Возмездие

Хрррр! Хрррр!

Дринь-дринь!

- Хррр! Мам, мне сегодня ко второй паре… Я ещё поваляюсь хорошо… Хррр-хррр!

Дринь-дринь!

- Да что такое?! Ни днём, ни ночью от них покоя нет! Фрэнк! ФРЭНК! Просыпайся! Опять, наверное, тебе с работы звонят!

- Хррр! Мам, я клянусь тебе мне сегодня ко второй паре…

- ФРЭНК! Ты давно уже не в колледже! А мамаша твоя на кладбище! ПРОСЫПАЙСЯ!

- Что?!

Дринь-дринь!

- Что-что? Не слышишь? Телефон надрывается!

- Встаю-встаю.

Топ-топ.

- Алло, капитан Друммонд слушает!

- Доброй ночи капитан. Это лейтенант Огилви. У нас ЧП.

- Огилви. Три часа ночи!

- Без пяти четыре, сэр. Без вас никак.

- Что опять стряслось?

- Сын мэра в реанимации.

- ЧТО? КТО?

- Неизвестно сэр. Он с дружками снял номер в «Парадизе»…

- Опять наркота?

- Нет, капитан. Ему голову пробили. Тут… тут… вам нужно увидеть это самостоятельно. Я уже выслал за вами машину…

- Скоро буду!

Топ-топ.

- Что стряслось дорогой?

- Сын мэра в реанимации.

- Наконец-то этот маленький мерзавец получил по заслугам. Неужели кто-то осмелился…

- Не говори ерунды, Люси! Ты что не понимаешь? Мэр теперь всех на уши поставит…

* * *

Топ-топ. Клац.

- О дьявол! Что это за побоище?! Откуда столько крови?

- Именно поэтому я пригласил вас, капитан.

- А это что? Это кокаин?

- Определённо сэр.

- Докладывай лейтенант! Я хочу знать всё!

- В два часа тридцать минут администратор гостиницы вызвала «скорую помощь». Приехавшие медики обнаружили в номере сына мэра Бруно, и его дружков: Руиса, Винке и Зютфена. У сына мэра сломана челюсть, нос, разорвана щека, предположительно черепно-мозговая травма.

- Ужас. У остальных?

- Руису сломали нос, Винке выбили четыре зуба, Зютфен отделался гематомой на виске справа, не исключено, что сотрясение.

- То есть все живые? Уже неплохо…

- Кто там рыдает в соседней комнате?

- Мартина Хойвель.

- Дочь Гарриса?

- Да, дочь редактора «Теннесси ньюс». А ещё там Маргарита Даупфайтер.

- Даупфайтер? Знакомая фамилия…

- Дочь Анжелики Даупфайтер.

- ДЬЯВОЛ! Этого ещё не хватало! Эта ведьма мёртвой хваткой вцепилась в глотку мэра из-за ветеранов и сирот, а тут ещё и её дочь! Господи! Я в этом году вёл себя хорошо за что мне это?

- Кхм, сэр. Ваши приказания.

- Лейтенант, почему рыдает девушка?

- Она напугана, сэр.

- Напугана?

- Девушка была связана, сэр.

- Связана?

- Так точно.

- Ваши мысли, лейтенант? Да давай уже! Сэкономь моё время!

- Я думаю сын мэра с дружками притащил сюда Мартину Хойвель, привязал её к кровати, и попытался… попытался обесчестить. В их машине припаркованной на улице я нашёл хлороформ…

- ЧТО?! Что с девочкой?

- Самого страшного не произошло, сэр.

- Слава богу!

- Она испугана, пара синяков, небольшая ссадина на лбу, остальное в норме.

- А дочь ведьмы… кхе-кхе, то есть дочь миссис Даупфайтер?

- Она пришла позже, сэр. Говорит, что дверь номера была не закрыта, внутри лежал сын мэра и его дружки. Оно освободила подругу… Это она попросила администрацию вызвать медиков и полицию.

- Ааа… ясно.

Топ-топ.

Здравствуйте девушки, я капитан Друммонд. Это лейтенант Огилви.

- …

- …

- Ну будет уже рыдать. Мисс Хойвель, как вы оказались тут? Вот вам сухой платок высморкайтесь, вытрите слёзы и рассказывайте!

Сниффффф!

- Сегодня был наш выпускной.

- Я вижу это по прекрасному платью мисс Даупфайтер.

- Бруно.

- Сын мэра?

- Да. После выпускного пригласил меня покататься на его автомобиле. Я согласилась, но в машине прятались его дружки. Я увидела, что они не в себе и попыталась выйте. Тогда Бруно разозлился и… и…

- Сниффффф!

- Бруно разозлился и ударил меня по голове, а кто-то из его дружков закрыл мне нос чем-то вонючим. Дальше я ничего не помню. Очнулась в номере этого отеля в нижнем белье, на плечах одеяло. Рядом Марго.

- Тааак… мисс Даупфайтер, а что можете сказать вы?

- Я потеряла Мартину на выпускном. Подумала, что её забрали родители и отправилась домой.

- Пешком? Почему вас не забрала мать?

- Мама по срочному делу в Нашвилле.

- Капитан хочу напомнить, что мэр там же завтра у них судебное заседание по поводу…

- Вспомнил-вспомнил, спасибо лейтенант.

- Мисс Даупфайтер, то есть вы пешком, ночью пошли домой через весь город?

- Можно просто Маргарита. Да, именно так капитан.

- Не страшно?

- Ни капельки. Ведь вы и лейтенант Огилви обеспечиваете порядок в городе и улицы безопасны.

- Дальше!

- Я шла домой после выпускного и увидела проносящуюся мимо машину в которой был сын мэра и… Мартина. Мне показалось, что с ней что-то не так.

