Произошло это несколько лет назад, в июне.
Точнее, всё началось немного раньше, когда я решил переехать на некоторое время из своего уездного городка в большую Москву. Тем более, что мой друг, проживающий там, сказал, что как раз есть свободная вакансия бармена в одном довольно популярном заведении Москвы. Терять мне было нечего, и я решил, что «а почему бы и да».
На первое время мой друг любезно и гостеприимно предложил пожить у него, чем я и воспользовался, так как приехал в столицу практически налегке и без средств. Но, получив первую зарплату, я уже стал задумываться о том, чтобы снять какую-нибудь уютную комнатёнку не сильно далеко от своей работы. Стал листать всякие объявления, и вот на известном ресурсе по поиску жилья мне попалась она: вполне себе уютная комната, в приятном расположении у метро Крестьянская застава. Работа была на Новослободской, а друг жил в Печатниках, поэтому добираться было весьма удобно в любом направлении. Район мне понравился, чем-то напомнил Петербург и даже мой родной уездный город.
Стоит отдельно сказать о самой комнате. Она была небольшая, но зато двухуровневая. То есть там была лестница на второй ярус, где располагалась двуспальная кровать. Мне такое очень по вкусу. Ну, а на первом ярусе стол, стул, шкаф и двухместный диван. Ничего лишнего. Располагалась на пятом этаже обычной пятиэтажки.
И в свой выходной я сразу поехал её смотреть.
Общаться мне довелось с сыном хозяйки по имени Максим, ему было что-то около двадцати лет. Он мне и поведал, что квартира находится в социальном найме (я не очень в этом разбираюсь), и часть квартиры принадлежит им, а часть – другой семье. Родители Максима сдавали две почти одинаковые двухуровневые комнатки с общим коридором и отдельной дополнительной дверью для них внутри квартиры (одну из этих комнат я и планировал снять). Другой семье принадлежали другие комнаты. Кухня, туалет и ванная были общими.
Максим сказал, что соседями по квартире (та другая семья) будут отец и сын, но в момент моего приезда их не было. Зато была их собака хаски. Ну, да я и не против животных.
Как выяснилось, предыдущие жильцы с этих комнаток съехали довольно оперативно без объяснения причин. «Ну, и хорошо!» - подумал я, так как смогу позвать кого-либо из своих друзей в соседство. Тем более что цена была 15к плюс коммуналка. Разве только места общего пользования были весьма убитые, и был в них не особо приятный какой-то водопроводный запах, наверное, из туалета, но да ничего, так как в комнате его не чувствовалось. Такая цена за такую комнату в Москве, с таким расположением! Упускать не стоило.
И я заехал. С заключением договора, всё как положено.
От друга я съехал, вещи перевёз, и второго июня я уже там смог впервые переночевать. Практически сразу выяснилось, что на работе появилась ещё одна вакансия, и один мой товарищ готов также переехать в Москву из своей Анапы. А тут и жильё есть – вторая комнатка, так что я попросил хозяйку попридержать её для товарища. Товарищ, разумеется, обрадовался, и взял билет, чтобы через недельку уже оказаться тут.
Странности не заставили себя ждать. Каждый раз приходя поздним вечером с работы, я натыкался на этого хаски. Он обитал на кухне. При этом я ни разу не видел соседскую семью. Стало очевидно, что хаски предоставлен самому себе. Он неустанно выл по ночам. И мне, будучи одному в квартире, было жутковато от этого всепробирающего воя. Собаку никто не кормил, не вычёсывал, так что шерсть клоками металась по квартире, не выгуливал. Он гадил посреди кухни, и я убирал за ним. Выгуливать его у меня не было ни времени, ни желания, да и просто wtf? Об этом никто не предупреждал!
Я звонил Максиму каждый день и описывал всё это. Пару раз он приезжал, выгуливал пса, кормил, вычёсывал и уезжал. Взять чужую собаку себе он не мог. До соседской семьи – отца с сыном – не дозвониться. И неизвестно, где они.
Собака продолжала выть по ночам, не давая спать.
Мне уже не хотелось приезжать в эту квартиру, и я всеми способами задерживался на работе, придумывал себе какие-то дела, ездил к другу периодически. И оставался у него с ночёвкой.
Не было меня на той квартире несколько дней. И вот однажды я приезжаю туда с работы вечером. Входная дверь открыта. На кухне сидят женщина и мужчина. Я с порога: «Ой, здравствуйте! А я так давно хотел познакомиться с соседями, наконец-то вы появились!»
Мне в ответ посыпались упрёки из разряда: как так, что я ничего не замечал? Слепой что ли? И всё в таком роде.
И тут мне поведали всю историю.
Отца (из той соседской семьи) положили в госпиталь. Эта женщина его дочь. Хаски принадлежит сыну того мужика (её брату), который тут проживает с отцом. Точнее, проживал. Пока отец лежал в госпитале, сын умер в соседней комнате, прям у меня за стенкой лежал. Как я узнал позже, умер он от передоза. Было ему 24 года. То есть я уже заехал в квартиру, где всё это случилось. И хаски потому и выл. И запах в местах общего пользования был совсем не водопроводный. Тело его лежало там несколько недель, как я понял. И в какой-то момент его стали подъедать червячки и просачиваться в квартиру снизу, где жила какая-то бабка, которая и забила тревогу.
