Надо сказать, что в большинстве случаев исследователи событий на LV–426 оценивают деятельность Картера Бёрка довольно невысоко, представляя его либо безмолвным статистом, путающимся под ногами у героев экспедиции, либо, вообще, выставляя его эдаким беспринципным мерзавцем, виновником всех злоключений, живым олицетворением бесчеловечной сущности компании «Вейланд–Ютани» в самом отвратительном её представлении (см. выше). Список претензий к нему настолько серьёзен, что некоторые авторы даже умудрились продлить его в прошлое, обвиняя Бёрка чуть ли не в гибели экипажа «Ностромо».Для опровержения последнего обвинения достаточно просто взглянуть в календарь и убедиться, что посадка «Ностромо» на LV–426 случилась за двадцать девять лет до появления на свет юного Картера Бёрка – то есть принимать участие в тех событиях он не мог просто физически. Однако, на этом любители конспирологии не успокаиваются. Даже само пребывание на должности руководителя подразделения специальных проектов уже, по их мнению, является основанием для обвинений. Дескать, за формулировкой «специальные проекты» кроются разработки оружия, эксперименты над людьми и прочие ужасы. И, конечно же, руководитель такого подразделения не может не быть порочной по определению личностью. Отвечая на это, следует начать с того, что «Вейланд–Ютани» является публичной компанией, обеспечивающей работой людей, практически, во всех уголках освоенной человечеством Вселенной. Её акции торгуются на рынке ценных бумаг (надо сказать, обладая весьма высокой ликвидностью), и любая информация о каких–либо сомнительных действиях корпорации может привести к финансовым потерям трудно представимого размера, намного превышающего таковые от потери буксира «Ностромо» с двадцатью миллионами тонн урановой руды. На самом деле, отдел специальных исследований занимается наиболее передовыми проектами, находящимися на стыке различных наук. Например, химии и ядерной физики, микробиологии и генетики, кибернетики и биомеханики. А также осуществляет реализацию проектов в дальнем космосе. В том числе и терраформирование на LV–426, названной с началом колонизации – Ахерон. Деятельность отдела абсолютно прозрачна, ежегодные отчёты о ней выкладываются на сайте компании. Разработки же в военной области, ведущиеся компанией «Вейланд–Ютани», осуществляются другим подразделением – отделом оборонных исследований и разработок. Финансирование этой деятельности проводится в основном через бюджет Министерства Обороны и утверждается Конгрессом. Так что любой, кто обвиняет компанию «Вейланд–Ютани» в экспериментах над людьми должен будет сделать соответствующее обвинение также и в адрес конгресса Соединённых Штатов. Осветив, упомянутые принципиальные вопросы, перейдём непосредственно к событиям, последовавшим за стыковкой челнока «Нарцисс» к орбитальной станции «Гейтвей».Появление живого свидетеля катастрофы «Ностромо» вызывает немалый ажиотаж в руководстве компании «Вейланд–Ютани». Излишне говорить, что к этому моменту «Ностромо» считался окончательно потерянным, страховые взносы и компенсации семьям, в том числе и семье Элен Рипли, были выплачены, убытки списаны. На повестке экстренного заседания Совета директоров компании стоит вопрос: что делать в данной ситуации? Страховые компании могут потребовать дополнительных расследований, насчитать штрафные санкции за пятьдесят с лишним лет, что может привести к серьёзным внеплановым убыткам, в то время, как компания включилась в ряд ответственных проектов. Одним из предложений, и, надо сказать, поддержанным рядом влиятельных членов Совета, было свалить всю вину на Рипли и таким образом защитить компанию. Однако против этого выступил Картер Бёрк. Хочется обратить внимание на тот факт, что Бёрк был самым молодым членом Совета Директоров компании на тот момент, а возможно и за всю историю компании вообще. Уже сам по себе этот факт достаточно характеризует Бёрка. Для того чтобы в 28 лет занимать пост руководителя департамента межпланетной компании с оборотами в триллионы долларов надо обладать недюжинными способностями. И Бёрк такими способностями обладал. Диплом Массачусетского технологического с отличием, докторская степень по физике, успешная реализация двух прорывных проектов уже в «Вейланд–Ютани». По оценкам коллег и руководства