Галлы

В XII веке бретонские герцоги ввели «соляной налог» (droit de quint), согласно которому пятая часть добытой соли шла в казну. Это закрепило за регионом статус экономически стратегической территории.

До римлян (до XIII в.) на бретонском языке соляные болота называли:

Gwern-glann — «болото у берега»;

Glazig — «зелёное место» (из-за водорослей в каналах);

Mor-glaz — «синее море» (отсылка к цвету воды в бассейнах).

Соль на бретонском была известна как «halen».

Римляне после захвата соляных болот региона Пеи-де-ла-Луар (исторически часть Бретани), также активно продолжали соледобычу. Археологические находки (например, керамические сосуды для транспортировки соли) подтверждают древние методы добычи.

2) Янтарно-меховой поток (X – XI вв. = 300 – 100 гг. до н. э.)

прибалтийский янтарь шел через Ribe – устье Шельды – Noirmoutier – Vannes;

обратно — винные амфоры Бордо и олово Корнуолла.

3) Золотой век коридора (≈ 1120-1200 гг.)

появление клинкерных «венетских каррак» ("бретанских каррак") водоизмещением 40-60 т;

три сезонных конвоя:

1) январь — соль + ткани Фландрии → Данциг;

2) май — мёд, воск, пушнина Балтики → Ванн;

3) сентябрь — вино и шерсть Аквитании → Брюгге, Берген.

пошлина 2 % ad valorem взимается коллегией «magistri maris Gwened».

Археология подтверждает схему:

в гавани Vannes-Port-aux-Vins слой ХІІ в. даёт балтийские керамики типа Pingsdorf B, куски королевского янтаря 40–60 мм;

в Бирке (швед. оз. Меларен) — дублированные свинцовые пломбы «+GVENITIO+».

2. СОЦИАЛЬНАЯ КОНФЕДЕРАЦИЯ

• «Двенадцать портов» (duodecim portus Veneticorum) — документ 1191 г.:

Vannes, Auray, Quiberon, Crozon, Noirmoutier и др.; каждый обязан выставлять по 3 корабля > 40 тонн и 60 воинов.

• Высшая власть — морской совет *Kaer-Wened. Председатель — «magister navium», избираемый на 4 года.

• Религия — христианство с кельто-венедскими пережитками: вотивные свинцовые якоря с вырезанным именем «Maponos» (‘Сын’), праздник Equitia (конец мая) = древний ритуал первого выхода в море.

3. ПРЕДЕЛ КОНТРОЛЯ: МОРСКОЕ АДМИРАЛТЕЙСТВО «VENETIAE»

Пример счета Za-02 (1187):

«pro vectura mellis Danici et pellium martiorum… recept. III solidi in portu Gwened» — «за провоз датского мёда и соболиных шкур получено 3 солида в гавани Ванна».

Фактически Венеты берут таможню на каждом рейсе между Балтикой и Бискайский заливом — это раздражает и английских, и нормандских, и особенно римско-папских купцов.

4. «VENETIC WAR» НОВОЙ ХРОНОЛОГИИ (1208-1220 гг.)

Классика          Новая дата

56 до н. э. Цезарь прибывает в Арморику → 1208 н. э. — экспедиция кардинала Пьетро Капоччи с генуэзскими флотами.

Переговоры о заложниках → 1209-1211 гг. папские нунции требуют 20 заложников-купцов.

Весна 55 до н. э. — «морская битва» → 1219 г. битва при Quiberon: 220 галер Анконы + 60 «cogæ Francorum» ломают венетскую линию.

Осень 55 до н. э. — казнь старейшин → 1220 г.: 53 «magistri Gwened» увезены в Тоскану, казнены в Сиене (акт «Processus super piratis Armoricae»).

После 1220 г. торговый устав duodecim portus аннулирован, гавани переданы бургундским и генуэзским факториям; коридор «Балтика — Ла-Манш» перехватывает Ганза.

5. ПОСЛЕ РИМСКОГО ЗАХВАТА БРЕТАНИ

1225-1240 гг.