- Лейтенант какие шансы разглядеть всё это в «Dodge Custom880» проносящемся мимо на полном ходу?

- Крайне низкие, сэр.

- Машина как раз притормозила на перекрёстке, капитан.

- А чего вы вообще обратили на неё внимание?

- Из салона громко играла «Good Luck Charm» в исполнении Элвиса Пресли. Моя любимая песня.

- Сомневаюсь. Ладно. Что дальше?

- Ладно. Что дальше?

- Меня охватило беспокойство. Я видела, что автомобиль свернул к гостинице и последовала за ним.

- А потом поднялись на второй этаж и безошибочно нашли закрытый номер с вашей подругой и избитыми ребятами?

- Консьерж спал. Я не стала его будить. За его спиной пустовала только одна ячейка с ключом.

- Лейтенант. Сегодня и правда занят единственный номер?

- Парадиз не то чтобы популярна, сэр.

- Что-то ещё мисс?

- Я поднялась наверх. Дверь номера была открыта. Я увидела привязанную к кровати Мартину, ужаснулась кто бы мог такое сотворить с моей подругой и освободила её. Потом вызвала медиков и полицию.

- Кто избил мэра и его дружков, мисс Даупфайтер?

- Понятия не имею.

- Но ведь времени между машиной на перекрёстке и освобождением прошло очень мало.

- Нет так чтобы совсем мало. Я же на каблучках и шла не торопясь. К тому же я не сразу нашла машину.

- Но вы же сказали, что видели что автомобиль свернул к гостинице?

- Скорее я предположила это, капитан.

- Хм, ясненько. Мисс Даупфайтер у вас платье в крови.

- Да, простите. капитан. Я замаралась когда пыталась оказать помощь бедному Бруно. Он был не в себе, я пыталась поднять его, он видите даже рукой оставил кровавый след на стене, но к сожалению, он парень, тяжелее меня… и он упал.

- Бедняжка.

- Полностью согласна с вами, капитан. С ним всё будет в порядке, сэр?

- Жить будет.

- Слава богу!

- Но не слишком активно. Возможно проведёт остаток своих дней на больничной койке.

- На всё воля господа!

В этот момент зелёные глаза Маргариты блеснули дьявольским огоньком. Капитан Друммонд разглядывал сидящую перед ним миловидную, русоволосую девушку в выпускном шёлковом платье, расшитым серебряными цветами, с красным пояском с таким же красным бантом на поясе, шёлковых перчатках, в наброшенном на плече красном плащике, туфлях на каблучках, и невольно сравнивал её с зарёванной, опухшей от слёз Мартиной Хойвель – голубоглазой красоткой, с огромными ресницами, с острым симпатичным носиком и волосами цвета спелой пшеницы. Они были такими разными. Словно овечка, отбившаяся от стада и решивший поиграть с жертвой волчонок. Да нет, скорее волчица. Хорошо, что она на её стороне.

- Мисс Даупфайтер, вы же понимаете, что здесь могло произойти? С чего такая трогательная забота о Бруно?

- Но он же человек. А мы добрые христиане.

- Вы набожны?

- Не слишком, капитан.

- Я ни разу не видел вас на службе в городской церкви, мисс Даупфайтер. Вашу мать видел пару раз. Вас нет.

- Очень жаль, капитан. А я вот вас там видела.

- … лейтенант за мной?

- Слушаюсь!

Топ-топ-топ. Клац.

- Что ты обо всём этом думаешь? Только честно!

- Мисс Даупфайтер ходит на танцы вместе с моей Элизой. Дочь очень хорошего мнения о ней. Говорит та никогда не откажет в помощи, не распускает сплетен, не предаёт друзей… но, как она худенькая, семнадцатилетняя девушка сумела выбить дерьмо из четверых здоровых парней известных всему городу своим дурным нравом и крепкими кулаками…

- То, что по ним тюрьма плачет это я и без тебя знаю. Папочка этого гадёныща всё время отмазывает… а по-хорошему бы его надо… кхм, ладно. Может у неё были подельники?

- Консьерж действительно заснул и ничего не видел.

- А как эти уроды затаскивали девчонку без сознания в номер он видел?!

- Он узнал сына мэра.

- Я так и думал…

- Они конечно были под воздействием кокаина, может быть двигались медленно, но повреждения говорят о том, что нанесены они были либо человеком огромной силы, либо… дубинкой или кастетом. Но я проверил, мисс Даупфайтер в агрессии никогда замечена не была.

- Мама всегда говорила мне не верить женщинам с зелёными глазами.

- Я вас не понял, капитан… что будем делать?

- Огилви мы давно работаем вместе. Я хочу вас попросить кое о чём.

- Да, конечно.

- Пусть фото с места происшествия каким-то чудом завтра утром окажется в редакции отца Мартины. Можешь ещё и копию её допроса приложить. Там, где рассказывается про покататься на машине, удар по голове и хлороформ.

- … я всё сделаю, капитан. Но у вас могут быть неприятности.

- Плевать, я подаю в отставку. Надоело. Да, и распорядись отвезти девчонок домой. Им здесь делать больше нечего. Особенно Маргариту… пока она ещё куда-нибудь не прогулялась пешком…

Цикл Маргарита здесь

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Канал на дзене тут

Ссылка на литрес здесь

Маргарита: Тринадцать лет

- А вот и господин прокурор едет!

- Встречай его быстрее! И фуражку снять во время приветствия не забудь! Он это любит!

- Слушаюсь, господин лейтенант!

Вшжиззз! - звук тормозов. Клац! - звук распихиваемой двери автомобиля.

- Приветствуем вас мистер Холл.

- Здравствуй-здравствуй Бен. Неужели нельзя было подождать? Меня выдернули прямо с праздничного обеда в честь юбилея тестя! Тёща только-только подала сочащуюся жиром утку с яблоками и тут ваш звонок! Да я женился только из-за того чтобы иногда пробовать это лакомство!