его всегда отличала широта и нестандартность мышления, сочетаемая с прагматизмом инженера. В этот раз Бёрк также предлагает нестандартное решение. Суть его предложения сводится к тому, чтобы развернув масштабную пиар–компанию, сделать из Элен Рипли героиню и полученным моральным авторитетом давить на возможных истцов. Совет не идёт на встречу Бёрку, его предложение не принято – решено провести дополнительное расследование, а затем действовать по ситуации. Однако в связи с тем, что он довольно эмоционально и настойчиво продвигал свой план, его как раз и направили работать с Элен Рипли. Инициатива, как говорится, наказуема исполнением. Однако Бёрк не сдаётся. В его планах установить с Рипли максимально доверительные отношения и привлечь её на свою сторону. Поэтому он немедленно отправляется на станцию «Гейтвэй» и становится фактически первым, кроме медперсонала, человеком, которого встречает Рипли после многолетнего путешествия. Сила обаяния Картера Бёрка настолько велика, что он даже находит общий язык с котом Джонсом – несчастным животным, спасённым Рипли с буксира «Ностромо». Кот, испытавший тяжёлый стресс от контактов с чужим, а также перенёсший длительный гиперсон, несколько раз превышающий по длительности срок жизни кошачьих, вёл себя крайне нелюдимо, а иногда даже агрессивно. И то, что в течение всего нескольких часов Картер Бёрк приручает его настолько, что может внести его на руках в палату Рипли, также говорит о нём, как о незаурядной личности. И с первых же минут встречи Бёрка и Рипли возникает напряжённость. Внезапно всплывает, что никто не предупредил Рипли о сроках её путешествия. Бёрк вынужден сообщить ей эту новость, став для неё, своего рода, чёрным вестником. В этот момент в подсознание Рипли начинает закладываться негативное отношение к Бёрку. Дальше ситуация ещё более ухудшается. В ответ на осторожные расспросы о том, что случилось с кораблём и экипажем, Рипли начинает нести какой–то бред про монстров с когтями, зубами и кислотой вместо крови. Конечно, слово «бред» следует понимать в контексте того момента. Информация о чужих и их свойствах опровергала базовые положения современных на тот момент биохимии, генетики, экологии и ещё ряда наук. И если сейчас все эти сведения воспринимаются как вполне естественные, то только потому, что они базируются на ряде научных прорывов, сделанных в первую очередь, собственно, на основании исследований биологии ксеноморфов. Тогда же все упоминания о чужих были равносильны заявлению, что на Марсе живут зелёные гуманоиды с шестью конечностями, у которых на лице растут бивни, как у мамонта. Поверить таким заявлениям, конечно, было невозможно. Однако Картер Бёрк как ответственный руководитель обязан был проверить столь пугающие сведения, и он отсылает на LV–426 запрос с просьбой провести осмотр указанного района, не подозревая о том, что тем самым закладывает начало цепи последующих трагических событий. Пока Рипли находится в госпитале, Бёрк не оставляет надежды привлечь её к осуществлению предложенного им варианта. Понимая, что это возможно, только если он станет её другом, он старается помочь ей, чем только возможно. Привлекая все свои связи, находит даже информацию о дочери Рипли. Однако, факт смерти дочери настолько поражает и без того не очень склонную к общению Рипли, что она даже не ищет контактов с родственниками и детьми собственной дочери. А отношения Бёрка и Рипли только ухудшаются. На заседании, посвящённом слушанию дела «Ностромо», Рипли продолжает настаивать на достоверности своих показаний. Разумеется, руководство компании крайне скептически к ним отнеслось. Во–первых, Рипли призналась в уничтожении грузовоза компании, но категорически отказалась нести ответственность за корабль и жизни экипажа. Во–вторых, никаких доказательств своей версии Рипли не предоставила. За исключением подтверждения посадки на LV–426, что подтвердили бортовые самописцы челнока. В–третьих, Рипли на тот момент была первым человеком, пережившим столь длительную гибернацию, и были основания опасаться за сохранность её психики. Короче говоря, судьба Элен Рипли балансировала на грани между психушкой и тюрьмой. Бёрк, с целью вывести Рипли из под юридических и материальных претензий, организовывает её психиатрическую опеку. Однако, Рипли не оценивает