Серия «Серебряный доспех»

Вскоре чердак остался обрастать новыми слоями пыли, а мальчишки направились к руинам. От некогда богатого дома остались огрызки стен, испещренные граффити и письменами вроде “здесь был Вася” или “Настя+Таня=дружба навсегда”.

Именно там можно было узнать последние сплетни о том, что дружба не так уж долговечна, а Светка из третьего подъезда не совсем верна. Пашка не любил руины.

Книга оказалась тяжелой, и мальчишки несли ее по очереди. Витька старался нести подольше, чтобы доказать, что не боится, и вернуть себе доверие Егора. Егор с удовольствием делился своей долей страданий.

— Мне мама звонит, — Витька не стал отвечать. — Ничего, потерпит!

Егор только фыркнул. Его забавляло, когда Витька пытался казаться крутым. Другое дело Пашка — настоящий книжный червь. Близились экзамены, и Егор надеялся заполучить его мозги в свои союзники.

— Пашка, а твои не хватятся? — спросил он.

— Моим родителям все равно, что со мной происходит, — Пашка взял книгу. — Они только делают вид, что заботятся, а на самом деле хотят от меня избавиться.

— Они же покупают тебе книжки, — заметил Витька.

— Лишь бы я поменьше им докучал, — усмехнулся Пашка.

— Погодите! — Егор остановился. — Мы же не выбрали, кого оживлять.

— У Романа Палыча вроде собака недавно умерла, — вспомнил Витька.

— Вот, кстати. Сколько раз я просил родителей купить мне щенка, и что? У них постоянно какие-то отмазки. Говорю, я им до лампочки.

— Значит, откопаем собаку математика и подарим Пашке, а? Идея?! — Егор расплылся в улыбке.

Лопату решили украсть из храма. Витька часто заходил к маме на работу и знал, где хранится ключ от каморки садовника. Служители храма в это время отправлялись спать, так что украсть лопату было нетрудно.

Южная ночь опустилась густой гнилостной массой. Запах разложения ударил в ноздри. В пустых глазницах свежевырытой собаки копошились черви.

— Я не понесу это в руках, — Витька прикрыл ладонью лицо.

— Не свети в окно, придурок! — прошипел Егор.

Фонарик метнулся обратно в могилку. Витька виновато ссутулился.

— Замотаем собаку в мою куртку и потащим волоком, — предложил Пашка.

Теперь одному приходилось нести книгу, а двое тащили собаку.

Казалось, в ночи собака воняла особенно сильно. У Егора нашелся носовой платок, и он намотал его на лицо как повязку. Пашка натянул футболку на нос. Витька задерживал дыхание и делал редкий глубокий вдох.

— Наконец-то на месте, — Егор без сил повалился на землю. — Пашка, рисуй пентаграмму.

— Пентаграмма пятиконечная, а здесь нужна гексаграмма, — Пашка положил книгу на битый кирпич и раскрыл на нужной странице. — Витя, посвети.

Егор привстал на локтях, пытаясь тоже посмотреть в книгу.

— Здесь сказано, что для поднятия мертвеца необходимо принести меньшую жертву.

— Чего? Жертву? И кого нам прикончить?

— В храме обитает кошка, — припомнил Витька. — Кажется, Мурка. Она меня знает, можно приманить, а потом задушить.

— Эй, стоп! Я не буду никого душить!

— А тебе и не надо, — Егор поднялся. — Ты у нас буквоед, душить буду я.

— Я тебе не позволю.

— Ты же хотел собаку, верно? Чего теперь заднюю сдаешь, струсил? Пашка, это твой шанс! Ты только подумай! Ты станешь знаменит на всю школу. Настоящий некромант и его нежить, а? Зуб даю, эти готичные старшеклассницы тебе проходу не дадут… А может, и дадут, но чего другого, м? Разве это не круто? Блин! Да я уже завидую!

— Это не стоит невинной жертвы, — Пашка сжал кулаки.

Витька наблюдал, двигая фонарик от одного лица к другому. Пашка был выше на целую голову, но сутулился так, что напоминал вопросительный знак. Худющий вопросительный знак. Рыжая голова Егора полыхала огнем, кулаки главного задиры в классе были готовы к драке.

— Не хочешь стать звездой — тогда не мешай другим.

Егор толкнул Пашку плечом и попытался пройти мимо, но Пашка схватил его за рукав.

— Не пущу.

— Да пошел ты!