- Серьёзно?

- Сержант, я шучу. Что у вас с чувством юмора?

- Не знаю сэр. Наверное, устал. Я тут с половины шестого утра…

- Тогда и правда не смешно веди меня к лейтенанту!

- Прошу за мной, по дорожке.

Хлоп!

- Чёртовы комары!

Хлоп! Хлоп!

- Мистер Холл! Как мы рады вас видеть!

- Батлер, давай без церемоний я всё ещё надеюсь попробовать утку тёщи.

- Что?

- Ничего! Что у вас стряслось, что понадобился именно я?

- Нападение на девочек…девушек…

- Дьявол! Как не вовремя!

Хлоп!

- Это точно.

- Так девочек или девушек?

- На девушку шестнадцати лет и девочку тринадцати лет.

- Спасибо сержант! Они хотя бы живы?

- Живы здоровы.

- Батлер? … здоровы? То есть им ничего не угрожает?

- Сейчас нет. А вот напавшим на них мерзавцам врач однозначно понадобится.

- Лейтенант Батлер! Рассказывайте всё быстро!

- Вчера вечером, после Праздника урожая…

- Ну-ну! Быстрее! Я, кстати, там присутствовал вместе с женой и дочкой. Батлер быстрее! Утка под угрозой!

- После праздника урожая мисс Флорес - шестнадцати лет и мисс Дайпфайтер тринадцати лет на велосипеде отправились домой. Флорес пела гимн, а Даупфайтер…

- Прекрасно танцевала! Я видел лейтенант! Что дальше?

- Сэр!

- Что сержант?

- А правда, что настоящий отец Марго Даупфайтер был русским бандитом в Нью-Йорке?

- Это всё слухи!

- Ну не знаю. Миссис Даупфайтер - её приёмная мать, как-то сказала моей кузине, что настоящей матерью девчонки была русская балерина…

- Сержант, к чему вы ведёте?

- Я просто… я просто подумал, что если слух о матери подтверждается, то может быть и слух об отце тоже.

- Это не слух!

- А! Лейтенант я же говорил, что её батюшка русский бандит! Теперь-то всё ясно!

- Да я не про отца! Я про мать! Про мать это не слух! Мне об этом как-то тоже рассказала миссис Даупфайтер. А эта прекрасная, добропорядочная женщина врать не будет! Её слово в нашем городке имеет вес!

- Сэр, вы же сами меня торопили. Утка под угрозой.

- Да-да, Батлер, простите, продолжайте. Я просто не понял причём тут русский бандит…

- Сейчас поймёте. Так вот девчонки проезжали мимо вот этого дома и остановились сорвать персиков с дерева. Сад заброшен и полакомиться может каждый.

- На них персики напали?

- На них напали люди, сэр!

- Спасибо сержант. Батлер, продолжайте.

- На них напали трое скрывающихся здесь бездомных.

- НИЧЕГО СЕБЕ! Давно надо было старый дом Гриффина спалить! Он всё равно восстановлению не подлежит! А персиковые деревья в его саду вырубить! А то собирается тут всякая шушера! За полтора года это кажется… поправьте меня… третий случай?

- Да, всё верно, но раньше была всякая мелочёвка. Драка, грабёж, старуху Пауэлл напугали. Я посылал ребят, они обследовали дом и кроме пустых бутылок от пива и дешёвого виски ничего не нашли. Двери и окна мы заколотили, но видать дом притягивает к себе преступников.

- Лейтенант Батлер! Утка! Помните про утку!

- Да-да. В общем Нельсон, Перес и Тёрнер напали на девчонок пока они собирали персики.

- Я вот подумал… зачем деревья то вырубать? Персики сладкие, сочные. Я попробовал. Просто дом разобрать, а деревья пусть растут. Людей радуют…

- СЕРЖАНТ!

- Молчу-молчу.

- Нельсон? Что-то крутится в голове. Уж не Патрик Нельсон ли? Тридцать три года. Голубые глаза…

- Он самый, господин прокурор! В розыске за разбой в Теннесси.

Хлоп!

- Не комары, а койоты какие-то!

- Сэр?

- Говорю вот это мы удачу за хвост поймали! Кхм, продолжайте лейтенант. Что с малышками?

- Нельсон, он тут за главаря, приказал подельникам запереть девчонок в садовом домике. У них банкет бы в разгаре, решили девчонок оставить на десерт.

- Продолжай.

- В три часа Перес и Тёрнер (молодчики тоже есть в нашей картотеке) забрали Флорес.

- Она просто выглядит как взрослая женщина. Марго то ещё угловатая, худая…

- СПАСИБО ЗА РАЗЪЯСНЕНИЕ СЕРЖАНТ!

- Всегда пожалуйста, сэр.

- Митчелл, заткнись.

- Слушаюсь лейтенант!

- В общем они затащили её в дом, только-только начали срывать одежду и тут…

- Боже, что это? Кого это тащат в автомобиль «скорой помощи»?

- Тёрнера, господин прокурор.

- Лейтенант, а что это у него торчит из задницы?

- Скорее из ягодицы, сэр!

- Садовые ножницы старика Гриффина.

- Что-то у меня мурашки по спине побежали. Неужели это их покойник наказал?

-… господин прокурор. Вы серьёзно?

- Шучу конечно. Привидений ведь не бывает?

- …

- …

- Рассказывайте дальше Батлер.

- Да рассказывать нечего. На девчонке порвали платье, она заверещала, свет в доме погас, кто-то сначала сломал рукоятью садовых ножниц челюсть Пересу (он сразу рухнул без сознания), потом состриг три пальца на правой руке Нельсону и воткнул в бедро садовый инструмент Тёрнеру. Всё.