этот жест по достоинству, считая что именно благодаря психиатрическому наблюдению её лишили лицензии пилота. Здесь она, конечно, сильно ошибалась. Решение Совета директоров компании принималось консенсусно и было оформлено ещё до заседания (президент Ван Льювен его только озвучил), на котором члены правления даже не голосовали. И надо сказать, что в Совете директоров преобладало мнение, что нельзя прощать сотрудников, наносящих компании столь огромный ущерб – это может стать плохим прецедентом. Поведение Рипли на заседании Совета лишь укрепило это мнение. И только покровительство Бёрка избавило Рипли от более серьёзного наказания. Он, кстати, был единственным, кто после заседания подошёл к ней со словами поддержки. Впрочем, она этого также не оценила. Очевидно, уже к тому моменту Картер Бёрк был для неё не более, чем представителем ненавидимой ею корпорации. Стоит, пожалуй, указать также на то, что некоторые исследователи утверждают, что компания «Вейланд–Ютани» якобы засекретила какие–то материалы о посадке «Ностромо» на LV–426. Совершенно ясно, что любой, кто говорит о каких–то спрятанных секретных материалах, на самом деле никаких материалов не видел – ведь они были спрятаны. Зато, с другой стороны, сам факт запроса, отправленного Бёрком, разрушает версию Рипли о причастности компании к трагедии экипажа «Ностромо». Ведь, если бы компания всё это время была в курсе событий, то в таком запросе просто не было бы никакой необходимости – получение всей необходимой информации, а также сбор натурных образцов можно было бы организовать прямо в момент массовой высадки на планету. «Вейланд–Ютани» располагала для этого всеми необходимыми ресурсами: финансовыми, техническими, организационными. Таким образом, компания полагает дело закрытым. Все его участники остаются «при своих», за исключением Рипли, которой приходится искать себе намного менее оплачиваемую работу. Однако, в этот момент пропадает связь с колонией Хэдлис Хоуп, основанной на LV–426.
Сейчас вполне очевидно, что события могли пойти совсем по другому, намного менее печальному сценарию, если бы не преступная халатность руководства колонии, совмещаемая с предельной некомпетентностью, неумеренная жадность рядовых колонистов и отвратительная в своей безответственности организация безопасности на месте. Получившие запрос о проверке указанного района колонисты, не подумали даже об элементарной осторожности – более всего их заботило лишь право собственности на обнаруженный ими инопланетный космический корабль. И даже после того как Расс Джордан оказался заражён лицехватом, нашлись ещё желающие прогуляться к опасному объекту и в результате колонисты получили пятерых заражённых. Здесь следует ещё раз обратиться к биологическому циклу чужих и вспомнить, что с момента заражения до отпадения лицехвата проходит от одних до нескольких суток, после чего заражённый человек также может пребывать в сознательном состоянии ещё до нескольких десятков часов. И за всё это время руководство колонии не отправило НИ ОДНОГО сообщения, о происходящих событиях. Очевидно, понимая степень своей ответственности за гибель своих людей и умалчивая о происходящем в надежде, что всё само собой рассосётся. Свой вклад в развитие ситуации внесла и медицинская служба колонии. Уже с самого начала, когда в результате неудачной попытки снятия лицехвата погиб Джордан, стало понятно, что случай предельно серьёзный и силами медслужбы колонии здесь не справиться, медики с упорством, достойным лучшего применения, продолжили попытки отделения паразитов, убив в результате ещё одного колониста. Понимая, что за погибших придётся нести ответственность, руководство колонии не спешило с оповещением Совета директоров компании. А ведь если бы информация о несчастных случаях с колонистами дошла бы до Земли вовремя, то трагедии могло бы и не случиться. Своевременно высланные спасатели могли бы в лучшем случае столкнуться с четырьмя–пятью особями, и, как показали последовавшие события, имели все шансы быстро с ними справиться. Таким образом, вполне очевидно, что вина за случившееся полностью лежит на руководителях колонии и только то, что они погибли вместе со всеми остальными колонистами, спасло их от судебного преследования. Однако, на тот момент, на Земле ничего этого ещё не