• изгнанники-венеды расселились в Корнуне (остров Бел-Иль) и в устье Шельды (fossatum Wenedy).

• эдикт герцога Пьера Моклерка: «nullus navis Gweneditana portum intrabit nisi sub vexillo ducis» — запрет частного флота.

1260 г. — последняя «венетская» пломба на янтарной гирде в Брюгге; дальше весь восточный импорт идёт с печатью HANSA.

1304 г. — хроника монаха Триора: «populus Gveneidez, quondam dominus maris, nunc inopes nautae alieno stipendio militant» («народ гвенедов, бывшие властелины моря, ныне бедные матросы на чужой службе»).

6. Что осталось от венедов Бретани

• Топонимы: La Guidel, Lanester < *lan-wened, река Laïta («река венедов»);

• Морское право: «jugeée de Vannes» — кодекс 1246 г. содержит параграфы о лоцманских караулах, слово man «человек-компаньон» встречается 82 раза;

• Народная память: в бретонских gwerzioù (песни-плачах) фигурирует образ Gwenedour môr ‘венед-моряк’, «чьи корабли шли дальше, чем путь чайки».

7. СВОДНАЯ ХРОНО-ТАБЛИЦА (по сдвигу +1260 лет)

Хроно-список соответствий по сдвигу +1260 лет

600–300 г. до н.э. (соль Арморики – янтарь Балтики) - 660–960 г. н.э. (ранняя торговая ось)

120–80 г. до н.э. (формирование «12 портов») - 1140-1180 г. н.э. (магистрат Kaer-Wened)

56 г. до н.э. (Цезарь → вторжение) - 1208 г. н.э. (генуэзско-папский флот)

55 г. до н.э. (морское поражение) - 1219 г. н.э. (битва при Кибероне)

54-50 г. до н.э. (упразднение союза) - 1220-1225 г. н.э. (казни, конфискации)

30 г. до н.э. (полная «Roman pax») - 1230-1240 г. н.э. (коридор под Ганзой)

8. ИТОГ

1) Венеды Бретани были не «локальным галльским племенем», а западным филиалом огромной северной торговой системы Руси Славян со столицей в Арконе, связывавшей Балтику и Бискай, и далее Венецию.

2) Их флот — более маневренный корабль-гибрид; именно поэтому Цезарь/Капоччи вынужден был бить их морем, а не сушей.

Корабль-гибрид между атлантическим коггом (характерным для Ганзы) и скандинавским кнорром (торговым судном эпохи викингов) под названием "бретанская каррака" сочетал черты обеих традиций. Такой корабль был символом догианзейской эпохи, когда гибкие гибридные суда соединяли Балтику, Атлантику и речные пути Европы.

«Бретанская каррака» (водоизмещение 40–60 тонн) - клинкерная венетская каррака

Синтез когга, кнорра и кельтских традиций Бретани, XII–XIII вв.

«Бретанская каррака» (водоизмещение 40–60 тонн) - клинкерная венетская каррака

«Бретанская каррака» (водоизмещение 40–60 тонн) - клинкерная венетская каррака

1. Конструкция корпуса

Форма:

— Округлое днище (как у когга) для океанской устойчивости, но с клиновидным носом (кнорр) для речного мелководья.

— Клинкерная обшивка из дубовых досок внахлёст, усиленная железными заклёпками и конопаткой из шерсти, пропитанной дёгтем.

Размеры:

— Длина 18–22 м (больше исходного кнорра, но компактнее ганзейского когга).

— Ширина 7–8 м для увеличения трюма, осадка 1,2–1,8 м (маневренность в реках и эстуариях).

— Высота борта 2,5–3 м — компромисс между грузовым объёмом и устойчивостью к волнам.

2. Паруса и вёсла

Парусное вооружение:

— Прямой парус площадью 80–100 м² (шерсть+лён), с системой верёвочных рифов для регулировки.

— Дополнительный малый парус на съёмной бизань-мачте (влияние средиземноморских каравелл).