- Всё? А полицию кто вызвал?

- Мисс Дайпфайтер притащила за собой мисс Флорес в дом священника. Тут до него всего пятнадцать-двадцать минут, а святой отец привёз девчонок к нам.

- А Нельсон и Перес?

- Когда мы приехали они были здесь. Перес так и лежал без сознания, а Нельсон пытался приладить себе пальцы на место. Мы их арестовали.

- Так… ясно. У меня один вопрос…

- А у меня много!

- Сержант заткнитесь, а то до конца жизни будете регулировать движение.

Хлоп!

- Слушаюсь сэр!

- Какой вопрос господин прокурор?

- Кто их так? Что говорит миссис Флорес?

- Белла сказала, что было темно, и она ничего не видела. Когда вышла на улицу, ей на встречу выбежала Маргарита и они вместе, забравшись на велосипед, покатили к священнику.

- А почему родители не беспокоились, что девочки не приехали домой?

- Обычное дело. Они подруги. Родители Беллы думали она останется у Дайпфайтеров, миссис Даупфайтер думала Марго у Флоресов.

- Ясно-ясно. Так какие предположения лейтенант? Вы детектив опытный. Говорите Батлер, как на духу!

- Ну… ну я бы подумал конечно на Марго. Но она сказала, что когда Беллу забирали в дом она пыталась её защитить и Тёрнер ударил её кулаком в лоб. У неё и правда на лбу большая шишка. По словам девчонки, она сразу потеряла сознание, потом очнулась и смогла выбраться из садового домика. А тут ей как раз по дороге попалась заплаканная Белла.

- Ага. Хорошо. А Белла её слова подтверждает?

- Полностью сэр!

- А Тёрнер?

- Удар кулаком имел место.

- Значит Марго не виновна. Она хорошая девочка. Я неплохо знаю её. В прошлом месяце я ужинал у Даупфайтеров. Хотел получить от вдовы поддержку на будущих выборах. Она же у нас тут теперь рулит всеми женщинами. Не официально, но мадам из нью-йорка местные кумушки ей в рот смотрят. Так вот за столом малышка развлекла меня интересным разговором.

- Выборы? Она поддержит вас сэр?

- Не уверен, сержант. Но ужин был великолепен. Перепел в кисло-сладком соусе, варёный картофель со сметаной, салат из спаржи, красное сухое вино: Кьянти «Классико Гран Селеционе»…

- Господин прокурор.

- Да, лейтенант.

- Но ножницы скорее всего были в садовом домике.

- Это не факт. Они могли валяться где-нибудь у дома. Под персиковыми деревьями наконец. Так?

- Не исключаю этого.

- Конечно следовало бы поговорить с Марго…

- А она здесь. Она привезла нас сюда и терпеливо ждёт окончания осмотра.

- Так что же вы мне раньше не сказали? Зовите её сюда!

- Марго?! МАРГО! Где ты?

- О! Господин прокурор! Как я рада вас видеть!

Хлоп!

- И я тебя малышка.

Красное платье цвета киновари с белыми кружевами, белым бантом за спиной на поясе, белых шёлковых перчатках (выглядела она точно так же как на Празднике урожая, не было только оранжевого платка так красиво развивавшегося на ветру) - девушка, по-подростковому угловатая и непропорциональная, вскоре обещала стать настоящей красоткой. Убрав за ухо прядь русых волос, Маргарита Даупфайтер широко раскрытыми зелёными глазами уставилась на полицейских и сложив ладошки на груди очаровательно улыбалась прокурору Арчибальду Холлу. На лбу девчонки и правда была огромная шишка.

- О господи, сержант! Окажите малышке медицинскую помощь и немедленно отвезите её к маме! Что она вообще тут с вами делает?

- Господин Холл! Да всё хорошо. Не беспокойтесь! Мне оказали помощь ещё в полицейском участке, и голова почти не болит!

Проходящий мимо Нельсон, баюкавший забинтованную руку на груди при виде девчонки вжал голову в плечи и хотел было дёрнуться в сторону, но здоровенный полисмен идущий позади схватил его за шиворот и поволок за собой в патрульный «Ford Mainline 1954».

- Мисс Даупфайтер?

- Да, господин Хилл.

- А вы видели кто сделал… кто сделал это с преступниками?

- Нет, господин Хилл. Но если вы не будете ругаться я скажу…

- ЧТО СКАЖЕШЬ? Марго, мы тебя внимательно слушаем?

- Я скажу, что кто бы это ни сделал… я не виню его. Эти мужчины плохие люди. Очень плохие. Пусть бог их покарает.

- Мы не виним тебя милая. Обязательно покарает. Не сомневайся. А теперь езжай домой и заверь свою уважаемую маму, что преступники будут наказаны по всей строгости закона! Сержант!

- Да сэр. Пройдёмте милая миссис.

- До свидания господин прокурор, до свидания господин лейтенант.

Топ-топ-топ.

- Батлер, неужели вы думаете, что это юное создание своими тонкими ручками способно разбить голову Пересу, безжалостно отрезать пальцы Нельсону и вонзить садовый инструмент в задницу Тёрнеру?

- В ягодицу, господин прокурор.

- Ответьте на вопрос!

- Я думаю скорее нет, чем да. К тому же я не обнаружил на ней крови. Ни капли.

- Вот именно! Ладно, я тороплюсь к тёщиной утке!

- Подкинете меня до города? Группа всё закончит тут сама.

- Садитесь лейтенант. Только побыстрее пожалуйста, Батлер!

Топ-топ-топ! Клац. Хлоп. Дрррум! Вжжжжжжжж….

- Господин прокурор, а можно мне тоже вопрос?

Хлоп!

- Конечно. Только закройте окно! Тут везде эти чёртовы комары!

Скрип-скрип-скрип!