известно. Однозначно интерпретировать факт пропажи связи не представляется возможным и правительство, являющееся одним из инвесторов проекта, организовывает спасательную операцию. Уровень организации даёт наглядное представление насколько низко на тот момент оценивается угроза. Командиром операции назначается лейтенант Горман, имевший на тот момент в своём послужном списке всего одну боевую высадку. Понимая ограниченность своего опыта, Горман старается учесть как можно больше вариантов развития событий, несмотря на то, что основной версией считается поломка передатчика колонии. Тем не менее, Горману удаётся раскопать материалы заседания по делу Рипли, и он настаивает на том, чтобы привлечь её в качестве консультанта. Проблема в том, что компания не имеет на Рипли никакого влияния. Она работает на низкооплачиваемой должности, ведёт практически асоциальный образ жизни, не поддерживает отношения ни с одним из родственников, у неё нет партнёра, а из друзей – только кот Джонс, спасённый ею с «Ностромо». И снова не обходится без настойчивости и энергии Бёрка. Если бы не он, то Рипли даже не открыла бы дверь. Однако ему удаётся привлечь её внимание, и она соглашается его выслушать. К сожалению, в ответ на предложение лететь на LV–426 Рипли отвечает немедленным и жёстким отказом. Бёрк идёт ва–банк. За её согласие отправиться со спасателями он предлагает вернуть ей лицензию пилота. Очень смело, учитывая, что Рипли наблюдается у психиатра. Однако в этот момент Бёрка волнует только судьба колонистов, и в своём стремлении оказать им как можно скорейшую помощь, он готов зайти очень далеко. Его предложение оказывается более эффективным, благодаря тому, что он опять в кратчайший срок тщательно подготовился к переговорам – ознакомился с медицинской картой Рипли, и знает о её ночных кошмарах. В итоге, Рипли соглашается лететь. Однако, ставит условие: все ксеноморфы должны быть уничтожены. Этот момент следует отметить как очень важный. Видимо, основным мотивом согласия Рипли на участие в экспедиции было уничтожение ксеноморфов. Скорее всего, она надеялась посредством физического уничтожения чужих, избавиться от мучавших её кошмаров. Уже на корабле становится совершенно понятно, что на самом деле к заявлениям Рипли об инопланетных монстрах никто всерьёз не относится. На организованном в ходе полёта инструктаже десантники слушают её несколько минут, после чего поднимают на смех. Также внезапно выясняется, что кроме прочих психологических проблем, у Рипли фобия на киборгов, которую, как показал устроенный ею скандал в отношении совершенно безобидного «Бишоп» 341–В, она и не собирается скрывать, что также не способствовало расширению круга её общения. В свою очередь, Берк, начиная с этого момента, также старается держаться на дистанции от неё, как от взбалмошной особы, которая способна на самые непредсказуемые выходки. Рипли так бы и доехала бы до LV–426 совершенно бесполезным пассажиром, если бы не её навыки погрузчика, приобретённые, кстати, во время работы в компании «Вейланд–Ютани». Высадка на планету происходит совершено рутинно, поскольку ксеноморфы, захватив большую часть колонистов укрылись в самостоятельно созданном логове и пребывают в состоянии близком к анабиозу. Рипли всячески старается нагнетать обстановку, но у военных она не пользуется авторитетом, а Бёрк старательно игнорирует её выходки. Реальную помощь Рипли получает возможность оказать, когда надо установить контакт с Ребеккой Джордан – единственным выжившим колонистом. Однако же, вместо того, чтобы постараться получить от девочки как можно больше информации о чужих, их повадках, локализации и хотя бы последовательности развития событий в колонии, Рипли устраивает с Ребеккой игру в дочки–матери, сублимируя, таким образом, своё чувство вины перед родной дочерью. Таким образом, идя на поводу у своих комплексов, она отгораживает от военных единственный источник информации, что незамедлительно сказывается на дальнейшем ходе операции – десантники, отправляющиеся в логово ксеноморфов, так и не знают, с чем им придётся столкнуться. В ходе выдвижения отряда к логову, в машине управления возникает дискуссия, в которой, Бёрк показывает себя не только способным управленцем, но также и грамотным инженером, мгновенно разобравшись с той опасности, которую