Вёсельная система:

— 12–14 пар вёсел с уключинами, встроенными в планширь.

— Вёсла используются только в штиль или для входа в порт, чтобы не перегружать экипаж (25–30 человек).

3. Нос и корма

Носовая часть:

— Умеренно загнутый штевень с грузовой балкой для подъёма якорей и бочек.

— Отсутствие резных украшений (прагматизм торгового судна), но охранные руны на внутренней стороне бортов.

Корма:

— Съёмный центральный руль (как у коггов XIV в.), но с возможностью перехода на боковое рулевое весло в случае поломки.

— Площадка кормчего защищена кожухом из промасленной кожи от волн.

4. Грузовые и защитные элементы

Трюм:

— Вместимость 40–60 тонн (соль, зерно, железные слитки, керамика).

— Деревянные перегородки и сетки из верёвок для фиксации груза.

— Люки с брезентовыми покрытиями против воды.

Защита:

— Съёмные фальшборты высотой 1 м с петлями для щитов (24–30 штук).

— Платформа для лучников на корме, складывающаяся при переходе в открытое море.

5. Технологии венедов Бретани

1. Эволюция водоизмещения:

Увеличение до 40–60 тонн объясняется ростом торговых объёмов к XIII веку. Для сравнения:

— Кнорр: 15–30 тонн,

— Ранний когг: 50–80 тонн,

— Хольк: 40–70 тонн.

2. Причины исчезновения:

Появление пушек сделало низкобортные суда уязвимыми

«Крушение союза Бретани» (1208–1220 гг.) могло разрушить сеть, поддерживавшую гибридные корабли.

К XIV веку разделился на:

— Речные хольки (малая осадка, 30–40 тонн),

— Океанские когги (высокий борт, 100+ тонн).

Археологические параллели

Корабль из Гокстада (кнорр IX века): демонстрирует клинкерную обшивку и вёсельные порты.

Бременский когг (1380 г.): показывает эволюцию в сторону высокобортных судов с центральным рулём.

Славянские ладьи (например, находки в Ральсвике): аналогии по малой осадке и гибридным решениям.

Каррака адриатических венетов под названием «венецианская каракка», в начале XVI века имела следующие характеристики: длину 30 м (а не 18–22), ширину 10 (а не 7-8) м, высоту борта 6,5 м (а не 2,5–3), грузоподъёмность более 600 т (а не 40–60) и четыре мачты. На фок-мачте и первой грот-мачте были прямые паруса, на второй грот-мачте и бизани — косые. Экипаж составлял около 100 человек (а не 25–30).

3) Реальное крушение союза датируется 1208-1220 гг.; классическая дата 56 г. до н. э. – отражение в «античном зеркале» позднесредневековой папско-генуэзской экспедиции против независимых торговцев.

4) После разгрома коридор Baltic–La-Manche переходит под контроль Ганзы и нормандско-франкской короны; Венеты растворяются в бретонском населении, сохранив память лишь в песнях и горстке морских терминов.

Так закончилась почти шестивековая история «народа-посредника», державшего в руках самую длинную водную артерию средней Европы — от янтарных дюн Самбии до соляных болот Геранда.

А вот память о войнах с сильными противниками, наносившими болезненные поражения, римляне ценили и берегли. Позорные страницы истории, такие как Аускул, Гераклея, Тицин, Треббия, Тразимен лишь сильнее подчеркивали достоинства римлян — даже после таких разгромов они всё равно победили в войне. Пирра и Ганнибала римляне ненавидели, но они же сами ввели их в свой пантеон великих военачальников, поддерживая их образ. Ведь римская добродетель и сила может сохраниться только в том случае, если у них будут достаточно сильные противники. [1: раздел 2.3] (N.B. В отечественной истории тоже есть пример такого отношения к противнику - Наполеон. Его ненавидели за то, что он противник, находили у него кучу недостатков, но при этом уважали за его воинские таланты)