- О чём вы говорили с милой мисс Даупфайтер на том ужине?

- О! Мы говорили о двух вещах которые я обожаю больше всего.

- О каких?

- О русском балете и что лучше Browning Hi-Power или Colt M1911…

Второй рассказ из цикла. Предыдущий в ленте.

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Канал на дзене тут

Ссылка на литрес здесь

Во Второй мировой войне в составе войск СС (Waffen SS) нацистской Германии не было создано ни одной части, имевшей бы статус «польской». Некоторые авторы, преимущественно польские, ошибочно используют этот факт для утверждения: «Поляки в СС не служили». На самом деле это не соответствует действительности. Поляки, а, вернее, граждане Речи Посполитой не были редкостью в рядах преступного «черного ордена» нацистов. При чем речь идет не только об этнических немцах из Польши, так называемых "фольксдойче" (Volksdeutsche).

Не ставя под сомнение вклад Войска Польского (в особенности Народного, сражавшегося вместе с Красной Армией) в разгром гитлеровской Германии и мужество польских борцов-антифашистов, нельзя забывать и о многочисленных коллаборационистах - пособниках нацистов в этой стране.

Специфика гитлеровского оккупационного режима в Польше в 1939-44 гг., жестко разграничившая поляков и немцев по принципу «побежденные»-«победители», не создавала предпосылок для появления в собственно польской среде коллаборационизма, как политического явления (что, впрочем, не исключало наличия крайне широкого круга лиц, сотрудничавших с оккупантами ради "шкурных" интересов).
Однако нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что предвоенная Польша являлась многонациональным государством (речь здесь идет не только о больших украинской, белорусской, еврейской и немецкой диаспорах), и межэтнические отношения в ней были далеки от идеальных. Наряду с поляками, в Речи Посполитой проживали такие самобытные славянские народы, как силезцы, мазуры, кашубы и гурали. Наиболее интересны в данном случае два последних, как в значительной степени осознающих свою этно-культурную и историческую самостоятельность. Именно на их поддержку сделали ставку власти "третьего рейха", проводя в покоренной Польше свою политику: «Разделяй и властвуй».

Итак, кашубы (самоназвание: Kaszеbi, нем.: Kschuben) это самобытная западнославянская народность, проживающая на северо-западе Польши, в Поморье, и ведущая род от древнеславянского племени поморян.

Кашубский язык родственен языку лужицких сорбов (самого крупного славянского меньшинства Германии), а также отчасти – чешскому и словацкому. Более 50% кашубов придерживаются католицизма, но велика и евангелическая община. По состоянию на 1939 г. на территории Польши, согласно германским данным, насчитывалось не менее 200 тыс. кашубов; официальная польская статистика приводила в три-четыре раза меньшую цифру. Исторически кашубы были тесно связаны с Германией, особенно с Ганзейскими городами, а ранее – и с Тевтонским орденом. Жизнь у моря делает этот народ отличными моряками и рыбаками, поэтому германские торговцы и мореплаватели охотно нанимали их на свои корабли. Польша же, у которой до Новейшего времени не было сколько-нибудь значительного флота, могла предложить свободолюбивым кашубам только панское ярмо.
Непростая ситуация сложилась и в предвоенной Польше, власти которой применяли метод «кнута и пряника», чтобы ассимилировать независимых поморских славян. Варшава всячески подавляла национальное самосознание кашубов и одновременно поощряла «записавшихся поляками». Несомненно, при этом активно полонизировалась, т.е. "ополячивалась" часть местной интеллигенции, особенно люди, желавшие получить доступ к государственным должностям и военной службе (значительная часть офицеров польских ВМС в 1939 г. были этническими кашубами). С другой стороны, активно действовала культурно-политическая организация Кашубско-Померанский союз («Матица Кашубская»), боровшаяся за сохранение этнической самобытности и гражданских прав кашубского населения и поддерживавшая тесные связи с диаспорами в Германии и Вольном городе Данциг. Сильно было среди кашубской молодежи «сокольское» национально-спортивное движение.

Значительная часть кашубов рассматривала Германию как более выгодный вариант подданства, чем Польшу, и потому приветствовала оккупацию 1939 г. Предоставив кашубам статус «граждан рейха», нацистское руководство рассчитывало на их последующую «естественную германизацию», однако на первых порах не препятствовало определенному кашубскому культурно-просветительскому подъему. В ответ некоторые прогермански настроенные кашубы спешили доказать свою верность новым хозяевам, вступая в различные нацистские политические и трудовые организации. Местная молодежь проходила службу в вермахте (особенно в кригсмарине) на общих основаниях (впрочем, процент "уклонистов" и "откосников" среди нее был очень высок, что вызывало сначала раздражение, а с началом гитлеровской агрессии против СССР и репрессии германских мобилизационных органов). В то же время уже в 2 сентября 1939 г. именно на территории Поморья гитлеровцами был создан первый в Польше «идеологический концлагерь» - «Штуттгоф» (Stutthof), в который были брошены, в частности, многие тысячи полонизированных и/или антифашистски настроенных кашубов.

Можно предположить, что с 1939 по 1941 гг. кое-кто из придерживавшихся нацистских взглядов молодых кашубов сумел попасть в ряды СС «в общем порядке» - как любые другие "подданные рейха". Однако первый зафиксированный призыв кашубских добровольцев в действовавшие на Восточном фронте полевые части «черного ордена» относится только к сентябрю 1941 г. Тогда в Данциге и Поморье был проведен целевой набор новобранцев «арийских национальностей» для подготовки пополнения изрядно потрепанной в России в составе группы армий «Север» элитной дивизии СС «Мертвая голова» (SS-Totenkopf-Division, впоследствии 3.SS-Panzer-Division Totenkopf). Согласно данным польского историка С.Мазуркевича, среди прошедших суровый отбор на призывном пункте «Данциг» кандидатов в эсэсовцы, были и «около 50 кашубских парней, в основном из числа студенчества» (Mazurkiewicz S. Antologia zdrady narodowej i polskiej kolaboracji 1939-1945. Krakow, 1999). Учитывая основательную подготовку молодого пополнения войск СС на этом этапе войны, оказаться на фронте они могли не раньше зимы 1941-42 гг., когда дивизия «Мертвая голова» была вовлечена в тяжелейшие бои на Ленинградском направлении в знаменитом Демянском котле. Вполне вероятно, что почти все кашубские "добровольцы" заслуженно нашли свою могилу в снегах России.