несли боеприпасы десантников системе охлаждения реактора. Его образование позволяет ему мгновенно вникнуть в возникшую проблему и тут же перевести на язык, понятный лейтенанту Горману. Пробовал ли кто–либо из читателей объяснить устройство ядерного реактора колониальному десантнику? Берк был из тех, кто сумел это сделать. К сожалению, благодаря неумелому руководству операцией лейтенантом Горманом, этот эпизод пошёл только во вред операции. Само первое столкновение с ксеноморфами часто принято изображать как полный разгром отряда десантников. Тем не менее, если внимательно посмотреть видеозаписи боя с камер участников, то можно увидеть, что соотношение потерь в этом столкновении было не в пользу чужих. Разумеется, учитывая заметное количественное преимущество, ксеноморфы могли позволить себе такой размен. Однако и потери отряда были относительно не столь велики. Особенно, с учётом того, что часть их пришлась на «дружественный огонь» случившийся в результате крайне скверной организации вылазки в логово ксеноморфов. Надо отдать должное Рипли – она быстро сориентировалась в ситуации и приняла правильное решение – поддержать отряд колёсами, направив командный БТР на помощь. Хочется заметить при этом, что Картер Бёрк оказал ей самую действенную помощь, нейтрализовав пытавшегося мешать Гормана. А ведь справиться лейтенантом космического десанта в рукопашной – это не конфету у ребёнка забрать. Таким образом, именно благодаря действиям Рипли и Бёрка потери удалось минимизировать. И никто иной, как Бёрк, воспользовавшись огнетушителем, потушил пожар, возникший в десантном отделении в ходе боя. А вот затем наступает перелом. В ходе блиц–совещания в десантном отсеке бронетранспортёра, принимается решение о способах дальнейших действий. Надо сказать, что это был не самый лучший момент для принятия решений. После неудачного боя, десантники, были на взводе, а привести их в боеспособное или хотя бы адекватное состояние было некому – лейтенант Горман был без сознания. Этим сразу же воспользовалась Рипли, подведя десантников к мысли, что решить проблему ксеноморфов поможет только немедленный ядерный удар по станции. Даже без учёта того факта, что ситуация к тому времени была не настолько критической (критической она станет несколько позже и не в последнюю очередь благодаря Рипли), идея с ядерным ударом не может вызвать недоумения. Во–первых, для нанесения удара не требовалась та спешка, на которой настаивала Рипли – ксеноморфы уже достигли предела наращивания численности и в большинстве своём утратили охотничью активность, пребывая в анабиотическом состоянии. При отсутствии дополнительной пищи, они так бы и продолжали существовать в течение довольно длительного времени. Во–вторых, удар по станции всё равно не повредил бы инопланетному кораблю, на котором находились по уверениям самой Рипли тысячи яиц, так как он находился на расстоянии нескольких десятков километров от станции, и даже очень мощный ядерный взрыв не мог бы его сильно повредить. И даже если бы по этому кораблю был нанесён отдельный удар, что, кстати, так и не было, к счастью, сделано до отлёта «Сулако», то всё равно оставалась вероятность выживания отдельных особей, которые исследовали местность в пределах популяционного ареала обитания. Если бы целью ставилось полное уничтожение ксеноморфов на планете ЛВ–426, то вполне очевидно, что это можно было бы осуществить только в ходе масштабной поисково–охотничьей операции, с привлечением значительных людских и технических резервов. А идея с ядерным ударом нужна была только для вытеснения страхов из сознания Рипли. Вообще, акцентуализация личности на применении ядерного оружия и его последствиях говорит о тяжёлых психологических проблемах и желании избавиться от них самым радикальным образом. Таким образом, Рипли нужен был ядерный удар, чтобы вытеснить кошмары из её сознания. В таких случаях подсознание подталкивает к действиям, предполагающим перенос восприятия из реальности в психику – аннигиляция колонии ксеноморфов в реальности должна была повлечь и полное уничтожение страхов, связанных с ксеноморфами в сознании Рипли. Разумеется, Бёрк не мог пойти на это. Ядерный удар означал уничтожение станции, в которую вложены были огромные средства, а также длительную остановку или вообще