Даже Витька не заметил, когда Егор ударил. Только неуклюжий вопросительный знак свалился на землю. Прошелестела кирпичная крошка. Пашка тихо простонал, не открывая глаза.

— Хватай книгу и собаку, — приказал Егор. — Идем искать твою кошку.

Пашка проснулся от скрипок Антонио Вивальди. Играла “Весна”. Он достал телефон из кармана штанов и простонал. Ужасно болела челюсть.

— Да, мам… Нет, я в порядке, просто гостил у ребят и уснул… Что? Нет, я не пил… Ты шутишь? Мне только тринадцать! Кто пьет в тринадцать лет?! Что?.. Нет, они мне не друзья. У меня вообще нет друзей, мама… Конечно, откуда тебе знать… Нет, не жди меня дома. Я должен завершить одно дело, — он отключил звонок и поднялся с земли.

Идти до церкви оставалось пару кварталов, когда окончательно рассвело. Из кустов акации раздался шорох. Пашка остановился, ежась от утренней прохлады.

— Привет, пес. — Из кустов выбралась собака.

Она показалась ему смутно знакомой, и Пашка присел. Довольный пес вывалил язык, виляя хвостом. Из разинутой пасти ударил запах гнили.

Пес завалился на бок, чтобы почесаться, и вместе с клоком шерсти на землю упало несколько червей.

— Я не вернусь домой, мама, — пробормотал Пашка, вставая, — пока не сожгу эту книгу.

Автор: Алексей Нагацкий
Художник: Дмитрий Лузянин
Больше работ автор ВК

Пару раз они направили на меня свой фонарик.

— Жуткий памятник, — сказал тогда мальчик в кепке.

Он мне нравится, я чувствую, что в нем больше силы, чем в остальных. Не знаю, это от того, что я умерла, или что-то девичье?

— Ну, и где твои зомби? — сказал потом мальчик с телефоном. Мне кажется, он здесь лишний. Зачем он здесь, почему не дома? Лишь позже я узнаю ответ.

Они искали несколько часов. Подходили к могилам, ломали замки склепов и ныряли внутрь, чтобы выскочить с криком, а потом войти обратно. Иногда я смеялась. Они так наивны. Я давно здесь. Конечно, зомби не существует.

* * *

— Ладно, ребята, уходим, — сказал Билли, пряча под кепку горсть конфет.

— Хотя бы сладости нашли, уже неплохо, — заявил Тамаш и похлопал Стива по плечу. — Ты молодец, я в том склепе чуть не обделался.

Стив улыбнулся. Ребята приняли его неделю назад, и он старался быть с ними наравне.

Темнота уже стала привычной, крики ночной птицы не могли напугать ребят. Только ужасный осенний ветер продолжал забираться им под кожу. Стив поежился.

Они дошли до скрипучей калитки, в последний раз оглянувшись на кладбище, полное надгробий.

— Пусто, — покачал головой Билли. — А жаль.

Стив выходил последним, подсвечивая сзади фонарем, чтобы Тамаш и Билли могли видеть тропинку. У ребят, практически живущих на улице, смартфонов попросту не было.

Стив почти закрыл калитку, когда услышал девичий голос:

— Вы не видели моих родителей?

Ветер ударил в лицо. Тамаш поскользнулся, схватился за Билли и заскулил. Билли напряг челюсть, помог другу встать. Стив смотрел на белоснежную, полупрозрачную фигуру возле крайней могилы.

— П-п-призрак, — проскулил Тамаш.

— Бежим, — прошептал Билли, и свет фонарика рванулся к аллее.

* * *

Билли бросил камешек в окно второго этажа. Створка отворилась, и в проем опустилась веревка из связанных вместе простыней. Он бросил взгляд на одно из окон первого этажа — свет не горел.

— Полезай уже, холодно, — прошептали сверху.

Билли кивнул и снял кепку. Скрутил, убрал в карман штанов, а конфеты спрятал в другой. Дернул на всякий случай веревку, чтоб убедиться, что выдержит, и полез наверх.

— Закрывайте, — сказал он мальчишкам в комнате, когда забрался внутрь. — Вот немного конфет.

Кто-то из ребят закрыл окно. Другие набросились на горсть угощений и стали считаться, на сколько человек делить каждую конфету.

Билли добрался до своей кровати, сжался под одеялом и уснул под шепот детей и шуршание фантиков.

* * *

Утром все собрались в столовой. Билли взял на раздаче завтрак и сел за столик с другими детьми.

— Спасибо за вчерашний улов, — сказал ему один из мальчишек.