То же можно проследить и в отношении римлян к грекам и пунийцам — ведь правители это сыновья своего народа. С одной стороны римляне времен Республики уважали их воинские таланты, с другой все равно считали людьми второго сорта, презирали и приписывали множественные пороки. Чем больше римляне по их мнению страдали от действий чужого народа — тем больше в его отношении проявлялось ксенофобии. [2: раздел 2; 9 стр. 85-87] Пуны в полной мере познали это на себе, когда одна лишь мысль об угрозе возрождения великого города населенного старинными врагами подняла у римлян такую волну ненависти, что они пошли на окончательное решение карфагенского вопроса. Грекам повезло больше — их всего лишь завоевали.

Однако даже пунам, подлинный страх перед которыми в сердца римлян вселил турпоход Ганнибала по Италии, было далеко до той непередаваемой гаммы эмоций, которую испытывали римляне от мысли о галлах. И дело тут не в постоянных войнах с этим без сомнения агрессивным и воинственным народом. Всё дело в том, что именно галлы смогли разграбить Рим. Шутка ли — это был первый и на следующие 800 лет единственный случай захвата и разграбления города иноземными силами (если верить датировке события в 390 году до н.э., то выходит ровно 800 лет до захвата Рима готами).

О том, что галлы в 390 году до н.э. (по версии Ливия) или в 386 году до н.э. (по версии Полибия) успешно разграбили Рим мы знаем из большого числа греческих и римских источников. Более того, это вообще первое событие в истории Рима, которое упомянуто у греческих авторов 4 века до н.э. — т.е. ещё задолго до активного вмешательства Республики в дела эллинов и интереса самих эллинов к Риму. [4: стр. 365] К сожалению многие из имеющихся рассказов древних об этом событии либо фрагментарны, либо вообще представляют собой своеобразную сноску в стиле “смотрите что в других местах творится”. А имеющиеся более-менее подробные описания у Ливия и Полибия представляют немного разные версии событий.

Если попытаться вычленить общее во всех изложенных версиях, то выходит следующая картина. В 6-5 веках до н.э. кельтские племена (для римлян они все галлы), жившие в предгорьях Альп и долине реки По, начали набеги на земли этрусков. В 390 (386) году до н.э. большая ватага галлов под предводительством Бренна вторглась в Этрурию и двинулась к городу Клузий. Римские авторы считали причиной вторжения желание галлов захватить новые земли, однако современные историки ставят под сомнение эту версию. Среди предположений что это было: грабительский набег или действия, как наемников либо какой-то внутренней фракции Клузия, либо внешней силы, например, в лице царя Дионисия Сиракузского [3: стр. 45-46; 4: стр. 365 - 369].

На этом ясная часть истории заканчивается и начинаются легенды. По версии Ливия в Клузий для урегулирования конфликта были посланы 3 брата Фабия, однако они вместо дипломатической миссии присоединились к битве клузийцев с галлами, причем один из них убил галльского военачальника. Даже по меркам той далёкой эпохи это был очень серьёзный залет, который принято было смывать кровью.

В результате, чтобы отомстить римлянам галлы напали на Рим, разбили полевую армию в битве при Аллии, после чего взяли штурмом город и осадили последних защитников на укрепленном холме Капитолии. Однако по мнению современных исследователей эта версия событий может быть поздней выдумкой с целью очернить Фабиев. [4: стр. 368; 5: стр. 10]

Следующим спорным моментом является осада Капитолия. Ряд греческих историков (Аристотель, Гераклид Понтийский и Феопомп) считали, что галлы все же взяли Капитолий. Полибий, Ливий и другие римские историки наоборот отстаивали версию, что Капитолий устоял. Для римлян было крайне важно, что священное сердце города устояло: ведь “храмы самого Капитолия олицетворяли святость и стабильность римской власти”. [5: стр. 13, 14: стр. 143]

Столь же спорный момент и судьба галлов. Согласно Ливию им даже не дали уйти из Рима с награбленным - Камилл, собравший остатки римской армии, разбил их в бою на форуме, а потом и за стенами города. Однако в семье Ливиев Друзов передавалась история, что именно их предок отбил награбленное галлами золото, но уже позже [4: стр. 369-370]. Возможно существовали и иные семейные легенды, не дошедшие до нас. И совсем непатриотично смотрится версия, что галлов так-то разбили союзники Рима из Цере.

