Спустившись к свалке, они двинулись в сторону аномалии под неутихающий треск счётчика. Не нужно было даже смотреть на него, чтобы понять, в какую грязь они лезли, поэтому оба старались идти как можно осторожнее, дабы не вляпаться в особо опасные очаги заражения. Дойдя до аномальной зоны, Шум окинул взглядом саму аномалию, затем по кругу обошёл её, заглядывая во все закутки и проходы между неровных рядов техники, и лишь убедившись в их с напарницей безопасности занял позицию неподалёку, взяв автомат наизготовку на случай незванных гостей. Шлем почти не ограничивал зрение, однако звукоизоляцию давал ощутимую, из-за чего приходилось крутить головой на все возможные градусы, как сова, не забывая при этом следить за Межовой. В голове его мелькнул глупый вопрос: что будет, если плеснуть в аномалию водки? И то ли так сказывалась русская душа, то ли конкретно у сталкеров был такой способ знакомства с аномалиями, однако водку лили везде где можно и нельзя. Шум же, был случай, поигрался таким образом с мышеловкой, вот только результата своих опытов так и не узнал, ведь следом за стопкой водки один знакомый индивидуум швырнул в аномалию горящую головëшку из костра, благодаря чему пришлось искать новое место для ночлега – уж слишком та вонь была невыносимой.
Девчонка, присев у ржавчины, уставилась в неё, изучая визуально, однако, не заметив ничего примечательного, отошла от аномалии, и стала вынимать из рюкзака свои привычные инструменты: нож, пинцет и несколько колб, в которых смешала несколько растворов, получив серную кислоту, уротропин, и дистиллированную воду. Один из растворов негативно влиял на ржавчину, а потому, чем черт не шутит? Собравшись с мыслями, она хотела было вернуться к аномалии, но рука от волнения дрогнула, и раствор против ржавчины оказался на комбезе, отчего Межова громко выругалась, привлекая тем самым внимание сталкера.
— Межова, не двигайся. — донеслось неожиданно из динамика, и та осмотрелась, обнаруживая себя едва не посреди аномалии, где единственным свободным от ржавчины местом стало небольшое пятно, залитое той самой жижей против ржавчины. Спина её взмокла, а ноги потяжелели.
— Нужен ещё раствор... — дрожащим голосом произнесла она, осознавая всю губительную суть этой аномалии, и только она достала из рюкзака всё необходимое, как её багаж вдруг воспарил над землёй, и метнулся в сталкера, который, благо, успел это заметить.
Хуже был бы не удар рюкзаком, нет. Хуже было то, что от удара, вероятно, содержимое рюкзака превратилось бы в бесполезный хлам, и допустить этого было никак нельзя. Помимо того, что по нему ударил град какого-то мелкого мусора и автозапчастей, ему пришлось ловить ещё и рюкзак. Он подался назад, и в полёте перехватил рюкзак, заваливаясь вместе с ним, дабы максимально смягчить удар. Но этим дело не кончилось, нужно было ещё и уберечь ценную поклажу от новых полётов, потому Шум запихнул её под одну из машин, тут же хватаясь за автомат.
Оценивая обстановку, сталкер взглянул на витающий в воздухе мусор, замечая только камни, да мелкие автозапчасти, неспособные хотя бы поцарапать заслон, а потому стал выискивать средь местных пейзажей самого уродца, однако он, нанося первый удар, выдал себя сам. Ветка дерева почти неощутимо ударила в плечо сталкера, и уже через секунду удалось заметить этого оборванца, что затаившись в одной из машин, причудливо дëргал короткими ручонками. Не дожидаясь, пока прилетит что-нибудь ещё, Шум выпустил две пули, спугнув уродца, после чего пустился в погоню, настигая мутанта средь ровных штабелей легковушек, которые свалили одну на другую, приплющивая при этом сверху ковшом.
— Ыъх! — донеслось от убегающего бюрера, и он шустро запрыгнул в одну из машин, надеясь вылезти с другой стороны, но дверь изъеденного ржавчиной корыта ни в какую не поддавалась.
— Я те покидаюсь, падла мелкая! — с заметным раздражением в голосе произнёс он, появившись из очередного прохода, и моментально вдавил курок автомата, разбрасывая по машине содержимое огромной уродливой головы. Решив, что в контрольном выстреле коротышка уже не нуждается, Шум развернулся, намереваясь вернуться к напарнице, и натыкаясь на второго карлика, стоящего прямо перед ним. Краткий миг, и карлик, замахнувшись руками, отправил сталкера в полёт, казалось, на орбиту.
— Шум! — громко позвала Межова, выбравшись наконец из аномалии, но рядом никого не оказалось. – Да твою же мать!
Нервы девушки были на пределе, и казалось, что мозг может отключиться в любой момент. Взяв себя в руки, рыжеволосая рванула куда глаза глядят, стараясь унести свою задницу подальше от опасности. Машины вокруг нее начали содрогаться, от них со скрежетом стали отрываться двери и крышки багажников с капотами, до ужаса пугая загнанную девчонку. Она пыталась сосредоточиться, дабы, в случае чего, увернуться, но глаза просто разбегались от обилия смертоносных железяк в воздухе. До очередного удара оставалось несколько секунд, и как раз когда она юркнула под одну из машин, на неё обрушился настоящий град из металлолома. Выглядывая из-под машины, учёная пыталась разглядеть хоть что-нибудь, и вдруг прямо перед ней вышел один из карликов. Злобно рыча он глянул на добычу, и принялся давить на машину телекинезом, намереваясь расплющить её. Оружие моментально исчезло из её рук, не успела она и перехватить его как следует, и ей снова пришлось бежать. Время, казалось, застыло. Она бежала настолько быстро, насколько позволял её мотор, и оставалось пробежать до укрытия всего три метра, когда бюрер настиг её, припечатывая к земле, и оставляя в её теле целый ворох ржавых пружин из старого ПАЗовского сиденья.
- Шум! – сквозь слезы выкрикнула девушка, понимая, что помощи ждать просто неоткуда. Над лежащим телом медленно поднялся в воздух движок буханки, – Помогите… Кто-нибудь!
Уворачиваясь от очередного удара, ей пришлось несколько раз перекатиться, отчего пружины всё глубже въедались в плоть. Замерев на месте, она несколько секунд пыталась перебороть боль. Система замкнутого дыхания была нарушена, а это означало, что с каждой секундой она получает всё большее заражение организма. Адреналин бил в ушах, и кое-как поднявшись на ноги, девчонка побежала дальше, то и дело оборачиваясь, чтобы в голову не прилетела ещё какая-нибудь штуковина.