Билли кивнул. Со стороны окна подул холодный ветер. Пошевелилась занавеска.

— Отвали, мелюзга, — послышалось сзади. — Теперь это мой завтрак.

Билли обернулся. Высокий парень оттолкнул пятилетку и забрал у него яблоко. В столовую вошла воспитательница, в ее глазах стояла усталость.

— Что здесь происходит, Джим? — спросила она.

— Тебя это не касается, мисс Дейзи, — ответил парень. — Или снова запереть тебя в чулане?

Билли помнил тот день, когда группа старших детей связала ночью мисс Дейзи и заперла на ключ. Мисс Дейзи покраснела и вышла из столовой.

— Кто еще хочет меня остановить? — спросил Джим.

— Билли, — прошептал девичий голос.

Билли обдало холодом. Перед ним стояла прозрачная фигура шестилетней девочки. Она неловко улыбнулась и протянула к нему руку.

— Ты ведь герой, правда, Билли? — спросила она.

Билли покраснел. Соседи по столику сползли со стульев или в один прыжок прижались к дальней стене. Девочка смотрела на Билли и улыбалась невинной улыбкой.

— Я… — сглотнул Билли.

— Ты рубин! — засмеялся Джим. — Глянь, как покраснел! Это твоя подружка? Как она сюда попала?

Джим подошел ближе.

— Я тоже хочу такой костюм, малышка. Где ты его взяла?

— В посмертии, — ответила девочка, наклонив голову набок и глядя на Джима. — Ты хочешь умереть?

Ветер ворвался в столовую, сбросил с головы Билли кепку. Джим сглотнул. Полупрозрачная девочка оглядела столовую.

— Я ищу своих родителей, — сказала она. — Вы не знаете, где они?

Мальчики в столовой молчали. В глазах стоял страх, недоверие. Если это костюм, то почему фигура прозрачна? И почему вдруг стало так холодно?

— Здесь нет родителей, — ответил Билли. — Здесь только дети.

* * *

Я не помню, когда умерла. Время на кладбище тянется долго. Мама с папой обещали меня забрать, но так и не вернулись.

Я помню только, что отдыхала в детском лагере, когда меня ударило током. Наверное, это было давно.

Сейчас я оставила Билли. Он не был героем, я ошиблась. Я спрашивала снова, но никто из них не видел моих родителей. Они не знают даже своих.

Я пошла по следам Тамаша.

* * *

— Сынок, ты знаешь, какой сегодня день? — спросила женщина в разноцветной юбке.

— Хэллоуин, мам, — пожал плечами Тамаш. — Кто ж не знает.

— Нет, глупый, — засмеялась мать. — Сегодня мы навсегда покинем табор. У нас с отцом, наконец, хватает денег на покупку дома.

— А Роман отпустит? — спросил Тамаш. — Он же тут главный.

— Роман может делать, что захочет, — ответила мать. — Мы не станем продавать порошок.

Она взяла шкатулку со стола и вышла из трейлера. Тамаш хотел было пойти за ней, но услышал сирену. Затем голос.

— Это полиция, вы окружены! — прокричали в мегафон. — Сдавайтесь или мы откроем огонь.

Тамаш схватился за волосы. Пригнулся, подполз к окну фургона, выглянул наружу. Стоянку окружили полицейские машины.

Мысли смешались.

Облава, что делать? Его семья ни в чем не виновата. Это Роман. Роман связался с порошком, они торговали старой техникой и драгоценными камнями. Они хотели купить землю и разводить лошадей.

Он рискнул еще раз выглянуть в окно. Мать сажали в машину, отца нигде не было видно. Тамаш заскулил.

Снизу постучали. Он нырнул к полу, подполз к люку, открыл.

— Сынок, — прошептал отец, забираясь в фургон. — Прости нас, сын.

— За что?

Они сели друг напротив друга на холодном полу. Отец не боялся. Тамаш тоже взял себя в руки.

— Не стоило спорить с Романом, — сказал отец, вытирая вспотевший лоб. — Надо было свалить по-тихому, но теперь поздно. Он сдал нас, рассказал про камни.

— Он же сам дурь толкает! — воскликнул Тамаш.

— У него связи, за ним картель, — покачал головой отец. — Нам не победить, Тамаш.

— Мама у них.

Отец вздохнул.

— Они пойдут на штурм, — сказал он и протянул сыну конверт. — Здесь деньги, потрать их с умом.

Тамаш кивнул, заморгал.