В условиях отсутствия письменной исторической традиции вообще не удивительно, что вокруг разграбления Рима галлами возникло столько неопределенности. Однако общая канва всех историй не противоречит друг другу: город выстоял (у археологов нет убедительных доказательств масштабных разрушений в означенный период), напавший на Рим, отряд галлов был некоторое время спустя разбит (в этом сходятся почти все источники), а их добыча возвращена. В пользу ограниченности ущерба свидетельствует и быстрое восстановление города - уже пару лет спустя римляне активно и успешно воюют с соседями. [4: стр. 377]

Для римских и греческих авторов, писавших свои труды с 4 века до н.э по 4 века н.э., разграбление Рима галлами было величайшей катастрофой в истории города. Отсылки на разграбление Рима галлами будут делать в самых разнообразных контекстах: Овидий, Ливий, Плутарх будут указывать на невероятное божественное провидение, а христианин Тертулиан два века спустя наоборот — как пример слабости политеистических богов, неспособных защитить свои храмы. [8: стр. 4-5] Ювеналий будет сравнивать неудачливого заговорщика Катилину и его план мятежа с поджогом общественных зданий и храмов с разграблением галлами Рима. [8: стр. 11] А Тацит сравнивал уже вполне реальный масштаб разрушений Рима после его штурма Веспасианом. Помпей Трог и Юстин упоминанием этого события будут намекать на необходимость разобраться с делами в Италии прежде чем лезть в другие земли. [2]

Цицерон конечно не мог упустить шанс использовать столь мощный аргумент в своей речи “За Фонтея”, чтобы доказать необходимость отвергнуть показания галлов. Он выставил галлов врагами рода человеческого и особенно римлян, ответственными за худший момент в их истории. [8: стр 10, 9: стр. 88 - 90] В одной из филиппик против Марка Антония оратор заявил, что враг государства Антоний в курию сената поднимался тем же маршрутом, что некогда галлы к Капитолию. (Cic. Phil. 3.20) И даже спустя 800 лет о захвате Рима галлами будут помнить: Августин и Орозий будут сравнивать захват города готами и галлами. [11: стр. 8]

Но не только в речах и книгах находило свое отражение это событие. Плутарх в конце 1 века н.э., упоминал о торжественном шествии проводимом ежегодно в городе в честь спасения (Plut. De Fort. Rom. 12). Очевидно, что столь разнообразные контексты воспоминаний об этом событии свидетельствуют о его важном месте в коллективной памяти римлян. [14: стр. 141 - 143] Римские элиты, знали эту историю, либо из семейных преданий, либо из литературных источников. И воспринимали они её, как величайшую катастрофу, а галлов - исконным и опаснейшим врагом Рима.

Осада Рима галлами была единственным случаем, когда они имели реальную возможность нанести непоправимый ущерб Риму. После её окончания даже стоял вопрос о том не переселиться ли всем вместе в соседние Вейи, завоеванные за несколько лет до этого.
Во всех прочих конфликтах с галлами Республика стабильно одерживала победы. Однако сила врага и продемонстрированная им возможность захватить Рим вызвала к жизни metus gallicus - “страх перед галлами”. О нем упоминают Дионисий (Dionys. AR. XIV. 9. 15), Полибий (Polyb. II. 23. 7, 11-13) и Плутарх (Plut. Marc. 3). Врожденный страх перед чужестранцами, признаваемый сами же римлянами, в случае галлов был возведен в абсолют — они были назначены “извечным врагом Рима", который только и ждал как бы напасть на невинную Республику [9 стр. 85-87, 89; 8: стр. 8 - 11] и каждый галл с рождения ненавидел римлян [9, стр. 88]. Данный лейтмотив будет сопровождать галлов до их полного завоевания Цезарем, однако и в более поздние времена слово “галл” будет считаться у римлян оскорблением.