Впрочем, из воспоминаний жителей польской столицы, переживших Варшавское восстание и бои за город при освобождении польской столицы войсками Красной Армии в сентябре 1944 г., следует, что среди подразделений 3-й танковой дивизии СС «Мертвая голова», сражавшихся в варшавском предместье Прага, «были солдаты-кашубы, говорившие по-польски, но к людям они относились даже более безразлично и презрительно, чем немцы» (Ostrogowska E. Warszawskie Dzieci. Warszawa, 1974). Были ли это ожесточившиеся за годы кровавой и беспощадной войны на Восточном фронте новобранцы 1941 г., или этнические кашубы, пополнившие ряды дивизии позднее поодиночке или мелкими группами, остается только догадываться. Очевидно одно: в составе одного из самых элитных соединений войск СС выходцы из Польши были отмечены, как минимум, в 1941 и 1944 гг.

Другая дивизия СС, в которой воевала большая группа кашубских добровольцев, наоборот, относится к числу сформированных незадолго до падения "третьего рейха" в отчаянной попытке гитлеровцев задержать мощное наступление Красной Армии на Берлин. В январе 1945 г. до нескольких сот преимущественно 17-19-летних курсантов из кашубских областей польского Поморья, проходивших подготовку в тренировочных лагерях СС на территории Германии, влились в состав сформированной в городе Курмарк 32-й добровольческой гренадерской дивизии СС «30 января» (32. SS-Freiwilligen-Grenadier-Division «30. Januar»).
Дальнейший путь этого в значительной степени импровизированного соединения, пролегший через тяжелые бои на Одере и под Берлином, где оно фактически было ликвидировано советскими войсками как боевая единица, известен. Остатки дивизии предприняли кровопролитный прорыв на Запад, чтобы избежать советского плена, который после всех зверств, совершенных "черным орденом" на советской земле, сулил эсэсовцам только заслуженное возмездие. Очевидно, что молодые кашубы полностью разделили бесславную судьбу дивизии и в основном были убиты или пропали без вести в феврале-мае 1945 г.
После войны власти Народной Польши развернули в Поморье широкомасштабную кампанию по выявлению лиц, подозреваемых в сотрудничестве с гитлеровцами. Местные энтузиасты-краеведы полагают, что в результате действий польских органов внутренних дел тысяч людей, отнюдь не все из которых были причастны к коллаборационизму, отправились за колючую проволоку лагерей или в принудительное изгнание. К примеру, почти все кашубы-евангелисты, считавшиеся "за немецкую веру" «основными приспешниками оккупантов», были вынуждены эмигрировать в Германию.

Однако назвать кашубов «виновной национальностью» (по примеру «большого брата») в Варшаве, к счастью, не решились, памятуя о заслугах кашубских моряков польского ВМС, активно действовавшего в составе британского Royal Navy, о страданиях узников «Штуттгофа» и вообще о том, что большинство кашубов относились к нацизму так, как должен относиться нормальный человек - с неприятием. Польские историки подсчитали, что в 1939-45 гг. в Поморье до 12 тысяч кашубов погибли от рук нацистов.

Гурали (самоназвание: Gorali) – славянская народность, проживающая на юге Польши в горных районах Бескид, на Подгалье и в Силезии. Кроме того, большие гуральские общины живут в Словакии и Чехии. Гуральский язык, делящийся на малопольский и верхнесилезкий диалекты, ближе всего к словацкому. В основном католики по вере (есть и евангелисты), гурали этнически ближе всего к словакам (имеется и влашское влияние), однако предпочитают подчеркивать свою самостоятельность. Как типичные жители гор, они отличаются горячим нравом, делающим их хорошими солдатами, а свободолюбием и приверженностью своим традициям гурали сродни поморянам-кашубам. Накануне Второй мировой войны их численность оценивалась различными источниками от нескольких сот тысяч до 2 млн. человек . Отношение официальной Варшавы к этому национальному меньшинству было примерно аналогичным, как и к кашубам. Однако в данном случае полонизаторам из Варшавы противостояла не столько малочисленная гуральская интеллигенция (большинство гуралей были обычными крестьянами), сколько сплоченность верных заветам старины сельских общин.

С началом немецкой оккупации нацисты предоставили гуралям ряд приоритетных политических и культурных прав по сравнению с поляками. Гитлеровцы пошли на это, отчасти желая заручиться поддержкой еще одних противников концепции «Польши от моря до моря», отчасти же - чтобы показать расположение к своему новому союзнику – Словакии, на которого исторически ориентировались гурали.

Вероятно, был учтен и чисто практический момент: эти отважные горцы представляли собой прекрасный человеческий материал для горно-егерских частей (гуральская национальная шапочка даже является головным убором польских горных стрелков), однако главной проблемой здесь стал языковой барьер. В отличие от кашубов, большинство из которых хорошо владели немецким и легко «размешивались» в немецких взводах и ротах, малограмотные крестьяне из Бескид и Подгалья охотнее шли на службу в армию Словакии, где приказы отдавались на хорошо понятном им языке. Немцам же пришлось бы формировать чисто гуральские подразделения, да еще во главе со славяно-говорящими офицерами. До тех пор, пока дела у "третьего рейха" шли неплохо, к реализации таких трудоемких проектов немцы, исполненные двойного - тевтонского и нацистского - презрения к "неполноценным славянам", приступали не часто.