— Ну, не плачь, — улыбнулся отец, вставая. — Не пристало моему сыну так встречать судьбу. Постарайся уйти подальше, пока я возьму полицию на себя. Если повезет, мы тебя найдем.

Отец еще раз улыбнулся и вышел.

Тамаш спрятал конверт под свитер и спустился в люк. Он старался не слушать голоса и крики, сирену, предупредительный выстрел.

Фургон стоял на краю стоянки. За ним начинался лес, в стороне горел огнями магазин. Наверняка в лесу уже были копы. Ему пришлось ползти по осенней земле, чтобы остаться незамеченным.

Вскоре крики затихли, замолчали сирены. Подул холодный ветер, и начался дождь. Тамаш прижался к дереву спиной.

— Мальчик, — раздался девичий голос. — Ты не видел моих родителей?

Тамаш поднял голову. Перед ним стоял вчерашний призрак. Девочка сложила ладони в молитвенном жесте.

* * *

Он изменился. Больше не боится, не скулит. В его взгляде появился опасный блеск.

Он тоже не видел моих маму и папу. Я надеюсь, что с его родителями все будет хорошо.

Они ведь ни в чем не виноваты, правда, Тамаш?

* * *

— А ты тоже смелый. Не бежишь, не боишься.

Перед Стивом стояла полупрозрачная фигура. Она пришла к нему, когда он едва проснулся. Стив натянул одеяло.

— Мы ведь уже встречались, — ответил он.

С приходом призрака в комнате стало зябко.

— Я не знаю твоих родителей, но мог бы принять тебя в семью, если ты хочешь.

— Правда? — удивилась девочка. — И твои родители согласятся?

— Давай спросим, — предложил Стив. — Только отвернись.

Девочка обернулась занавеской, и Стив встал, чтобы одеться. Через минуту они вместе вышли из комнаты.

Они спустились со второго этажа по длинной витой лестнице. Со стены на них смотрели счастливые семейные фотографии. С каждым шагом девочка обретала форму.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Виктория, — ответила девочка.

Стало теплее. Под потолком замерцала люстра. В конце гостиной трещал камин. Перед камином сидел отец.

— Пап?

Он даже не обернулся. Они прошли на кухню.

— Мама?

За столом сидела женщина с фотографий на стене. Она подняла на сына глаза, перед ней стоял полупустой стакан. Стив почувствовал, как девочка сжала в его руке ладошку.

— Это Виктория. Мы можем принять ее в семью? Кажется, ее бросили родители.

Женщина заплакала, закрыла руками красивое лицо. Свет от лампы под потолком пролетел сквозь девочку. Из прихожей раздался хлопок двери.

— Отец ушел, — сказал Стив, обернувшись к Виктории. — Прости, у нас больше нет семьи.

* * *

Осенний ветер поднял с тротуара кем-то забытую маску вампира. Затем подтолкнул полупрозрачную фигуру к мерцающему фонарю. Фигура двинулась дальше, заглянула в пустой магазинчик и позвонила в колокольчик.

Из подсобки вышел продавец.

— Простите, — сказала она. — Вы не видели моих родителей?

Автор: Алексей Нагацкий
Художник: Дмитрий Лузянин
Больше работ автор ВК

Сердце билось напуганной птицей, но рука оставалась твердой. Лезвие касалось нежной кожи, показалась капля крови. Билли хорошо заботился об этом ноже.

— Не убивай, — прошептала Стейси. Он слышал быстрое дыхание, запах цитруса от волос.

— Мне нужны деньги, — сказал Билли. — Потом я уйду.

Стейси показала направо, где на сиденье лежала сумочка.

— Опустошите, мисс Стейси, — попросил Билли, не опуская ножа.

Она повиновалась, начиная плакать; протянула руку, перевернула сумочку, через плечо передала бумажник.

— Большое спасибо.

Губы Стейси все еще дрожали, когда мальчик вышел из машины и нырнул в придорожный куст. Кошелек, достав оттуда наличность, он выбросил через пару миль. Вскоре Билли снова вышел на трассу и поднял руку.

— Я Джонсон, — представился подобравший его мужчина. — Так что ты делаешь на трассе, сынок? Неужели автобусы отменили?

— Я не люблю автобусы, мистер Джонсон, — ответил Билли, сидя на переднем кресле. — Тут недалеко наша ферма. Проще дойти напрямик, чем делать крюк до остановки. Я еду в гости к тете.

Билли развернул клочок бумаги. Посмотрел на сбивчивый почерк. Убрал в нагрудный карман.

