РОДИОН ТВОРОГИН

https://moiarussia.ru

15 июня 1798 года родился светлейший князь Александр Михайлович Горчаков, один из крупнейших дипломатов России, человек, своими руками творивший историю второй половины XIX века.

Александра Горчакова впору называть последним представителем блестящего «галантного века» российской истории.

По людям, сходным с Горчаковым, можно сверять часы: именно таким и должен быть подлинный представитель национальной элиты.

Древний род русских аристократов, восходящий к Ольговичам (потомкам Олега Святославича, внука Ярослава Мудрого), дал стране поистине достойного сына.

«Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе — фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Все тот же ты для чести и друзей».

Это из стихотворения «19 октября» Пушкина, знавшего Александра Михайловича в молодости, но так и не дожившего до подлинных триумфов князя. Горчаков — царскосельский лицеист первого набора 19 октября 1811 года, однокашник Пушкина. Чуть ли не первый ученик в своем кругу, Горчаков двинулся вверх по лестнице карьерного дипломата.

Перед ним открылись европейские столицы: Лондон, Берлин, Рим, Флоренция, Вена, Штутгарт, Франкфурт. Ему еще не было и тридцати, а его наставники — статс-секретари Карл Нессельроде и Иван Каподистрия — ввели его в число делегатов на конгрессы Священного союза в Европе, показав изнутри кухню европейской дипломатии.

На портретах Горчаков не выглядит величественно или грозно. И на парадных, и на набросках — например, его небрежно, но точно вырисованный профиль оставил на полях рукописи тот же Пушкин.

Мягкое, уклончивое выражение лица, нос уточкой, прищуренные глаза за толстыми стеклами круглых очков (зрение испорчено еще в молодости), ироничные складки вокруг рта. В юности — чистый «ботаник», в пожилом возрасте не то добрый дедушка, не то погруженный в себя кабинетный профессор.

Этот «кабинетный профессор», этот «добрый дедушка» при всем светском лоске и тончайшем остроумии, прославленном в петербургском свете, имел хватку бультерьера, но умудрялся не оставлять следов укусов.

Один раз его даже отставили со службы на три года из-за конфликтов с тогдашним руководителем внешней политики Нессельроде. За три года Нессельроде сдался и вернул его на службу под давлением слухов о том, что «немец» гнобит природного Рюриковича. Горчаков же использовал эту паузу с толком — женился.

С 1854 года Горчаков — посол при австрийском дворе. В апреле 1856 года Карл Нессельроде вышел в отставку с поста министра иностранных дел, и его место занял Александр Горчаков.

Время было хуже не придумаешь. Закончилась николаевская Россия, страна вступала во времена Великих реформ Александра II.

Только что завершилась Крымская война, принесшая России поражение и унизительный запрет иметь флот на Черном море.

Это на море, которое в «Повести временных лет» называется Русским!

В конце августа 1856 года, когда пораженческие настроения достигали пика, Горчаков разослал по представительствам России за рубежом депешу, слова которой вошли в историю, став крылатым афоризмом:

«Россию упрекают в том, что она изолируется и молчит перед лицом таких фактов, которые не гармонируют ни с правом, ни со справедливостью. Говорят, что Россия сердится. Россия не сердится, Россия сосредотачивается».

Философия горчаковской дипломатии выглядела на первый взгляд просто: устраняясь от войн и конфликтов, восстановить силы и восполнить потери, считая себя свободными от каких бы то ни было союзных обязательств, кроме тех, что прямо соответствуют национальным интересам.

Но то — на первый взгляд. Европа бурлила, великие державы раз за разом сходились, выясняя отношения. На казалось бы давно знакомой карте появлялись новые страны — объединялась в борьбе с Австрией Италия, прусская династия Гогенцоллернов в войнах выковывала Германию…

Лавировать в этих штормовых водах было нелегко, особенно слабому, — а Россия после Крымской войны как раз и оказалась в положении слабого.

Горчакова не занимали мелкие вопросы вроде «мести» Англии, Франции и Сардинии за Крым. Наоборот, он начал сближение с Францией и Пруссией, имея своей целью австрийцев. Австрию он недолюбливал всю жизнь, на этом конфликтовал и с проавстрийским Нессельроде. Все эти годы вроде бы ничего не происходило, а Россия, отменившая крепостное право и взявшаяся за военную, административную и судебную реформы, выглядела надежно погруженной во внутренние неурядицы.