Споры о степени влияния metus gallicus на поступки римлян идут до сих пор. Одни, как Беллен, Кремер, Вильямс [10: стр. 366] и Райян Хобак [3] считали, что страх этот был как минимум до 2 века до н.э. иррациональным и часто близким к панике. Им оппонируют, например, Розенберг [10] и Мур [8: стр. 17], доказывающие, что реакции римлян на галльскую угрозу были вполне рациональны, а страх был не имманентным свойством римлян, но раздувался политиками по мере необходимости. Обе эти позиции на мой взгляд не противоречат друг другу, так как рациональное и иррациональное всегда существуют бок о бок и могут вполне сочетаться в головах людей.

Едва ли можно объяснить рациональными мотивами, как то делает Розенберг [10: стр. 367-369], обращение римлян после нашествия галлов к обряду человеческих жертвоприношений. Согласно Ливию обряд этот подсказали Сивиллины книги и его проводили трижды в 228 (переход через Альпы племени Гезатов), 216 (после Канн) и 113 (после поражения при Норее от кимвров и поражений в Греции и на Балканах от скордисков) годах до н.э. (возможно и чаще, но у нас нет сведений)

Обращает внимание, что в двух случаях обряд был проведен после катастрофических поражений, а вот события 228 года были вызваны паникой из-за одной лишь угрозы нашествия галлов и дурными предзнаменованиями, о чем явно свидетельствуют источники. [7: стр 2] Даже не самые значительные поражения от галлов вызывали нервную реакцию у римлян с консультациями у Сивиллиных книг и специфичными ритуалами. [15: стр. 62-63] При этом, что характерно, Цицерон в уже упомянутой речи “За Фонтея” будет на чем свет поносить галлов за человеческие жертвоприношения. Но этодругоепониматьнадо.

Более того, страх перед новыми нашествиями галлов заставил римлян ввести новую практику — “tumultus”(латинское “вторжение, мятеж”). Состояние tumultus означало чрезвычайное положение, когда существует угроза самому существованию Рима и требуется быстро действовать не оглядываясь на законность. Для этого экстренно избирался диктатор чтобы вместе с консулами провести чрезвычайную мобилизацию. В отличии от bellum (войны) в случае tumultus игнорировались все традиционные процедуры, в том числе и сакральные: останавливались все богослужения и закрывались храмы, все общество считалось военнообязанными, даже жрецы и старики, имевшие в обычное время освобождение от мобилизации. [3: стр. 48] Различалось три вида tumultus: самое раннее - это tumultus gallicus, появившееся после 390 (386) года до н.э., также были tumultus etruscus и tumultus italicus [10: стр. 367]. В первом случае речь шла всегда о вторжении галлов, во втором и третьем как о нём, так и о возможном восстании италиков. В 1 веку до н.э. на фоне Союзнической войны tumultus italicus стал восприниматься исключительно как признак гражданской войны. [12]

Сам факт создания такой процедуры говорит об уровне угрозы от галлов. Однако наличие плана не значит, что его всегда будут применять по делу. Известно как минимум о двух случаях - в 332 и 329 годах до н.э., когда римляне вводили tumultus gallicus основываясь лишь на одних слухах о возможном вторжении. [7: стр. 2] Что очень вероятно было вызвано страхами, а не трезвым расчетом.

Так что основываясь на имеющихся свидетельствах, можно смело утверждать, что римляне галлов боялись даже в те годы, когда угроза от них была уже не столь очевидна — в конце 4 века до н.э. Рим был уже заметно сильнее, нежели в 390 (386) году. И все равно к галлам относились подозрительно, от них всегда ожидали восстания или набега и эти ожидания всегда оправдывались! Не сразу, но если 10-20 лет подряд ждать, что нападет галл, то он действительно нападал. События кимвро-тевтонской войны лишь подтверждали данный тезис — ведь для римлян эти вторженцы тоже были галлами.