— Адрес тети? — спросил Джонсон.

— Ага.

— А чья ферма, говоришь? Мак-Дермотты или Роуз?

— Роуз, — уверенно ответил Билли. — Мы стараемся оправдывать наше имя.

Билли улыбнулся и продолжил смотреть на дорогу. Мистер Джонсон погладил лысину, с прищуром посмотрел на мальчишку. Пшеничные поля быстро проносились мимо.

— Остановимся.

Мистер Джонсон свернул на заправку. Автомобилей не было, стоял только тягач с прицепом. Билли в нос ударил запах бензина.

— Я захвачу чего-нибудь поесть, — сказал Джонсон, выключая мотор. — Не против, если я закрою двери?

— Я тоже выйду, — встрепенулся Билли. — Хочу в туалет, — добавил он застенчиво.

Они вышли, щелкнул замок. Джонсон вразвалку направился в магазин, Билли свернул за угол. Как только Джонсон пропал среди разноцветных товаров, Билли прошмыгнул обратно.

Ему повезло. Подъехал пикап, из-за руля выскочил молодой человек и пронесся мимо Билли в туалет. Камера над входом в магазин смотрела в другую сторону. Водитель тягача спал. Джонсон все еще был внутри.

Билли добежал до пикапа, открыл дверь и прыгнул внутрь. В бардачке лежала пара фунтов, кредитка и золотая цепочка. Деньги Билли оставил, цепочка свернулась в кармане.

Джонсон вышел из магазина. Билли обогнул заправку и вернулся к машине со стороны туалета.

— Едем? — улыбнулся Джонсон. Они сели, он завел мотор, потянулся в бумажный пакет. — Держи бургер.

— Спасибо, мистер Джонсон, — отмахнулся Билли. — Я поел дома.

В живот словно вонзили нож. От запаха еды слюной наполнился рот. Участился пульс. Сколько он не ел? Со вчерашнего утра?

— Ты сходил в туалет и не помыл руки?

Билли опустил глаза на свои грязные, нестриженные ногти.

— Сынок, — наклонил голову Джонсон. — Не дури мне голову, ладно?

Билли кивнул, протянул руку, накинулся на еду. Джонсон выехал обратно на трассу.

— Не хочешь сказать правду? — спросил Джонсон спустя полчаса. Подъезжали к городу, оставалось недолго.

— О чем вы, мистер Джонсон?

— В наших землях нет ни Мак-Дермоттов, ни фермы Роуз.

Джонсон не отрывался от дороги. Билли потянулся к ножу, передумал. Летнее

солнце билось в стекло.

— Ботинки разбиты, штаны поношены, рубашка на два размера больше, — сказал Джонсон, опуская козырек от яркого солнца. — Едешь один и не в первый раз, но не помнишь адрес. По местному радио говорят, что на трассе орудует грабитель по описанию похожий на тебя. Ничего не хочешь мне рассказать?

Билли зажмурился. Машина ехала быстро. Джонсон выглядел сильным. Билли вздохнул.

— Я ищу своих родителей, — солнце отразило в его глазах дрожь. — Я сбежал из интерната, как только узнал их имена и где они живут. Это их адрес.

Джонсон кивнул. Они въехали в небольшой город, постояли в пробке, свернули по адресу, остановились.

— Удачи, сынок.

Билли замялся.

— Вы не сдадите меня копам?

— Послушай, Билли, — Джонсон ласково улыбнулся. — У меня есть сын, твой ровесник.  Тот еще сорванец! Как думаешь, хотел бы я, чтобы за глупую ошибку он загремел в тюрьму?

Билли промолчал. Джонсон сделал радио потише, но Билли все еще слышал настойчивые “love is all you need”.

— Хотел бы я жить, зная, что не уберег человека в начале его пути? — наклонился к нему Джонсон. — Что не позволил мальчишке осознать, был ли он прав, совершая преступление? Хотел бы наказанием усугубил его боль? Ты ведь умный парень, верно?

Джонсон прищурился. Билли сглотнул, не зная, что говорить. Билли привык к чувству страха, но сейчас он боялся чего-то нового. И что с этим делать, тоже было неясно.

— Спасибо, что подбросили, мистер Джонсон. — Билли выскочил из машины.

Когда мальчик исчез во дворах, Джонсон вытер лицо рукой. Завел мотор и выехал на проспект. Билли подошел к цветочной лавке.