Казалось бы — «ничего». Россия дотошно искала бреши в «европейском концерте» и использовала их для своих целей. Вместо штурма — осада, вместо удара — накопление ресурсов. Мягкая, аккуратная политика Горчакова оставляла внешнее впечатление слабости, уступчивости. Но думать так было бы ошибкой.

Звездный час канцлера Горчакова настал полтора десятилетия спустя. 19 октября 1870 года Россия, воспользовавшись франко-германскими кризисами, разорвала Парижский договор 1856 года в части, ущемляющей ее военные права на Черном море.

«Его Императорское Величество не может допустить, чтобы безопасность России была поставлена в зависимость от теории, не устоявшей перед опытом времени» — писал князь в «циркулярной депеше», отправленной послам при дворах держав, подписывавших Парижский договор.

Россия сосредоточилась. Черноморский флот вернулся «в октябре багрянолистом, девятнадцатого дня» — лицеист Горчаков не удержался от изящной подписи под делом всей жизни. Федор Тютчев отозвался в адрес князя этими строчками:

«Да, вы сдержали ваше слово:
Не двинув пушки, ни рубля,
В свои права вступает снова
Родная русская земля.
И нам завещанное море
Опять свободною волной,
О кратком позабыв позоре,
Лобзает берег свой родной.
Счастлив в наш век, кому победа
Далась не кровью, а умом,
Счастлив, кто точку Архимеда
Умел сыскать в себе самом, —
Кто, полный бодрого терпенья,
Расчет с отвагой совмещал —
То сдерживал свои стремленья,
То своевременно дерзал.
Но кончено ль противоборство?
И как могучий ваш рычаг
Осилит в умниках упорство
И бессознательность в глупцах?»

В этом был весь стиль русского канцлера: он не позволял себе ни капли давления или жесткости, но не уступал оппонентам ни полшага. Изощренный ум, великолепное классическое образование и величайший светский такт позволяли Горчакову вести ловкую игру даже не на противоречиях между великими державами, а на отдельных тончайших нюансах такой вычурной системы отношений, как европейская дипломатия.

Он был старомоден, словно пришел из предыдущего века, — и тем не менее, перед ним отступали даже такие неистовые и умнейшие политики, как Бисмарк.

Весной 1875 года уже совсем древний старец Горчаков отбил у Бисмарка желание вновь атаковать Францию, побежденную и униженную немцами в 1870 году. В деликатной мягкости Горчакова сквозил хладнокровный прагматизм большой европейской политики: поддерживать слабого против сильного и постоянно пытаться ослабить сильного. Дайте этому «доброму дедушке» один палец и вы не заметите, как он отхватит вам руку по плечо.

Но Горчаков был уже стар, и его эпоха заканчивалась.

На Берлинском конгрессе восьмидесятилетний Горчаков уже почти не мог ходить, но до конца противостоял солидарному давлению Европы, постаравшейся лишить Россию плодов победы над Турцией в войне 1877—1878 гг.

В 1882 году тяжело больной князь вышел в отставку с поста министра иностранных дел, хотя до конца жизни сохранил за собой титул канцлера империи.

«Кому из нас под старость день лицея
Торжествовать придется одному?
Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой…»

— писал Пушкин в 1825 году, обращаясь к лицеистам. Князь Александр Горчаков — последний из лицеистов первого набора — скончался в Баден-Бадене 11 марта 1883 года. Похоронен на кладбище Свято-Троицкой Сергиевой Приморской пустыни в петербургской Стрельне.

Сталь, завёрнутая в бархат

Одряхлевшая рука с трудом отодвинула портьеру.

- Тяжёлая, - поморщился старик, - бархат. Мысли, до этого с трудом ворочавшиеся, вдруг приобрели стройность, и на измождённом лице из-под очков задорно блеснули серые, отнюдь не старческие глаза - он вспомнил.

Бархат...

*****

Отто фон Бисмарк посмотрел на остывшие сосиски и отодвинул их вместе с кружкой пива - любимая еда не радовала. Скривив грубое, украшенное шрамом лицо, он махом опрокинул в себя очередную рюмку шнапса. Сейчас «бешеный юнкер» и «дикий Бисмарк» напоминал побитого пса, которого более сильный соперник заставил припасть к земле. Ещё немного, и останется только перевернуться на спину, подставляя беззащитное брюхо...

- Дерьмо! - прорычал «железный» канцлер, рванув ставший тугим ворот.

Он не был трусом - 24 дуэли и репутация безудержного кутилы, повесы и пьяницы. Да, это было в молодости, но когда он всерьёз занялся политикой, то проявились все качества отличного дипломата. Он мог метать громы и молнии, но также мог быть подчёркнуто учтивым - всё для дела, всё для объединения германских земель и создания Великой Германской империи. И преуспел ведь, да и наставник был хорош.