Относительно немногочисленные гурали, симпатизировавшие гитлеровцам и сумевшие освоить немецкий, поступали добровольцами в вооруженные силы оккупантов и, в частности - в войска СС, в личном порядке. К примеру, когда весной 1943 г. 4-я Полицай-гренадерская дивизия СС (4. Polizei-Panzer-Grenadier-Division) несла оккупационную службу на юге Польши и на территории протектората Богемия и Моравия, в ее действовавших в горных районах частях были служащие-гурали, использовавшиеся качестве проводников и впервые носившие официальный статус «польских добровольцев СС» (SS-Polnische-Freiwillingen). Жестокая ирония судьбы, заведомо унизившей коллаборационистов, заключалась в том, что в "третьем рейхе" гуралей как раз считали самостоятельным народом, а в войсках СС они оказались «поляками» (затем – «словаками»). Когда летом 1943 г. дивизия была переброшена в Югославию для борьбы с партизанами, горцы-проводники были переданы в состав полиции.
Уже в качестве «словацких добровольцев», то есть переведенных из вооруженных сил Словакии, в октябре 1944 г. (после подавления гитлеровцами Словацкого национального восстания) группа гуралей была задействована при формировании одной из самых «многонациональных» дивизий войск СС - 31-й добровольческой гренадерской (31.SS-Freiwilligen-Grenadier-Division, «Bohmen-Mahren»). Как отмечает историк дивизии Р.Пенч, «значительное число воинственных горцев из Польши» влились в ее состав наряду с венгерскими и словацкими «фольксдойче», венграми и словаками, хорватами и чехами, и даже отдельными боснийскими мусульманами (Pencz R. The History of the 31st Waffen-SS Volunteer Grenadier Division. - England, Helion & Company. 2002). При условии того, что о численности крупнейших этнических компонентов этой дивизии существуют весьма примерные данные, остается только предполагать, сколько именно гуралей в ней могло быть. Дивизия вела ожесточенные оборонительные бои с частями Красной Армии в южной Венгрии и в Силезии, и в конечном итоге была наголову разгромлена советскими танковыми частями в мае 1945 г. в районе населенного пункта Кенинггратц на территории "протектората Богемия и Моравия" (Чехия). Уцелевшие солдаты и офицеры дивизии оказались в советском плену, откуда поляки-рядовые были репатриированы в целом к 1946 г. - в распоряжение фильтрационных органов Народной Польши.

Показательно, что в отношении гуральского меньшинства репрессии со стороны польских властей после окончания войны были относительно недолгими и коснулись, опять же, в первую очередь евангелистов, часть которых была вынуждена выселиться в Словакию. Видимо, в Варшаве решили, что с "темных пастухов" из Бескид и Подгалья спрос невелик.
Опять же существенным противовесом немногим гуралям, перешедшим на сторону врага, были тысячи их земляков, отважно сражавшихся против гитлеровцев в составе Войска Польского в сентябре 1939 г. и на Западе, в Народном Войске Польском плечом к плечу с Красной Армией и особенно - в партизанских отрядах в отрогах родных гор.

______________________________________________________Михаил Кожемякин.

Дилинь! Дилинь!

- Кто там на ночь глядя?

- Это шериф Томпкинс.

Клац!

- Добрый вечер, шериф! Так поздно. Что-то случилось?

- Кхм, да, наверное. Кхе-кхе. Нет, точно случилось. Миссис Даупфайтер, ваша дочь дома?

- Марго? Конечно. На часах двенадцатый час ночи. Она ребёнок.

- Я знаю. Я пришёл поговорить о ней.

- Что-то я вас не понимаю, шериф. Моей девочке что-то угрожает?

- Ей нет.

- А что тогда?

- У меня заявления от госпожи Нулли и господина Ван Халтера. Они обвиняют вашу дочь…

- ЧТО?! Шериф, я не ослушалась?! Они меня обвиняют?!

- Что вы-что вы, госпожа Даупфайтер. Не вас. Вашу дочь…

- ЧТО?!! Мою умницу-красавицу?! Они с ума что ли сошли?

- И тем не менее.

- И в чём они обвиняют мою рыбку?

- В том, что она нанесла телесные повреждения их сыновьям…

- Кому?!! Забияке Тимми, что отбирает завтраки у одноклассников и толстяку Рою, что в прошлом году столкнул учительницу мисс Перкинс в канаву? Да он вдвое больше моей кошечки! И в трое тяжелее! Ей восемь лет!

- Почти девять.

- Это не существенно.

- И тем не менее.

- Шериф, что вы заладили своё тем не менее-тем не менее. Вы сами в это верите?

- Кхм. Я должен.

- Какие у них травмы?

- У Тимми сломан нос, а у Роя челюсть.

- ЧТО?!! Как моя рыбка, своими тонкими, изящными пальчиками способна сломать кости этих хулиганов?!

- Тимми и Рой однозначно утверждают, что их избила Марго.

- Кто? Как им не стыдно!

- Возможно она расположена к насилию. Генетика.

- ЧТО ТЫ ТОЛЬКО ЧТО СКАЗАЛ!

- Её отец русский бандит! Его вся 57-я улица боялась!

- ТОМПКИНС! НЕ СМЕЙ ОБВИНЯТЬ МОЮ КРАСАВИЦУ! ТЫ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО Я УДОЧЕРИЛА ПРЕСТУПНИЦУ?!