Купив букет из сиреневых ирисов и белой кустовой розы, он поблагодарил продавца и направился к супермаркету через дорогу. Там вошел в отдел парфюмерии; замер, оглушенный стеной ароматов.

— Могу я помочь? — обратился к нему продавец в белой рубашке и с гладковыбритым лицом.

— Я хочу подарить отцу туалетную воду, — ответил Билли.

Продавец помог ему выбрать подарок, и Билли поспешил на свежий воздух. Там он снова пересек улицу, прошмыгнул через два квартала и взглянул на клочок бумаги. Оставалось пересечь двор.

Пятиэтажные здания из серого бетона окружали Билли. В стороне двое подростков прижали к стене ребенка лет шести, злобно смеялись. Сверху на балконе раздался кашель, потянуло сигаретным дымом.

— Пожалуйста, не бейте меня, — заплакал малыш. — Это телефон моей мамы, я не могу его отдать.

Билли поспешил мимо. Вскоре он нашел нужный адрес, забежал в подъезд, поднялся на третий этаж. Длинный балкон тянулся вдоль стены, номера квартир смотрели на него дверными глазками. Билли постучал в одну из дверей.

Не отвечали. Билли заглянул в окно. Внутри было пусто.

— Тебе кого, пацан?

Билли обернулся. Из соседней квартиры вышел небритый мужчина в растянутой майке и с мусорным мешком. Во второй руке он держал бутылку.

На вечерний балкон опустилась тень.

— Я ищу мистера и миссис Фрэмптон. Мы общались по переписке, они меня ждут.

— Опоздал, малец, — отрыгнул мужчина. — Они уж неделю как червей кормят. То ли разбились, то ли допились до чертиков.

Он пожал плечами. У Билли ослабли колени. Мужчина махнул рукой и направился вниз, выбрасывать мусор.

— Или накидались и влетели куда-то… — бормотал он себе под нос, шаркая тапочками по холодному бетону. — Десятку так и не вернули.

Билли аккуратно положил цветы и коробочку с туалетной водой. Оглянулся. Дверь на лестницу подпирал сколотый кирпич. Через минуту Билли разбил им стекло.

Влез в квартиру через окно, открыл дверь изнутри и забрал цветы и туалетную воду. В квартире воняло, на полу валялись пустые бутылки. В блюдце на столе завелась плесень.

В холодильнике он нашел бутылку колы и с жадностью выпил. Прошел в грязную спальню, упал на скомканную постель, закрыл глаза.

Проснувшись, он заметил на прикроватной тумбочке небольшую шкатулку. Внутри лежало кольцо с крошечным рубином. Кольцо он с трепетом натянул на палец — все, что осталось от мамы.

Разгреб посуду, умылся, выпил воды. Наполнил водой кастрюлю, поставил в нее цветы и отнес к кровати.

У входной двери висела приплюснутая кепка и пальто. Билли положил в карман пальто коробочку с духами, надел отцовскую кепку, вышел.

Двое подростков внизу травили новую жертву.

— Пожалуйста, не обижайте меня, — плакал ребенок. — У меня ничего нет.

— Отпустите пацана, — Билли подошел ближе.

— А ты кто такой? — плюнул под ноги один из подростков. — Его сестричка?

Подростки засмеялись. Билли поправил кепку, достал нож. Вечерний фонарь погладил лезвие.

— Брось игрушку, шкет, — заявил второй подросток.

Он подошел к Билли. Взметнулся нож. На асфальт упала капля крови. Вскоре, зажимая порезы, они бежали прочь. Билли проводил их взглядом, повернулся к ребенку.

— Иди домой, мальчик.

— Меня там не любят. Мама с папой разводятся, я им не нужен. Вот и гуляю один.

Билли направился к дороге. Электричество боролось с темнотой. Мальчик поспешил следом.

— Можно с тобой?

— Ты их любишь? — спросил Билли.

— Конечно. Они же мои мама и папа. Жалко, что мы больше не будем жить вместе.

— Слушай сюда, — Билли остановился, посмотрел мальчишке в светлые, наивные глаза. — Тебе повезло, что у тебя есть родители.

В помойке взвизгнула кошка. Крохотные ручки смяли края рубашки.

— У меня их нет и уже не будет, — продолжил Билли. — Да лучше бы они пили, разводились, колотили меня что есть сил, но были живы, понял?! Чтобы я мог приехать к отцу и сказать, что я чувствую, что чувствовал все эти годы! Лучше бы мать страдала от похмелья, чтобы я мог бы принести ей воды, чем вот так, просто быть брошенным в роддоме! Не нужен, говоришь? Ты не нужен?! Мальчик…

Билли сжал челюсть, выдохнул. Взял ребенка за воротник, нагнулся ближе. В глазах отразился рубиновый свет кольца.