Этим фактом мастерски пользовался Цицерон не только при защите Фонтея, но и в катилинариях, а также в речи “О провинциях” (о полномочиях Цезаря в Галлии) [13: стр. 122], напоминая, что это галлы тут плохой парень постоянно обижающий римлян. Собственно, в той же речи “О провинциях” Цицерон под согласительные кивки аудитории декларировал, что Рим до этого момента (похода Цезаря в Галлию) лишь оборонялся, а теперь вот, наконец, повел абсолютно оправданную галльской угрозой наступательную войну!

И Цицерон был типичным представителем своей эпохи, воспитанный на том же корпусе устной и письменной истории и литературы, что и, например, Ливий. Именно эти знания формировали мнение о прошлом и настоящем, влияли на образ мышления и принимаемые решения. [17: стр. 3 - 8] Отсюда и живучесть страха перед галлами, о котором будут писать даже авторы имперских времен, когда, казалось бы, его уже должны были полностью изжить.

Только полное завоевание Галлии Цезарем приведет к постепенному исчезновению образа галльской угрозы из общественного сознания. Однако Цезарь не был бы Цезарем, если бы не воспользовался всё еще живым страхом перед галльской угрозой. В “Записках о галльской войне” рефреном идёт мысль, что насколько опасны галлы, а их соседи германцы вообще жесть. [16: стр. 9] И он не то чтобы был не прав.

Источники:
1 - Валерий Максим. “Facta et dicta memorabilia” Книга 7.
2 - перевод статьи Jasmin Lukkari “Противники моральной и военной силы Римской республики” с сайта: https://simposium.ru/ru/book/export/html/15015 (оригинал статьи: https://helda.helsinki.fi/server/api/core/bitstreams/62b9ce27-0bab-4946-a7c0-3aa35d2a506c/content)
3 - Ryan Hoback “A Psychological Scar: Collective Trauma and Memory in Republican Rome, 390-55 BCE”
4 - Кембриджская история древнего мира. Том 6.
5 - Antti Lampinen “Narratives of Impiety and Epiphany – Delphic galatomachy and Roman traditions of the Gallic Sack”
6 - Шмелев Л.М. “Миграция галлов в Италию в IV в. до н.э. и ее влияние на эволюцию римской внешней политики”
7 - Bernt Kerremans “Metus Gallicus, tumultus Cimbricus? The possible promulgation of a tumultus in the Cimbrian War (105-101 BCE)”
8 - Ralph Moore “Blame it on the Barbarians: Ethnic Categorisation and Jingoism in the Cultural Memory of the Sack of Rome c.390BCE”
9 - В. О. Никишин “О последних пароксизмах в антикельтской паранойи в Риме”
10 - Veit Rosenberger “The Gallic Disaster”
11 - Tommaso Gnoli Metus Gallicus: “metus” come spinta al cambiamento”
12 - https://oxfordre.com/classics/display/10.1093/acrefore/9780199381135.001.0001/acrefore-9780199381135-e-6603?d=%2F10.1093%2Facrefore%2F9780199381135.001.0001%2Facrefore-9780199381135-e-6603&p=emailA89t5VWL8g7Ts
13 - В. О. Никишин “METUS GALLICUS: ВОЗНИКНОВЕНИЕ И ПРЕОДОЛЕНИЕ”
14 - Simon Lentzsch “Geese and Gauls – the Capitol in the Social Memory of the Gallic Disaster”
15 - Andrzej Gillmeister “The Sibylline Books and the Gauls”
16 - Creer Tyler “ETHNOGRAPHY ENCOUNTERED:
THE IMPLICATIONS OF THE ETHNOGRAPHIC FRAMEWORK OF CAESAR'S GALLIC WAR”
17 - Susan P. Mattern “Rome and the Enemy Imperial Strategy in the Principate”

Пост с навигацией по Коту
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Также читайте на других ресурсах:
Телеграм
ВК
Дзен