- К вам миссис Даупфайтер претензий нет. Мы все благодарны вам. Мы вас ценим! Особенно я! Вы столько сделали для сбора средств в 1941 году для нашей армии воюющей с япошками…

- Ты мне зубы-то не заговаривай. Моя дочь АНГЕЛ! И если уж разговор пошёл о генетике, то её покойная мать, Настоящая мать, была талантливой балериной.

- А отец преступником.

- МОЛЧАТЬ! Томпкинс, а у тебя есть свидетели преступления моей дочери? Того как моя малютка избивала двоих здоровых парней и переломала им все кости?!

- Только нос и челюсть, миссис Даупфайтер…

- Молчать! СВИДЕТЕЛИ?

- Свидетелей нет. Это произошло в спортзале…

- АГА! Так я и знала, что эти балбесы получили тумаков от старшеклассников, а спёрли всё на мою птичку!

- Но они уверены… ну почти. Тимми сразу потерял сознание, а Рой…

- Свидетели? Там ещё кто-нибудь был?

- Там ещё был Вуди, сын мистера Типита Вундерхауса, но он…

- Так-так-так… и что он говорит?

- …

- Томпкинс, если ты сейчас же не ответишь мне я расскажу твоей жене, что на Рождество ты целовался в патрульной машине с Ребеккой Клуни!

- ЧТО?! Как?! Откуда вы…

- Ничего. Говори, я тебя слушаю.

- Вуди говорит, что Тимми и Рой затащили его в спортзал и хотели макнуть головой в унитаз. А потом…

- Уууу! Какая прелесть! Какие ангелочки! Да? А мистер Вундерхаус об этом знает?

- … пока нет.

- Нет? И почему же?

- Потому что… потому что мне надо… мне надо сначала разобраться с переломами!

- Что папаша Роя требует вернуть деньги за подарочные стейки, которыми он угощал тебя в своей лавке?

- Требу… нет! Не в этом дело!

- Верится с трудом. А что ещё говорит Вуди?

- Ничего. Он больше ничего не говорит. Он очень упёртый мальчик. Молчит как рыба.

- МАРГО!!!

Топ-топ! Скок-скок!

- I love my cat.
It is warm and fat.
My cat is grey.
He likes to play.

- Мяу!

- Ты моя красавица! Как ты прекрасно поёшь! Какой у тебя волшеный голосок! Надеюсь мамочка тебя не разбудила?

- Нет мамулечка. Я как раз чистила зубки.

- Мяу!

- Милая, отпусти пожалуйста котика и ответь на вопросы шерифа Томпкинса. Только говори правду. А то видишь у него в кобуре большой пистолет. Он пришёл в дом одинокой вдовы с большим пистолетом ЧТОБЫ НАПУГАТЬ МАЛЕНЬКУЮ ВОСЬМИЛЕТНЮЮ ДЕВОЧКУ! Да шериф?

- … да я.

- Конечно мамочка. Только это не пистолет это револьвер. Smith & Wesson Модель 10. Шериф я в вашем распоряжении.

- Что? Револьвер?

- Томпкинс не тяни время! Ты только посмотри на это зеленоглазое чудо. Ну разве эта грациозная, маленькая девочка могла избить двух здоровых, грубых мальчишек?

- … Марго можно мне посмотреть на твои руки?

- Конечно, шериф. Вот они.

- Мяу!

- Кыш! Отсюда! Ну что Томпкинс убедился?

- Да, никаких следов нет. Ни синяков, ни ссадин…

- АГА! Я же говорила!

- А может она их кастетом?

- ЧЕМ?! Томпкинс ты совсем что ли сдурел? Посмотри на мою белокурую куколку! Да ей бы танцевать на сцене как её покойная матушка, а не лупить хулиганов кастетами! И где бы она взяла КАСТЕТ?

- …чёрт его знает. Марго у тебя есть кастет?

- … я не знаю, наверное.

- ВОТ! А ВЫ ЕЁ ЗАЩИЩАЕТЕ! Девчонка! Немедленно неси его сюда!

- Сейчас шериф.

Топ-топ! Скок-скок!

- Вот он.

- Ха-ха-ха! Милая - это не кастет. Это кастаньеты – музыкальный инструмент.

- Да, мне их подарил мистер Типитип наш учитель музыки.

- Томпкинс только не говори, что ими можно изуродовать двух мальчишек.

- Да нет конечно. Ладно. Последний вопрос. Марго…

- Да шериф.

- Это ты избила Тимми и Роя?

- Тимми и Роя? Они конечно противные, злые мальчишки, но разве я могла бы. Не понимаю о чём вы говорите.

- Всё! ДОВОЛЬНО! Шериф нам уже пора спать. А тебе объясняться с отцом Вуди.

- Мда. В том то вся и проблема. Неужели они всё врали… ладно. Прошу вас простить меня. В любом случае свидетелей нет, а словам отъявленных хулиганов никто не поверит. Спокойной ночи дамы.

- Мяу!

Клац!

- Ты моя сладкая девочка. Как тебе идёт эта розовая пижамка. И как только шериф мог обвинить в таком страшном преступлении мою птичку, мою красотку. Давай быстрее целую маму в щёчку и беги наверх. Ты забыла? Завтра нам рано вставать мы же едем на концерт мистера Синатры!

- Ура! Спасибо мамочка! Чмок!

- Мяу!

- И забери своего кота.

- Да-да, конечно.

Топ-топ! Скок-скок! Бряк!

- Мяу!

- Тихо Чаплин! Из-за тебя я выронила папин кастет…

- Что? Что ты сказала доченька? Я не расслышала…

- Ничего мамочка. Я сказала, что очень-очень тебя люблю.

- И я тебя сладкая. Спокойной ночи.

Глоссарий:

Перевод стихотворения (англ.)

Люблю я своего кота,

Он теплый, толстый – красота!

Еще мой котик сероват

И очень любит поиграть.

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Канал на дзене тут

Ссылка на литрес здесь