полное прекращение терраформирования Ахерона, что с учётом фьючерсных контрактов на освоение планетарных ресурсов принесло бы компании невероятные убытки. Никто из участников импровизированного совещания никогда не смог бы ответить за столь крупные финансовые потери. Сначала Бёрк попытался с помощью доводов и уговоров отвлечь десантников от предложенного Рипли плана, а когда понял, что это бесполезно, прямо запретил это делать. Но Рипли, как акцентуированная шизоидная личность готова была на любые уловки лишь бы продвинуть своё решение. Ни капли не смущаясь, она заявила, что готова оплатить счёт за разрушенную станцию (!!!), а потом, поняв, что капрал Хикс ей симпатизирует, объявила его старшим по званию в этой операции и последней инстанцией принятия решений. Тут уже не выдержал Бёрк. В пылу дискуссии он назвал Хикса «сапогом» и тот, несмотря на то, что лейтенант Горман был ещё жив, принимает решение (капрал!) о нанесении ядерного удара. Разумеется, Бёрк был крайне разочарован, и с этого момента его отношения с Рипли становятся уже открыто враждебными.
Дальше, как мы знаем, произошла катастрофа челнока. Сейчас трудно судить о её причинах. То ли виной всему был человеческий фактор, то ли техническая неисправность, что, впрочем, маловероятно – «шайен» очень надёжная машина, то ли одному или нескольким ксеноморфам удалось забраться внутрь во время стоянки челнока на поверхности планеты. Последнее, кстати, вполне разумная версия, так как мы знаем, что разведчики ксеноморфов в поисках источников пищи для колонии могут заходить весьма далеко. Следует повториться – сейчас уже причина крушения может представлять лишь исторический интерес. Главным же на тот момент было резкое ухудшение тактической ситуации. И вот здесь наступает следующий поворотный момент, который окончательно загоняет ситуацию в тупик. Бёрк фактически отстранён от командования операцией и может лишь язвить. Ошеломлённые резким изменением ситуации десантники молчат и ждут решения от Рипли. Обратная сторона медали руководителя – ответственность. Рипли была автором плана, который так убедительно рушился на глазах у всех и по общему, хоть и не высказанному вслух мнению именно она должна была предложить выход. К тому же именно для этого её и нанимали. Но ничего толкового Рипли предложить не может. Всё, зачем она отправлялась в экспедицию, сконцентрировалось в идее ядерного удара по логову чужих. И теперь, лишённая этой возможности она не нашла ничего лучшего, чем переложить ответственность на Ребекку Джордан, которая могла предложить только единственную, уже опробованную ей стратегию – прятаться в коридорах базы. И опять Рипли заставляет всех следовать этому плану. Фантасмагорическая картина: группа взрослых людей, военных, тренированных на выполнение опаснейших заданий следует указаниям девятилетнего ребёнка. Вот к чему привело «руководство» Рипли. Апологеты Элен Рипли – а есть и такие; надо сказать, что её имя в последнее время часто поднимают на свой флаг представители различных левацких, анархистских и, как ни странно, природоохранных организаций – часто приводят в поддержку упомянутого выше решения аргумент выдвинутый тогда же самой Рипли. Мол, Ребекке Джордан удалось выжить в течение нескольких недель, и уже это давало ей моральное право выдвигать предложения. Хочется заметить в ответ, что группа взрослых людей это совсем не то же самое, что и ребёнок весом пару десятков килограмм. Стратегии выживания в этих двух случаях отличаются радикально. И если ребёнок может затаиваться и прятаться некоторое время, не выдавая своего расположения, то для команды взрослых это верный путь к гибели. В то же самое время, стоит отметить, что согласно последним исследованиям экологии ксеноморфов, в естественной среде обитания (если таковая существует) они ведут норный образ жизни, большую часть времени проводя в закрытых пустотах и коридоры станции были для них оптимальным охотничьим ландшафтом. С другой стороны неизвестно практически ни одного случая успешных действий представителей этого вида на открытой местности, где у десантников, как мы покажем ниже, были серьёзные преимущества. Таким образом, военные, следуя плану Рипли, а по существу – указаниям перепуганной Ребекки Джордан сами загнали себя в ловушку.
Продолжение в комментариях