— Твои мама с папой должны знать, как много для тебя значат. Так пойди и скажи! Не ходи за мной.

Билли свернул за угол. Звуки машин проглотили надрывный крик.

Ребенок постоял немного, вернулся домой.

Автор: Алексей Нагацкий
Художник: Дмитрий Лузянин
Больше работ автор ВК

— Миссис Лидс? Это констебль Диккенс, полиция Орфонфилда. Вы звонили по поводу вашего сына.

Дверь открыла уставшая женщина со вздернутым носом. Вытирая руки цветочным передником, пригласила на чай.

— Как давно он пропал?

— Вчера утром он, как обычно, отправился в школу, — глотая чай вперемешку со слезами, говорила миссис Лидс. — Знаете, он ходит пешком, тут ведь рукой подать, а мы выросли в деревне. Он привык к дальним прогулкам.

— Я могу осмотреть его комнату?

Постер с рок-группой, комиксы вперемешку с нестиранными носками, скейтборд в углу и раскрытый на двадцатой странице “Гекльберри Финн”.

— У него есть отец?

— Он ушел от нас, когда Сэму было два.

— Друзья?

***

Констебль остановился перед школьным двором. Заглушил мотор, оставив фары включенными.

Небольшой городок заволокло туманом, и видимость упала до двухсот ярдов. За последний месяц туман надвигался дважды, и каждый раз пропадал подросток. Сэм был третьим, тела остальных до сих пор не нашли.

Опрашивать учителей и студентов пришлось недолго. Сэма описали как “славный малый”, “старательный, но без таланта”, “застенчивый”, “придурок” и “отвали, коп”.

Последний ответ его особенно позабавил.

— Ларри Смит, если не ошибаюсь, — процедил он сквозь зубы, прижимая мальчишку к стене. — У тебя есть выбор, Ларри. Либо ты говоришь мне все, что знаешь о пропавшем Сэме, либо я прихожу с обыском к твоему братцу. Он ведь еще барыжит, не так ли?

Ларри оглянулся в поисках поддержки, но вокруг стоял только туман.

— Ладно, — сказал Ларри. — Мы с ребятами пошутили вчера утром. Позвали Сэма потусить, мол, не ссы, задрот, вливайся, покурим, призраков шуганем. Мы часто ходим на кладбище под холмом Стоунхилл, там нет ни предков, ни учителей, так что можно быть самим собой, понимаешь? Мы, типа, никого не трогаем.

— Ты сказал “пошутили”.

Взгляд Ларри метнулся, ударился в туман, повернулся обратно.

— Говорят, ведьмы на холме устраивали шабаш в средние века. Типа, читали заклинания, плясали голыми, я не секу. Там же хендж, ну, ты в курсе.

— К делу.

— Часть ребят спряталась за камнями и, когда Сэм поднялся, начали петь заунывно, типа, призраки. Придурок обмочился от страха и парни заржали, так он что он понял, что это подстава.

— Что потом?

Ларри пожал плечами:

— Он убежал. Больше мы его не видели.

— Что ты знаешь о других пропавших?

Ларри выругался.

— Накануне исчезновения они тоже ходили с нами на холм. Джерри бросила девушка незадолго до этого. Сестра Стейси говорит, что видела дневник. Типа, Стейси покончила с собой.

Констебль сильнее прижал подростка.

— Мы тут не при чем, слышь! Джерри был мне как брат! О проблемах Стейси вообще никто не знал, она с виду была норм телка, понял? Мы те не шпана с улиц, нам, типа, скучно и все.

***

За городом видимость упала до сотни футов. Ближе к холму до десяти.

— Дальше не проехать, — встретил Диккенса дорожный патруль.

Противотуманки старенькой вольво упирались в молочную морось.

— Я вызывал кинолога, он здесь?

— Говорит, собака дезориентирована. Они ушли в туман минут десять назад, — ответил патрульный, наклонился к рации на груди: — Стивенсон! Как слышно? Прием.

Покачал головой.

— Туман странный, Ди. Мало того, что не видно ни черта, так еще сигнал глушит.

— Я пойду пешком.

— Там же черт ногу сломит!

Чертей ему хотелось видеть меньше всего.