Мысль о наставнике заставила вновь скривиться, рука потянулась к графину...

С Горчаковым Бисмарк познакомился во Франкфурте, когда ещё никакой Великой Германией и не пахло. Молодой дипломат, представляющий Пруссию в Германском Союзе, со всем присущим молодости напором буквально напросился в обучение к министру иностранных дел Российской империи Горчакову, и тот не отказал. Учил честно, и уроки его не пропали даром. Ученик оказался достойным своего учителя и сумел спровоцировать франко-прусскую войну 1870 года так, что виноватой оказалась французская сторона.

- Да, «эмсская депеша», - самодовольно усмехнулся Бисмарк. Он просто слегка подправил текст телеграммы Вильгельма I Наполеону III, сделав его оскорбительным для французского императора, а позже опубликовал этот «секретный документ» в центральных немецких газетах. И всё. Глупые «лягушатники», оскорблённые в лучших чувствах, поторопились объявить войну Пруссии и с треском её проиграли, потеряв Эльзас, Лотарингию, а заодно 5 миллиардов франков, выплаченных в виде контрибуции. Там же, во Франции, Вильгельм I был провозглашён германским императором, преобразовав Северогерманский союз в Германскую империю. Это был подлинный триумф прусского оружия и прусской дипломатии. Но кто мог предположить, что французы выплатят контрибуцию столь быстро.

И снова «железный» канцлер морщил лоб в поисках причины для новой войны. К весне 1875 года всё было готово, но тут в Берлин прибыл с визитом российский император Александр II, а вместе с ним и Горчаков, бывший уже 8 лет канцлером Российской империи. И, кстати, именно тогда, когда Франция была занята войной с Пруссией, Горчаков объявил о том, что Россия отказывается от соблюдения статей Парижского договора, заключённого после Крымской войны и сильно ущемлявшего её интересы. И вот франко-прусская война, а за ней неожиданно последовавшая поддержка России со стороны США, заявивших, что они никогда не признавали ограничения свободы России на Чёрном море, привели к отмене статей Парижского трактата.

Горчаков тогда пребывал в зените славы - успех, доставшийся без единого выстрела, сделал его фигуру весьма популярной в Европе, а аристократические манеры, дружелюбный нрав, мягкость и обходительность подвигли современников назвать его Бархатным канцлером.

- Как же, бархатный, - хмыкнул Бисмарк, поёживаясь от неприятных воспоминаний. Он хорошо помнил его размеренный, холодный тон, когда Горчаков веско сказал: «России нужна сильная Франция...»

Да, знал он, знал прекрасно, что начинать войну, когда вся Европа сочувствует Франции, граничит с безумием, но вот что Россия, явно ранее благоволившая Германии, теперь поддерживает Францию, ставило крест на всех имперских амбициях Германии.

На прощанье Горчаков небрежно заметил: «Кстати, я перестал осуждать французов, желающих возвращения Эльзаса и Лотарингии… Говорят, из недр этих провинций вы, немцы, сейчас выгребаете немало сырья для крупповских домен в Эссене… Неужели это правда?»

И Бисмарк дрогнул. С тех пор вся его политика строилась с оглядкой на Россию. В 1879 году ухудшились франко-немецкие отношения, и Россия в ультимативной форме потребовала от Германии не начинать новую войну, то Бисмарк даже попытался уйти в отставку, но всё закончилось пятимесячным отпуском. И лишь в июне 1887 года, когда Бисмарку удалось заключить с Россией Договор перестраховки, по условиям которого обе стороны должны были сохранять нейтралитет при войне одной из них с любой третьей великой державой, кроме случаев нападения Германии на Францию или России на Австро-Венгрию, он посчитал для себя возможным выйти в отставку, которая была утверждена новым императором (кайзером) Вильгельмом II 20 марта 1890 года.

*****

Одинокий старик, сидевший в отеле Баден-Бадена, куда он приехал для поправки здоровья, грустно усмехнулся - какое здоровье в 84 года. Последний, оставшийся в живых выпускник Царскосельского лицея, последний канцлер Российской империи светлейший князь Александр Михайлович Горчаков не жалел ни о чём. Хотя... в отставку всё же следовало уйти раньше, ещё до Берлинского конгресса 1878 года, на котором он уже не мог нормально передвигаться, но об этом пусть судят потомки.

Источник: http://russlovo.today/rubricator/Literaturnaya-stranica/stal...