С моей сотрудницей давеча случилась прелюбопытная история.
У нас работает девушка-дизайнер, скажем, Катя. Кроме прочих талантов, она обладает интересным тембром голоса. В студенчестве Катя участвовала в разных самодеятельных мероприятиях и даже стажировалась на радио ведущей. И тогда, и в будущие годы она постоянно слышала от прошаренных людей, что могла бы сделать карьеру диктора, актрисы озвучки, радиоведущей – очень уж голос «эфирный», приятный.
И вот недавно Катю пригласили на прослушивание в известную школу радио и телевидения, где обучают актёров дубляжа, теле- и радиоведущих, ораторов. Пригласили с прицелом на обучение по одной из платных программ (опять же, актёры озвучки, дикторы, ораторы; обучение платное, офлайн-курс с дипломом или сертификатом стоит в среднем 100 000 руб.).
Мы пожелали Кате всяческой удачи на прослушивании и стали за неё болеть. Прослушивание прошло отлично, как доложила потом Катя: организаторы широко улыбались, показывали ей большие пальцы, бросали в воздух чепчики, обещали перезвонить.
А дальше по классике: не перезвонили. Почему, отчего? Неужели Кате всё приглючилось, и на самом деле на прослушивании ей показывали вовсе не большие пальцы?
Мы подёргали одного хорошего знакомого, который работает звуковиком у известного блогера. Знакомый сказал, что история странненькая: мир актёров озвучки очень небольшой, поскольку и потребности невелики, существующий пул актёров закрывает все задачи с головой. Смысл учить новых – ну, не очень большой, разве что денег срубить на этом деле, но… Катю не пригласили на обучение, то есть дело не в деньгах.
А в чём тогда? Неужели дело том, что теперь где-то есть студийная запись необычного Катиного голоса с редким тембром, выразительной артикуляцией, уникальной манерой речи? Неужели кто-то сможет теперь скормить образец этого голоса нейросети и забесплатно получить редкоголосные озвучки чего угодно, о чём Катя никогда не узнает и денег за это не получит?
Очень недостойная мысль пришла в наши головы, ага. Конечно, ничего такого не может быть потому что… На самом деле, такое запросто может быть.
Вспоминается тут светлой памяти Сухир Баладжи. Он работал в OpenAI четыре года, из которых последние полтора отвечал за сбор информации для анализа ИИ. На собранных им данных обучался ChatGPT.
В конце лета-2024 Сухир внезапно осознал: ой, подход OpenAI к обучению ИИ нарушает авторские права! Интернет-данные для модели используются без разрешения правообладателей, при этом компания ставит пометку добросовестного использования! А обученная нейросеть, по сути, тут же начинают конкурировать с учительскими данными, используя их информацию и паттерны действий.
Опубликовав разоблачительное открытое письмо, Баладжи хлопнул дверью OpenAI, следом за ним ушли некоторые другие разработчики, информация разлетелась по Сети, креаторы начали массово подавать на OpenAI в суд. The New York Times опубликовала большое интервью с Сухиром, где он разнёс подход OpenAI к сбору данных, выразил сомнения в юридической обоснованности использования материалов для обучения ИИ, заявил о намерении судиться с бывшим работодателем, поскольку имеет на руках некоторые внутренние документы, доказывающие интересное.
В декабре Баладжи должен был дать интервью Associated Press, но чуть ранее, вернувшись из недельной поездки по поводу своего дня рождения, внезапно умер от пули в голове.
Он был найден мёртвым в своей квартире, и полиция заявила, что Сухир застрелился. Но его мать в интервью Такеру Карлсону указала на ряд странностей: не связанная с выстрелом травма головы, нетипичная для самоубийства траектория пули, пропавшие из квартиры флешки…
Это всё, конечно, по-ра-зительные совпадения, как и в истории с нашей Катей, и как со смертями Линча и Чемберлена после того, как они выиграли суд у HP.
Но людям, которые ходят рядом с наступившим будущим, нейросетями, искусственным интеллектом и прочими интересами крупного бизнеса, стоит, пожалуй, держать ушки на макушки.