На момент моего приезда в тот вечер из всех комнат, принадлежащих той семье, уже забрали тело и вынесли абсолютно все вещи в целях санитарной безопасности. Женщина с мужчиной уехали, забрав хаски с собой и оставив дверь в пустую выскобленную комнату открытой, где одиноко мерцала (даже будучи выключенной) люминесцентная лампочка, добавляя настроения в общую картину.
В этот момент мой товарищ ехал довольный из Анапы ко мне в Москву, чтобы заселиться в «удачный вариант», ещё не зная всей истории.
Хотя на этом всё не закончилось.
Спустя непродолжительное время выписался из госпиталя и вернулся в квартиру сам отец того паренька и той женщины. О, это был очень колоритный персонаж. Двухметровый, здоровенный мужик, бывший военный, прошедший реальные боевые действия то ли в Чечне, то ли в Афгане, то ли ещё где. И теперь на пенсии. С жесточайшим ПТСР. С позывным Волк. Но я к нему обращался уважительно «на Вы» и по имени-отчеству, чем снискал невероятное расположение с его стороны.
Каждые полчаса он долбил своим здоровенным кулачищем в мою комнату, с совершенно разными просьбами, начиная с того, чтобы пойти и помянуть с ним его сына, или сходить в магазин, так как у него ноги плохо ходят (что правда), или потягать гантели и штангу, оставшиеся от сына, или посмотреть, что не так с его телефоном, или просто покурить поболтать, или ещё миллион других просьб и предложений. И я, конечно, шёл. А если не шёл, то он снова долбил в дверь спустя минут двадцать. Мне было его невероятно жаль.
Его дочь, которую я встретил изначально в квартире, была с ним в каких-то контрах по неизвестным мне причинам, и с ним не общалась. Она вывезла всю мебель из квартиры, включая холодильник (так как у нас на наши две комнатки был свой холодильник, то он просил временно положить туда свои скромные продукты). В его комнате просто на полу лежал спальник, в котором он и спал. Я видел его каждый раз, вставая ночью в туалет, так как дверь он предпочитал не закрывать. Проходя мимо, я каждый раз слышал его «А? Что?! Ты куда?!», и на обратном пути его «С облегчением!»
И эта вечно мерцающая лампочка в его комнате…
Так и получалось, что сын умер, а дочь с ним в ссоре. Как не жалеть?
Почти каждый вечер он выпивал две баклашки «Охоты крепкой» (или «Балтики девятки») плюс чекушка водки. За которыми мне приходилось ходить в магазин. Мусор он выкидывал в проём между стенкой и раковиной. Или в саму раковину, кран в которой работал весьма условно.
И вот вечерами он курил на кухне, пил, и ведал мне свои бесконечные рассказы про то, как на каких-то похоронах (его друга-сослуживца) к нему подходили и спрашивали, мол, «почему он, а не ты?!», и как потом он с кем-то дрался, и Волк показывал мне эти приёмы и как он дрался, громогласно и в красках описывая всё. О том, как умирали его сослуживцы, подрываясь на минах, и о всём таком. Словно бы у него осталось только прошлое. И больше он никому не нужен. И есть только короткий миг, когда он может быть услышан. Не сомневаюсь, что ему было очень одиноко.
Максим, сын хозяйки, был весьма доволен, рассказывая мне про то, что чуть позже будет не сложно отжать «соседскую» часть квартиры путём каких-то нехитрых махинаций. Потому что «человек, очевидно, конченый, и что с него взять, только мешает всем».
Мне же было очень грустно. Несмотря на летнюю благодать вокруг, после работы я садился на скамейку у метро, так как снова не хотел идти «домой». Там ещё такие тумбы были с цветами, и под ними перебегали крысы. Я покупал лаваш в соседнем магазине и кидал этим крысам, хорошо помню эти моменты. Как сказали друзья, когда я им рассказывал всё это, на этом моменте можно было бы пустить какую-нибудь песню Бутусова и титры фильма Балабанова.
Приехавший из Анапы друг, конечно, приуныл от всего этого, но за неимением других вариантов тоже заселился в соседнюю комнатку, и мы с ним стойко переносили все эти невзгоды.
Прожил я так месяц, почти весь июнь, и со следующей зарплаты смог найти другой вариант (я готов был уже на что угодно, лишь бы не там), на юге Москвы. Когда Волк узнал, что я уезжаю, он расстроился. Но тут же предложил, чтобы я не уезжал, а жил в той комнате, которая осталась от его сына, бесплатно вообще. Спасибо ему, хороший мужик, без иронии. Но я вынужден был отказаться.
На новом месте я также прожил месяц, пока не нашёл совсем уж хороший вариант у метро Калужская, который нашёл через знакомых моих знакомых, где и проживал благополучно до недавнего времени, а сейчас уже и вовсе вернулся в свой родной уездный городок.
Спасибо, что прочитали. История случилась со мной. Всем добра!