Трех ярдов хватало, чтобы не убиться о край могильной плиты. Он уже бывал здесь после исчезновения детей, дорогу запомнил.

Вскоре он видел только вытянутую руку, даже пальцы терялись в дымке. Шагать вслепую было нелегко, но туман словно затягивал наверх.

— Итак, ты решил избавить общество от раковых элементов, — услышал констебль. — Десять лет на страже порядка и крутой подъем по карьерной лестнице.

Голос, вязкий словно кефир, щекотал озябшие уши. Констебль сжал зубы, в груди защемило.

— Посмотри на себя, ничтожество.

Шаг во влажной траве. Касание тумана по лицу.

— Угрозы, подкуп, шантаж, взятки. Поэтому тебя сослали из Дарлингтона, бывший старший комиссар?

Шаг, касание, вытянутая рука.

— Тебя бросил собственный отец. Ты просто отброс.

Диккенс напрягся. Отец не бросал его, они общались по телефону буквально вчера. Значит, голос говорил не только с ним.

— Сэм! Не слушай голос!

Шаг. Оступился на кочке. Подъем.

— Ты такой же преступник, Чарли, — звучало в тумане.

Склон закончился, идти стало ровнее.

— Сэм! Сэм!

— У-у, мальчишка обмочился... Ты даже друзей завести не можешь, Сэмми. Так зачем тебе жить?

— Сэм, не слушай голос!

— Отвали! Кто это? Ларри? Решил посмеяться надо мной, да?

— Сэм, я Чарльз. Где ты?

— Какое громкое имя для продажного копа, — протянул голос. — Этого хотела твоя невеста, Чарли? Так ты свято чтишь ее память?

— Сэм, моя фамилия Диккенс, я констебль полиции! Я пришел помочь тебе, слышишь?

— Мне не нужна помощь! Уходите!

— Сэм! Твоя мама волнуется, Сэм! Вернемся домой.

— Да, вернись домой, маменькин сынок, — не унимался туман. — Слабак. Пусть она снова войдет прибраться в твоей комнате, пока ты дрочишь.

Липкий голос засмеялся, эхом отражаясь вокруг.

— Сэм! Ты не один, слышишь? Ты не один, Сэм! Где ты?!

— У-у, Чарли такой герой. Сколько проституток ты закопал, чтобы добыть информацию? Это гнетет тебя, правда? Сколько лет было бы сейчас твоему сыну? Ой, ты не знал, что там был мальчик, прости.

Последний шаг. Рука схватила парня за плечо.

— Ты не один, Сэм.

— Вы страшный человек, констебль, — сухая фраза полоснула по лицу. Сэм отбросил руку, отошел назад. — Голос говорит правду. Не мешайте мне умирать.

— Послушай, — Диккенс перевел дыхание. — Да, я не ангел, но дети… я никогда…

Вина схватила констебля за горло. Сжала холодной хваткой, напоминая, как он шантажировал Ларри.

— Я не вернусь домой, мистер Диккенс. Мне стыдно перед мамой, стыдно перед самим собой, что я такой неудачник!

— Ты обычный школьник, Сэм.

— Мне всего лишь нужен отец! Но он бросил меня! Так зачем мне жить? — еще один шаг, и мальчишки не видно. — У меня в груди вот такая дырка, мистер! Она болит, я больше не выдержу!

— Правильно, Сэмми. Смерть избавит от боли.

— Сэм!

Диккенс шагнул вперед, заметил силуэт и оступился. Нога повисла на долю секунды. Он опустил взгляд — слева чернотой зияла пропасть.

В прошлый раз этой пропасти не было. Как не было желания умереть. Как не было шанса обыграть судьбу.

— Сэм, я мог бы стать тебе отцом. Хочешь?

— Вы не он!

— Но я могу им быть! Я всегда буду рядом, обещаю! Просто дай мне руку!

— Я вам не верю!

— Тогда я прыгну вместе с тобой!

Туман рассмеялся.

— Вам это не нужно, — ответил Сэм. — Уходите, мистер Диккенс! Скажите прессе, что никого не нашли.

Еще один шаг. Рывок. Рука схватила силуэт и с силой бросила на землю.

— Я тебя не оставлю, — проскрежетал констебль, склонившись над парнем. Прижал к земле. — Никогда.

Сэм бессильно заплакал. Констебль повалился рядом, тяжелым дыханием разгоняя туман.

Черная пасть холма беззвучно закрылась.

Автор: Алексей Нагацкий
Другие работы автора в ВК